Батя в майнкрафте

— Как с отцом разговариваешь? — Моя рука затряслась от желания схватить ремень и выпороть своего сорванца, как когда-то давно мой собственный отец наказывал меня.

— Блин. Ну а че? — пробурчал Матвей, закатив глаза. — Чё я сказал-то?

— Уф-ф! Доста-а-али! — передразнил я.

— И че такого?

— А то, что с отцом так говорить — не порядок. Ну а главное, на вопрос ты мне не ответил.

— Да сделаю я эти уроки!

Этими обещаниями он кормил меня уже второй час. Больше он меня не проведет как наивного простофилю. Я сложил руки на груди и продолжил хмуриться.

— Блин! Ну сказал же, сейчас новые шредеры протестирую и…

— Какие, к чёрту, шредеры? — возмутился я. — Ты что, ещё и в черепах-ниндзя играешь?

Я глянул в монитор — нет, типичный «Майнкрафт». Вспомнилось, как пару лет назад разбирался в этой игре вместе с Матвеем по его же просьбе. Теперь он — десятилетний шалопай — настоящий гуру. А я, слава тебе господи — нет.

Почти всё забыл. Смутно припоминались монстры и всякие штуки, которые можно крафтить на верстаке.

— Короче! — отрезал я. — Сначала домашка, а потом уже хоть Шредер! Хоть учитель Сплинтер! Хоть красотка Эйприл!

— Блин! — Сын изобразил на лице тотальное недовольство и вновь закатил глаза в лоб.

— Или вообще комп запрещу!

— Ну капец! Пять минут не дает! — посетовал Матвей. — Вот ведь послал бог отца…

— Да как ты смеешь мне такое… — Я с грохотом обрушил свой кулак на клавиатуру.

— Эй! Сломаешь! — испуганно завопил сын.

— На «эй» зовут лошадей! — На последнем слоге я вновь врезал по клавишам.

Я явно переборщил. От удара пара кнопок вылетела и покатилась по полу. Из-под пластиковой обшивки зеленела печатная плата.

— Блин! Раздолбал!

В ярости я неверно разобрал последнее замечание сына. Почудилось, что он сказал «Раздолбай!». Такого, разумеется, я перенести не мог и размахнулся для хорошей затрещины.

Но уже когда моя рука начала движение, осознал: нет — мой сын вовсе не осмелился обозвать меня, что речь о сломанной клавиатуре. Дабы не покарать невиновного, я перенаправил вектор удара.

Вновь пострадала клава. В этот раз она чуть ли не располовинилась. Костяшки погрузились сквозь пластик, и еще с десяток кнопок рассыпались во все стороны.

Возникло электричество. Настоящие молнии прямо в клавиатуре. Но был ли это ток? Да и откуда такая мощь из пяти-то вольт, что идут с USB-разъема?

«Какого хрена?!» — хотел выпалить я, но не успел, так как погрузился в кромешную тьму.

* * *

Я вовсе не потерял сознание. Но тьма вокруг оставалась непроглядной. Не видел даже собственных рук.

«Неужели этот странный ток ослепил меня?» — ужаснула первая мысль.

Чтобы убедиться, что не в бреду я попытался коснуться рукой своего носа. И коснулся. Но ощущения показались странными, словно грубоватыми. Я приложил вторую руку к животу — и снова какая-то подозрительная размытость.

Тогда я попытался ущипнуть себя и… потерпел фиаско.

«Какого хрена?!» — Тут уж я испугался не на шутку. Мало того, что ослеп, так еще и тактильные ощущения атрофировались. А следующая мысль лишь усилила панику: «Твою мать! И слух пропал!».

Матвей ведь где-то рядом, но я его не только не вижу, но и не слышу. Он должно быть орет мне сейчас: «Папа! Папа! Что с тобой?!».

— И всё же вырубился, — подытожил я, осознав, что происходящее слишком уж напоминает бред.

Я попытался заморгать. Так я иногда просыпался, если понимал, что сплю. В этот раз тоже сработало. Веки открылись в реале. Свет наконец просочился и я вновь обрел зрение.

— Твою мать! — воскликнул я тут же. — Так и не проснулся!

То, что предстало моему зрению, на «реал» никак не походило. Зато походило на продолжение бреда, причем в квадрате.

Под ногами зеленела трава. В нескольких метрах у каменистого пляжа плескалось море, рядом росли высокие деревья с красноватой корой. Но самое поразительное, всё это, включая восходящее солнце, имело весьма квадратные формы.

Я находился внутри «Майнкрафта». И я от души надеялся, что это сон. Ибо если нет, значит, я попросту спятил.