Артрам

Хозяин галереи, импозантный мужчина средних лет в дорогом костюме и портсигаром в руке, даже не назвал своего имени. Он любезно объяснил правила поведения в галереи, глядя на Элу уставшим взглядом серых глаз. Поначалу казавшийся строгим и нелюдимым, он за несколько минут расположил девушку к себе, очаровывая низким баритоном и прирождённой харизмой. Любопытство девушки не оставили попытки узнать почему он пускает в свою галерею то немногое количество людей, что побывали там. Всего несколько человек за год. Немыслимо!

Мужчина был непреклонен. Более Эла не спрашивала его ни о чём, а смиренно проследовала к галерее.

— У вас есть всё время мира. – проговорил хозяин галереи.

«Наверно, все, кто связан с искусством, излишне пафосны». – приметила Эла, улыбнувшись.

Шаг. Ещё один. И вот стук каблуков пустил рябь по незримой глади тишины. За девушкой захлопнулась дверь. Эла не один месяц добивалась хотя бы призрачной возможности попасть сюда. А теперь казалось, что её присутствие оскверняет всю сакральность этого места.

Эла подошла к тумбе при входе, сняла туфли и надела лежащие в ящике одноразовые подследники.

И вот она здесь.

Лаконичная и строгая галерея казалась инородным наростом к пёстрому и суматошному Стамбулу. Эла прошла несколько шагов, напитываясь атмосферой этого места. В воздухе витал едва уловимый аромат воска от свечей на канделябрах. На украшенных витиеватым турецким узором стенах висели бра, освещая помещение тусклым теплым светом.

— Читать при таком освещении ведь совсем не удобно. Интересно, зачем тогда здесь столько книг?

И только вплотную подойдя к стеллажам, Эла поняла почему те здесь находятся. Волосы на затылке чуть не встали дыбом, когда она увидела на корешках книг имена и названия произведения. Редкие издания самых известных писателей стояли стройным рядом вдоль полок. Некоторые из них изрядно потрёпаны и вряд ли когда-либо брались в руки с тех пор как были выставлены. Вот и Эла боялась тронуть столь древние артефакты, но её изящная тонкая рука уже тянулась к древним писаниям.

— У меня есть «всё время мира», господин хозяин галереи? Что ж, с радостью воспользуюсь им. – с, предвкушением открыть неизведанное, проговорила Эла.

И хотя её главной целью не являлось чтение древних выдуманных историй, не отказала себе в удовольствии ненадолго коснуться драгоценных страниц. Она нежно провела кончиками пальцев по верхушкам книг. Взяв одну из них, устроилась на маленькой мягкой оттоманке. Оценив удобство диванчика, девушка удобно расположилась, откинула каштановую прядь волос и принялась читать. Её тут же увлекли невероятные приключения героев, искренняя радость от побед и грусть от поражений. Эла бы так и продолжала поглощать страницу за страницей, но внезапный резкий грохот в другой зале вырвал девушку из увлечённого чтения.

— Кто здесь?! – спросила Эла, подскочив на месте от испуга.

Вокруг стояла тишина. Только неровное дыхание Элы и истерично бьющееся сердце нарушали тишину галереи. Девушка осторожно отложила книгу и встала. Возможно, не утихший до конца испуг доставлял дискомфорт, но Эле стало немного тяжело дышать.

«Пройдусь, найду место посвежее». – решила Эла и зашагала по помещению.

Из ниоткуда взявшийся поток ветра всколыхнул длинные локоны Элы, заставляя резко обернуться и беспокойно озираться по сторонам. Настороженной поступью она прошлась вдоль книжных шкафов. Заглянула за каждый из них, затем опустилась на колени, заглядывая под оттоманку.

Никого.

Или кто-то тщательно скрывался. Гадать и тренировать воображение Эле не хотелось. Пройдя через деревянную, резную турецкими узорами, арку, оказалась в полукруглой комнате. Стены представляли собой подобие грота. В тёмный камень стен также были вкраплены бра. Эла восхитилась необычной архитектурой сего зала. Заодно вдохнула глоток свежего воздуха.

«Видимо, здесь где-то есть вентиляция».

Затем она увидела то, что заставило удивлённо ахнуть, а ладони вспотеть. Картина. Один её вид вселял в Элу трепет и благоговение. И страх.

«Я так долго гналась за тем, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть, а теперь она передо мной». – с горечью вздохнула Эла. Глядя на картину, вспоминала прошлое.

Детство Элы. 1986 год.

Беглые маленькие шажки неслись по дому. Маленькая Эла бежала за бабочкой, которую догоняла ещё с улицы. Длинные каштановые кудряшки задорно подпрыгивали, зелёные глаза блестели, а подол цветастого платья порхал от каждого шага. Новая гувернантка, нанятая отцом Элы, в это время с полной растерянностью на лице искала юркую негодницу где-то в саду. Не то что бы Эла была непослушным ребёнком, но её неуёмные характер, неуёмное любопытство и активность представляли облик тасманского дьявола из мультика детства. От прихожей девочка пробежала в сторону завитой лестницы и пустилась вниз. В конце концов, она упустила из виду бабочку и тут же утратила интерес к ней. И только тогда поняла, где находится.

«Ой, папа ведь запрещал сюда спускаться. Надо уходить». – подумала девочка и уже направилась обратно к лестнице, как услышала приглушенные голоса где-то в отдалении коридора.

Любопытство невидимой рукой тут же потянуло юную леди за собой сквозь мрачные каменные стены. Приближающиеся звуки голосов раздавались из приоткрытой неприметной деревянной двери. Эла осторожно заглянула внутрь, стараясь при этом не выдать своего присутствия.

«Это же дядя Майкл и папа!» - обрадовалась Эла, но не спешила выходить из своего укрытия и украдкой наблюдала за мужчинами.

Дядя Майкл был таким же, каким его помнила Эла. Высоким, с большими натруженными ручищами, клетчатой рубашке и потёртых джинсах. Голубые глаза её дяди смотрели на мир открыто, но с долей внимательности. Эла была рада видеть его. Ведь когда приезжал дядя Майкл, она могла в полной мере оттачивать навык парикмахера на его русой длинной шевелюре.

«Жаль, что дядя Майкл так редко приезжает. Но сегодня мы обязательно поиграем!» - улыбнувшись своим мыслям, девочка вновь прислушалась к разговору.

— Генри, ты же понимаешь какому риску ты подвергаешь себя и свою семью, храня её здесь? –яростно вопрошал Майкл, махнув в сторону картины. – За ней охотятся практически все акулы мирового искусства.

— Знаю. Но ты только представь какое открытие я совершу, если разгадаю тайну её создания и смогу активировать её. Человечество сможет перемещаться в иной и мир, знакомиться с другими цивилизациями! – парировал отец Генри.

Эла ещё никогда не видела папу таким одухотворённым. Конечно, он всегда был очень себе на уме, но при этом весьма участливым в жизни дочери. Но сейчас, Эла видела его совершенно новом настроении. Глаза мужчины были широко открыты, светились так будто смотрели на самое вкусное в мире пирожное. Или долгожданную игрушку, полученную на день рождения. И Эле было не понятно почему дядя Майкл не был столь же радостен как её папа. Тот казался, наоборот, суровым. Его брови сдвинулись, руки скрестились, а взгляд с подозрением косился на картины.

— Ты так решил, потому что какой-то безумец в чудном костюме наплёл тебе легенду? – со скепсисом в голосе спросил дядя Майкл.

— Я поверил, потому что он кое-что дал и показал мне. Гляди!

Отец Элы метнулся к столу, заваленному разнообразными инструментами, склянками и бумагами. Эла внимательно следила за каждым действием отца с интересом, трепетным ожиданием. Схватив со стола какой-то маленький бутылёк с кисточкой, Генри приблизился к картине. Проведя несколькими мазками по ней, отошёл.

Внимательные глазки девочки уловили движение. До сих пор неподвижная, картина оживала как в каком-то диафильме. Эла видела как деревья приобрели объёмную форму и зашевелились, словно их потрясывал озорной ветер. На земле зашуршала трава, потянулись к небу и солнцу необычного вида цветы, коих Эле ещё не приходилось видеть никогда в жизни. Даже в собственном саду, а он был немаленький. Прозрачный ручей, протекающий между двух бережков, зажурчал. Но покорило Элу не природа. Её взгляд приковал немыслимых размеров белоснежный волк. В покорном жесте верного питомца, он склонил морду к девушке в необычном одеянии.

— Что? Не может быть! – Почти по слогам произнёс дядя Майкл, бегая взглядом по картине. Мужчина потянулся к картине, но Генри остановил его.

— Я не знаю как они поведут себя, если их коснуться. Да и краска заметно испортилась, того и гляди всё отвалится.

«Как же волк и девушка помещаются на такой маленькой бумажке?» - подумала Эла.

Мужчины, также как и Эла, завороженно наблюдали за ожившим чудом.

— Они не видят нас? – спросил дядя Майкл.

— Нет. Но ты посмотри на них. Они ведь как живые!

— Получается, ты добился того, чего хотел. – подытожил Майкл.

— Не совсем. Они ожили, но попасть туда не получается. Не знаю, что и делать… - Генри в задумчивости коснулся пальцами подбородка, словно рассуждал над действительно серьёзной задачей. Словно от которой зависела жизнь человечества.

— Погоди… Что значит «попасть туда»? В картину? – Не скрывая изумления спросил Майкл. – Да ты обезумел, друг. Зачем ты вообще эти картины взял у того мужика?

«Папа хочет от нас уйти? Нет, нет, нет!»

Эла выскочила из своего укрытия, подбежала к отцу и заключила в крепкие объятия. Настолько крепкие, насколько могут быть ручки пятилетней девочки.

— Эла! – воскликнул Майкл.

— Эла? Что ты тут делаешь? Я ведь запрещал тебе здесь быть. Детка, иди наверх.

— Нет, не пойду! Иначе ты бросишь нас с мамой! – закапризничала Эла.

Слёзы на детском личике тонкими струйками потекли по щекам, чтобы потом тёмными пятнышками застыть на красивом платьице. Папа аккуратно стёр с щёк Элы влажные дорожки, а она только сильнее прижалась к нему. Девочка и не заметила как с полотна исчезла картинка, превращаясь в белое, ослепляющее свечение. Отец Элы отпрянул от дочери, резко обернувшись к картине. За ним повторил и Майкл. Какая-то магнетическая сила стала притягивать мужчин к себе. Она засасывала их, пока Эла беспомощно тянула руки к отцу. Первый пропал Майкл, несмотря на крепкое телосложение и сильные руки, что до сих пор отчаянно пытались зацепиться хоть за что-нибудь в попытке остаться в реальном мире.

— Папа, не бросай меня! Дядя Майкл!

— Эла, уходи! – крикнул последние слова Генри, прежде чем раствориться внутри красочного полотна.

Настоящее время. 2001 год.

Эла стояла напротив картины, не смея шелохнуться. Тоска по отцу и дяде защемило сердце. Она обвела взглядом мольберты на которых были помещены картины и подошла к самой интересующей её. Как и прежде, таинственный лес и его обитатели были неподвижны.

«В тот раз отец чем-то мазал картину, чтобы та ожила. Что же делать мне?»

Раздавшийся у стены шорох отвлёк Элу от раздумий. Не на шутку взволновавшись, девушка стала с особым усердием осматривать углы галереи. Ощупала стены на предмет тайных комнат, заглянула в каждый уголок.

— Что за чертовщина? – страх Элы переходил в злостное недоумение.

— Я давно ждал тебя. – раздался могильный, скрипучий голос в пространстве.

— Кто здесь?!

Эла замерла. Только взглядом пыталась найти источник звука.

— Я – всё и ничего. Я – хозяин сего места. И теперь ты принадлежишь мне.