Багровый мальчик: Маг ветра

Это был очередной ветреный день в Виндстоне. Шорох листвы наполнял улицы. Ветер оббегал купола столичных зданий, подбрасывал первые опавшие листья, взбирался на смотровую башню, будя холодным потоком задремавшего сторожа и играя в колоколах церквей. Облака бежали по небу скученным стадом, как будто спасались от наступающей осени и зимы. Солнце грело уже скромнее, будто устало за прошедшее лето и грезило об скором отдыхе. Старинные здания строго и спокойно смотрели на тихие пока что улицы.

В это утро Александр проснулся рано. Шатаясь и протирая глаза, он поднялся с дивана и тут же натолкнулся на шкаф. Несколько книг с грохотом обрушились на него. Боль пробудила ото сна и помогла прямо дойти до печи. Мальчик позавтракал купленными вчера у лавочника сардинами, закусил куском хлеба и выпил яблочного соку. Взяв приготовленный ещё с вечера товар, он отправился в ратушу. Грубо сшитая книга с заголовком «Записи о магии для братика Алека» сиротливо осталась лежать меж диваном и шкафом. Мальчик сонно ступал по мощёным столичным улицам, спотыкаясь, шёл мимо открывающихся трактиров, метущих улицу перед богатыми домами служанок, устало бредущих к себе домой фонарщиков, холодных колодцев, незатейливых статуй магов и героев прошлого, обелисков на тесных площадях. Так начиналась каждая суббота.

Издревле в Виндстоне бумагу делали из тростника, который привозили из других регионов по морю, и она стоила крайне дорого. Однако отец Александра догадался, как делать бумагу из «жабьей травы», болотной травы, растущей в округе Винд. Раньше она была довольно редкой, однако в последние несколько лет её стало настолько много, что все болота на окраинах Виндстона были покрыты ею. Раз в неделю Алек ходил на болота и собирал толстые пучки этой травы, аккуратно срезая стебли перочинным ножом столько, сколько мог унести. В течение недели он изготавливал бумагу в небольшом сарайчике при доме, на месте которого раньше была конюшня, которую построил его дед, а отец переделал её под свои нужды.

Летом Александр вывешивал бумагу во двор, а зимой сушил на печи. Каждую субботу он продавал бумагу в типографии, где покупал книги, которые продавал потом на рынке. На вырученные деньги он жил в течении недели, а также покупал оборудование, которое в силу своего примитива часто ломалось и Алеку приходилось самостоятельно его чинить.

В своём распорядке, больше всего он не любил сбывать бумагу. Ратуша - центральное место города. Казалось, она должна быть эталоном чистоты и порядка, где договариваются о сделках деловые люди, проводят референдумы, сбывают товар с молотка, но в Виндстоне всё иначе. толпы попрошаек снуют то туда, то сюда, дымят сигаретами и кашляют члены мелких гильдий, по углам зевают стражники. Однако самая «грязь» сосредоточена на верхних этажах, где сидят самые важные чины. Вместо поиска решений немалочисленных проблем, здесь больше любят разложить пасьянс или же выкурить очередной раз трубку. Люди редко добивались места здесь своими силами, чаще по связям, а те, кто сидят здесь не по воле влиятельных отцов, были владельцами гильдий и их волновал лишь собственный карман. Одного не понимал Александр: почему те, кто не делают ничего полезного для общества, живут в роскошных особняках, едят от пуза и не вынуждены просыпаться от скрежета когтей за окном, когда те кто изматывает себя на камнерезном заводе и гнёт спину на поле вынужден жить в глиняной лачуге или деревянном бараке, питаться чем попадя и то не до сыта и каждый день жить в страхе что за твоей дверью притаился чумной.

На лестнице, что вела на верхние этажи, как обычно, сидел усатый и морщинистый охранник в новенькой военной форме. Он следил, нужные ли люди пересекают заветные ступени к высшим местам, где собираются высшие эшелоны власти. Если у сторожа возникали вопросы, то ему нужно было доказать нужность, обычно деньгами. Алек хотел прошмыгнуть, укрываясь за пузом какого-то упитанного чиновника, но когда был почти у цели, ощутил на плече худощавые пальцы. Со смущением Алек поднял голову и увидел густые усы над собой. Молча Алек потянулся в кошелёк и отсчитал почти все деньги, что у него остались. Стражник пошевелил усами и пробежался по монетам глазами, а после отвернулся, бормоча: «Принёс же Ветер».

Алек снова погрузился в размышления и не заметил торопливо спускавшегося по лестнице мужчину в.

очках с охапкой бумаг в руках, и они столкнулись. От удара Александр ели устоял на ногах. Мужчина начал поспешно собирать рассыпанные бумаги. В это время парень успел разглядеть его. Он был одет в дорогой опрятный костюм, присущий, в основном, аристократам и имел худощавое лицо, на которое спадали длинные волосы янтарного цвета. На носу у мужчины были круглые очки, которые чуть не слетели на пыльный пол при столкновении. Александр помог ему собрать документы. До этого момента мужчина как будто не видел его, а когда заметил, поспешно извинился и поблагодарил за помощь. Этот человек не был похож на обычных посетителей Ратуши. У него отличалась походка, манеры и речь. Всё в нём выдавало некое скромное и тихое благородство, которое с Розового переворота, уже давно не в моде. На его спине красовался символ, напоминающий кленовый лист. Мужчина скрылся из виду. Алек продолжил путь вверх по лестнице.

Александр подошёл к двери типографии, содержащейся при ратуше. Мальчик постучал. Ему открыл белобрысый мужчина с небольшой белобрысой бородкой, щетинистым лицом и голубыми глазами. На нём была старая кожаная жилетка, одетая на рваную желтоватую рубаху. Незамысловатый костюм этот весь был измазан в чернилах.

— О, это ты, Алек, заходи, чаю предложить не могу, у самого всё администрация забрала.

Алек вошёл в просторное, но с очень низким потолком помещение. Здесь было пыльно и пахло маслом. За спиной Жана были видны уродливые изгибы печатного станка и прочей продвинутой аппаратуры. По мнению Алека, это просто чудо, что её доверили такому человеку, как Жан. Мальчик, морщась, произнёс:

— Вот бумага, с тебя как обычно.

— Ты, я смотрю, сегодня немногословен, но от этого только проще.

Александр, оглядевшись, сказал:

— У тебя есть новые книги? Ты же в прошлый раз обещал “Легенду о похитителе ветров”.

— Так уж вышло, у министра типографии снова купили должность, и счастливый обладатель должности ужал нам чернила. Увы, малой, «Легенду» придётся подождать, зато есть две копии «Рыцаря заката».

— Я возьму их.

Мужчина достал из ящика деньги и начал вслух считать, роняя их в холщовый мешочек:

— Тридцать... А теперь книги... Книги... Книги... А вот! Две копии «Рыцаря заката». Держи!

Выйдя из ратуши, Александр вздохнул с облегчением и направился на рынок. К десяти часам улицы уже были полны народу. Слуги, лавочники, ремесленники, военные, чиновники и разнорабочие, все спешили куда-то непрерывным потоком. Лучше всего это было заметно на рынке, где в начале дня было особенно людно. Лавки только открывались, а покупателей уже было хоть отбавляй. Служанки из богатых домов приходили купить еду для господ, а попрошайки уже заняли свои привычные места, дети играли возле лавок родителей, лошади, везущие повозки, бодро брели по мостовой высоко подняв голову. Даже патрульные оживлялись, проходя мимо рынка, в надежде за поимку мелкого воришки получить прибавку или хотя бы взятку.

Александр разложил товар на пыльный прилавок. Но покупателей всё не было. Книги не пользовались особым спросом среди горожан. Зачем читать книги, если всё что тебе нужно знать, пишут в газетах, а то что тебя не касается лишь попусту тратит время? Зачем лишний раз засорять мозг чепухой? Однако находились и любители, и даже ценители чтения. В основном именно на них зиждились продажи Александра. Но чаще кого-либо у молодого лавочника околачивались дети. Одной из них была Петра — девочка лет восьми с светло рыжими волосами и голубыми полными энергии глазами. Она не минуты не сидела на месте, постоянно бегала, прыгала не зная устали. Девочка была главной затейницей игр. Особенно выделяло её среди остальных любопытство и любознательность. Бывает, читает Александр какую-нибудь книгу, а Петра сидит и пожирает его глазами, впитывает каждое слово и вдруг говорит:

— Почему все дети дракона были злыми и жестокими, а Сакум добрым, ведь их же одна мать воспитывала, да и вообще мама говорит, что яблоко от яблони недалеко падает. — Или остроумно замечает: «А ведь тролли живут не под мостами, а в колодцах, я сама видела. Мама мне говорила:»Не наклоняйся через сруб колодца а то злой тролль тебя и утащит» , вот мне и любопытно стало и я заглянула, и в правду там, на дне, сидит и смотрит на меня злыми жёлтыми глазами. Вот жуткий!»-вздохнув и ненадолго задумавшись, сказала: «А вот дядя Грэг не послушал маму, напился и полез в колодец, вот тролль его и утянул, а ведь он хороший был, когда не пьяный». Мать у Петры шила платки а потом продавала их. Она скорее всего мечтала чтобы дочь пошла по её стопам и пыталась выучить её шитью, но Петре это ремесло абсолютно не по душе. Девочка постоянно жаловалась Александру, тому как мать ей докучает.

Кристов или, как его называли ребята, Крис, был толстоватым неуклюжим мальчиком. Он носил круглые очки, которыми очень дорожил и когда шёл играть бережно снимал, и просил Алека их покараулить. Крис был немного рассеянным и тихим мальчиком. Для своего возраста он был очень рассудительным. Бывает, он думает, думает о чём-то, а потом скажет: “А ведь он не правильно поступил. Вместо того, чтобы входить к дракону среди бела дня, мог бы дождаться ночи когда дракон уснёт, и спасти друзей, не разбудив его.” Крис был очень добрый и всегда был готов помочь товарищам. Его семья была чуть богаче остальных, они были мелкими междугородними купцами и жили не далеко от рынка. Его отец часто ездил в другие регионы страны и привозил от туда книги. У него даже была своя библиотека, некоторые экземпляры из которой он давал на копирование Александру.

Стефан была застенчивая и замкнутая девочка. Её отец был рыбаком, а мать продавала рыбу пойманную мужем. Матушка была очень строгая и нервная из за чего девочке от неё частенько доставалось, даже за пустяки. В спорах и обсуждениях Стеф выступала всегда наблюдателем. Она внимательно слушала чтение книг, но не придиралась к содержанию. В играх Петрте постоянно приходилось её расшевеливать, потому что играла она обычно без особого энтузиазма. В эту субботу, как обычно, дети, только завидев Александра, бросились к нему, однако на этот раз они были в компании с каким то мальчиком, которого Алек раньше не видел. У него были чёрные волосы и карие глаза, щека его была измазана сажей. Мальчик долго и пристально рассматривал продавца книг, как будто боялся упустить хоть одну его черту.

Чтение сегодня не задавалось, поэтому Алек с ребятишками, наблюдали за проходящими мимо людьми. Петра, то и дело увидев что-нибудь интересное взрывалась:

— Ого-го смотри какое у этой женщины платье красивое и какая вуаль...

Алек с улыбкой сказал:

— Это траурное одеяние, его носят когда скорбят о смерти дорогого человека.

— А если у меня кто-нибудь дорогой умрёт, мама купит мне такой же?

— Петра...Подумай, стоит ли смерть близкого тебе человека этого?

— Хмм, нет вообще-то...

— Интересно, а кого ты считаешь дорогим тебе человеком?

— Братика, матушку и тебя конечно.

Александра немного смутило это, он явно не ожидал, что девочка упомянет его.

— А кого ты считаешь дорогим человеком Крис?

— Конечно тех, кому дорог я. Люди дорожат другими, только когда эти люди дорожат ими. Например мне дороги мама и папа, потому что я дорог им.

— Хм-м-м, а ты, Стеф?

— Я... я не знаю...

Тут Петра перебила Стефан(чему скорее всего последняя была даже рада):

— А кто дорог тебе, Алек?

— Хм-м, я даже не знаю...

Петра засмеялась:

— Ха-ха-ха, в душе ты совсем как Стефан.

Тут в разговор вмешался черноволосый мальчик:

— Эй, смотрите!

Мальчуган указал на крепкого мужчину в плащ-палатке. Он рассматривал товар, переходя от одной лавке к другой, расспрашивая о чём то продавцов. Разговор начал Кристов:

— Смотрите, у него на груди эмблема отряда магов.

— Ничего себе, я так много слышала об этом отряде, но не разу их не видела.- воскликнула Петра. — Естественно, у магов редко есть время на прогулки по городу, они заняты более важными вещами. — подметил черноглазый парень — Они вам не лавочники, которые только и знают как сидеть целыми днями и за прилавком и в носу ковырять.

Александра немного насмешили такие серьёзные слова и интонация мальчика, которые ни как не сочетались с детским голосом и он не смог сдержать улыбку. Черноглазый это заметил и гневно выкрикнул:

— А ты чего смеёшься, сам небось из за каждого воришки караул кричишь, а важного из себя строишь.

Александру не понравился тон мальчика и ему не хотелось вести дискуссию с малолетним выскочкой, но,с другой стороны, понимал, что тот всего лишь ребёнок и решил объяснить ему, что не стоит судить о людях столь поверхностно и поэтому спокойным голосом сказал:

— Откуда ты знаешь, что я такой слабак и трус? Конечно до отряда магов мне далеко, но всё же я немного владею магией...

— Не верю — проверещал мальчик — и если это и в правду так, то почему ты не пошёл в отряд, а в место этого прохлаждаешься здесь, трус?

Тут Александр сдержал не эмоции и ответил мальчику резко:

— Потому, что я не хочу иметь дело с теми кто сам ничего не стоит и требует от других полного подчинения, с теми кто за тебя решает, что хорошо а что плохо, именно поэтому я презираю отряд магов.

— Не смей говорить так, они не такие, они лишь защищают нас от опасностей, о которых мы и сами не подозреваем, а такие как ты им только мешаете, судите всех и осуждаете, а сами нечего не делаете. Как же я вас ненавижу.

С этими словами мальчик развернулся и убежал куда-то. По нему было видно что последние слова Александра были лишними. Но больше всех было обидно Алеку. Он злился не на мальчика, а на самого себя. Он будто почувствовал, что в чём то его мировоззрение не верно. Он думал: «А я ведь и в правду осуждаю всех вокруг за отсутствие стремления изменить эту систему, зато сам ничего не делаю. Но ведь я ничего и не могу сделать. И так считает каждый, и отчасти они правы. Изменить что либо могут только те, кто обладает властью, а её нет ни у меня, ни у других. Одного я понять не могу — почему те, кто имеет власть, ничего не делают, чтобы изменить эту прогнившую систему к лучшему? Всегда легче сказать, что это потому, что они плохие или негодяи. Ведь ни кто не хочет быть плохим или они попросту игнорируют свою совесть, когда берут взятки, тратят деньги, выделенные на лазареты на фешенебельную гостиницу, питая эту грязную систему? Всё куда проще, они уверены, что поступают правильно, ведь им то хорошо, а если им хорошо, значит и остальным тоже прекрасно. Тем более все вокруг говорят им состроив довольное лицо: «Всё хорошо! Всё отлично!», тут любой поверит, что всё идёт так как нужно. А единицы недовольных? Они всегда найдутся. Эти люди, которые имеют влияние на город и страну, просто адаптируют систему под себя, а мы оказались лишь их инструментами по собственной воле, потому что ничего не делали, чтобы избежать этого, молчали, терпели. И теперь они держатся за эту систему, она даёт им всё, что они пожелают, а таким, как я, она даёт только то, что им выгодно нам давать. Выходит, что теперь мы в ловушке?» От этих мыслей у Александра разболелась голова. Больше он не говорил и ушёл с рынка раньше обычного.

С того дня прошло больше недели, эта неделя была особенно напряжённой для Александра, во многих районах города свирепствовала чума. Она задела и другие регионы, из за этого с поставками продуктов стало туго и они подорожали, работать приходилось много, а спалось плохо из за постоянного света фонарей проезжавших мимо военных фур и повозок для трупов. Кроме того, Алеку пришлось изменить маршрут и обходить заражённый район через восточные трущобы, которые пока что чума не тронула.

Как-то раз после подработок и торговли Александр возвращался домой. Всё небо было закрыто тучами, и тьма просачивалась в каждый угол, стремясь заполнить собой всё, лишь зарево от костров, в которых тлели трупы заражённых, как пламя из недр, полыхало на небе, давая зловещий свет. Алек шёл медленно, не озираясь, усталый и голодный, он даже не мог ни о чём думать, кроме кровати, хоть в глубине души понимал, что его ждёт очередная бессонная ночь. Бессменные ряды заборов сжимали мальчика в мрачный лабиринт.

Внезапно он почувствовал сильный удар в спину, но удержался на ногах. Кто-то схватил его сзади и пытался повалить. Александр не испугался. Раньше ему не раз приходилось отбиваться от уличных грабителей. Он знал, что в основном перевес сил на его стороне. Сделав вид, что собирается вырываться, незаметно от противника вытянул руку. Раздался пронзительный свист, и острая, как бритва, струя воздуха рассекла руку противнику. Алек вырвался и встал лицом к грабителю, набрав безопасную дистанцию. Взору Александра предстал парень его возраста с холодными чёрными глазами. Его чёрные густые волосы, переплетаясь, спускались практически до поясницы. Парень был одет очень бедно. Из-под рваной чёрной рубахи с оторванными рукавами виднелось крепкое тело. Он быстро вскочил, прижимая к телу рассечённую руку, из которой бежала кровь.

— Ублюдок, да ты что маг? Вот уж не ожидал встретить здесь того кто владеет магией, -процедил парень, — Видать, ты из военных, раз знаешь такие сильные заклинания. Нечего, я тоже знаю парочку приёмов и таких жалких уродов как ты не раз заставлял молить о пощаде.

Он резко бросился на Алека. Александр попытался увернуться но не успел и противник ударил его в плечо. Размахнувшись, Алек контратаковал, а сам второй рукой защищался от следующего удара, как вдруг он увидел, что на месте, где должна была быть голова врага появился камень. «Неужели этот парень тоже маг?» Противник защитить себя от удара блоком не мог, поэтому использовал заклинание. Особенно поразило Алика, как быстро он это сделал. Внезапно глыба рассыпалась, из-за неё вылетел уже готовый удар прямо в живот мальчику. Александр упал навзничь, попытался встать, но сильный удар сбоку повалил его на живот. На его спину посыпался град сильных ударов, Алек не мог позвать на помощь, так как из за удара в живот у него началась одышка. Противник крепко держал его и продолжал бить.

— Нет, ты не военный маг, максимум, на что ты способен сделать своей магией это мести улицы. Слабый и жалкий.

Александра разозлили эти слова, он понял, что не будет звать на помощь, а сам разделается с выскочкой во что бы то ни стало, поэтому он сделал вдох, нормализовав дыхание, попытался собрать ману в руке, но с ужасом заметил, что не получается. Рука как будто онемела, и мана туда не поступала..

— Бесполезно, придурок, я пропустил свою ману в твоё тело и она преградила дорогу к твоей.

Спустя несколько ударов Алек заметил, что противник больше не бьёт его и ослабил хватку -сказалась кровопотеря.

— Лучше отпусти, а то потеряешь много крови и отрубишься, — процедил Александр сквозь зубы. Не успел он закончить, как на его спину обрушились несколько ударов с новой силой.

— Отпущу, не отпущу, всё равно скоро городу конец, вам, толстосумам, тоже смерти не избежать. Это же всё из за вас и вашего эгоизма и безразличия город терпит всё это. Если бы вы остановили эпидемию, когда она только начиналась ничего бы этого не было. Всё из за таких, как ты, особенно бестолочей в мэрии, погрязших в коррупции и лжи,— упоенно прошипел парень, сильнее сжав хватку. Внезапно Александр почувствовал, что уже слышал эти слова. «От кого же? Ах, точно, я сам часто говорю себе подобное. Я был уверен что мою свободу отняли, однако, в последнее время, понял, что сам потерял её, а теперь не знаю как вернуть. Я потерялся на своём пути, прямо как этот парень, как миллионы людей вокруг. Большинство из них надеется, что всё само встанет на своё место, а я... Кажется я уже не на что не надеюсь, ведь я слаб и всегда был таким».

Александр тихо побормотал:

— Нет, это не они обречены, а мы. Потому что мы ничего не можем сделать, чтобы что-либо изменить, а они не хотят, потому что им это не важно.

Противник молчал. Мальчик почувствовал, что руки, держащие его, ослабевают. В этот момент Алек резко сбросил его с себя. Тот откатился на несколько метров. Александр вскочил, опершись на колено, но полностью подняться не мог. Черноволосый парень тоже не мог встать на ноги. Они сидели и смотрели друг на друга, но уже не с такой ненавистью, даже с неким пониманием. Оба грязные, в синяках и крови. Сидели и как будто ждали, что будет дальше. Так продолжалось минут пять или десять. Наконец-то черноволосый поднялся первый и медленно заковылял прочь, прижимая раненую руку к телу. Алек тоже встал. Он стоял и глядел этому странному парню вслед. Александр хотел спросить, как зовут его, но пошатнулся и упал, сделав пару шагов.