Август 43-го

– Какие новости? – Голос из трубки настойчиво требовал информацию о недавних событиях. Но каких? Единственное произошедшее событие, случившиеся вчера вечером было отнюдь не радостным, да и точной информации насчет него так и не пришло. Алексей Сергеич махнул рукой и ответил:

– Вчера вечером пропало три самолета. Они отправились на задание, после перестали выходить на связь. Не самое лучшее известие.

– Согласен, это печально. А что у них за задание было, если не секрет? Оно было тайное? И откуда такое волнение?

– Ну не совсем тайное. Просто недалеко был обнаружен концлагерь. Построен здесь он еще давно, а как линия фронта стала приближаться, людей оттуда стали вывозить за границу. Мы направили три новых самолета на разведку, но они пропали. Теперь мы боимся, что нас могли засечь и ждем атаки в любое время.

– А может на вашей базе находиться предатель? Вы всем на ней доверяете или есть те, кто не слишком похоже на "своих". Может быть бывшие военнопленные? Или имеющие дела с Германией до войны?

– Да нет, я всем доверяю.

– А у остальных спрашивали? Может быть есть на кого-нибудь жалобы?

– Были бы, подошли и сказали.

– Ну ладно... Жаль, конечно. Когда собираетесь родным сообщать? Или уже сообщили?

– Ну... Денька три-четыре подождем, тогда уж напишем.

– Других потерь нет? Не наблюдалось активности со стороны противника?

– К счастью, нет. Но мы всегда наготове!

– Хорошо. Держите меня в курсе последних событий. До свидания!

– До свидания.

Звонок оборвался. Алексей Сергеевич повесил трубку.

День обещал быть не лучшим, уже с утра черные тучи заполнили небо, так что теплому летнему солнцу было в тяжесть пробраться через эту толстую завесу. Сегодня в штаб приехало сразу трое новичков, которые с первых же минут поняли тяжести войны, узнав о случившемся вчерашним вечером. Конечно, они знали, что совсем не многие возвращаются целыми с жестоких воздушных боев и в отличие от пехотных войск, которые могут в любой момент скрыться или убежать, на горящем самолете шансы выжить равны практически нулю, так что мармелада от этой службы ждать точно не стоило. Но чтобы все беды обрушились на них прямо сразу!

Новичков звали просто – Павел Алексеевич Морозов, двадцати трех лет от роду, только недавно окончивший летный институт, Виктор Михайлович Ломов, двадцати одного года от роду, недавно вернувшийся с армии и последний Валентин Петрович Громов, которому совсем недавно исполнилось сорок. Громов по кличке "Гром" служил во многих авиаполках и получил заслуженное уважение от товарищей. Недавно его отстранили от службы по причине ранения, а после перевели в другой полк, так как на его место нашелся другой кандидат, тоже опытный летчик с большим стажем. Так что пришлось ему бросить своих товарищей и перейти в новое не менее спокойное место.

Под грозовыми тучами они вылезли из автомобиля и направились к штабу, где их ждал их командующий – Алексей Сергеевич Веленкин, уже пожилой мужчина, в самом начале своей карьеры участвовавший еще в Первой Мировой войне и с тех пор служивший летчиком, без всяких перерывов и отпусков.

– Приветствую вас, – поздоровался он с новичками и пожал каждому руку. – Ну с вами, Гром, мы уже знакомы, как раз по погоде приехали. – Он постарался улыбнуться, но у него не очень это получилось. – Так, а вы молодчики... Насколько я помню – Морозов и Ломов, верно ведь? Вы же знаете, то что у каждого солдата должен быть свой позывной. Так, вы кем будете?

– Ну, вообще исходя из фамилии, мне подошло бы Вьюга, тем более и летать быстро я умею, – ответил ему Морозов.

– Я буду Косым, меня так в школе называли за то, что в футболе никогда голы не забивал, – произнес Ломов.

– А врагов сможешь? – недоверчиво поинтересовался командир.

– А врагов смогу, они же не мячи, – ответил ему новичок и улыбнулся.

– Отлично. Жить будете в специальных домиках, конечно, они наскоро сооружены, но во время войны и не в таком жить будете. Пехотинцы вообще в палатках спят, и ничего. Зиночка вас проведет, форму и вещи вам выдадут. Зина! – На его зов откликнулась симпатичная девушка лет двадцати. – Проведи наших новеньких на их места. А я пока пойду разбираться с пропажей.

– Пропажей? – поинтересовался Косой, следуя за девушкой. – Что за пропажа?

– Потерялось у нас вчера три самолета. Улетели на задание, оттуда не вернулись. Такое, конечно, у нас случается, но редко, обычно в боях погибают, так что и Веленкин переволновался.

– Жуть, – только и смог произнести Косой – от такой смерти никто не застрахован. Если люди в городах пропадают, то тут-то это обыкновенное дело.

– Не волнуйся, Косой, – ответил ему Гром, – тут и не такое бывает. Иной раз случится что и жалеешь о том, что военную службу начал. Я ведь еще давно летчик, далеко до начала этой войны, не думал, что в таких сражениях участвовать буду, а оно вон как – захотел себе военную карьеру построить, а она может и погубит меня. Кто знает, когда война эта закончится... – Гром тяжело выдохнул и поглядел на небо – вот вот польет дождь, возможно даже с грозой. Надо бы поторопиться до дождя, все дела успеть переделать.

– А вот мы и пришли. Все ваши вещи, форма и так далее лежат там, так что мокнуть под дождем, бегая туда-сюда вам не придется, хотя кто знает, вдруг командир к себе вызовет. – Зина улыбнулась и удалилась. Помещение, в котором находилось трое новичков было совершенно пустое и кроме их в нем никого не находилось.

– Весело, – сказал Вьюга и стал рассматривать помещение. – Мне вот интересно услышать продолжение этой истории. Ну вот пропали они и что дальше? Как-то кратко рассказала нам наша проводница, мне бы поподробнее.

– Да ничего необычного, – сказал Гром. – Летели они, их засекли и сбили. Связь оборвалась. Ну или самолет был неисправен, таких здесь много, или просто не уследили, или не успели починить, возможен брак. Сюда же, насколько я знаю, новые самолеты поставили, еще не поверенные, вот не учли они пару нюансов и поплатились за это.

– Вы так спокойно об этом говорите, будто нет ничего необычного в их пропаже. Вам даже не жаль их? У них возможно были семьи, родители. Друзья в конце концов... А они мертвые...

– Годы службы научили меня быть черствым и ничему не удивляться. Конечно их жаль, у меня у самого на Урале семья. А вообще на моей практике были вещи и посерьезней, даже мистические, но это не важно.

– Расскажите! – попросил Грома Вьюга и тот сел на свою койку и достал из кармана сигарету, закурил.

– Было это в самом начале войны, декабрь сорок первого. Новый год скоро, мы хотим с семьей увидится, но, конечно, не получится никак это. А двое у нас были – друзья, вместе только недавно из тюрьмы вышли за кражу, так как пилоты хорошие были. И решили они самолет угнать. Каким-то боком у них это получилось, да только вот что дальше было. Сели они, завели мотор и вылетели. Я спал тогда, но от звука взлета я проснулся, и не один. Выбежали мы значит на улицу, я и еще шестеро человек, видим, значит – самолет в небе летит, а потом как взрывается, небо осветилось от огня, а из дыма будто бы лицо сложилось, одного из тех, что самолетом управлял, а потом дым рассеялся. Наутро нашли останки этого самолета. Погиб только один, как раз тот, чье лицо было видно в небе, а другой каким-то чудом выжил. Он говорил, что при падении его будто кто-то схватил руками и поэтому, падая, он почти не пострадал. Что еще можно считать везением – его после этого даже не расстреляли, а дальше отправили в тюрьму, лет так на тридцать. Так что и такое бывает. Я с тех пор с собой иконку ношу, от бабки досталась. До этого я к религии скептически относился, да и сейчас сам не знаю как, но все же после этого я будто бы сам немного переменился.

Косой и Вьюга ошарашенно глядели на Грома, не зная – верить ему или нет, уж слишком неправдоподобно звучала его история. Такую и выдумать просто, да и кто знает какой это человек, но видя, что все к нему относятся с уважением, наверное верить ему стоило, поэтому у них и не было причин ему не доверять.

– А мне вот дед говорил, что он помнит, как его рожали. Это наверно тоже можно мистической историей считать, неправда ли? – спросил Косой, озираясь по сторонам. – Я правда сам не очень-то ему и верю, тем более он мне это не в самом трезвом состоянии рассказывал.

Вечером все-таки начался дождь. К тому времени с новичками успели познакомиться практически все остальные летчики. Как оказалось, ребята здесь служат хорошие, да и сам их авиаполк славится известными летчиками. Ливень был по крыше, гремел гром, именно в такие плохие дни и стоило ожидать атак с неба. Погода, конечно, не летная, но хорошие пилоты могли летать в любую погоду, даже в самую ужасную и страшную. Так что стоило быть наготове, просто так от врага не отделаешься, надо быть хитрее его!

Ночь прошла более-менее спокойно, никаких атак не было, что было просто замечательно. Спокойствие в те времена было очень редким и самым ценным удовольствием, так что наслаждаться им нужно было так, чтобы в неспокойные времена вспоминать это и бить врагов еще сильнее, чтобы побыстрее это спокойствие воротить, приблизить окончание войны и победу. Счастливую и правдивую победу над кровожадным и яростным врагом всего человечества, всей Земли и ее пределов. Каждый солдат был героем, каждый, кто был на правильной стороне.

Утро наступило быстро, дождь к тому времени уже закончился, вся дорога была в грязи, земля была сырая, были много проклятых луж, мешавших проходу солдат. Придется сегодня попачкаться! Печаль от потери солдат потихоньку улетучилась, Алексей Сергеевич Веленкин собрался отправить бомбить объект другой группе солдат, но не сейчас, а подождав, пока противник немного расслабится и почувствует, то что никакой активности от другой стороны ожидать не стоит, тем самым сильно ошибаясь, так как активность будет колоссальная.

Утро прошло спокойно, как и весь день. Косой и Вьюга сели в самолет сделали тренировочный вылет, тем самым показав свои навыки полета. Веленкину они понравились и он похвалил их, что польстило новичков. Гром тоже полетал, но не вызвал такой бурной реакции, так как все уже знали о том, что летчик он опытный и летать умеет хорошо. В общем, с новичками авиаполку повезло, что было до нельзя кстати, так как времена намечались неспокойные. Выживут ли они? А вдруг этот год станет для них последним?

– Какие новости? – Тот же самый голос из трубки уже в тысячный раз интересовался событиями, что было ежедневной процедурой. Веленкин ответил, что со стороны противника не было никакой активности, что погода установилась хорошая, что новички оказались хорошими пилотами, а пропавших летчиков так и не нашли, что, конечно, было для них огромной потерей. Завтра Веленкин собирался писать письмо родным, сообща им о том, что их близкие пропали без вести. Нельзя же таить такое от других, все же грубо это как-то.

Звонок оборвался. Веленкин достал сигарету и закурил. Военная практика научила его заранее думать о всех своих действиях и о их последствиях, понимать поведение врага и опережать его. Если его пилотов подбили, то обязательно последует ответный удар, от точно это знал. Так что просто так наугад делать ничего нельзя. Соперник был силен и хитер, это был всем известный факт. Веленкин докурил сигарету и затушил ее, а после выключил свет и сел на раскладную кровать. А потом, не раздевшись, лег. Так лучше думалось.

И снова наступила ночь.