Бегущая по лезвию

Прыжок.

Ещё прыжок.

Боже, это похоже на полёт.

В любую секунду она может сорваться. В любую секунду её жизнь может закончиться. Как волнительно балансировать на грани, ходить по лезвию ножа….

И по футболке уже разливается цвет неба из книжек, вытесняя собою серую пустоту. Теперь у неё небо прямо рядом с сердцем. Обалдеть можно.

— ЛУ!

Ой-ёй…. Возможно придётся спускаться с крыши. И, желательно, по лестнице.

Дженни крепко держала Лу за руку и вела за собой.

— Ты вообще жить хочешь? – яростно возмущалась Дженни, быстро шагая по шумным центральным улицам в сторону дома подруги. – Нет, где это видано? На дворе уже трёхтысячный год, а она по крышам небоскрёбов на своих двоих прыгает!

— Дже…. – Лу, та самая непутёвая подруга, сконфуженно тащилась следом, пытаясь вставить хоть слово. Но как бы не так.

— Мы сейчас же идём к твоим родителям. Мистер и миссис Эримо в ужасе будут, когда узнают, чем ты занимаешься! Они тебя под замок посадят на месяц, а когда ты оттуда выйдешь, то будешь паинькой, будешь правила соблюдать и вообще… – Дженни говорила без остановки, словно умолкни она – и жизнь остановится. Бормотала уже хриплым голосом, задыхаясь, пока Лу резко не затормозила. А, как бы обидно это ни было, юная мисс Эримо значительно превосходила свою подругу в силе.

— Дженни.

Её имя прозвучало увесисто, твёрдо, но, несмотря на это, в голосе Лу не было злобы или раздражения.

Дженни обернулась.

Лу, вообще-то, всегда выделялась, а теперь – особенно. Глаза у неё лучились зелёным смеющимся светом, а волосы были русые. Одежда вроде обычная, но из-под серой куртки ярким пятном выглядывала голубая майка. И кожа у неё была странная – розовато-жёлтая, что ли…. Дженни даже не уверена, как этот цвет назывался.

Потому что цветов больше не было в мире.

Потому что вокруг всё было серым. Деревья, аэромобили, небоскрёбы, асфальт, люди. У Дженни, например, была серая кожа, серые кудряшки и серая жизнь. Ничего необычного. Кроме Лу, чтоб её.

И Дженни очень не хотела это «необычное» потерять.

— П-почему ты прыгала по крышам? Без страховки, одна…. Ты могла умереть! – сквозь слёзы спросила Дженни, уже не сдерживая накатывающую истерику.

Лу тут же смяла её в крепких объятиях и поцеловала в макушку. Лу была ужасно высокая, и Дженни казалось, что она окружила её со всех сторон. Это было хорошо. Потому что вот так – сразу стало ясно, что Лу была рядом, Лу не умирала и хотя бы в ближайшие пару минут никуда не намеревалась сбегать.

Но через несколько секунд Дженни опустила глаза и вскрикнула от неожиданности, а подруга вдруг начала смеяться, да так искренне, что сердиться на неё стало просто невозможно.

Потому что джинсы её из серых стали ярко-рыжими. И Дженни отказывалась понимать, как это работало.

— Вот за этим. Когда я что-то чувствую так сильно, что ещё чуть-чуть – и всё, взорвусь – происходит вот это, – Лу тут же улыбнулась так, как умела только она одна – широко, счастливо, от уха до уха и с одинокой ямочкой на правой щеке.

— Ты хочешь сказать, твоя цветовая болезнь прогрессирует, а ты этому потакаешь? – тут же возмутилась Дженни.

— Это не болезнь! Я абсолютно здорова! – возразила Лу. – И разве это не круто?

Дженни поджала губы и посмотрела на подругу своим фирменным взглядом, говорящим «Ты серьёзно?»

Лу всегда была такой, и с годами всё становилось только хуже. Как рассказали её родители, девочка родилась, заплакала, и вмиг её глаза приобрели свой цвет. До поры до времени это удавалось скрывать за линзами, но по мере взросления всё только усилилось. Если волосы ещё худо-бедно получилось спрятать за краской, то кожа стала катастрофой. И, когда люди увидели её такой…

Ну, обществу белые вороны никогда не нравились. И одноклассники все, как один, от неё отвернулись. В тот день Лу до самого вечера не выходила из своей комнаты и плакала, а её школьное платье стало тёмно-синим. С того самого момента с Лу люди старались не иметь дел.

Но только не Дженни.

Да, Дженни была обычной до мозга костей и подругу понимала через раз, но! Дружить она умела. Поэтому она осталась рядом, несмотря ни на что.

А Лу, погоревав, начала новую жизнь. Жизнь поиска цвета. И с тех пор она совершала безумные поступки. Стала ездить на мотоцикле, занялась слэклайном, прыгала с парашютом. Приручила бродячего щенка, научилась забираться на самый высокий дуб в городском парке, пробовала всё, что только можно – лишь бы чувствовать и «расцветать».

Но все люди старались жить спокойно, безопасно и внимания не привлекать. Ведь мир был давно изучен и похож на ровненький чертёж. А чертежам краски не полагаются.

Лу, несмотря на то, что заметила взгляд, продолжала улыбаться, и Дженни скоро сдалась и улыбнулась в ответ.

— Ладно, только перестань рисковать своей шкурой, – она легонько ткнула подругу пальцем. – Пообещай мне это.

— Торжественно клянусь, что отныне буду беречь свою непутёвую жизнь! – шутливо приложила руку к сердцу Лу и заливисто рассмеялась. – Как насчёт ночёвки, мисс?

— Будем смотреть твои любимые старые сериалы, есть всякую всячину и без умолку болтать? Я в деле! – тут же согласилась Дженни.

Вечер и правда прошёл славно. И, уже засыпая в доме у подруги, Дженни подумала, что чертовски счастлива, что в её жизни есть такой человек, как Лу. Бегущий по лезвию, балансирующий на грани, живущий на полную катушку….

Потому что Дженни бегать по лезвию на самом деле тоже нравится.

И именно поэтому на следующий день, когда она проснётся, глаза у неё станут голубыми.

Точно такими же, как небо в сердце Лу.