Авторская правка

Дама так строго поджимала губы, что сперва Анна думала, что не понимает ее именно поэтому. Перед глазами все плыло, дама то расплывалась, то вдруг становилась похожей на что-то совсем другое. То ли на висящий на стуле халат, то ли на тени от штор.

Потом понемногу слова дамы стали понятнее, а сама дама перестала расплываться. У дамы даже вспомнилось имя.

Исольда. Леди Исольда.

— … милая моя, так ведь совершенно невозможно! Не скрою, это была бы прекрасная партия, но…

Анна кивнула. Дама говорила так, что ей просто невозможно было не кивать.

В поле зрения попали руки, и Анна замерла.

Это были совсем не ее руки.

Тонкие, с нежной светлой кожей, совсем молодые… Хотя, что говорить! Даже в молодости у Анны никогда не было таких рук.

“Сюзанна, — вдруг подумала Анна. — Это руки Сюзанны!”

Но если руки были руками Сюзанны, а даму звали Исольда, то значит, сейчас появится Роберт.

Вошел высокий молодой человек. Красивый, как древнегреческий бог, одетый во фрак.

— Ах, любезнейшая леди Исольда! — обратился он к даме, и та жеманно хихикнула и прикрыла лицо широким веером. — Умоляю вас, отпустите вашу подопечную буквально на полчаса — она обещала показать лилии, что зацвели в вашем парке!

— Что ж, — ответила дама, — юная Сюзанна достаточно благоразумная девушка…

Анна встала, расправила широкие юбки небрежно-привычным движением…

И подумала, что знает продолжение.

***

Сейчас они пойдут по саду, и Роберт станет болтать ерунду, а она, юная Сюзанна пошутит…

А дальше обиженный лорд Роберт уедет, хлопнув дверью, потом будет много-много глупостей, но в конце они поймут друг друга.

Леди Исольда будет плакать на свадьбе, отец лорда Роберта будет скрипеть и хрипло поздравлять молодых, а она…

Она смотрела сейчас на профиль Роберта и думала о том, что только набитая дура могла написать такую ерунду!

Это все было в романе. Все описано, все уже было. И самое ужасное — она сама написала этот роман, когда была еще набитой дурой, совсем молодой, наивной… Хотя, таких рук у нее не было даже тогда.

Руки были ее тогдашней мечтой.

Руки с нежной кожей, без уродливого родимого пятна на половину запястья…

Чтобы этии белыми, нежными руками перебирать кудри Кольки… с которого, кстати, она списала лорда Роберта.

Колька потом оказался кобелем и алкоголиком. Лорд Роберт, наверняка, такой же. К счастью, роман заканчивался на свадьбе и слезах леди Исольды. А слезы Сюзанны в роман не попали.

Они шли, и Роберт болтал. Все так, как было в романе.

И как в тумане.

Сюзанна что-то отвечала, а Анна все пыталась понять, снится ей вся эта ерунда, или она и в самом деле попала в собственный роман.

И если да, то что теперь делать? Замуж за мудака Кольку? Опять?!

***

Роберт сказал ту самую фразу, и она должна была сказать ту самую шутку.

Но промолчала. Задумалась.

— Кажется, мисс Сюзанна… — начал говорить Роберт, но Анна перебила его.

— Мне кажется, тетушка уже зовет меня, — сказала она и сделала книксен. Порадовалась, что не болят колени, что ножки прекрасно гнутся под этой нелепой огромной юбкой, и не подкашиваются.

Молодость была прекрасной штукой, если выкинуть из нее самовлюбленных алкоголиков.

Она пошла по дорожке обратно к тете Исольде, а растерянный Роберт остался любоваться цветочками.

Лилиями.

Тетя Исольда была немного растеряна. Похоже, она тоже болталась на ниточках неуклюжего романа, написанного наивной дурочкой. А теперь ниточки запутались и оборвались.

— Мне кажется, вам, дорогая Сюзанна, — сказала леди Исольда и задумалась.

— Мне кажется, любезная тетушка, — ответила Сюзанна, — мне стоит пойти отдыхать. Время уже совсем позднее, и хоть у нас и праздник, но…

— Да, вам стоит идти в постель, — сказала Исольда.

***

Во сне она видела странное.

Комната где-то очень далеко. В комнате лежит старуха, древняя-древняя, лет пятьдесят.

“С каких это пор мне стало казаться пятьдесят — глубокой древностью? — подумала Анна… Сюзанна сквозь сон. — К тому же, это ведь я там лежу. Похоже… похоже…”

Она пригляделась, но так и не поняла. Кажется, старуха не дышала. А может быть, тоже спала.

“Кажется, — подумала Анна, — я все же умерла. Там. И попала в свой роман…”

Правда, теперь роман был сломан. Лорд Роберт не обиделся и не уехал. Не получив от Сюзанны никакого ответа, он весь остаток вечера играл в карты с полковником Шерилом, и выглядел слегка растерянным, но все же довольным.

Его будущее не было омрачено нелепыми обидами, глупыми попытками доказать странной девушке свои достоинства, конфликтом с отцом…

“Может, он даже и алкоголиком не станет… — подумала Анна. — Хотя, вряд ли. Этот станет. Хотя, откуда я про это все знаю? Я же ушла с праздника, едва вернувшись с нашей прогулки…”

Нелепости копились, она словно пересочиняла этот роман.

“Я смотрю на них глазами автора, — поняла Анна. — Я автор этого романа, как захочу, так и напишу!”

Эта мысль успокоила ее, и она уснула.

***

Во сне она видела лорда Роберта.

Он в домашнем халате с сигарой в руке сидел в большом кресле, а напротив сидел его отец. Полковник, богатый землевладелец, и умирающий от какой-то болезни старик.

Анна вспомнила, что когда писала роман, она так и не придумала, что это за болезнь — изнурительная, но довольно длительная. Бедняга умирал весь год, пока длилась вся та история, успел ругаться с сыном в начале, ругаться с сыном в конце и растрогаться от великой любви сына в самой кульминации. Умереть он так и не умер, роман закончился на свадьбе.

— Как съездил, сын? — спросил старик.

— А… — лорд Роберт безразлично махнул рукой. — Ерунда. Нищая семейка мечтает выбиться в люди. Ей богу, лучше бы они продали свою доченьку в жены кому-нибудь состоятельному, чтоб было на что устраивать праздники.

— А что, эта Сюзанна? — спросил старик. — Какая она?

— Ерунда, — ответил лорд Роберт.

Вдруг Анна поняла, что, как в романе, она может прочесть мысли лорда Роберта. Разумеется, ведь это был сон… сон о романе, или роман во сне…

“Воображающая о себе невесть что! — думал лорд Роберт. — Я для нее партия, о какой она и мечтать не может, беседа со мной — счастье, которое никогда больше на ее долю не выпадет, а она отвечает так, словно я пустое место! А потом — ах, меня зовет тетушка! И выглядит… выглядит…”

Тут Анна поняла, что вид-то лорду Роберту вполне нравился, и не удивительно — в романе она описывала Сюзанну настоящей красавицей. Вот только он теперь пытался убедить себя в том, что девушка нисколько не достойна его великолепия.

Анна даже подивилась, насколько точной копией самовлюбленного дурака Кольки оказался Роберт.

— Вы, сын мой, — рассердился старик, — должны найти себе толковую жену! Которая укротит ваши безрассудные пьянки! А ваши карточные долги? Нет, нет, сударь сын мой, вы просто обязаны найти себе жену! Я-то слышал, что эта Сюзанна настоящая красавица, и вы наконец, остепенитесь и…

— Отец, умоляю вас… — ответил лорд Роберт. Судя по лицу, у него голова болела с похмелья.

Анне стало вдруг противно смотреть на него и она отвернулась.

***

И оказалась в парке.

***

По парку гуляли две женщины.

Одна совсем молодая, семнадцати лет, удивительной красоты девушка.

Другая пожилая, строгая. На левой руке пожилой красовалось здоровенное родимое пятно.

Одеты они были в одежды разных времен, но не обращали на это никакого внимания.

— Я могла бы выйти замуж за Роберта, — сказала молодая.

— Думаешь, стоило? — спросила пожилая.

— И зачем я только посмотрела на него твоими глазами? — вздохнула молодая.

— Ты предпочла бы набить все шишки своим лбом? — хмыкнула пожилая.

— Но что мне делать? — молодая остановилась и повернулась к пожилой. — Мой отец оставил нам ничтожное состояние. Тетушка строжится на меня, но я знаю, что на самом деле мечтает выдать меня замуж. А лорд Роберт богат и легкомыслен. Вполне мог бы составить партию…

— Если не… — уточнила пожилая и оставила продолжение висеть в воздухе.

Молодая помолчала и кивнула.

— Да, ну да! — всплеснула она руками. — Если не знать о его глупости, пьянках, долгах и самомнении!

— Есть и другие способы добиться уважения в обществе, — ласково похлопала пожилая по руке молодой. — Давай подумаем вместе, и быть может, что-нибудь придумаем.

***

Утром Сюзанна проснулась веселая. На душе почему-то было очень легко.

Гости разъехались еще ночью, тетушка еще спала в своей опочивальне, а Сюзанна достала писчий набор и свой дневник. Поспешно пролистала половину тетради — глупые записи о чувствах, о цветочках, о лорде Роберте…

Обмакнула перо в чернильницу и начала писать.

Слова, прежде неуклюжие, то слишком выспренные, то слишком слащавые, теперь стали послушными и точными. Порой ей казалось, что ее рукой водит совсем другая женщина — намного старше, мудрее и опытнее…