Авокадо

Этого авокадо не должно было здесь быть. Это немыслимо. Посреди ледяной пустыни на высоте 5000 метров невозможно было представить увидеть этот нежный и капризный фрукт. Этот посланец другого мира, теплого и ласкового, влажного и благоуханного - здесь, посреди ветров, холода, где не растет ничего нежнее колючки, которые срывают черствыми губами обросшие космами яки.

В этом затерянном в Гималаях лонже набилась пестрая компания. Тут были шерпы, с темными иссушенными лицами, были хмурые непроницаемые поляки, замкнутые японцы, шумные и знойные испанцы, крепкие американцы. Вся эта пестрая мировая палитра теснилась вокруг очага, от которого волнами расходилось живительное тепло. Они если из мисок кашу, ежась от холода пили мятный чай и негромко шуршали на своих вавилонских наречиях, каждый о своем. В тусклом свете невнятной одинокой лампочки под потолком все они казались древними духами, неспешно совершавшими свои загадочные ритуалы.

Женщин было немного. Несколько крепких, средних лет теток, тренированных и крепких, не отличающихся от мужчин, и единственная, хрупкая как статуэтка, с рыжими волосами и канапушками, неизвестно как попавшая в эти места, девушка, лет 20. Может быть она была француженка, может быть из Бельгии, она сильно отличалась от всех этих суровых и сильных людей вокруг. Она сидела чуть поодаль, греясь руками от своей дымящейся кружки с термосом и что-то писала в изящную записную книжку. Рядом с ней, уткнувшись головой в желтый спальник, лежал молодой паренек в красной флисовой шапочке. А на тонкой салфетке, растеленной на гладко обтесанном камне лежал невероятный для этих мест авокадо.

- Мадмуазель, можно узнать, что вы пишите? - обратился к ней щуплый на вид британец, седой, с трехдневной щетиной и в полосатом снуде. Он был немного пьян, в его жестяной кружке помимо чая явно был еще глоток виски.

- Я стараюсь записать свои мысли и чувства, месье. Я боюсь, что они пропадут, я их забуду, когда мы спустимся.

- А вы так уверены, что мы спустимся?

- Конечно, как же иначе?

- Это же горы, мадмуазель, тут всякие бывает. Никогда нельзя загадывать наперед.

- Не пугайте меня!

- Как скажете, мадмуазель.

Он, хмыкнув, чуть заметно пожал плечами и отвернулся.

Она нахмурила лоб и записала несколько фраз в блокнот и посмотрела по сторонам. Тени переговаривались, над ними поднимался пар - он шел от кружек, от дыхания и от очага, где что-то варилось.

- Месье, а почему же вы пошли в горы?

- Есть вещи, от которых нельзя отказаться, милочка. Иначе потеряешь себя.

- Поэтому вы здесь?

- Я школьный учитель, моя дорогая. Сельский школьный учитель. И это чертовски скучное занятие. И я занимаюсь этим всю жизнь. Учу детей как им быть послушными винтиками, вписаться в общество. Кажется, этим я продаю свою душу. Но два раза в год я езжу в горы, чтобы вернуть ее. И тут это происходит. Я снова могу жить. Иначе давно застрелился бы. От скуки и бессмысленности, знаете ли.

Девушка отложила свой блокнот и чуть подвинулась к нему.

- Зачем вам? Не понимаю? Разве нельзя жить обычно жизнью? Как все?

- Можно, милочка. Когда тебе 20-лет ты полон надежд и думаешь, что в жизни будет много смысла, счастья, событий. Но они все не происходят и не происходят. Ты ждешь, надеешься и тратишь на это жизнь. А потом тебе 40, и счастья все нет, смысла все меньше. И ты начинаешь искать заменители. Кто-то находит алкоголь и наркотики, кто-то окунается в бытовые дрязги. А кто-то идет в горы. Вот я из таких.

Девушка едва заметно и с непонятным выражением улыбнулась. Было не ясно - одобряет ли она такой взгляд или презирает, стараясь сохранить вежливый тон.

- Мы с Патриком пошли сюда за приключениями.

- Глупо немного. Но ладно. Молодцы. Хотя бы не по клубам бродите.

Англичанин скользнул взглядом по спящему юноше и заметил разрезанный авокадо.

- Откуда это? - он указал кружкой на нежно салатовый фрукт.

- Я привезла с собой из Катманду. Я вегетарианка.

- Тут не выжить вегетарианцам, знаете ли.

- Да, я заметила, - девушка посмотрела на шерпов.

Те тихо пили чай с ячьим жиром и по их морщинистым лицам было видно, что мысль о вегетарианстве не могла прийти им в голову. А если бы кто-то попытался объяснить эту невероятную идею, они бы поняли, что люди по какой-то причине решили голодать и умереть. Впрочем, в горах каждый мог выбрать себе причину для смерти. Это было очень легко.

- Знаете, если вы готовы везти за тысячи километров такую малость, чтобы чувствовать себя человеком, вы должны понять меня, - англичанин поежился и вдохнул кислорода из небольшого переносного баллончика. - Мы состоим из убеждений. Ваши - смешны и наивны, но они ваши и создают вас как личность. Вы стараетесь сохранить себя, испытывая неудобства и не идя на компромиссы. С пищей это легко и понятно. Если вы не едите свинину - вы мусульманин, если вам нужен кошрут - еврей. И так было веками. А если даже в этом высокогорном холодильнике едите авокадо вместо нормально еды - забавный долбанутый представитель "золотого миллиарда». Вы заметили как мало тут индусов? Индусы - вегетарианцы и они не могут тут выжить. Вы уникальны, как ошибка естественного отбора, милочка. Но вы мне нравитесь этим. Сохраните это, милочка. Или хоть что-то, что не будет меняться. В конце концов весь ваш мир будет разрушен, вы будете разочарованы и вам нужно будет хоть что-то, чтобы собрать себя снова. В конце концов авокадо не хуже других символов. Вы - гималайская вегетарианка. Это чертовски необычная самоидентификация! А я - гималайский пьяница, который находит тут для себя смысл жить еще целый год! Ваше здоровье!

Девушка протянула ему дольку. Он улыбнувшись помотал головой.

-Нет-нет, не стоит делиться собой с первым встречным. Поделитесь с Патриком, когда он проснется. Надеюсь он стоит этого. Тем более, если он потащил вас с собой так высоко!

Он подмигнул и налили себе в кружку чего-то бодрого из кожаной фляжки.

- Спасибо, месье. Я постараюсь оставаться собой.

Она кивнула, но уже, казалось, каким-то совсем другим, своим мыслям. И снова взялась за блокнот. Путешествие становилось приключением именно из таких встреч и случайных разговоров. Это нужно было записать, чтобы не забыть, если они все же переживут эту метель и спустятся вниз, к солнцу, теплу и фруктам.