Байки из Зоны. Закат "Чистого неба"

В радиоактивной мгле, "Чистое Небо" бьётся,

У станции, за мир, на грани бытия.

Но каждый вздох смертельным эхом отзовётся,

И призрак смерти поглотит их навсегда. . .

Холодный, как дыхание смерти, ветер Затона сегодня сорвался с цепи, терзал камыши и завывал в проржавевших каркасах барж, заставляя сталкера сильнее запахнуться в старый, пропитанный гарью и болотной сыростью плащ. Ермак… или, как его прозвали на «Скадовске», — «Странник». За задумчивый взгляд, за печать вечной отстраненности на суровом лице. Под плащом угадывалась старая куртка «ЧН-3а», изрядно потрепанная жизнью и шрамами, сохранившая лишь слабый призрак эмблемы «Чистого Неба». Один из немногих, кто видел закат этой группировки, кто прошел сквозь горнило погони за Стрелком и выжил, чтобы рассказать… Хотя рассказывать он не любил. Слова застревали комьями пепла в горле, оставляя лишь привкус горечи и бессмысленности.

Он помнил тот день, когда, окрыленный юношеским максимализмом, вступил в «Чистое Небо». Молодой, наивный, полный веры в науку и непоколебимого стремления разгадать тайны Зоны. Они казались последним оплотом разума, последней надеждой на спасение мира от надвигающейся катастрофы. Сейчас, вглядываясь в серую даль Затона, он с горечью осознавал, насколько же слеп он был тогда.

Погоня за Стрелком началась не с логических выводов, а с глухого предчувствия перемен, с навязчивого ощущения, что Зона вот-вот сорвется с катушек, изменится до неузнаваемости, погребая под собой остатки цивилизации. Остановить его, узнать его цели, предотвратить… Ермак, ведомый юношеским пылом, рвался в бой, участвовал во всех операциях, выслеживая Стрелка по обрывкам информации, по шепоту легенд, рождающихся в барах и у костра.

Первый серьезный бой, оставивший незаживающую рану, они приняли у подъемного моста. Окопавшиеся там Ренегаты, отчаявшиеся отбросы общества, озлобленные и готовые грызть глотки за кусок хлеба и право на жалкое существование, встретили их яростным огнем. Бой захлестнул все вокруг – жестокий, кровавый, безжалостный. Ермак, прикрывая отход товарищей, лично отправил в небытие несколько бандитов, но и их ряды таяли под шквальным огнем пулеметов и взрывами самодельных бомб. Мост был взят, но какой ценой… Цена оказалась непомерно высокой и открыла дорогу в призрачный Лиманск.

Лиманск встретил «Чистое Небо» зловещей тишиной, которая, словно нож, полоснула по нервам и взорвалась шквалом огня «Монолита». Фанатики, словно крысы, засели, казалось, в каждом здании, в каждом подвале, превратив город в неприступную крепость смерти. Ермак видел, как гаснет огонь надежды в глазах товарищей, как уверенность сменяется отчаянием и безысходностью. Бои шли за каждый метр, за каждую улицу, за каждый вздох. Под градом пуль, в грязи и крови, в агонии и страхе Ермак осознал, что ни научные изыскания, ни благородные намерения не имеют значения в этой войне. Только жизнь и смерть, и между ними – тонкая грань, сотканная из случайности и удачи, которую так легко перейти.

Дальше был госпиталь в Припяти. Последний оплот «Монолита», где укрылись самые фанатичные, самые безумные и вооруженные до зубов бойцы. Штурм превратился в беспросветную кровавую мясорубку. Каждый коридор, каждая палата стали полем боя, залитым кровью и заваленным трупами. Ермак, оглушенный взрывами и криками, прорывался вперед, отстреливаясь от фанатиков, видевших в нем лишь врага, еретика, подлежащего уничтожению. Он видел, как его товарищи падают, сраженные пулями и смертоносными осколками, как их лица искажаются гримасой боли и ужаса. Он видел безумие, нечеловеческий фанатизм в глазах «монолитовцев», их слепую преданность своей безумной идее. Именно тогда, в этом аду, в его душе зародилось первое сомнение: а прав ли он? А стоит ли сражаться за то, во что он верит?

Последний, самый страшный этап погони – дорога к ЧАЭС – превратился в кошмар наяву. Аномалии, мутанты, засады фанатиков – все это померкло перед тем ужасом, что поселился внутри Ермака. Он видел, как люди ломаются под гнетом обстоятельств, как их сознание не выдерживает давления Зоны, как безумие просачивается в их разум, шепчет чудовищные вещи, показывает кошмарные видения. Он и сам чувствовал, как безумие крадется к нему все ближе, ощущал его ледяное дыхание за спиной.

В конце концов, «Чистое Небо» смогло остановить Стрелка. Но мощнейший выброс, вырвавшийся из самого сердца станции, скосил остатки группировки, оставив после себя лишь пепел и воспоминания. Профессионализм, знания, научные исследования – все оказалось бессильным перед первобытной силой Зоны, перед ее непостижимой волей.

Ермак, чудом выживший в этой мясорубке, вернулся на Затон сломленным и окончательно разочарованным. В душе была лишь пустота, а в глазах застыла вечная тоска.

С исчезновением «Чистого Неба» Зона пополнилась еще одной легендой, растворившейся в багряных закатах. Ермак же, сменив куртку на старый плащ и спрятав под ним знаки различия, превратился в одного из многих – вольного сталкера, ищущего удачу и бессмысленно пытающегося забыть прошлое. Торговал артефактами, выполнял грязную работу, старался не привлекать к себе внимания. Но в глубине души он знал, что никогда не сможет избавиться от груза воспоминаний, от ран, нанесенных Зоной и последней битвой его группировки. Он навсегда останется бойцом «Чистого неба», обреченным бродить по краю Зоны, в поисках ответа на мучительный вопрос: что же это все значило? И стоила ли цель всех этих бессмысленных жертв? Ответа у него не было, и, наверное, уже никогда не будет. Но он продолжал искать, в надежде, что когда-нибудь, в мутной дали Затона, он увидит спасительный проблеск истины.