Бабушка удава.

Бабушка удава.

- А что мы ищем? – Привет!

« Тридцать восемь попугаев».

Вместо эпиграфа.

Ползет Рашпиль по стене и спрашивает:

- Который час?

- Понедельник.

- Да, лето будет жарким...

...Из анекдота абсурда...

Вместо второго эпиграфа...

Бабушку искали долго, потому что была она наша.

Текла река Миссисипи. Плескалось озеро Онтарио. Лежал большой континент рядом с огромными океанами. А нашей бабушки там не было.

Между пустынями Сахары и Калахари бабушка не находилась тоже. Я думала о просторах Южной Африки. А Оператор Почтовой Связи была уверена, что бабушка наша в Америке. Она искала среди коробок, ящиков, мешков.

Просторная Америка улеглась между двух океанов, Великого и Тихого. В моей жизни случались сезоны Великих Бурь. А тихого в ней ничего давно уже не было.

Служительница ворочала мешки. И вся Америка под ней лежала. От Кордильер до старых «индейских» гор Аппалачей...

Перевернув географию континента от побережья к побережью, служительница почты устала и взмокла.

- Вы, говорите, посылка Вам нужна? - Вернулась она из подсобки ко мне и перешла к выяснению обстоятельств. Потом задумалась.

Блестел мелкий пот, лежали капли влаги на лице у почтальонки, выступала испарина на верхней губе. Найти старушку показалось ей трудно.

Я обещала, я настаивала и даже грозилась отблагодарить. Не только Оператора Почты, весь коллектив Главного Почтового Комплекса.

- И, говорите, открытку вам прислала? О том, что посылка на почте лежит? - Служительница повторяла вопрос и совершала новую попытку.

...Огромная Америка жила вольготно. Свозились разные грузы по магистралям, дорогам, другим транспортным артериям, текли потоками, бежали к разным частям света.

И небольшим, постоянным ручейком добирались в наш город посылками от далеких друзей и родственников.

- Нет Вашей бабушки в Америке! - Возвратилась недовольная Оператор Связи. - Я все посылки третий раз перебрала. К нам из Америки их всего - то штук десять поступает. - Она не уточняла уже за год они приходят или поступают через месяц. Или раз в неделю приходит по посылке...

Она со мной не разговаривала, а также не церемонилась и не собиралась объясниться.

- И не было никогда! - Подхватила с готовностью я. - И знала я, всегда ведь знала – нет в нашей родне зарубежных бабушек!

Я рано радовалась уверенная, что мир возвращается в правильное место. А все события направляются в нужное русло.

...Мир вокруг меня становился все абсурднее.

...Стремительный рашпиль вырвался вдруг. Поиски посреди разных сортов географий, различных видов Америк обратились против меня, в глубокие сомнения всех привели.

Служительница Почты меня замечать переставала. Она размышляла, она задумывалась.

Я ожидала неизбежного. Ах, если бы она спросила у меня просто:

- Вы что мне голову морочите?

Я счастлива была бы. Я поняла бы – жизнь идет, а поиски нашей старушки продолжаются.

Но рашпиль полз по крашеной стене. Счастливый, он не различал ни верха, ни низа. Он был так свободен, как ему только хочется. И так абсурден, как в анекдоте абсурда ему полагается быть.

Служительница почты молчала. Задумчиво или гневно? И страшные предчувствия, подхватывающие меня, начинали сбываться на моих глазах. Я вспоминала, как сомневалась и боялась, посылая в "Дальнее Зарубежье" письмо. Такое драгоценное, заграничное, дорогое.

А почтальон небрежным взмахом привычной к таким действиям руки смахнула со стола письмо вниз. Печально ударилось в груди сердце:

- «Моя Франция» заканчивается в корзине? Не обязательно в почтовой, возможно, в мусорной? – Уже предчувствуя, не понимала я события пока...

Но оказалась правой. Наш дед Мелеша случайно - вынужденный и бывший русский белый эмигрант, сейчас настоящий французский подданный, потерянный давно и общая легенда, и будущая Большая Надежда для всей семьи.

И дед Мелеша нам из далекой Франции в ответ на наше письмо не отозвался. И не приехал, и нас к себе «в хорошую французскую жизнь» не забрал.

Иррациональный рашпиль нырял заточенным носиком. Как по паркету сползал по облицовке стены. Он не боялся никого. А я боялась. И Главного Почтамта, и его служительниц, как Операторов Связи, так же и служащих. И Правил Почтовой Пересылки вообще. Большим нагромождением, Сводом Законов о Почте и Почтовой Связи висели Правила над душами простых потребителей.

И запрещали разные действия, висели близко, а падали на голову внезапно, увесисто и тяжело.

И так же легко, случайно, непосредственно, теряла для меня Почта переводы, письма, наших семейных, почтовых друзей. Они уходили безвозвратно, терялись вдруг.

Не сообщали мне о своих потерях. Не знали или уже не могли сообщить?

- И бабушку потеряли! - Сейчас понимала я. – И правильно! Я мало верила в нее, в нашу московскую бабушку, а также в собственную избранность и прочность родственных чувств. И даже возмущенный муж, который обижался, старался поддерживать, внушал надежды и объяснял, не смог бы убрать всех моих сомнений.

И не могла обольститься я. Какая правильная бабуля, Вам станет слать посылки из самой Москвы? Имея собственных внуков! Для внучки не родной, а двоюродной: с одеждой, игрушками, конфетами! Я слишком часто встречала местных старух. Они были несчастны и озабочены, больны и очень бедны...

Дочь бабушку не видела, она ее любила. И радовалась почтовым получениям из дальней, невиданно - сказочной, Москвы.

А рашпиль полз, все так же оставаясь на стене. И я ли дружески его спросила? Или он сам обратился ко мне?

- Который час? - Спросил Рашпиль.

- Понедельник. – Отвечала я.

- Да, лето будет жарким, - мной понимался Анекдот Абсурда, мне открывались Тайны Бытия.

- Искать посылку не буду! Приходите с Извещением, тогда найду! - Мне высказала Служительница почты. Расстроенной она больше не была, скорее обиженной или рассерженной. - Хотите если, жалуйтесь! Можете! Я вот сейчас начальницу приведу.

Я перепуганной была. Начальницей тоже. Боялась ее, до дрожи.

Итак, Главный Почтамт потерял нашу бабушку, как непонятного, случайного пациента. Она ведь и не бабушкой была нам вовсе, а теткой двоюродной. Но из Москвы! Ах, как приятно вдруг завести влиятельных, пусть дальних родственников!

Я ею гордилась. Я всем знакомым про нее рассказывала, про нашу бабушку из Москвы. Со мной соседи здоровались, меня начинали уважать.

- А наша бабушка всегда была московская. – Я пробовала объясниться. - Она никогда не жила в Америке. Довольно давно...

- Так осторожно я стояла за своё и собственно - бабушкино существование.

Друг Рашпиль одобрительно кивал...

- Что? - Возмутилась, наконец, Служительница. - Я сколько могу ящики Вам ворочать? Их из Москвы шлют много. Их у нас полно.

- Я от бабули пятую посылку получаю - а извещения нам до сих пор несут!

- А, ТЕ, У КОТОРЫХ ШЕПЕЛЯВОСТЬ ПОВЫШЕННАЯ, должны лучше за собой следить, если с ДОЛЖНОСТНЫМИ ЛИЦАМИ разговаривают! - Возмутилась почтальонка.

- А, ТЕ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНОСТНЫЕ, должны не только ЛИЦО свое по утрам мыть! Но и не забывать про УШИ! - Грустила в ответ я.

Так все мы вырвались из Анекдота Абсурда и поползли по крашеной стене. Ах, быть свободной, как мне захочется, и так же жить!

Оператор Почтовой Связи теряла всякий интерес. К посылкам вообще, ко мне, в частности, к моим ссылкам, отсылкам, досылкам и рассылкам тоже.

- А мне не слабо пересказать для Вашей Начальницы Историю! Зовите, ее! Позовите! - Вдохновенно начинала свой рассказ Абсолютно Расторможенная Я. - Я расскажу о том, как Вы потеряли Нашу Московскую Бабушку в Америке, искали ее там долго. Среди посылок разных: Американских и Соединенных Штатами. И не нашли!

...В моменты сладкого триумфа, как далеки возможные поклонники, очевидцы и свидетели! Служительница почты задумалась.

...Друг Рашпиль одобрялся и моргал...

Теперь мы искали среди бумажной картотеки, других различных извещений. Я напряженно не дышала. И не нашли!

Я выходила из Категорий Абсурда и шла осенними тропинками. По ржавым листьям в обыденную жизнь.

И жаловалась дома мужу на полное отсутствие в ЭТОЙ РЕАЛЬНОСТИ нашей дорогой старушки.

Мужчина со мной не соглашался. Он закипал.

Как продавщицы, так и Операторы Связи - женщины бывают снисходительны к посетителям - мужчинам. Но, может быть, время Оператора Связи закончилось? А на работу просто пришла другая смена?

Другие служащие не заставляли нас изобретать новые доказательства существования нашей старушки. Они легко нашли НАШУ БАБУШКУ. А вместе с ней и ее посылку.

Я уносила коробку. Я торопилась, хоть и знала - ее, посылку нашей бабушки, у нас, наверное, не отберут!

И радовалась возвращению НАШЕЙ БАБУШКИ, подтвержденному постоянными посылками. И все старалась найти объяснения для собственного бессмысленного существования. Искала возможности и способы выживания в зоне привычного, вполне переносимого абсурда. И не могла...

...И трепетно думала о том, что в долларах наша бабушка ничуть бы краше не стала. А вот в попугаях она была бы все-таки длиннее…