Бармалей

История из цикла Империя https://author.today/work/series/11238

Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Африку,
В Африку гулять!
В Африке акулы,
В Африке гориллы,
В Африке большие
Злые крокодилы

Сразу после прилёта, прямо с космопорта «имени Б.М. Шапошникова», я отправился в госпиталь и навестил ребят. Большая часть «Катюш» пошла на поправку, уже выписалась и отправилась домой долечиваться, но трое оставшихся (получивших самые тяжёлых ранения) были рады мне. Особенно командир «БМ-13» Глеб Сенокосов. Ему было тяжелее всех. Бывший морпех шутил, ёрничал, храбрился, но протезы сразу на двух конечностях (пусть и самые современные и дорогие) это @ука @издец какой-то для молодого ещё в общем-то парня.

Пролетая в такси над центром города над спешащими по своим делам гражданами Империи, я думал о том какой ценой покупается их видимое благополучие. Государство процветает, благосостояние растёт. Нет никаких войн. А солдаты и офицеры гибнут почти каждый день. Гибнут чтобы жили другие. Такая работа.

К сожалению, в моей любимой уютной гостинице на окраине столицы мест не оказалось. На Самусенко со всех миров на конференцию собрались специалисты по терроформированию. Пришлось остановится в кричаще дорогом «Кардинал-холле» больше похожем на винегрет из дворца, стеклянного небоскрёба и музея. Хорошо хоть платила за проживание Контора, а не я со своего скромного жалования.

Приняв в номере «332» душ, почистив зубы, я упал на кровать и сразу вырубился.

* * *

Проснулся, когда был уже шестой час вечера. Взглянул на экранчик личного коммуникатора и удивился, что за несколько часов не получил ни одного сообщения. Это ли не счастье?

Набрав маме на День матери несколько абзацев текстового поздравления, решил ещё поваляться в постели.

Однако полностью расслабится не получилось. Ох уж эти мысли. Горе от ума. Конечно беспокоился о миссии «Корсаров» на Нео Косабланке. Знаменская Виталию Константиновичу поможет чем может, но в бой с ним не пойдёт. А противостоять парням будут зубастые волки.

Впервые увидев Корсакова на больничной койке после Холмогорска, я подумал, что тот в отличии от своего легендарного деда и отца, карьеру военного вряд ли сделает. Хотел быть архитектором? Вот это подошло бы ему лучше всего. Слишком эмоционален, излишне праведен, перфекционист и пай-мальчик с гипертрофированным чувством ответственности. Но я ошибся. К счастью. Эта эмоциональность и давала ему силы в бою, а стремление всё сделать правильно позволяло эффективно заботиться о своих людях, что характеризует отличного командира.

В желудке заурчало и я, вспомнив, что не ел уже сутки, решил спуститься в ресторан на втором этаже. Слава богу костюмчик, чтобы не выделяться на фоне местной публики у меня всегда был с собой.

* * *

- Господин что-то выбрал? – официантка с усталым взглядом улыбаясь остановилась напротив.

Таак! Симпатичная девушка в белой блузке со стойкой и в чёрной юбке до колен. Да нет, не девушка - женщина. Без обручального кольца, вместо него детская самоделка, которой она даже сейчас касается пальцами другой руки. Думает и беспокоится о ребёнке. Морщинка на переносице потому что часто хмурится, почти разгладившиеся морщинки в уголках рта свидетельствовали, что раньше она любила смеяться и улыбаться. Но это было давно.

- Что-нибудь не слишком экстравагантного, на ваш вкус, - ответил я, ослабив пальцами впившуюся в шею бабочку и разглядывая аккуратные ноготки, мелькавшие по экрану планшета.

- Вина?

- Нет. Чашку крепкого кофе, три ложки сахара.

- Как прикажите, - поклонившись девушка удалилась цокая каблучками.

Приятная музыка, чуть приглушённый смех, светские разговоры. В основном за столиками пары, только у барной стойки несколько бонз рассуждают о политике государь-императора и его кабинета.

Огромная отбивная, картофельное пюре, томатный соус, салат из морепродуктов – всё было очень вкусно. Чаевые официантке с усталыми глазами в три раза превысили цену съеденного. Её звали Марина, она хотела было поблагодарить, покраснела от волнения, по щеке даже покатилась слеза, но я властным жестом отослал её. Это лишнее.

Когда в чашке моей осталось всего пару глоточков ароматного напитка, в спину словно подул ледяной ветер. А ведь здесь прекрасно работали кондишены и быть этого попросту не могло.

Резко развернувшись к раздавшемуся за спиной возгласу и звуку разбитой посуды, я схватил со скатерти столовый нож и спрятал его в рукаве.

Четверо мужчин в полумасках, вооружённых пистолетами-пулемётами с лазерными прицелами дали прицельный залп по моему столику разнося его на куски.

Зал огласился многоголосыми испуганными криками, причём громче всех орали чиновники у бара.

Каким-то чудом я успел рухнуть на пол за мгновение до того, как меня подстрелили. И всё-таки невредимым не остался. Кусок от фарфоровой тарелки отскочил мне в лицо расцарапав лоб. Так было даже лучше, размазав кровь по лицу я замер на полу.

Тяжёлые шаги остановились возле меня. Лязгнул затвор досылая патрон в патронник и…

«Значит пришли именно за мной» - подумал я лихорадочно пытаясь понять где прокололся. Прилетел не под своим именем, регистрировался тоже, в госпиталь кого попало не пускают, менял пару раз такси…

- Хак! – только и успел выдавить из себя мерзавец собиравшийся сделать мне контрольный выстрел в голову. Столовый нож торчал у него из шеи. Ничего сложного тут в принципе не было. Я вообще мог метко бросать всё что угодно.

Шестидесятизарядный «Артур» французского (лиговского) производства свалился мне прямо в руки.

Перекатившись по полу, я дал очередь по ногам, замерших у кухни убийц, а когда они, оглашая воплями ресторан рухнули на паркет. Добил их.

К сожалению, это было только начало.

Дух-дух-дух-дух-дух-дух!

Зависший на уровне второго этажа синий геликоптер из многоствольного плазмомёта разнёс вдребезги окна, подстрелил одного из официантов и испарил толстячка, вышедшего из туалетной комнаты.

Взмахнув полами пиджака, я рухнул на пол, а затем дополз до убитых мной стрелков. У одного из них на плече висел «Банши» - ручной гранатомёт. Чуть-чуть помощнее заряда из подствольного, но выбирать не приходится.

Собрав запасные магазины от «Артура», я пригибаясь бросился к окну. Добежать получилось только до середины зала. Лицо приходилось закрывать от сыпавшихся со всех сторон осколков мебели, стекла и хрен ещё знает чего ранивших не хуже шрапнели. Отбив коленки при падении, вжался в пол.

На расстоянии вытянутой руки, за перевёрнутым столиком, прижимая руку к раненому плечу, сидела официантка Марина. Бледная, но не впавшая в панику. Сдвинула бровки вредина, что сразу выдавало в ней характер.

- Ляжь, и не вставай, - одними губами произнёс я так-как хлопки палившего по нам оружия перекричать всё равно бы не вышло.

Когда продолжавший разносить зал геликоптер сдвинулся чуть влево, я на ходу паля в кабину пилота метнулся вправо. Конечно я её не прострелил там же толщина стеклокомпозита с палец, только покрыл сеточкой трещин, затем ещё и ещё, а вот «Банши», утробно ухнув, проделал в повреждённом стекле отверстие размером с яблоко разворотив кабину изнутри напрочь.

Взглянув с высоты второго этажа на рухнувший летательный аппарат, плюющийся в разные стороны дымом и огнём, я увидел опускающиеся на стоянку автомобили из которых выпрыгивали люди. В сторону отеля ринулась ещё дюжина молодчиков подобных убитым мной.

«Надо уходить из ресторана пока тут всех не перебили, - подумал я, бросаясь к выходу. Мне бы добраться до своего номера и вот тогда держитесь, мрази!»

* * *

Я успел. По дороге к номеру мне встретились только двое. Одного я размолотил в лифте выпустив в него полный магазин, а второго застрелил на лестнице межу вторым и третьим. Меня немного задело, но не смертельно. Просто с моей комплекцией и ростом я занимал половину прохода и деваться было некуда. Всадив себе в бедро ампулу «Кон-16» что, я всегда носил с собой, немного приободрился.

Буквально высадив дверь плечом, ибо ключ-карту посеял где-то во время схватки в ресторане, ворвался внутрь номера.

Хорошо, что нам разрешалось возить с собой оружие. Распахнутый кейс с «Мономахом» согрел мне душу. Сбросив изорванный пиджак под ноги (тысяча кредитов в мусорную корзину), я натянул на себя разгрузку для магазинов, на бедро нацепил кобуру со «Сверчком». Между прочим, особенная вещь, одна из первых моделей где магазин хоть и был на десять патронов меньше, зато калибр крупнее и нарезов в стволе не пять, а семь.

Хорошо, что нам разрешают возить с собой оружие и плохо, что не разрешают брать броню. Это только под документ, подписанный директором Комитета. Моя красавица осталась в сейфе.

В коридоре тяжело затопали ботинками и я, шагнув в проём.

Он страшными глазами сверкает,

Он страшными зубами стучит,

Он страшный костёр зажигает,

Он страшное слово кричит…

Бам-бам-бам-бам-бам!

Это вам не ваши игрушечные пукалки. «Мономах» в два счёта размазал по стенке двоих противников оставив на поверхности в голубой цветочек отверстия размером с кулак.

- ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ В НОМЕРАХ! - прокричал на всякий случай я и ведя непрерывный огонь двинулся в сторону лифта.

Пули свистели рядом, но пока получалось уклонится от них. Прижимая приклад к плечу, согнув ноги в коленях, вжав голову в плечи и наклонившись вперёд, двигаясь словно маятник (как нас учили в Академии) я короткими очередями отстреливал противников.

Бряк! – брошенная мне под ноги граната заставила меня выбить дверь справа и упасть на пол номера где на кровати пожёвывая лакричную палочку сидел какой-то ботан с ноутбуком. Истерично завопив хозяин 301-го спрятался в ванне. Ну, тоже вариант. Плохонький, но хоть какой-то.

Не успел ещё дым от взрыва рассеется, а я, лёжа на полу пристрелил ещё двоих наёмников и ранил третьего.

Опустив штурмовую винтовку с опустевшим магазином на грудь, из-за чего, она свободно повисла на тактическом ремешке, я вырвал из кобуры на бедре «Сверчок» и разнёс к чёртовой матери голову упавшему на колени противнику и его выскочившему из-за угла товарищу.

«Где служба безопасности? Где полиция в конце концов, это же Самусенко, а не Джелалабад-11?» - чертыхался я, мигая слезящимися глазами.

Перезарядив магазин «Мономаха» я, всё ещё удерживая в вытянутой руке пистолет-пулемёт медленно двинулся по коридору.

За дверью 289-го кто-то рыдал, крыл матом администрацию отеля и умолял быстрее надеть наручники на устроивших бедлам преступников.

Бам! Бам! Бам! – я трижды успел выстрелить по взявшим меня на прицел наёмникам возле лифта. Последний, злобно сверкнув глазами, падая, швырнул что-то себе под ноги. Что, догадаться было несложно.

Взрыв превративший створки лифта и саму кабинку в распустившийся, сверкавший острыми стальными гранями цветок, отбросил меня к пожарному выходу.

* * *

Кто-то, закашлявшись от тянущегося над полом дыма склонился надо мной.

- Тут живой!

- Удивительно. Такое мясо. Вы меня слышите? Назовите себя.

Ни рук, ни ног я не чувствовал. И первой мыслью было: «лучше сразу сдохнуть и никого не обременять своим существованием». Рядом стояло двое, но сфокусировать взгляд на лицах у меня получалось с большим трудом.

- Б-бармалей… Ба-бармалей! – почему-то вытолкнул из горла я.

Если честно в этот момент я был согласен на что угодно. Даже на смерть. Главное нырнуть в спасительное ничто и отдохнуть.

- Он бредит что ли? – врач посмотрел на молоденького, в непримятой ещё форме поручика КГБ, пытавшегося отсканировать мои отпечатки и не понимавшего, что ему это не удастся.

- Б-бармалей! – повторил я, теряя сознание.

Мальчишка нахмурил лоб.

- Может это позывной? Сейчас… Точно! Майор КГБ Елагин III-е управление! Транспорт! Везём его в Военный госпиталь! СРОЧНО!!!

* * *

Чувствовал я себя неважно и судя по всему всё время находился под действием обезболивающих. Медицинский робот периодически переставлял мне капельницу с правой на левую руку и наоборот.

Не скучал, нет. Ко мне приходили посетители. Настоящие, такие как Долголевский (Его Сиятельство я попросил обеспечить мне убедительное алиби для мамы, у которой теперь я остался один, пока валяюсь на больничной койке), мой непосредственный начальник Бахарев (вообще не слишком понимавший из-за чего его подчинённый майор Елагин, вроде бы отбывавший очередной отпуск, оказался тут, просто доступ к секретности у меня был выше чем у Вениамина Сергеевича) и воображаемые – Знаменская и Корсаков. Причём Мария почему-то явилась ко мне русоволосой, зеленоглазой молодой девчонкой, какой я помнил её ещё в Академии, а Корсаков в почтенном возрасте, в цивильном костюме со значком консула). Бред!

Послав всех гостей куда подальше и глубоко погрузившись в себя, я смотрел в окно, а в голове моей снова и снова крутился один и тот же стишок:

Пожалели дети Бармалея,

Крокодилу дети говорят:

Если он и вправду сделался добрее,

Отпусти его, пожалуйста, назад!

Блин, столько народу читает ну хоть кто-нибудь бы денежку бросил.

Можно отблагодарить, проголосовать рублём за продолжение!!!