
«Щенок единорожки». Она же «Единорожка-хромоножка». И прочая, и прочая…
— Тогда «Малютка-двоезубка».
Все засмеялись, а потом вновь посмотрели на Хлою:
«Все еще не смирилась?»
Прозвучал звонкий смех и чуть слышно — голос Ледары.
Хлоя улыбнулась. Ледара всегда была рядом, не то, что теперь…
Постепенно Хлоя освоилась на новом месте и даже начала шутить. Но шутки не были одобрены. Педагоги решили, что девочка слишком остроумна для реалий средневекового средневековья. Кроме того, придворные дамы замечали, что Хлоино чувство юмора и умение посмеяться над собой и другими дают ей повод шутить с серьезными намерениями. Если дело касается ее собственных чувств и мыслей, то она может оказаться и слишком глупой, и чересчур сдержанной.
Для придворных дам Хлое не составляло труда сыграть какую-нибудь роль. Особенно если к своему внешнему виду она подбирала соответствующее «материал». В качестве места, где можно было переодеться, Хлоэ выбрала свою спальню. Войдя, она по привычке толкнула ногой большую вазу, стоящую посреди комнаты, та, как и следовало ожидать, не поддалась, стукнувшись о порог.
В течение первых дней Хло-я предпочитала ходить босиком, затем, когда ноги окрепли, стала носить тапочки, которые привозили ей с родины. Впрочем, местные жительницы на улицах не ходили босиком, разве что в деревне. В их городе был строгая система обуви. Для девушек в их городе была своя мода, которая отличалась от моды других городов. Ну, а для тех, кто сам не производил обуви, были туфли. Туфли были разными и самой модной женской обувью были туфли с высоким каблуком. Среди дам также можно было найти туфли без каблука, даже для мужчин, но они считались «падением» их статуса.
Все эти немногочисленные мелочи несли за собой определенный смысл. Конечно, пытаться вникнуть в этот смысл было крайне сложно. «Слово может менять смысл. Простое отсутствие формы может нести скрытый смысл. Мода — это тоже способ что-то сказать. Если там существуют определенные правила, то они имеют некоторое сходство со значениями, которые когда-то давали старые традиции».
Пусть и засомневалась, все же Хлоей продолжала оставаться собой.
