Ай лав ю, кэт

Матильда Петровна в свои уже не молодые годы ещё была способна на озорство. Могла позвонить ночью в домоуправление номер пять и убедить, что видит прорыв воды посреди улицы около её подъезда. Потом у окна ждала, когда приедет буханка болотного цвета и трое здоровенных мужиков в спецодежде с фонарями искали следы воды.

Ей однажды поменяли трубы, а вот включить кран в подвале дома забыли на две недели. Матильда Петровна догадывалась в чём причина, но она достала всех в управляющей компании, чтобы решали её проблему. В итоге, кран включил сантехник, который устроился к ним на работу в этот же день. Он сразу понял причину и решил вопрос. Потом поднялся на третий этаж к старушке Матильде и лично извинился за доставленные неудобства.

Она напоила его чаем в пирамидках и предложила пятисотрублёвую купюру, от которой молодой сантехник категорически отказался. Только сказал, что однажды попросит её о небольшой услуге. Она согласилась.

Матильда Петровна подгадывала дни, когда молодой сантехник был выходным, и терроризировала по телефону домоуправление. Начальник просил старушку пройти тест на адекватность и грозился позвонить её сыну, чтобы пожаловаться. Но Матильда Петровна только пуще придумывала озорные безобидные подлянки.

И вот однажды, Матильда Петровна возвращалась домой с магазина. А около её подъезда стои́т Тот самый молодой сантехник и что-то держит за пазухой:

— Доброго дня, Матильда Петровна!

— Здравствуй, Никола́ша. Пойдем, чаю попьём, — её все называли старушкой, но она ему нравилась. Правильные черты лица, прямые волосы до плеч. Она нисколько не придерживалась стереотипа, что мол, если тебе за семьдесят, то и ходи в валенках, в платке в горошек, и с плетёной корзинкой. Она выглядела так, как будто школьный учитель, только что закончил урок. Строгий стиль и неожиданно ультрасовременные кроссовки. На руке были электронные фитнес-часы, а на плечах был средней молодёжности спортивный рюкзак. Красивая походка среза́ла пару десятков лет с её возраста.

— Я к вам с одним дельцем пришёл, — Никола́ша очень аккуратно придерживал содержимое за пазухой.

— Ну пойдем-пойдем, мой хороший. Расскажешь, что у тебя за дело, — и приложила магнитный ключ к входной двери.

Пока ехали в лифте, Матильда Петровна услышала очень тихий писк. Никола́ша искусственно прока́шлялся и сделал вид, что ничего не заметил.

Двери лифта открылись на третьем этаже, они вышли на площадку. Матильда Петровна спешным шагом подошла к своей двери, открыла настежь и пригласила Николашу войти.

— Понимаете, тут какое дело. Вчера мы были на вызове в соседнем районе и осматривали трубы в подвале. Искали неправильную сварку. Всё облазили... — он замялся, и где то побагровел в лице.

— Это всё очень интересно, а какое ко мне дело? — Матильда Петровна разу́лась и прошла на кухню.

— Вот, — и Никола́ша достал из-за пазухи маленький полосатый шерстяной комочек. Смесь болотного и земляного цвета. Комочек издал маленький писк. Потом мяукнул ещё раз. В руках Никола́ша держал маленького котёнка, который от страха поджал хвост. Никола́ша протянул его женщине.

Матильда Петровна прищурилась и подошла.

— Это кто тут у нас такой малышка? — и взяла в руки котёнка. Он пискнул и закрыл глазки. Матильда Петровна прижала его к себе.

— Приютите, пожалуйста, у себя. В подвале остальных ребята разобрали. А у меня у дочери аллергия, не могу себе взять. Возьмёте?

А Матильда Петровна уже что-то шепта́ла этой маленькой кошечке на ухо.

# # #

Начальник домоуправления всё таки нашёл номер телефона её сына и позвонил, чтобы повлиял на свою мать. Мол, Матильда Петровна препятствует работе его бригады. Константин, сын Матильды Петровны странно отреагировал на звонок. Предложил встретиться немедленно. Начальник согласился, хоть сегодня.

Анатолий Гаврилович, начальник домоуправления номер пять, сидел у себя в кабинете и сортировал кучки квитанций на столе. Господи, сколько же их за неделю накопилось. Гвозди, брус, щебень, списать, оприходовать... Голова кру́гом шла под конец пятницы. В дверь постучались и не дожидаясь разрешения в кабинет вошёл мужчина. Его строгое пальто было явно не из дешёвых. Анатолий Гаврилович отложил все квитанции и хотел было сказать, как это такого дяденьку занесло в такую дыру́. Но дяденька его опередил:

— Добрый день. Вы мне звонили. Я сын Матильды Петровны.

— Ах да. Добрый день. Присаживайтесь.

— Моя мама, как вы уже поняли, не простой человек. Она была профессором кафедры биологии долгое время и участвовала во многих научных проектах. Давольно успешные были проекты. Но ценой этих успехов были её здоровье и семья.

— Извините, что перебиваю. А чем я могу вам помочь?

— Посчитайте, сколько вы потратили на ложные вызовы бригад, я оплачу́.

— Эко вы прямой человек, — Анатолий Гаврилович уже полез в кучку квитанций в ящике.

— С прошлым управдомом мы хорошо ладили. И он принимал от меня платежи. Надеюсь, с вами так же не будет проблем.

— Я вас понял. Нет проблем. Расчет вышлю завтра. Но всё же, скажите, что ещё можно ожидать от вашей мамы?

— Да не переживайте. Дальше ложных телефонных звонков о водяных прорывах дело не зайдёт. Главное, следите, чтобы в её подъезде не было кошек. У неё редкая форма аллергии на кошачьих.

— Хорошо, присмо́трим.

— Может вам ещё какая то помощь нужна: звоните.

— А можно вопрос? А что за проекты были у вашей мамы?

— Она исследовала кошачий ген. Изучала египетские породы. Те самые, которых боготворили фараоны. И представляете к какому выводу она пришла?

— К какому? — Анатолий Гаврилович был крайне заинтригован.

— Все уличные кошки, которые, по нашему, беспородные: на самом деле, тайно вывезенные из Египта. Всякие ваши сфинксы, британцы и прочее: это всё подделка истории. А вот кошки, которые шаро́хаются по нашим подвалам, как раз и есть те самые. С древней египетской наследственностью. И что мол, они не утратили связь с истинными богами. И видимо, какие то опыты с кошачьими биоматериалами отрицательно сказались на её здоровье. В их лаборатории пытались разгадать тот самый божественный кошачий ген. В итоге, лабораторию закрыли, часть сотрудников исчезла. А маму нашли без сознания. С тех пор их группу отстранили от опытов. А маму отправили на пенсию.

— А чем вы занимаетесь?

— Вы будете смеяться. Но я по образованию египтолог, востоковед. А работаю в небезызвестных вам органах, — Константин вытащил из кармана пиджака удостоверение с изображением щита и двуглавого орла.

— Ой, — Анатолий Гаврилович уже всем нутром начал понимать, что с него давольно на сегодня.

Начальник домоуправления сделал задумчивый вид и начал прикидывать на взгляд кучки квитанций.

— Я вас, наверное, сильно отвлекаю...

— Ну что вы, что вы, — И Анатолий Гаврилович уже с усердным видом начал загибать уголки листков.

— Телефон мой у вас есть. Если что, звоните. До Свидания, Анатолий Гаврилович.

— До свидания, — но Анатолий Гаврилович под видом занятости даже не повернул голову.

Вот проклятая старуха. А сынок её ещё хуже оказался. Проклятая семейка. Ко́шек вы боитесь? Я вам устрою кошкин дом. И у него назрел план. Анатолий Гаврилович взял телефон и набрал:

— Николай, зайди ко мне.

# # #

На следующий день Анатолий Гаврилович пошёл на обход подвалов дома Матильды Петровны. Насчитал семнадцать кошек. Не плохо. Давайте котики, поактивнее в третий подъезд захаживайте и проведайте одну милую старушку. Да почаще. Вы теперь моя армия.

Анатолий Гаврилович даже сходу кошкам давал забавные имена. Вот у нас - Бубу́, а это Зали́к. А вот это — Банафри́т. И главное, никаких мурзиков и барсиков. Он заглядывал к кошкам в глаза и имена случайным образом произносились его ртом. Ах вы мои бойцы. Мы одолеем эту семейку. Аллергия? Тогда мы идём к вам!

Кошки конечно же не обращали на Анатолия Гаврилович никакого внимания. Но Анатолий Гаврилович был горд собой и по́лон решимости на смертельную битву со злыми духами.

Сегодня семнадцать, завтра будет двадцать. Распоряжусь чтобы открыли все заслонки в подвалах дома. А тут прибавить температуру отопления и устроим кошачью теплушку. Как же всё гениально и просто. Анатолий Гаврилович местами приговаривал:

— Египетская сила!

И как же я забыл для своих верных подданных угощения? Он вспомнил, как вчера ему привезли списанный корм для кошек. Хватит на месяц. Отлично. Надеюсь, эта старая карга к этому времени окочурится.

Эх, ребята не поймут. Всё время гоняли этих хвостатых, а тут прикормить придётся. Ладно режим Шарикова отключаем-с.

# # #

Соседи не раз видели, как Матильда Петровна, возвращавшись домой, перед входной дверью вставала и терла ладонями друг о друга. Как будто крутила палочку для добывания древнего огня. И из подвального окна выбегала её кошка. Тёрлась о кроссовки и ждала, когда хозяйка откроет дверь. Хотя тут не понятно, кто кому был хозяйкой.

А во вторник её увидели со сбритыми бровями. Это было ужасно. В очереди на кассу соседские бабки отошли от Матильды Петровны на два шага:

— Да что вы от меня шарахаетесь. Я вас не зацарапаю, — но местные угрюмые бабки не понимали её кошачьих шуток.

Однажды, в магазине она встретила Николашу. Он по серьёзному застеснялся, когда увидел Матильду Петровну. Спросил как дела и купил упаковку корма для её кошки.

— Спасибо, голубчик. Теперь нам надолго хватит, — но судя по тратам, Матильда Петровна не сильно нуждалась в чьей то помощи. А вот Николаше она позволяла. Пусть молодой человек от чистого сердца добра в этот мир принесет.

Он видел, как она обращается с кошкой. Как добра к ней. И кошка отвечала тем же. Николаше было одновременно стыдно за Анатолия Гаври́ловича, и приятно, что эта женщина стала намного счастливее.

Никола́ша заметил, что женщина стала больше сутулиться. И в походке поубавилось энергичности.

— Давайте я вам помогу донести до дома, и взял пакеты из её рук.

Она не сопротивлялась. И как только руки её освободились от пакетов, она потёрла ладонями. И откуда то пулей к ней прибежала её кошка. Обвила хвостом ногу и замурчала. Матильда Петровна погладила её и взяла на руки.

— Ты моя, кэт, — женщина так ласково говорила с кошкой, как будто это был её ребёнок.

Никола́ша вскользь заметил, как старушка выпрямила спину и пару раз увидел, как она в кроссо́вках шла вприпрыжку. Он заглядывал ей в лицо, и казалось, что на мгновенье морщин становилось меньше. И кого то очень сильно напоминало. Вернее кого то, кого он не помнил. А не помнил он свою мать. Которую он видел последний раз в два года. И почти ничего не осталось в памяти, кроме того, какая она красивая. Наверное такая же красивая, как и Матильда Петровна в молодости. Ему показалась, что Матильда Петровна уже вовсе не старая, а молодая. Не может быть. Он зажмурился на пару секунд. Недосып. Ей-Богу, недосып.

— Никола́ш, сынок, пойдём чаю попьём.

Ну разве тут откажешь?

Чай она всегда делала сама и закладывала заварку в специальные пирамидки. Очень вкусный и ароматный. Неуловимый знакомый аромат из детства Николаши. Но Матильда Петровна этот чай называла египетским. Хотя, от египетского там был только состав. А тра́вы она сама закупала на местном рынке.

— Можно я ещё блюдечко возьму?

— Конечно, мой родной. Вон на той полке.

Никола́ша подошёл к стопке блюдечек и рядом увидел тарелку, полную кошачьей шерсти. В другом углу была ещё одна тарелка с шерстью. Так, подумал он. Это какой то старческий маразм. Не моё дело.

Он сел за стол и в чистое блюдце налил мёду.

Он заметил, как Матильда Петровна оперлась о стол и охнула.

— Что с вами? — подлетел Николаша.

— Ничего, сынок. Ничего. Такое бывает. Мой организм уже давно не тот. И Тот его знает, — какой ещё Тот? Никола́ша предложил пройти лечь.

— Давайте вызову врача, посмотрят.

— Пустое, молодой человек. Оставьте. Пусть всё идёт своим чередом, — она потёрла ладонями и кошка мигом к ней запрыгнула на живот. Се́ла и замурчала прищурившись. Матильда Петровна прикрыла глаза и погладила кошку. И каждый выдох её сопровождался тихим стоном.

— Матильда Петровна. Матильда Петровна? — он вытащил смартфон и судорожно начал искать номер.

Никола́ша нажал на кнопку вызова и поднёс телефон к у́ху:

— Анатолий Гаврилович! Матильде Петровне плохо, звоните её сыну срочно.

# # #

После похорон Анатолий Гаврилович захаживал в двор Матильды Петровны и садился на лавку. Просто так. Посидеть. Подумать. Неужели кошачья армия сделала своё дело. Это было и грандиозно и одновременно пугающе. Как такое может быть? Кошки все вышли из подвала. И не смотря на ноябрьские холода, они не прятались внутри. А сидели по всему двору. Он насчитал пятьдесят двух кошек.

— Добрый день, — на противоположной лавке сидел Константин.

— Здравствуйте. Я вас не заметил. Соболезную, Константин.

— Благодарю вас. Откуда столько кошек? — Константин окинул взглядом двор, в котором почти на каждом углу, скамейке дереве была кошка.

— Я не могу это объяснить. Концентрация кошек тут просто зашкаливает.

— Я же просил вас: ни каких кошек. Это и погубило мою мать. В медицинском отчете так и было сказано. Аллерген поразил основны́е внутренние ткани. И каким то образом в желудке обнаружен целый пучок кошачьей шерсти. У неё была кошка?

— Я слышал, что Матильда Петровна приютила с улицы кошку. Но она же взрослый человек. Кто ей запретит? Мы? — Анатолий Гаврилович состроил виноватое лицо.

— Где эта кошка? Мы обыскали всю квартиру и подвалы.

Анатолий Гаврилович только пожимал плечами. Но украдкой он просматривал всех кошек во дворе в поисках той самой кошки. Не та. Опять не та. Ну нет её. Как сквозь землю провалилась.

Константин уже с кем то говорил по телефону. А Анатолий Гаврилович нашёл взглядом кошек, с которыми он договаривался в подвале. И вопрошающей гримасой спрашивал, мол, где та кошка? Кошки никак не реагировали. Сидели или лежали. И смотрели в разные стороны. Ах так? Ну ладно! Я вам все подвалы заколочу. Будете прозябать на улице.

# # #

Никола́ша нёс доски, пилу и ведёрко с гвоздями. Ему поручили заколотить все подвальные окна. Он уже закрыл подвалы во всех подъездах, кроме подъезда Матильды Петровны. Он спустился в подвал. Окошек было два. С обеих сторон здания. Никола́ша уже разложил инструмент и начал отмерять длину досок по размеру окна. И тут он заметил, как из тёмного прохода вышла та самая кошка.

— Кэт, кис-кис, — Никола́ша подозвал кошку.

Она что-то держала во рту. Кошка подошла к доскам и поднесла мордочку к полу. Открыла рот и на доску выпала пирамидка с чаем.

— Откуда ты это взяла? — Никола́ша обалдело взял чайный пакетик. Запах был, как будто его только сейчас сделали. Никола́ша быстрым движением положил пакетик в карман куртки.

— Я дома попью. Обязательно. Это очень вкусный египетский чай, — Кошка се́ла на доски, давая понять, что с работой на сегодня пора закругляться.

Ну ладно, завтра доделаю. Он оставил доски и инструменты в подвале, а сам вышел на улицу и направился к себе домой. По дороге он зашёл в булочную и купил крендельки́, которые покупала Матильда Петровна.

Придя домой, он включил чайник, приготовил стакан. Взял в руки эту пирамидку. Как же она была искусно сложена. Ни одного шва не было видно. Как это получалось у женщины, он не понимал. Он налил кипяток в стакан. И перед тем как заваари́ть, он между ладоней покрутил пирамидку, понюхал её и кинул в стакан. Пирамидка медленно стала погружаться и на поверхности стакана вода стала окрашиваться в золотистый цвет.

Напиток египетской царицы, так говорила Матильда Петровна. А у каждой египетской царицы была зеркальная кошка.

— Что значит, зеркальная? — спрашивал Никола́ша?

— А значит, что эта кошка является абсолютным отражением царицы в этом мире и мире богов. У кошки не было имени. Или просто кошка. Вот, как моя кэт. Кэт, иди к нам, — и кошка запрыгивала на колени к хозяйке и включала режим электротрансформатора, только так Никола́ша мог охарактеризовать её мурчание.

— Кошка и царица - это одно целое. Царица могла смотреть на мир глазами кошки, слышать ушами кошки. А кошка могла видеть и слышать через царицу. Никто об этом не знал из людей. А знал только Тот. Он Тот Самый, кто давал кошкам зеркальную жизнь. Тот, это имя, Никола́ша. Это имя очень могущественного божества. Не путайте его с нашей частью речь слова "тот". Так вот, эта зеркальная идиллия закончилась. Когда было восстание, своего рода революция. Оппозиционеры свергли царицу, а так же решили убить всех её кошек. В надежде убить зеркальную и погубить царский род. Но слуги царицы смогли вывезти всех царственных кошек из Египта. Вывезли их на север и на восток. Да вы пейте, Никола́ша, — и Матильда Петровна заварила очередной стакан чая, предварительно повертев пирамидку между ладоней.

Жалко было Николаше Матильду Петровну. И этот Анатолий Говнилович не давал ей житья. Толи из-за её успешного сына, толи из-за её насыщенного и интересного прошлого. А скорее всего потому, что это Анатолий Говнилович считал себя неудачником, и что в ЖЭК попал тоже по неудачному стечению обстоятельств. А все свои печальные истории из жизни он рассказывал, исключительно, пропустив два-три стаканчика. Душный тип.

Никола́ша достал кренделёк из пакета. Понюхал его. Он был свежайшим. Ну что ж, Матильда Петровна, упокой вашу душу... И отхлебнул чаю. Пар от стакана попал ему в глаза и он зажмурился. Сильно защипало. И вдруг понял, что не может открыть глаза. Как будто, веки и ресницы склеились. Он бросил стакан из рук и при́нялся тереть глаза. Пальцами, рукой. Никак не мог разжать веки. Паника одолела его.

Никола́ша сел на колени на пол и заплакал. Господи, как же ему было стыдно. Ведь, именно ему Анатолий Говнилович поручил принести кошку. Она же святая женщина. А я такой подонок. Он раскаивался. Всем сердцем. И тут он понял, что слёзы скапливаются в глазах, не не текут. Так как веки плотно склеены. Он руками потрогал глаза, они были наполнены слезами. У него была только одна мысль. Найти нож и прорезать себе щелки между век. И он зажмурился ещё раз, сильно-сильно. Ужасная боль, как будто в глаза насыпали соли. Кожа так сильно натянулась на веках, что на ощупь уже была твёрдая. Все мысли в его голове спутались. Ничего не приходило в голову. Он потерял уже свою личность, имя. Он никто. Его никто не знает.

Кто его знает? И он вспомнил, кто его знает. Его знает Тот. Тот самый. Тот, который давал зеркальную жизнь. И Никола́ша так сильно зажмурил глаза, что ему было всё равно на боль. Пусть, будет что будет. И натянутые веки прорвались с хлопком. И слышно было как слёзы брызнули на пол, на стол и на всё, что было на кухне. Он слышал как капельки растекались. Тут он зачем то услышал лёгкий свист ветерка за окном, как поскрипывает дерево около окна, как звонко стукаются друг о друга веточки. Даже с закрытыми глазами, он уже по слуху полностью ориентировался в пространстве. Он вскрикнул, закрыв глаза руками. Теперь боли не было совсем.

Никола́ша расслабил лицо, расслабил веки. Он открыл глаза. И ужаснулся. Весь мир теперь был вертикальным. Все предметы на кухне приобрели такие чёткие границы, что он различал даже пылинку за батареей. Но как же всё странно вытянулось вверх и вниз.

Как бы то ни было, Никола́ша был благодарен за такой исход. Он жив. Всё слышит и всё видит. Ему помог Тот самый. И Никола́ша решил произнести слова благодарности, но вышло только:

— Мяу.

# # #

— Ну что, Рыжу́ля, рассказывай, что видела-слышала по своему дому,— старая кошка повернула мордочку к рыженькой молодой кошечке.

— На третьем этаже умерла баба Клава. Хорошая была бабулька. Не сварливая. Подкармливала нас. Когда её выноси́ли в гробу, я прыгнула к ней на грудь. Провибрировала нашу стандартную программу. Её зеркальная кошка живет в другом городе. Вот такая судьба. Она на пути к нам. Ждите пополнения, госпожа, — и рыжая поджала лапки и опустила голову.

— Серенькая?

— В моём дворе объявился пропащий пятнистый британец. Дальше "мяу," его коммуникация не продвинулась. Показала ему, как закапывать свои дела и не измазаться. Этот шерстяной валенок так урок и не усвоил. Но к хозяйке возвращаться наотрез отказывается. Она его гоняет мокрым полотенцем. Фуу. Стая бездомных собак окончательно покинули наш район. У меня всё, дамы, — Серенькая сложила вместе все четыре лапки, и с идеальной осанкой наклонила голову в сторону старой кошки.

— На этом доклады считаю закрытыми.

— А ваш?

— Да, извиняюсь, дамы. Представляю вашему вниманию пополнение. Матильда, прошу вас.

Из подвального прохода тихо вышла кошечка с полосатым окрасом болотного и земляного цвета.

— Мур, дамы. Меня зовут Матильда. Можно Петровна, но не обязательно. Я полностью соблюла обряд слияния. Моя зеркальная кошка оказалась истинной богиней. Я исследовала её геном, шерсть. Та самая, про которую естественно знал только Тот самый. Одна шерстинка этой Кэт содержала столько активного ДНК, что можно было отзеркалить всех жителей города. Кэт подкладывала мне шерсть, где только могла. В пищу, в воду, в одежду, в обувь. Я перепробовала все виды соприкоснове́ния с шерстью. Но оказалось всё просто. Глаза и желудок. Надеюсь медики не раскусили эффекта.

— Мы рады тебе Матильда. Ты истинная, как и мы. И мы управляем людьми в этом мире. Мы - их хозяева.

Матильда-Кэт склонила голову в уважительном поклоне и вдруг в окне подвала послышался скребущийся звук. Все повернули головы и навострили ушки. Скрежет усилился, и одна из досок выпала из ограждения окна. Кошки пригнулись, приняв оборонительную позу.

— Мяу, — это произнёс молодой полосатый котик. Он смотрел из дырки в окне. Смотрел глазами, которые казались заплаканными. Влажными и грустными.

Котик пролез через дырку и сел на подоконнике.

— Ты кто такой?

— Мяу.

— Леди, вы его знаете? Как он нас нашёл? Иди сюда, глупыш.

И котик прикинув траекторию для прыжка, несколько раз сбалансировав тело и лапки и... Прыжок.

Ловко. Эффектно. Дамы-кошки это оценили. Он подошёл к Матильде и носиком понюхал её носик. Зажмурил глаза и сказал:

— Мяу!

— Никола́ша, Тот самый, пойдём, мой родной. Нужно обдумать план мести для твоего Анатолия Говниловича. В тапки ссать умеешь? Научим! Говорить тоже научим. Тут надо научно подойти к вопросу.

И две полосатые кошки бок-о́-бок прошлись вокруг совета, завернули в темный подвальный коридор и включился электротрансформатор.