Азы войны

Парнишка лежал на диване, прокручивая ленту новостей на телефоне, когда в углу экрана мелькнула реклама новой игры. Казалось бы, обычная мобильная RPG, но что-то в ней зацепило его внимание. Он быстро скачал приложение, не подозревая, что это решение изменит всё. Изначально всё выглядело привычно: экран загрузки, подсказки, красивое оформление. Но как только он нажал «Старт», свет в комнате на мгновение померк, а затем его окружило белое пространство, словно он оказался внутри пустого холста.

В этом белом мире не было ни пола, ни стен, ни горизонта. Только свет, мягкий и рассеянный, обволакивал его со всех сторон. Он шагнул вперёд и пространство словно подстраивалось под его движения, не встречая сопротивления. Словно сама реальность была создана под него и его мысли. И вдруг из тишины раздался голос — женский и холодный, но одновременно внимательный и властный.

«Ты... Ликсер?» — произнес голос. Парнишка моргнул, удивленный всей этой ситуации. Он не давал никому своего имени и не помнил, чтобы кто-то знал о его аккаунте, но этот голос словно вытащил его никнейм из глубин интернета. «Теперь это будет твоим позывным на весь срок службы. Запомни это Ликсер».

Ликсер? Он повторил это слово про себя. Странно, но оно звучало...так правильно. Не просто никнейм, а имя, которым его будут называть. Имя, что будет значить больше, чем просто слово. В этот момент он ещё не понимал, что это имя — ключ к его новому существованию в мире, который в тот же самый миг начал наполняться другими: миллиардами сознаний людей, которые одновременно запустили эту «игру» или оказались захвачены ею на своих устройствах.

Свет вокруг него слегка изменился. Внутри белого пространства возникли абстрактные формы, которые казались одновременно знакомыми и чуждыми. Звуки стали приглушёнными, словно его сознание оказалось под слоем водяного давления. Он пытался пошевелиться, но тело не слушалось, словно сам Ликсер был лишь сознанием, отделённым от привычной физики.

«Успокойся... тебе нужно отдохнуть», — продолжал голос. Он не требовал, не приказывал, а просто говорил, и Ликсер почувствовал странное облегчение, как будто это пространство знало его лучше, чем он сам. Его веки стали тяжёлыми, движения медленными, а мысли затуманенными.

Последнее, что он осознал перед тем как погрузиться в сон — это ощущение невесомости, как будто он падал в бесконечное море света. И в этом падении Ликсер впервые почувствовал, что всё его прошлое, весь мир, который он знал, исчез, уступив место чему-то совершенно новому, огромному и пугающему.

Сон обволок его целиком.

Ликсер очнулся медленно, будто из долгого и вязкого сна, который не хотелось прерывать. Первое, что он ощутил, — мягкость под собой. Тело утонуло в ровной и упругой поверхности, похожей на матрас, только куда более совершенный. Он открыл глаза и увидел потолок — белый, с мягкими световыми линиями, будто проложенными прямо под поверхностью. Они меняли яркость в зависимости от того, как он моргал, словно чувствовали его пробуждение.

Он приподнялся и заметил, что лежит на койке, широкой и удобной, с подголовником, который сам подстраивался под угол наклона его спины. Ткань постели была гладкой, прохладной, но в то же время живой, словно откликалась на его движения. Под рукой оказалась простыня серебристо-серого цвета с тонким узором, переливающимся при каждом прикосновении, будто сотканным из света.

Комната, в которой он находился, была небольшой — не больше двадцати квадратных метров, но казалась просторной из-за того, как было устроено пространство. Стены были матовые, бело-серебристые, гладкие на вид, но если присмотреться, в них шла тонкая сеть световых жилок, напоминающую нервную систему. Они мерцали, как дыхание комнаты. У изголовья кровати находился встроенный в стену блок — гладкая панель, из которой выдвигалась полка с бутылкой прозрачной воды и металлическим стаканом.

Слева от кровати — узкий шкаф, но двери у него не было: вместо этого поверхность реагировала на взгляд. Стоило Ликсеру задержать внимание, как часть стены будто растворилась, показывая аккуратно сложенную форму — тёмный костюм из плотной ткани с защитными вставками, явно не просто обычная одежда, а целое снаряжение.

Пол был гладкий, серо-графитовый, но не холодный — он словно подстраивался под температуру его тела. В углу комнаты стояло кресло необычной формы: оно не имело ножек, парило в воздухе на нескольких сантиметрах от пола, поддерживаемое каким-то невидимым механизмом. Поверхность кресла переливалась, принимая форму сидящего. Противоположная стена почти полностью занимала матовая панель, похожая на чёрное стекло.

И вдруг эта панель ожила. По ней побежали мягкие голубоватые огни, затем вспыхнула проекция. На чёрном фоне проявились строки — его данные.

Имя: Ликсер
Возраст: 30 лет
Класс: Штурмовик
Цвет волос: чёрный
Цвет глаз: серо-стальные
Рост: 187 см
Состояние: стабильное

Ликсер недоверчиво моргнул и сел прямо на кровати. Сердце забилось чаще. Всё сходилось: волосы, глаза, даже рост — да, похоже на правду. Но возраст? Тридцать лет? Он прекрасно помнил, что ему только семнадцать. В голове промелькнула мысль: ошибка? баг? Но странное ощущение изнутри говорило обратное.

Он поднял руки и посмотрел на ладони. Сухие, крепкие и мозолистые. Он всегда считал свои руки подростковыми, ещё не до конца сформировавшимися, а эти — руки взрослого человека, закалённого опытом. Он коснулся лица: щетина. Настоящая и колючая. Тяжёлый скуловой контур, которого у него раньше не было. Он встал с койки и подошёл к панели, которая, словно чувствуя его желание, вывела на экран отражение. Взрослый мужчина лет тридцати смотрел на него из зеркала, с серьёзным, чуть усталым взглядом. В глазах отражалась сталь.

— Это... я? — прошептал он.

И в тот же миг в голове что-то щёлкнуло. Как будто дверь открылась в его сознании, и туда хлынул поток знаний. Слова, термины, понятия и схемы. «Тактика зачистки помещений», «основы стрельбы из плазменного оружия», «взаимодействие в отряде», «управление дронами поддержки», «основы ближнего боя с биоусиленными противниками». Всё это было будто залито в мозг заранее, аккуратно и системно. Он знал, как держать оружие, как прицелиться, как менять магазины и как координировать действия. Даже тело реагировало автоматически: пальцы сами сложились так, как обычно держат винтовку, ноги заняли инстинктивно боевую стойку.

И самое главное — он понял, что его класс действительно Штурмовик. Слово отозвалось внутри, как приговор и как призвание одновременно. В голове сразу всплыло объяснение: штурмовик — это основа пехоты, первый эшелон, мясо и щит одновременно. Они ломают оборону, входят туда, где страшнее всего и держат линию, пока остальные классы выполняют свои задачи. Взрослая часть его сознания словно тихо говорила: это твой путь, другого у тебя нет.

Ликсер опустился обратно на койку, тяжело выдохнув. Осознание пришло волной: он больше не подросток, не парень, который скачал игру ради интереса. Его сознание заключено в теле воина, которому суждено жить и умирать на какой-то стене в мире, о котором он даже не знал пару часов назад.

И снова в груди стало тяжело. Голова кружилась, мысли путались, а тело будто требовало сна. Он попытался сопротивляться, но веки вновь начали наливаться свинцом. Панель на стене медленно погасла, оставив комнату в мягком бело-сером свете.

«Отдыхай, Ликсер... завтра начнётся твоя служба», — эхом прошёл знакомый голос в его голове.

Он не успел испугаться. Сон накрыл его так же стремительно, как и в первый раз.

Дверь комнаты открылась плавно, едва Ликсер коснулся встроенной в стену панели. Голос в голове, лишённый интонаций, сухо подсказал: «Следуй по указателям». Он вышел в коридор и на мгновение задержался, прислушиваясь к тишине.

Коридор был длинным и прямым, бело-серебристые стены уходили вдаль, словно внутренности какого-то корабля. Через равные промежутки в стенах располагались двери — такие же как его, с гладкой поверхностью и маленькой светящейся полоской у верхнего края. Некоторые полоски горели синим — там ещё кто-то был внутри. Другие уже потускнели и некоторые даже двери были открыты.

Пол коридора мягко подсвечивался и на нём появились неоновые стрелки голубого цвета. Они словно оживали под его шагами, плавно показывая направление. Ликсер двинулся вперёд и стрелки вели его сквозь бесконечный ряд одинаковых дверей, мимо редких людей, выходивших в тот же момент. Никто не разговаривал. Все шли молча, глядя вперёд, будто знали, что впереди их ждёт что-то большее.

Наконец стрелки вывели его к широкому проходу. Стены расходились и он вышел в просторное помещение. Зал встретил его ярким светом и гулом человеческих голосов. Он был огромен — высоким, словно вытянутым вверх, и с тремя широкими выходами в разные стороны.

Вместо сцены или привычного подиума почти всю переднюю стену занимал колоссальный панорамный экран, настолько широкий, что казалось, будто смотришь в окно космического корабля. Экран был пока тёмным, но гул ожидания от сотен голосов намекал: скоро на нём появится что-то важное.

Сам зал напоминал кинотеатр, только без громоздких проекторов и техники. Ряды удобных кресел тянулись вниз уступами и каждое было подсвечено мягким светом. Ликсер заметил — на каждом кресле светилось имя. Он медленно спустился по ступеням, пока не нашёл своё место. «Ликсер» мягко светилось на подлокотнике кресла. Сев, он почувствовал, как кресло подстроилось под его тело, будто обнимая его, и невольно вздохнул с облегчением.

Он оглядел зал. Несмотря на огромное пространство и более сотни людей, сидевших уже на своих местах, зал был заполнен далеко не до конца. Пустых кресел было много, и это даже усиливало странное чувство — будто они все лишь часть чего-то неизмеримо большего.

Соседнее кресло занял парень примерно его возраста на вид, но с теми же чертами взрослого мужчины лет двадцати пяти — тридцати. Его волосы были светлые, почти белые, глаза — зеленоватые, а на подлокотнике светилось имя: «Сырный_Король». Ликсер невольно хмыкнул.

— Серьёзно? — тихо спросил он, наклоняясь чуть ближе. — Это твой позывной?

Тот улыбнулся неловко, словно оправдываясь:
— Ага. Я думал, что система сама сгенерирует что-то крутое... типа «Титан» или «Клык». А она вытащила мой ник из старого форума, где я регался ещё в школе. Ну вот теперь я, видимо, Сырный_Король на всю жизнь.

Ликсер усмехнулся. Ситуация, в которой они оказались, была слишком странной, чтобы не отозваться хоть каплей иронии.

— Ну, зато запоминается, — сказал он. — Может, это и плюс.

Парень пожал плечами и тоже усмехнулся:
— Если я выживу, то наверное все будут помнить, кто такой Сырный_Король.

Ликсер впервые за время пребывания в этом новом мире почувствовал что-то человеческое. Не страх, не недоумение — а лёгкий, почти дружеский контакт. И от этого в груди стало чуть спокойнее.

Он откинулся в кресле, взгляд снова упал на тёмный панорамный экран, а сердце застучало быстрее. Всё это было только началом.

— Знаешь, звучит так, будто ты король только в пиццерии, — заметил Ликсер, не сдержавшись от шутки.

Сосед, Сырный Король, спрятал смешок в кулак, а потом наклонился чуть ближе:
— Ну, по крайней мере, не «Хрустящий_Огурец» или «Милый_Пушистик_2008». Хуже точно могло быть.

Они оба усмехнулись, а напряжение, что давило с момента пробуждения, слегка спало. Но не успели они продолжить, как в соседнее кресло опустилась девушка. Её волосы отливали мягким медным оттенком, собранные в высокий хвост, глаза — ярко-голубые, словно подсвеченные изнутри. Она бросила на них взгляд, явно услышав последние слова, и села, откинувшись на спинку кресла. На подлокотнике рядом загорелось имя: «Банан_Патриот».

Ликсер едва не поперхнулся воздухом, а Сырный_Король уставился на надпись с открытым ртом. Девушка, заметив их взгляды, нахмурилась:

— Что? — спросила она. — Я тут при чём? Это не я выбирала.

— Извини, — Сырный_Король уже давился смехом. — Просто... Банан_Патриот. Это... это сильно.

Девушка закатила глаза и скрестила руки на груди.
— Уж лучше так, чем «Сырный_Король», — отрезала она, кивнув на него.

— А вот это было обидно, — театрально вздохнул он, но уже через секунду трое сидели, переглядываясь, и смеялись. Нервное, но лёгкое чувство охватило их всех: пусть им дали нелепые позывные, они всё равно были людьми, а значит, могли найти общий язык даже в этом странном месте.

Они перебрасывались фразами ни о чём: кто-то вспомнил о том, что в их городах должна быть ночь, кто-то — что перед запуском «игры» собирался просто лечь спать. Никто до конца не понимал, что это за реальность, но разговор позволял отвлечься от тревоги.

Тем временем зал постепенно наполнялся. Люди входили по одному, группами, иногда переговаривались, иногда садились молча. Подсвеченные имена на креслах гасли одно за другим, превращая зал в узор из светящихся и пустых мест. Голоса усиливались, пока гул не стал почти физически ощутимым.

И вот, когда свободных кресел осталось совсем мало, потолочные линии света мягко погасли. Зал окутала полутьма, оставив единственным источником света гигантский панорамный экран. Гул голосов стих, будто невидимая рука прижала тысячи ртов.

На экране вспыхнули огромные цифры: 05:00. Обратный отсчёт.

Секунды тянулись мучительно медленно. Зал то и дело наполнялся тихими вздохами, шёпотом, перестуком ног по полу. Каждый понимал: через несколько мгновений откроется истина.

04:00.

Ликсер сжал подлокотники кресла. Его сердце билось в такт цифрам.

03:00.

Сырный_Король перестал улыбаться и напряжённо уставился на экран.

02:00.

Банан_Патриот, хоть и старалась держаться уверенно, невольно прикусила губу.

01:00.

Зал замер. Тишина стала почти осязаемой, давящей, тяжёлой.

00:00.

Экран озарился алым светом, разрезавшим тьму. На фоне глубокой черноты проявился силуэт женщины. Постепенно он стал ясным, словно выходил из тумана. Она стояла прямо, в красном мундире, идеально подогнанном по фигуре. На её плечах поблёскивали золотые наплечники, линии формы были чёткими и строгими, подчёркивающими власть и дисциплину. На голове — тёмно-красная фуражка с эмблемой, похожей на переплетённые кольца, пересечённые клинком.

Её лицо было резким и красивым, но лишённым мягкости. Высокие скулы, прямой нос, стальные глаза, в которых отражался холодный свет. Она смотрела прямо в зал, и даже через экран казалось, что её взгляд пронизывает каждого. Волосы, убранные под фуражку, были чёрные с серебристыми прядями, будто отголоски прожитых сражений.

Она стояла неподвижно, словно сама олицетворяла порядок и силу. В её облике было что-то военное, но одновременно величественное, почти монументальное. Не актриса на экране — командир, генерал, которому подчиняются без колебаний.

В зале никто не шелохнулся. Даже дыхание стало тише.

Экран засиял ярче, выхватывая каждую деталь её мундира, каждую складку ткани, и казалось, ещё немного — и она сойдёт с изображения, шагнёт прямо к ним.

На экране женщина выпрямилась ещё больше — хотя казалось, куда уж выше. В зале воцарилась гробовая тишина, и только редкое покашливание или неловкий вздох напоминали, что здесь действительно сидят живые люди. Она заговорила низким, уверенным голосом, который звучал будто не из динамиков, а прямо в голове каждого.

— Приветствую вас, солдаты Стены.

Слово солдаты прозвучало особенно тяжело, словно отметило новую принадлежность каждого сидящего в зале. Кто-то вздрогнул, кто-то выпрямился, а пара человек хмыкнули, не выдержав напора официальности. В задних рядах раздался тихий шёпот:

— Да господа... — кто-то с сарказмом попытался поддержать тон генерала.

А откуда-то справа залихватский голос выкрикнул:
— Окей, мамочка!

По залу пронеслась волна сдержанного смешка. Кто-то даже прыснул в кулак, но общий гул тут же стих — женщина на экране никак не отреагировала. Казалось, её взгляд мог сам по себе поставить любого на место.

Она продолжила, будто ничего не произошло:

— Вы были перенесены сюда не случайно. Каждому из вас отведена роль, которая будет проверена в бою. Это — ваш новый дом. И ваше поле сражений.

Экран ожил и превратился в гигантскую трёхмерную голограмму. Перед глазами присутствующих раскинулась колоссальная структура — Стена. Ликсер невольно задержал дыхание. Она тянулась во всю ширь горизонта, бесконечной серо-белой громадиной, словно целый континент подняли вертикально и залили металлом.

— Вы находитесь внутри Великой Стены, — продолжала женщина. — Её высота составляет одиннадцать километров. Толщина — пять километров плюс один километр внешних слоёв обороны. Длина... — она сделала паузу, и цифра появилась прямо в воздухе, обжигающе огромная, — десять тысяч километров.

Зал будто выдохнул разом. Масштабы переварить было невозможно. Ликсер чувствовал, что даже слова «тысячи» и «километры» здесь звучали как-то нереально.

— Здесь живут десять миллиардов таких же, как вы. Каждый из них — часть защитного механизма. Каждый из них имеет класс и обязанность. Каждый из вас отныне — солдат Стены.

Слова были чёткими и резкими, но в них не было ярости. Скорее, холодная констатация факта неизбежности.

Голограмма сменилась, показав внутренние ярусы Стены. Сотни блоков, уходящие вглубь и ввысь, соединённые коридорами, шлюзами, площадками. Красные огни обозначали артиллерию, синие — склады, зелёные — медицинские центры. И где-то ближе к нижним уровням ярко вспыхнула точка.

— Ваш блок, — произнесла женщина. — 5К-320-7-2.

Цифры появились прямо перед глазами, зафиксировавшись в воздухе:

«5» — уровень высоты. Пятый ярус Стены.

«К-320» — координаты по длине. Триста двадцатый километр от начала сектора.

«7» — номер блока.

«2» — размерность. Малый блок, рассчитанный на взвод — двести человек.

На голографической карте вспыхнул прямоугольный сегмент, внутри которого медленно обозначились маленькие точки. Ликсер с лёгким холодком понял — это они.

— Ваш класс определён системой заранее. Вы — штурмовики. Основной ударный кулак. Первые на линии боя. Первые, кто встретит врага.

По залу прокатилась едва заметная дрожь. Ликсер невольно почувствовал, как сжимается его живот. «Первые» всегда означало одно и то же.

Женщина сделала шаг вперёд, словно выходя ближе к ним. Красный мундир сверкнул в свете голограмм. Её фигура была подтянутая, мускулистая, в ней не было ни грамма случайности. И хотя слова звучали холодно, кто-то в передних рядах не удержался, пробормотав с усмешкой:

— Формы у неё, конечно, ещё какие...

Кто-то рядом прыснул, кто-то шикнул, но генерал всё так же стояла неподвижно, словно каменная статуя, способная выдержать любой шум и любую глупость.

— Ваша жизнь отныне принадлежит Стене, — закончила она. — И завтра вы начнёте исполнять свой долг.

Голограмма мерцнула, и её глаза на мгновение показались Ликсеру живыми, слишком реальными, как будто она смотрела прямо на него. Зал застыл, не решаясь пошевелиться, пока экран вновь не погас.

Экран снова ожил. Красный мундир женщины перелился в свете голограмм, и она шагнула вперёд, будто собиралась лично пройтись по рядам. Её голос звучал твёрдо, но размеренно, с чётким ритмом, словно отбивая марш.

— Теперь перейдём к структуре войск Стены. — Она слегка повернула голову, и за её спиной возникла новая голограмма — десятки фигур, выстроившихся в ряд. Каждая — в полном обмундировании, каждая — с индивидуальными чертами. Они оживали, будто настоящие люди вышли из тумана.

— У нас десять миллиардов бойцов. Каждый из них распределён по классам. Эти классы создают костяк армии.

Фигуры выдвинулись вперёд одна за другой.

— Штурмовики — 30%. Это три миллиарда человек.
— Голос генерала стал чуть громче. — Основной ударный кулак, пехота, опора всей Стены. Именно вы — первые, кто идёт в бой. Вы берёте на себя удар и держите линию, пока остальные классы выполняют свои задачи.

Перед залом появилась голограмма солдата в тяжёлой броне: массивный нагрудник, винтовка с толстым стволом, встроенные крепления для гранат, на поясе — энергетический тесак. Анимация ожила — он шагнул вперёд, поднял оружие и дал короткую очередь в сторону пустоты, высекая искры. Металлический визор засиял красным.

— Офицеры — 10%. Это один миллиард.
— Делятся на штабных и полевых. Штабные управляют логистикой, операциями, снабжением. Полевые командуют отрядами и блоками в бою.

Голограмма офицера: строгая форма, без лишних деталей, но с массивным браслетом-командным интерфейсом. В анимации он поднял руку и вокруг него вспыхнули светящиеся карты с движением войск.

— Разведка — 8%. Это восемьсот миллионов.
— Их задача — разведка, диверсии, быстрые удары. Каждый снабжён реактивным ранцем, маскировочными полями и лёгким оружием.

Фигура разведчика шагнула вперёд — худощавый боец в гибкой броне. На его спине вспыхнули сопла ранца, он сорвался вверх, зависнув над остальными, затем включил маскировку и исчез.

— Инженеры и механики — 10%. Это один миллиард.
— Штабные обеспечивают функционирование Стены, снабжение и починку систем. Полевые выходят в бой для ремонта техники и укреплений.

Голограмма инженера ожила: он тащил за собой дроновый контейнер, и из него вылетели два механических паука, быстро сваривающих бронепластину.

— Медики — 10%. Это один миллиард.
— Штабные обеспечивают медицинские центры. Полевые работают прямо на поле боя. Каждый снабжён нанодронами и экзоскелетом для эвакуации раненых.

Фигура медика подняла руку и с запястья вылетела рой светящихся дронов, которые окружили раненого голографического солдата, заживляя разрывы брони и ожог на груди.

— Пилоты мехов — 7%. Это семьсот миллионов.
— Каждый мех управляется двумя бойцами. Штурмовые мехи — наша тяжёлая поддержка.

Вспыхнула голограмма огромной боевой машины с массивными руками, пулемётами на плечах и ракетными установками на спине. Два силуэта внутри кабины мелькнули и пропали.

— Пилоты транспорта — 9%. Это девятьсот миллионов.
— Делятся на простых пилотов, штурмовых, снабженческих и пилотов мобильных аванпостов.

Голограммы кораблей, транспортов и быстрых штурмовых аппаратов пронеслись в воздухе, сопровождаемые анимацией посадки и взлёта.

— Снайперы — 5%. Это пятьсот миллионов.
— Их цель — ликвидация ключевых целей на поле боя.

Голограмма снайпера зависла в позе, прижавшись к виртуальной стене. В руках длинное энергетическое ружьё. Он сделал выстрел — и цель далеко впереди вспыхнула белым.

— Берсерки — 5%. Это пятьсот миллионов.
— Усиленные в бою. Их организм адаптирован под наркотические стимулы и наноусилители. Они живут в ближнем бою.

Анимация представляет собой массивного воина с раскалёнными лезвиями на руках срывающего с места вперёд, прорубая всё на пути.

— Бастионы — 5%. Это пятьсот миллионов.
— Живая тяжёлая техника. Каждый несёт два щита-стенобоя на предплечьях и укреплённую броню.

Фигура с массивной бронёй, ростом выше остальных. Щиты сложены вдоль рук, в анимации они раскладываются, формируя стену перед штурмовиками.

— Спецназ — меньше одного процента. Всего сто тысяч.
— Они не делятся на подразделения. Их броня усилена нанотканью, их тела полностью подчинены системе. Они подчиняются только генералу.

Фигура спецназовца вышла в тень. Серый силуэт, гладкий, почти бесшовный доспех. Два глаза, тонкие, горизонтально вытянутые, вспыхнули белым светом. Вокруг него пространство дрогнуло — он исчез, оставив после себя только эхо.

Женщина шагнула ближе.
— Теперь вы понимаете. Стена — это организм. Каждый из вас — часть целого. И среди вас сейчас — только штурмовики. Три миллиарда таких, как вы.

В зале повисло тяжёлое молчание. Голограммы ещё сияли, бойцы разных классов стояли рядом, и их контраст бросался в глаза. Тонкие, быстрые разведчики. Огромные бастионы. Статные офицеры. И всё это на фоне простого, казалось бы, «среднего» солдата в тяжёлой броне.

Ликсер ощутил, как холодок пробежал по его спине. Он и остальные здесь — основа. Мясо. Те, кто всегда будет «первым эшелоном». И от этого осознания стало тяжело дышать.

Голограмма женщины в алом мундире словно стала ещё более реальной. Свет от панорамного экрана озарял зал мягкими, но холодными отблесками, а сама она стояла с выправкой настолько чёткой, что создавалось впечатление – будто эта фигура может шагнуть прямо в зал и пройтись между рядами.

После долгого объяснения о классах, их распределении и значении, генерал ненадолго замолчала, давая новобранцам переварить поток информации. В зале стояла гулкая тишина, и лишь лёгкий шум вентиляции напоминал о том, что все они живые и сейчас дышат в унисон.

И только когда пауза затянулась, её голос снова разнёсся:

— И теперь... то, что вы должны знать в первую очередь, — начала она медленно, словно специально делая акценты, чтобы каждое слово врезалось в память. — Здесь время течёт не так, как в привычном вам мире.

На голографической панели рядом с её фигурой вспыхнула таблица: там крупными белыми символами выводилось «День = 100 часов», «Неделя = 28 дней», «Месяц = 12 недель», «Год = 48 месяцев».

— Каждый день длится сто часов. Неделя — двадцать восемь таких дней. Месяц — двенадцать недель. А год... сорок восемь месяцев.
Она позволила цифрам повиснуть в воздухе, пока часть зала явно шепталась, не до конца веря в услышанное. Кто-то даже присвистнул, будто пытаясь отогнать абсурдность сказанного.

— Вам придётся привыкнуть. Здесь по-другому нельзя, — отрезала генерал. — И как будто этого мало, — её взгляд стал ещё суровее, — всё пространство, которое мы называем Междумирьем, подчиняется закону Смены.

Рядом с её фигурой вспыхнула голографическая карта: тридцать огромных прямоугольников, каждый занимавший всё измерение. Они медленно перелистывались один за другим, создавая впечатление масштабного каталога.

— Локаций здесь тридцать. Каждая занимает всё пространство от края до края. Каждый день, — её голос звучал жёстко, — весь наш мир меняется. Ландшафты, климат, иногда даже законы физики. Сегодня — пустыня, завтра — океан, через день — чёрные леса или пепельные равнины. Это наша реальность, и вам придётся принимать её как должное.

В зале стало ощутимо холоднее. Кто-то из новобранцев тихо пробормотал «Да ладно...» — и на мгновение раздались смешки, но они быстро стихли, когда женщина подняла руку.

— Что касается врагов.
На экране за её спиной появилась туманная, словно намеренно смазанная голография. Очертания существ были размыты: фигуры напоминали людей, но с искажёнными пропорциями, грубые силуэты, где угадывались то звериные головы, то механические конечности, то паровые механизмы, впаянные в плоть.

— Мы называем их зверолюдьми. Но что они собой представляют — на данный момент неизвестно. — Генерал говорила чётко, не давая эмоциям взять верх. — Нам известно лишь одно: они агрессивны, они жаждут уничтожения. Их технологии основаны на биомеханике, дизельных двигателях и стимпанке. Они варварски используют своё мясо и машины, бросая их в бой миллионами. Всё, что мы знаем о них, — это то, что они уже контролируют территорию в десять километров от стены.

Голограмма дрогнула и на общей карте появилась красная полоса вдоль серого тумана. Она казалась ничтожно малой по сравнению с масштабами всего измерения, но генерал не дала расслабиться:

— Десять километров сегодня могут превратиться в сотни завтра, если мы будем бездействовать. Поэтому каждый из вас — часть великого механизма. Каждый будет на своём месте.

На этих словах в зале снова пронеслась волна реакций: кто-то зашептался, кто-то тяжело сглотнул. «Шутники» не удержались — тихий голос где-то из задних рядов произнес :«Окей, мамочка», и часть соседей прыснула в кулак, но женщина на экране не отреагировала. Лишь угол её губ дрогнул так, будто она уловила всё, что происходило в зале.

— Запомните, — завершила она, глядя в упор, прямо в глаза каждому, даже через голограмму, — здесь вы солдаты. Не дети, не новички, не потерянные души. Вы — солдаты Стены. И Стена никогда не падает.

Экран потемнел, оставив зал в полумраке, а у новобранцев внутри будто что-то защёлкнуло. У одних — холодный ком в груди, у других — дрожь в руках, у третьих — едва заметная искра решимости.

На этом моменте сцена оборвалась.

На голографической карте высветилась красная полоса вдоль внутреннего тумана, там, где начиналась вражеская зона. Красные линии пульсировали, словно живая плоть.

— Ваша подготовка, — генерал резко вернулась к основному, — рассчитана так, чтобы за два месяца вы не просто научились стрелять и выполнять команды. Вы должны перестроиться, стать частью единой боевой машины. Вы будете тренироваться в подразделениях, знакомиться со своим снаряжением, проходить симуляции и учиться работать бок о бок. Здесь нет места одиночкам. Здесь нет времени для слабости.

Она перевела взгляд в сторону камеры — словно прямо в глаза каждому, кто сидел в зале.

— Запомните: вы теперь — солдаты Стены. А Стена — это вы.

С этими словами экран на мгновение вспыхнул гербом — чёрный щит с алым барельефом самой стены, уходящей ввысь, и цифрой «10K» — символизирующей десять тысяч километров длины.

Зал погрузился в тишину. Только слабое электрическое жужжание проекторов сопровождало дыхание сотен людей. И где-то сбоку всё же не выдержал очередной шутник, пробормотав полголоса:

— Мамочка строгая у нас будет...

Кто-то хохотнул, но смех быстро стих, когда герб снова сменился строгим лицом генерала.

— До встречи на тренировке, бойцы. —

Экран погас.

Когда голограмма генерала погасла и в зале вспыхнул свет, люди какое-то время ещё переговаривались, переглядывались и перешёптывались. Потом, подгоняемые офицерами, стали расходиться по коридорам. Возник шум множества шагов, голоса сливались в общий гул, кто-то хохотал над репликой соседа, кто-то выглядел задумчивым.

Ликсер шёл вместе с потоком, всё ещё переваривая услышанное. Сырный_Король и Банан_Патриот держались рядом, но у выхода разошлись по разным направлениям, ведь у каждого была своя комната в этом бесконечном, казавшемся живым, блоке. На прощание они только успели быстро обменяться ID-номерами — тонкие голубые вспышки над ладонями подтвердили успешную передачу данных.

В своей комнате он ощутил странное облегчение: стены глушили шум, свет был мягким, не резал глаза. Кровать идеально застелена, у стены — встроенный экран-панель почти во всю плоскость, с матовым сиянием готового к работе интерфейса. Ликсер опустился на сиденье перед панелью, провёл ладонью — и поверхность ожила, загораясь меню и пиктограммами.

Первым делом он открыл вкладку "Связь", вбил ID коды друзей. На экране тут же вспыхнули два окна чата: одно с аватаркой Сырного_Короля — нелепый мультяшный трон из сыра, второе с Банан_Патриот — банан в камуфляжной шапке.

— Ну, мы теперь официально друзья, — написал он.
— ДА ГОСПОДА, наконец-то! — сразу пришло от Сырного__Короля.
— Тише будь, — откликнулась БананПатриот. — Ты же в комнате, а не на площади.

Ликсер улыбнулся и пролистал дальше интерфейс. Панель предлагала целый океан контента: тысячи фильмов — от старых чёрно-белых до ультрасовременных с эффектом полного погружения; каталоги аниме и мультфильмов, где можно было зависнуть на месяцы; музыка, сортированная по жанрам и эпохам, с функцией подбора под настроение.

И отдельная вкладка, выделенная красным значком "18+". Ликсер невольно задержал взгляд, но лишь вздохнул и отвёл глаза. Он прекрасно понимал, что там будет и лезть туда желания не было.

Он вернулся в чат.
— Тут столько всего, — написал он. — Можно утонуть.
— Главное — не открывай красную папку, — мигом отозвался Сырный_Король. — Я уже вижу твоё лицо.
— Фу, извращенец, — вставила Банан_Патриот. — У тебя даже позывной намекает на что-то склизкое.
— Это сыр, женщина! Сыр! — возмутился тот. — В нём сила и благородство.

Ликсер усмехнулся и откинулся назад. Впереди было ещё пару часов передышки — и он впервые за долгое время почувствовал себя не один.

Они переписывались ещё минут двадцать, шутя о процентных распределениях, споря о том, насколько реально быть «берсерком» или «бастионом», пока разговор не выдохся. Тогда Ликсер, чуть улыбнувшись, переключился на другое приложение.

Перед ним открылось море чатов. Их названия рябили в глазах:

«Те, кто случайно дрался со стеной»

«Пиксельный_Меч против Реальности»

«Орден Зеленого Миксера»

«#РыжаяКнопка»

«Имя_которое_никто_не_произнесёт»

«☼☼☼999☼☼☼»

«Союз разумных тапков»

«Вечные 404»

«Тихие_как_танк»

Некоторые явно пошлые, другие просто глупые, третьи напоминали тонкие намёки на что-то из старого мира. Ликсер усмехнулся, пролистывая всё это хаотичное безумие, и в итоге выбрал чат с более спокойным названием — «ПростоРазговор».

Там уже вовсю писали:
— КрабСоЗвёздами: «Кто-нибудь понял, что значит их система координат блоков? Я потерялся на втором числе.»
— 7Иксов: «Ага, будто в математике профи сидели, а теперь издеваются.»
— Фиолетовый_Гусь: «Да ладно вам, всё просто, это как адрес в игре. Только тут ставки выше.»
— РыжаяЛиса: «Завтра будет жесть. Ставлю, половину из нас упакуют в медблоки после первой тренировки.»

Люди вели себя по-разному: одни откровенно паниковали, другие шутками гнали страх, третьи строили теории и схемы будущего распорядка. Чувствовалось, что это их первый день здесь — никто не понимал, как именно всё будет дальше.

Ликсер писал вместе с ними, кидая короткие комментарии, иногда споря, иногда подшучивая. Постепенно поток сообщений замедлился, и тут на экране всплыло уведомление от системы:

«Внимание. До первой тренировки остаётся 10 часов. В этот период солдаты могут отдыхать в своих комнатах. Питание будет доставлено индивидуально.»

Мгновенно в чатах поднялся новый шум.
— КрабСоЗвёздами: «Еда в комнатах? Ну хоть не стоять в очереди, как в школе.»
— 7Иксов: «Главное, чтоб не выдали пайки для собак.»
— Фиолетовый_Гусь: «Ха, тогда я первый, кто будет гавкать.»

Ликсер чуть улыбнулся. Мир вокруг был странным, чужим, давящим — но в этих потоках шуток, глупых ников и болтовни была хоть какая-то нормальность.

Потом он переключился в раздел «Развлечения». В этот момент прошло примерно два часа с окончания трансляции генерала. Сначала Ликсер полистал список фильмов. Там было буквально всё: от старых классических картин до новейших блокбастеров, будто кто-то собрал всю медиатеку мира в одном месте. Были мультфильмы, аниме, документалки, даже редкие короткометражки. Музыка тоже поражала: стили от академической классики до электронных экспериментов. В отдельной вкладке мелькнул красный ярлык «18+», но Ликсер только усмехнулся и промотал мимо — он и так представлял, что там найдёт, и желания проверять это в первый день у него точно не возникло.

Эти следующие два часа он просидел то в переписках, то в медиаразделе. Включил себе пару музыкальных треков на фоне — какой-то лёгкий электронный эмбиент, что идеально сочетался с футуристической обстановкой комнаты. Потом попробовал интерактивный комикс — нечто вроде графического романа, где выбор фраз влиял на дальнейшие сцены. Сюжет был на удивление увлекательный и время пролетело незаметно.

Спустя четыре часа с того момента, как все вернулись в свои комнаты, на панели внезапно появилось уведомление. Текст был строгий и формальный:

«Солдаты класса "Штурмовик". Вам предоставлен доступ к столовой блока. Рекомендуется приём пищи. Следующая тренировка назначена через 10 часов. Питание в дальнейшем может предоставляться и в комнатах. Сегодня столовая открыта для свободного посещения.»

Ликсер почувствовал, как желудок болезненно напомнил о себе. И хоть он не жаловался, но понял, что пропустил приличное количество времени без еды. Встав, он поправил форму — простая серо-синяя униформа с обозначением класса — и направился в сторону столовой.

Коридоры были полны таких же людей, как он. Все шли плотным потоком, переговаривались, кто-то уже громко шутил, другие наоборот молчали и смотрели под ноги. Сам зал оказался просторным, залитым мягким светом и разделённым на секции. Длинные линии автоматов выдавали базовые блюда — привычные каши, мясо, гарниры, напитки. Рядом был отдельный экран для заказа за «валюту»: здесь мелькали названия кастомных блюд. Среди них, например, «Пицца альденте» — звучало странно и даже немного отталкивающе. Были и другие названия — «Суп бета-формы», «Стейк из гиперкоровы», «Шоколадная лава-7».

Ликсер усмехнулся. Он всё-таки выбрал обычный стандартный набор: горячее мясо с овощами и напиток. Ему хотелось чего-то простого и понятного, чтобы хотя бы еда в этот день была без сюрпризов.

Ликсер вернулся в свою комнату, едва переступив порог — дверь мягко закрылась за его спиной, отрезав остатки гомона столовой. Там ещё долго раздавался звон посуды, смех, редкие ругательства и возгласы тех, кто всё ещё пытался привыкнуть к новому месту. Он же ощутил, как тишина комнаты давит на него плотной волной — будто специально, чтобы напомнить: все эти голоса исчезнут и снова останешься один.

Он прошёлся по помещению, на секунду остановился у панели — та мигала уведомлениями, ненавязчивыми, но постоянными, словно напоминая: «Посмотри, у тебя новое уведомление». Он устало провёл рукой по лицу и рухнул на койку, на пару минут прикрыв глаза. В животе было приятно тяжело — обед, каким бы странным ни казались названия некоторых блюд, оказался питательным. Даже «пицца аль денте», заказанная парнем напротив, выглядела не так уж плохо, хотя у Ликсера она больше вызвала смешок, чем аппетит.

Он позволил себе немного выдохнуть, но ненадолго — едва дыхание стало ровным, система издала характерный сигнал. Глухой звон, плавный, без резких тонов. Экран мигнул и распахнул перед ним новое уведомление. Ликсер сел на койке, вздохнул и уже привычным движением открыл сообщение.

Перед глазами появилась идеально выверенная формулировка, в которой не чувствовалось ни капли живого присутствия.

[СИСТЕМНОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ]
Дата: Завершение первых суток цикла «Год–1».
Статус: Подготовительный этап.

Уважаемые новобранцы.

Завтра, начиная с нулевого часа второго дня первого года, начинается первый блок обязательных тренировочных мероприятий. Все бойцы должны пройти курс обращения с личным оружием.

В дальнейшем, программа тренировок будет расширена и будет включать:
— общую физическую подготовку (индивидуальная и групповая);
— курс тактической координации в составе малых подразделений (минимальный состав группы — 10 человек);
— практику под руководством автономных инструкторов.

Обращаем ваше внимание: инструктора представляют собой тонко-каркасные автоматизированные комплексы, лишённые эмоциональных реакций. Их задачи — корректировка ошибок, формирование базовых навыков и проверка уровня усвоения.

Все занятия обязательны для каждого бойца, без исключений. Пропуск без уважительной причины фиксируется системой и влияет на рейтинг дисциплины.

Дополнительно уведомляем: график построен с учётом времени сна, питания и восстановления. Однако адаптация к условиям ускоренной боевой подготовки потребует от вас максимальной отдачи и дисциплины.

Вы вступаете на путь становления солдатами нового мира. Ваш прогресс будет отслеживаться непрерывно.

— Конец уведомления —

Текст исчез с лёгким свечением, оставив Ликсера наедине с экраном. Он откинулся на спинку койки и уставился в потолок.

— «Вот оно... началось», — пробормотал он тихо, почти шёпотом.

Странное ощущение не отпускало. С одной стороны, всё происходящее выглядело как игра, где система сыплет заданиями и подсказками. Но в то же время слишком многое было реальным: холодные стены, едва слышный гул вентиляции, тяжесть еды в животе, усталость после бесконечных разговоров и блужданий по панелям.

Ликсер вспомнил, что прошло уже почти сутки. Первые — самые странные сутки в его жизни. За это время он:

познакомился с двумя людьми, которые почему-то сразу стали ему ближе, чем многие знакомые из прежней жизни;

узнал, что вокруг него миллиарды таких же солдат;

увидел генерала, женщину, больше похожую на символ, чем на живого человека;

прочёл десятки сообщений, от серьёзных до полных чепухи, но в каждом из них чувствовалось одно и то же — люди не знали, что будет дальше.

И теперь система честно предупреждала: завтра «дальше» начнётся. С оружием, дисциплиной, группами и инструкторами, которые не будут закрывать глаза ни на одну ошибку.

Ликсер медленно выключил экран. В комнате снова стало темно и тихо, лишь мягкий свет от панели над дверью оставался включённым.

— Завтра, значит... — он снова пробормотал, закрывая глаза.

Тело отказывалось бодрствовать. Даже если хотелось думать о том, что ждёт впереди, даже если хотелось ещё посидеть в чатах, сил не осталось. Эти сутки закончились — и начнутся новые. Намного тяжелее.

Первые сутки второй день.

Ликсер очнулся, как будто его кто-то выдернул из сна. Ни снов, ни долгих пробуждений — просто чернота, а затем резкий холодный сигнал системы в ушах.
На потолке комнаты разгорелся мягкий белёсый свет, подстраиваясь под цикл "утра". Экран, встроенный в стену напротив кровати, ожил и отобразил сухие строки:

СИСТЕМА: Солдат [Ликсер]. Ваша группа назначена для прохождения базового курса подготовки. Время сбора: 0:30 после пробуждения. Место: тренировочный полигон блока [2к3402]. Инструктор: автономный. Обязательный состав группы: 10 человек.

Парень пару секунд тупо всматривался в буквы, моргая и чувствуя, как тело отказывается подчиняться. Казалось, что спал он не сутки, а неделю, но, вопреки ожиданиям, организм восстановился удивительно быстро.
— Ну... начинается, — пробормотал он сам себе, вставая и поправляя стандартный серый тренировочный комбинезон, который лежал на стуле.

По пути в полигон он заметил, что коридоры блока ожили — десятки новобранцев, такие же как он, направлялись в разные секции, кто-то переговаривался, кто-то сонно тащился, едва волоча ноги. Слышались смешки, редкие жалобы, и даже пара шуток в духе "куда нас сегодня — в мясорубку или в баню?"

Тренировочный полигон.

Помещение оказалось огромным залом, чем-то напоминавшим спортивный комплекс, но с куда более суровой атмосферой. Пол — из серого армированного материала, стены обшиты панелями с датчиками, в углу светились терминалы. С потолка свисали голографические проекторы, готовые в любой момент создать виртуальные препятствия или обстановку.

У входа их встретил автономный инструктор. Это был высокий каркасный робот, не больше двух метров ростом, лишённый всякой "человечности". Лишь металлический каркас, гладкий череп без лица, а на груди встроенный экран с красным статическим текстом:

ИНСТРУКТОР 01: "Добро пожаловать на подготовку. Цель — привести ваши тела к минимальному стандарту физической готовности. Вы будете выполнять каждое задание. Несоблюдение — наказание. Ошибки — фиксируются. Слабость — исправляется нагрузкой."

Речь его была гулкой, металлической и при этом удивительно чёткой.

Ликсер заметил, что у нескольких солдат с позывными вроде "!!@@##" или "____" на груди красовались огромные стикеры с их символами, чтобы инструктор мог идентифицировать их без проблем. У кого-то эти наклейки доходили до размеров целого фартука, что выглядело комично. Один из парней с "позывным-абракадаброй" скривился и прошипел:
— Ну хоть не "Именем №404".

Начало тренировки.

Первая часть — разминка. Робот чётким тоном задал ритм:
— Двадцать приседаний. Двадцать отжиманий. Повороты корпуса. Растяжка. Повторить три цикла.

Казалось бы, ничего особенного, но уже через десять минут зал наполнился тяжёлым дыханием, стонами и проклятиями. У большинства тело не привыкло к такому темпу, хотя всё выглядело как базовая школьная физкультура. Но система, видимо, следила за каждым движением — роботы фиксировали угол наклона, скорость, даже частоту сердечных сокращений.

Ликсер почувствовал, как по спине струится пот. Сердце колотилось так, будто он бежал марафон. Его лёгкие горели, мышцы дрожали, но каким-то чудом он держался. Наверное, помогала лёгкая злость — на саму ситуацию и на то, что их вырвали из привычной жизни.

Следующий этап.

— Бег. Триста метров. Полоса препятствий. Повторить пять раз. — Голос инструктора был одинаково безэмоционален.

Пол сразу преобразился: из пола поднялись барьеры, стенки для перелезания, подвижные платформы. Трасса тянулась зигзагом по залу, упираясь в голографический "лес" с имитацией коряг и ям.

Первый рывок дался на адреналине, но уже после второго Ликсер начал чувствовать, что дыхание сбивается. Перед глазами плыло, в висках стучало. Кто-то рядом рухнул прямо на препятствии, едва дополз до края и инструктор сразу подал короткий электрошок через встроенный браслет на руке. Человек взвыл и вскочил, как ужаленный.

— Встань. Заверши дистанцию. — сказал робот без капли жалости.

Все остальные, видя это, усилили шаг. Никто не хотел испытать "подбадривающий ток".

Комбинированные упражнения.

После полосы начались серии коротких команд:

— Подъём корпуса. Пятьдесят раз.
— Отжимания с хлопком.
— Бег на месте с высоким подниманием колен.
— Ползком под перекладинами.
— Парные упражнения: удержание веса напарника.

И вот тут началось настоящее веселье. Ликсера свели в пару с каким-то долговязым парнем по прозвищу "Кефир". Тот выглядел так, словно весил половину от Ликсера, но держать его на плечах оказалось испытанием. Ноги горели, руки дрожали, а инструктор повторял:
— Темп. Темп. Не останавливаться.

В какой-то момент один из бойцов с позывным "Сырный_Король" (тот самый друг Ликсера) громко заорал:
— Мамочка, забери меня обратно в холодильник!
В зале раздался дружный смех, даже те, кто валился с ног, не удержались. Но инструктор лишь сухо произнёс:
— Смех допустим. Лень — нет. Продолжайте.

Финальный рывок.

Когда прошёл уже почти час непрерывных упражнений, Ликсер ощущал себя выжатым. Кожа была липкой от пота, комбинезон промок насквозь. Казалось, что ноги вот-вот подкосятся.

Но инструктор вывел их на ещё один круг бега, на этот раз группой. Все десять человек должны были держать строй. Если хоть один выпадет — вся группа получает дополнительный круг.

Конечно же, на втором круге кто-то из новичков споткнулся. Робот безжалостно прибавил ещё один круг. Так повторялось дважды, пока не научились подхватывать слабых и буквально тащить их вперёд.

Именно в этот момент Ликсер понял смысл всей затеи. Их учили не только выносливости, но и элементарному — помогать друг другу. Потому что если ты оставишь товарища позади, пострадают все.

Завершение.

Через два часа изнурительных упражнений инструктор остановил программу. Зал вернулся в исходное состояние, полоса препятствий исчезла, датчики погасли. Робот произнёс:
— Первая стадия завершена. Результаты внесены в личные профили. Отдых — три часа. Далее: знакомство с оружием.

Солдаты, буквально валясь с ног, направились к выходу. Ликсер чувствовал, как всё тело гудит, каждая мышца кричит от боли. Но где-то внутри у него мелькнуло странное чувство гордости — он выдержал, пусть и на пределе.

Прошло несколько дней.

Ликсер, развалившись на кровати в своей комнате, снова открыл чат с двумя привычными никами — Сырный_Король и Банан_Патриот. За эти дни они втроём прошли через одинаковую рутину: физподготовка, изнуряющие марш-броски, бесконечные приседания и подтягивания, а теперь ещё и оружейные тренировки. Сначала это казалось почти игрой — новое, необычное, что-то вроде лагеря с жёсткими правилами. Но уже на третий день мышцы ныли так, что вставать по утрам было мучением.

Ликсер первым написал:

— Ну что, как вам сегодняшние забавы с плазмой? У меня ощущение, что винтовка специально сделана так, чтобы руки горели и мозги плавились.

Сырный_Король отозвался почти сразу, как будто только и ждал повода пожаловаться:

— Да это не винтовка, а чертов утюг на батарейках. Пострелял минуту — и всё, можно яичницу жарить. У нас в десятке уже трое пальцы обжигали, пока перезаряжали. Я лично начинаю подозревать, что инженеры были садисты.

Банан_Патриот, наоборот, вставила своё сообщение спокойно, словно ей всё это доставляло удовольствие:

— А по-моему, если руку набить, ничего сложного. Да, перегреваются быстро, но зато точность у полуавтоматических просто потрясающая. У меня, кстати, по результатам дня — самая высокая точность во всём блоке. Инструктор аж челюстью щёлкнул.

Ликсер закатил глаза, хотя улыбнулся.

— Да ладно, не может быть. У тебя выше, чем у всех этих «мега-штурмовиков», что носятся с позывными как с коронами?

— Да, — спокойно ответила Банан_Патриот. — Мне самому смешно, но статистика не врёт. Полуавтомат — моя любовь. С винтовкой с отсечками стреляю будто всю жизнь занималась. Инструктор сказал, что из меня мог бы выйти идеальный снайпер, но у нас роли уже распределены, так что довольствуюсь тем, что есть.

Сырный_Король не выдержал и написал в сердцах:

— Ну спасибо, ты ещё похвастайся, что в тире сердечки на мишенях рисуешь. Я-то думал, что мы все вместе страдаем, а тут, оказывается, кто-то кайфует.

Банан_Патриот поставила смайлик с подмигиванием и продолжила:

— Я тоже страдаю, не переживай. У меня руки так дрожат после этих марш-бросков, что иногда пальцы на клавиатуре не слушаются. Просто стрелять мне легче, чем бегать. А вам, кажется, наоборот.

Ликсер отозвался:

— О, это да. У меня ноги болят так, будто я неделю без остановки поднимался по лестнице на двадцатый этаж. Но зато... деньги капают. Вчера же видели? За каждую тренировку начислили. У меня уже баланс больше сотни. Если так пойдёт, можно будет заказать себе что-нибудь вкусное вместо этой безвкусной каши.

Сырный_Король оживился:

— Вот! Вот ради чего стоит терпеть всё это. Я уже присмотрел кое-какие штуки в магазине. Там есть энергетические напитки, которые реально бодрят, а не как эта серая вода из столовки. Если честно, я жду момента, когда смогу позволить себе что-то из «особого» меню. Видели, там есть «мясо чёрного быка»? Звучит странно, но фотка аппетитная.

— Ага, — добавил Ликсер. — А ещё слышал, что за хорошую стрельбу дают бонусы. Так что, Банан_Патриот, скоро ты будешь самой богатой среди нас. Глядишь, закажешь себе «пиццу альденте» и будешь хрустеть на зависть всему блоку.

Банан_Патриот ответила коротко:

— Не исключено. Но если что — поделюсь. Вы же мои напарники по выживанию, верно?

Несколько секунд в чате висела тишина, а потом Сырный_Король прислал:

— Ладно, но только если ты не начнёшь кормить нас пиццей с ананасами. В противном случае — война.

Ликсер засмеялся вслух, так что в его комнате эхом отразился собственный смех.

— Знаешь, в этой реальности всё настолько безумно, что я бы не удивился, если завтра нам выдадут плазменные гранаты с начинкой из ананасов. А пока будем терпеть тренировки и греть руки на винтовках.

Чат наполнился ещё парой десятков шуточных сообщений, жалоб и ироничных мемов, но внутри каждого из них постепенно укоренялось понимание: несмотря на усталость и перегрев оружия, несмотря на ноющие мышцы и бесконечные приказы инструкторов — они уже втроём начали чувствовать себя командой.

И это чувство было куда ценнее, чем все кредиты и бонусы от системы.

Прошла первая неделя в междумирье — со всеми его сотнями часов, растянутыми тренировками и странным течением времени, к которому никто ещё окончательно не привык. Ликсер, Банан_Патриот и Сырный_Король наконец-то встретились не в чате, а лично — в одном из уголков столовой блока, где они могли спокойно посидеть за столом и обсудить последние новости, не мешая толпам штурмовиков, которые приходили и уходили бесконечным потоком.

Усталость ощущалась у всех. Неделя тренировок по местным меркам казалась не неделей, а чем-то бесконечно длинным. Шестьдесят часов подряд почти непрерывных нагрузок, потом короткий отдых, сон, еда — и снова обратно. Даже привычка к ритму давалась тяжело. Но, как показала практика, организм постепенно втягивался и результаты становились заметны.

— Ну что, — начал Ликсер, покрутив на пальцах металлическую перчатку, которую он только недавно получил. — Кажется, я нашёл способ не материться каждый раз, когда винтовка превращается в раскалённую трубу. Теперь хоть руки целые будут.

Он слегка постучал костяшками по столешнице — металл глухо отозвался.

— О, так ты тоже потратился, — усмехнулся Сырный_ Король, разглядывая его обновку. — Я свою зарплату вложил в комнату. Понимаешь, когда ты после этих шестьдесят часов падаешь в койку, то хочется, чтобы хотя бы стены не давили. Я сделал мягкое освещение, поставил пару панелей, кое-где добавил звукопоглощение. Теперь хоть голова не трещит.

— Король, ты как будто в санаторий собрался, — хмыкнула Банан_Патриот и облокотилась на винтовку, стоявшую рядом с ней. — Я вот не выдержала и купила нормальную пушку.

Она с явной гордостью подтолкнула оружие поближе. Винтовка выглядела массивнее стандартной, но при этом имела дополнительный блок охлаждения сбоку, и световой индикатор температуры отсвечивал ровным голубым.

— Видите? Эта красавица не греется так, как стандартная. Теперь не придётся каждые пять минут держать её на вытянутых руках и ждать, пока остынет.

Ликсер присвистнул:
— Выглядишь теперь как настоящая профи. Хотя, честно, даже с обычными винтовками ты уже всем доказала, кто тут лучший стрелок.

Банан_Патриот улыбнулась криво, но в её взгляде мелькнула гордость.
— Да, я сама не ожидала, что попаду в список лучших по точности. Автоматический огонь меня убивает, а вот полуавтомат — прямо моё. Главное — терпение.

Сырный_Король хохотнул:
— Терпение? Да ты ворошиловский стрелок! Я вообще не понимаю, как ты так умудряешься попадать, когда у нас руки трясутся после десяти кругов бега по полигону.

— А ты думал, я просто так свой позывной таскаю? — в шутку фыркнула она и стукнула винтовкой по полу.

Ненадолго повисла пауза — у каждого в голове пронеслись воспоминания о последних днях: десятки километров бега, отжимания до полной невозможности встать, марш-броски в броне, и всё это под присмотром автономных инструкторов, которые не знали жалости.

Ликсер первым снова заговорил:
— Но надо признать, платят нам неплохо. Я уже думал, что до конца жизни буду копить на хоть что-то полезное, но видишь — перчатки у меня, у тебя винтовка, а Король свою берлогу отстроил. Не так уж плохо.

— Ага, — кивнул Король. — И в магазинах каждый день что-то новенькое появляется. Я даже видел, кто-то купил кастомные ботинки с усиленными приводами для ускорения. Правда, потом бегал как ненормальный по коридору и чуть не врезался в инструктора.

Все трое рассмеялись. Смех получился нервный, но живой — за эти дни он был редкостью.

— Всё равно, — заметила Банан_Патриот, — оружие - это главное. Нам ещё долго учиться, но уже видно: кто как привыкнет к своей роли, тот и вытянет в бою. Я свой выбор сделала.

— Ну а я свой, — пожал плечами Ликсер и снова погладил перчатку. — Мне нравится, когда винтовка не обжигает руки. Иногда простая вещь делает жизнь в десять раз легче.

— А я буду сидеть в своей уютной комнате, — ухмыльнулся Сырный_Король — и ждать, когда вы двое вернётесь с очередной стрельбы и будете жаловаться, что всё тело болит.

Они снова рассмеялись, и на какое-то мгновение казалось, что всё это — обычная жизнь. Но внутри каждый понимал: это только начало. Впереди были месяцы тренировок, новые испытания и настоящая война. Но пока что у них был момент покоя и они наслаждались им как могли.