Бабочка

Большая красная бабочка уселась на стебель высокой травы, подставляя крылья под теплые лучи утреннего солнца. Слабое дуновение ветерка заставляло колыхаться хрупкую опору, но мотылек держался крепко. Огромное зеленое поле, обрамленное лесистой каймой, качалось, подобно вялым волнам. Небольшие кучевые облака медленно плыли по синему небу.

Стиги следил за насекомым уже несколько минут. Его буквально распирало от любопытства — как бабочка способна так умело сохранять равновесие? Ведь стебелек такой тоненький! Однако, прежде всего, он любовался ее красотой. Багряные широкие крылья правильной формы и длинные усики так и манили к себе. Словно приглашая рассмотреть их поближе.

Что Стиги и решился сделать.

Медленно он двинулся вперед, осторожно ступая ногами по траве.

«Хорошо, что они у меня еще не такие большие, как у мамы и папы, — подумал Стиги, — иначе я бы точно спугнул ее своим топотом».

Он не сводил с мотылька взгляда своих круглых черных глазок. С каждым шагом, приближающим его к цели, Стиги ощущал, как внутри него растет чувство прекрасного. Чувство, от которого сердце то замирает, то начинает биться вновь. И вот, когда его от бабочки отделяло всего несколько шагов, мотылек внезапно вспорхнул, взвился в воздух и полетел в сторону хвойного леса.

— О-о-р-х, — заворчал от досады Стиги.

«Оставалось же совсем чуть-чуть!».

Он наблюдал, как прекрасная бабочка направляется к опушке, а затем скрывается посреди огромных сосен.

Стиги вздохнул.

«Быть может, я еще увижу ее завтра?».

Однако потом он вспомнил, что завтра их здесь уже не будет. Мама и папа сказали, что на этой равнине заканчивается папоротник. А хвоя колючая и невкусная. Он сам однажды попробовал ее. Пришлось полдня рот чистить. Так, что теперь им придется искать новые места пропитания.

Опечаленный, Стиги уже хотел развернуться и направиться к своим родителям, как вдруг ему в голову пришла одна мысль.

«А что если я пойду за бабочкой и взгляну на нее еще разок? Я ведь быстро. Туда и обратно».

Бросив украдкой мимолетный взор на папу, который ощипывал один из последних папоротников неподалеку, Стиги убедился, что в его сторону не смотрят, и побежал туда, куда направилась бабочка. Его ножки семенили по высокой траве. Костяной нарост, едва показавшийся на маленьком хвосте, задевал стебли растений, издавая легкое шуршание. Стиги забавно пыхтел и сопел, распугивая мелких ящериц, устроившихся на кочках.

Когда он достиг опушки большого леса, то немного засомневался. Стоит ли все-таки идти туда? Ведь Стиги ни разу не заходил так далеко. Да и мама с папой в хвойной чаще не бродили. Они говорят, там всякое можно встретить. И не всегда хорошее...

Однако промедление оказалось недолгим. Уже в следующий миг перед мысленным взором Стиги вновь предстал мотылек с красными крылышками. Как он покачивается, сидя на тоненьком стебле травы. Малыш решительно шагнул под сень густых деревьев.

Крепкие шершавые стволы обступили его со всех сторон. Сухая хвоя хрустела у него под ногами, а в воздухе витала влага. Где-то вдалеке гаркал «пернатый». Стиги его всегда так называл. Маленький птеродактиль с перьями.

«Зачем ему перья? — размышлял он. — Его собратья и без них хорошо летают».

Свет с трудом пробивался сквозь макушки деревьев, поэтому в лесу царил прохладный полумрак. Высокие сосны безмолвно стояли плотными рядами, вяло покачивая ветками на ветру.

Стиги продолжал идти вперед, внимательно осматриваясь по сторонам в поисках мотылька. Однако того нигде не было.

«Куда ты улетела, бабочка?».

Стиги спешил. Если мама и папа его хватятся, то потом опять ругать начнут, что без спросу куда-то ушел. Поэтому ускорил шаг. Издалека он напоминал идущий вразвалочку и постоянно сопящий зеленый холмик. Хвоя продолжала хрустеть у него под ногами. Вдалеке все гаркал «пернатый».

Прошло какое-то время, когда впереди забрезжил просвет. Стиги вытянул шею и с интересом уставился вдаль. Кажется, там была небольшая поляна, поросшая высокой травой. Прямо посреди леса.

«Наверняка бабочка полетела туда!».

Стиги сорвался на бег. Теперь хвоя буквально трещала под маленькими ножками. Он еще громче пыхтел и сопел. У самой опушки малыш затормозил, пытаясь отдышаться. Из ноздрей с шумом вырывался воздух. Его глазки оббегали полянку в поисках заветного мотылька.

И он нашел его.

Бабочка устроилась на одном из стебельков, расправив красные крылья. Насекомое подставляло тельце под теплые лучи солнца, проходившие сквозь прореху между деревьев. Они падали на полянку широкими и косыми пучками, подобно сплошным струям дождя во время сильного ливня. Только эти струи имели мягкий и золотистый оттенок. В высокой траве стрекотали кузнечики, а где-то вдали продолжал гаркать «пернатый».

Стиги замер, не рискуя шевельнуться. Он не хотел вновь спугнуть бабочку. Если подойти чуть ближе, то она снова улетит. И не известно тогда, сможет ли он опять ее найти.

Стиги так залюбовался насекомым, что не заметил, как внезапно перестал подавать голос «пернатый». Его привычное гарканье резко оборвалось, погружая лес в тишину. Только кузнечики стрекотали в траве, да ветви деревьев шумели на ветру.

А потом раздался гул.

Стиги не сразу сообразил, что слышит странный шум. Шум, который медленно нарастал с каждым мгновением. Малыш нехотя оторвался от созерцания бабочки и прислушался. Слева от него через лес кто-то продирался. В приближавшихся звуках теперь можно было услышать шаги. Тяжелые, гулкие шаги. Они эхом отдавались в лесной тишине. Стиги с опаской смотрел в сторону, откуда доносился звук. Сюда шел кто-то большой. Под его поступью громко трещала сухая хвоя. Ломались нижние ветви деревьев. Осыпались иголки...

Стиги невольно отступил назад, когда на полянке в солнечном свете показалась вытянутая морда, увенчанная приплюснутым рогом.

Малыш оцепенел от страха. Маленькие ножки задрожали при виде представшей картины. Он вздрогнул и прижался к сосне, надеясь, что его не заметят. Глаза, полные ужаса, таращились на незваного гостя. Ибо Стиги узнал того, кто только что вышел из леса.

Он водил головой из стороны в сторону, постоянно принюхиваясь. Из ноздрей вырывалось угрожающее дыхание.

— Фрых. Фрых.

При этом мощные челюсти издавали неприятный клацающий звук, а небольшие передние лапы с острыми когтями сжимались и разжимались.

«Зубастый!».

В этот момент Стиги пожалел, что побежал в лес искать мотылька. Не остался у папоротника рядом с мамой и папой. Ведь они такие большие и легко прогнали бы Зубастого. А у него, Стиги, еще слишком маленький костяной нарост на хвосте. Зубастый его даже не почувствует!

Тот, тем временем, сделал пару шагов и полностью вышел на поляну. Хищный взгляд внимательно осматривал местность. Длинный заостренный хвост слегка покачивался на весу. Стиги замер, боясь шевельнуться. Даже дышать стал через раз. Зубастый шагнул вперед. Массивные задние лапы с огромными когтями сминали траву. Ломали хрупкие стебли.

Стиги невольно скосил взгляд и вздрогнул. Мотылек сидел прямо на пути у Зубастого и не думал улетать.

«Почему ты не улетаешь? — несмотря на страх, пронеслось у Стиги в голове. — Он же раздавит тебя! Раздавит!».

Малыш почувствовал, как сердце, только что сжимавшееся от ужаса, учащенно забилось. Он с трепетом наблюдал, как Зубастый приближается к тому месту, где сидит мотылек с красными крыльями. И насекомое даже не пыталось улететь. Вспорхнуть, как прошлый раз, и направиться на поиски другой, безопасной, полянки с зеленой травой. Еще пара шагов, и оно исчезнет под огромными когтистыми лапами...

Стиги всего затрясло. Будто лист папоротника трепещет под напором сильного ветра. Он представил, как ноги Зубастого безжалостно топчут прекрасную бабочку... Внезапно он сдвинулся с места. Сам до конца не осознавая, что делает, резво выскочил из-под сени деревьев и с громким ворчанием ринулся навстречу врагу. Тот в удивлении повернул клыкастую морду. Продолжая ворчать, Стиги повернулся к нему боком и поднял вверх хвост с костяным наростом, делая угрожающие замахи.

Изумление Зубастого продлилось недолго. Уже через миг он оскалился. Из пасти потекла слюна. А лес содрогнулся от страшного рыка.

Стиги пришел в ужас. Он видел хищные глаза Зубастого... страшные зеленые глаза... его когти и челюсти прямо перед собой. Но он не дрогнул. Словно красный мотылек, сидевший на тонком стебельке, придавал ему сил. Стиги продолжал ворчать, несмотря на то, что звук его голоса потонул в страшном рыке Зубастого. Он продолжал размахивать хвостом, несмотря на то, что его враг не обращал на это никакого внимания.

Он лишь хотел, чтобы мотылек воспользовался шансом и улетел.

Зубастый склонился над малышом, готовый сомкнуть на нем свои острые челюсти. И даже тогда Стиги остался на месте. В надежде спасти красивую бабочку. Даже тогда, когда огромная туша Зубастого загородила все пространство перед ним, перекрывая доступ косым пучкам солнечного света.

«Улетай же, улетай!».

Когда же клыки готовы были вот-вот схватить Стиги, в морду Зубастого внезапно прилетел сильный удар, отшвыривая того в сторону. Мотнув головой, он попытался издать грозный рык, но его повалил на землю очередной удар хвоста с огромным костяным наростом. Прямо над ухом у Стиги послышалось мощное урчание.

Он вздрогнул и огляделся.

«Мама! Папа!».

Два взрослых стегозавра, обрушив несколько сосен, появились на полянке. Мама закрыла сына своим телом, а папа продолжал лупить Зубастого по его клыкастой морде. Тот пытался сопротивляться, злобно рыча и клацая челюстями. Но, в конце концов, не выдержал и, яростно стрельнув глазами, ринулся наутек, продираясь сквозь хвойные ветви и ломая сучья. Треск от его бегства еще долго был слышен в этом влажном лесу.

Когда длинный хвост Зубастого скрылся среди деревьев, мама повернулась к Стиги и грозно спросила:

— Зачем? Зачем ты пошел сюда?

Тут подошел папа:

— И зачем полез на него? Неужели не знаешь, что Зубастый опасен? Он же мог тебя съесть!

Стиги потупил взор:

— Простите меня. Я просто хотел увидеть и защитить мотылька.

Родители переглянулись.

— Мотылька? Но зачем? — чуть ли не хором поинтересовались они.

Стиги поднял голову и восхищенно прошептал:

— Он такой красивый.

Они снова переглянулись.

Затем мама нежно пихнула Стиги головой в бок, подталкивая к выходу с полянки:

— Дурашка маленький.

— Зато храбрец, — тихо проворчал папа.

Окруженный с обеих сторон мощными телами родителей, малыш покидал полянку в лесу. Однако прежде, чем уйти, он обернулся и посмотрел туда, где сидела бабочка. Та продолжала покачиваться на тоненьком стебле, расправив красные крылья. В косых лучах солнечного света она казалась еще прекраснее.

И Стиги был счастлив. Счастлив, что ему удалось спасти эту красоту.