В лагерь «Сосны» приехал Андрей,
Где смех и костры — веселей.
Но шепчут в кустах про корпус старый,
Заброшенный, тёмный, проклятый чарами.
«Там призраки!» — хохот кругом.
«Ты боишься?» — «Я? Нипочём!»
И, вызов приняв с горяча,
Шагнул он за чащу сплеча.
Тропа извивалась, как змей,
Болото дышало, как зверь.
Ветра завывали в ветвях,
Как духи, поющие в цепях.
Вот и корпус — седой великан,
С разбитыми окнами — взгляд исподлобья.
Дверь скрипит, будто стонет во сне:
«Заходи… но останешься вместе со мной».
Внутри — пыль, что как пепел времён,
Да тени, что вальс водят у стен.
На полу — дневник, и в нём строки:
«Не ищи… здесь нет пути».
Лестница вверх, словно в ад,
Каждый шаг — как прощальный взгляд.
На втором этаже — зеркало,
Где чьё-то лицо замерцало.
«Кто здесь?» — эхо смеётся в ответ.
Тишина… но в груди — холод бед.
Вдруг — шёпот: «Ты сам позвал,
Раз вошёл — теперь ты наш».
Он рванул к выходу, как на пожар,
За спиной — топот, хохот и жар.
Болото цеплялось, как сеть,
Но он вырвался… чтобы успеть.