Байки геофизика. Часть 1

Братья Рыбины не были ни близнецами, ни даже двойняшками, но любой встретивший их сразу распознал бы в них родственников, настолько похожи были их вечно унылые лица и не менее унылые долговязые фигуры. Лето и зиму они работали топорабочими в Новодвинской геофизической экспедиции, а в межсезонье болтались по Новодвинску или Архангельску, пропивая заработанное за сезон, включая выданную в поле одежду и обувь. Поэтому на очередные полевые работы они выезжали одетыми в самые неожиданные наряды: запросто могли приехать летом в валенках с галошами, а зимой – в тренировочных штанах и тапочках. В общем, были они самыми настоящими бичами, не особо умными, но работящими. Правда, ровно до той поры, пока в воздухе не начинало пахнуть спиртным. При виде любой спиртосодержащей жидкости братья тут же теряли волю и остановить теперь их не смог бы ни один начальник. Работать Рыбины старались в разных полевых отрядах. То ли надоели друг другу ещё в детстве, то ли из-за каких-то конфликтов во взрослом возрасте: сами они об этом не рассказывали, а лезть к ним в душу с расспросами никто не спешил.

Летом 1989 года братья работали в топоотряде на Зимнем берегу Белого моря. Работали они, как водится, в разных бригадах, километрах в пяти друг от друга. И вот однажды у одного из братьев – Валентина, закончились сигареты. Совсем. Работать без курева Валентин не хотел, поэтому попросил своего начальника, топографа Саню Филиппова, отпустить его к брату за сигаретами. В гости друг к другу из лагеря в лагерь народ, бывало, хаживал, так что начальник с лёгким сердцем отпустил нашего героя в гости.

Зимний берег Белого моря – край суровый. На многие километры растянулись здесь болота с рассыпанными тут и там редкими островками леса – колка́ми. В таких местах можно легко заблудиться, случайно пойдя не к нужному перелеску, а соседнему – очень уж схожи между собой эти болотные острова.

Валентин выбрал не тот коло́к.

Не дождавшись Валентина из гостей, на вечерней связи Саня Филиппов по радиостанции спросил у соседей, дошёл ли до них Рыбин.

— Нет, не приходил, – «обрадовали» его соседи.

Дело принимало скверный оборот, Валентин умудрился заблудится где-то на болотах. Контрольный срок в таких случаях – сутки. Через сутки, когда Рыбин не вышел ни к соседям ни домой, была объявлена поисковая операция. Из Архангельска прилетел поисковый вертолёт с Александром Николаевичем, начальником Зимнебережней партии, возглавившим поиск пропавшего рабочего. Из обоих отрядов вышли на поиски пропавшего работяги поисковые отряды. Искали его три дня. Обшарили, как всем казалось, практически все мыслимые и немыслимые места, облетели на вертолёте все окрестные болота. Даже спрашивали про него у начальника нашего геофизического отряда, в котором я тогда трудился на производственной практике по геофизике. Правда, мы в то время работали довольно далеко от места событий, примерно в 70-80 километрах, но очень внимательно следили за ходом поисков по рации.

Всё без толку - Рыбин как в воду канул.

На третий день вертолёт закончил свою работу – время, отведённое на поиски, закончилось и лётчики, извинившись, вернулись в Архангельск. Начальник партии, сидя на пороге палатки Сани Филиппова выводил прутиком на земле замысловатые узоры. Топограф, стоя за его спиной, задумчиво затягивался папиросой.

— Ну вот и где его теперь искать? – ни к кому особо не обращаясь, буркнул начальник.

— Ха! А вот ты сам у него спроси! – неожиданно ответил Саня.

Александр Николаевич поднял глаза. По болоту к лагерю брела знакомая долговязая фигура. Рыбин! Тот, которого сбившись с ног, третьи сутки разыскивала вся партия, спокойно возвращался домой. После ругани, матов и радостных воплей начальник всё же решил узнать, где же всё это время носило виновника торжества. И вот что он рассказал.

О том, что заблудился, Рыбин понял только когда к вечеру первого дня вышел к какой-то незнакомой речке. Между его лагерем и лагерем соседей никакой речки быть не должно – это Валентин знал твёрдо. Переночевав на берегу, наутро, закусив свежей морошкой, работяга отправился, как ему казалось, обратно. Но к вечеру следующего дня неожиданно вышел на берег моря, которое находилось в 50 километрах от места работы. Естественно, Валентин этого не знал, но он точно знал, что их лагерь не стоит на берегу моря, а значит ушёл он довольно далеко. Развернувшись, Рыбин отправился обратно и снова вышел на какую-то речку, где встретил рыбаков, у которых он попросил закурить, после чего отправился путешествовать дальше.

— Придурок! – заорал в этом месте начальник. – Ты почему не сказал им, что заблудился?!

— Неудобно было, - пожав плечами, ответил горе-путешественник.

Уйдя от рыбаков, Рыбин заночевал на каком-то колке, после чего снова отправился искать свой лагерь. По пути он ел ягоды, которыми в середине лета богаты архангельские болота. Видел он и вертолёт, летающий над болотами, но так и не догадался, что летает тот по его душу. Проведя ещё одну ночь на свежем воздухе, он всё же умудрился наткнуться на один из профилей, который сам же и рубил несколько дней тому назад - вешки на болотах видны издалека. Так что теперь он точно знал, как дойти до лагеря.

Самым пострадавшим в этой истории оказался, естественно, начальник партии, который, собственно, и рассказал мне эту историю за вечерним чаем с ландо́риками (пресные оладьи – самая распространённая выпечка в поле) в балке́ на Верхотинских озёрах.

— Вот же зараза! – возмущённо говорил Александр Николаевич, проглотив очередную оладушку. - Дали ему леща, да и всё, а меня премии лишили за год, да ещё и выговор накатали. Ладно хоть с начальства не сняли. Дай-ка ещё ландорик, люблю горячие.