Белая Дыра

Отрыв

1966 год. Ноябрьские пустынные поля Казахстана. Длинные, замёрзшие от низких температур линии электропередач возвышаются над заиндивевшей сырой землёй. Голубое небо напоминало ехавшему по дороге Андрею Замошникову цвет плитки, которой были облицованы стены новых советских панельных домов. Он будет скучать по этому цвету, отдав предпочтение чёрному всего на несколько дней, которые будут казаться ему вечностью. Он – один из первых космонавтов, прошедший крайне сложную подготовку, не сломавший себе ни на йоту здоровье, но столь чувствительно относившийся к сидевшей рядом в автомобиле его молодой жене – Марине, а так же к их будущему ребёнку.

На горизонте показались исполинские строения. Значит, скоро конец поездки. Во взгляде Андрея появилось выражение светлой грусти. Выйдя из автомобиля, он обнялся с Мариной, тяжело вздохнул и вошёл в огромный цех с кучей аппаратуры. Его тут же окружили журналисты.

«Только не надо просить у меня улыбки, радостного возгласа «поехали!». Я готов выполнять своё задание серьёзно, но в душе я – лирический герой, чувствующий любовь к родине, видящий её раны не без чувства отчаяния…» - кратко ответил Андрей им, после чего встретился с командой по запуску. Над всеми ними возвышался видный директор космодрома в костюме. Андрей встретил его крепким рукопожатием. Дальше он наконец-то вышел к кораблю. Он был похож на телевышку, высотой примерно с пятнадцатиэтажный дом, и такой же тонкий. Взобравшись по лестнице в каюту, он закрыл глаза и начал считать до десяти. Потом ещё раз сосчитал до десяти громкоговоритель.

Приготовились!? - Старт!

Андрея втянуло от скорости в сиденье. К горлу подкатила тошнота, а рука крепко держала грушу, по которой можно было подать сигнал о плохом самочувствии. Сжав зубы и напрягая всё тело, он наконец-то перестал бояться. Ракета летела всё выше и медленнее. Со временем уменьшалась и хватка сиденья, что было первым признаком невесомости. Наконец, двигатели отделились, можно было спокойно встать с кресла и хотя бы маленько пройтись по кораблю. Андрей чувствовал голод после напряжения. Еда хранившаяся в тюбиках, показалась ему довольно специфической на вкус. После этого он подлетел к иллюминатору и посмотрел на планету. Она светилась синей аурой океанов и зелёно-жёлтым цветом суши, частично закрытым серыми облаками, и казалась очень хрупкой. Но жизнь существовала уже миллионы лет, и подвергалась разным воздействием, а всё из-за силы духа у её создателей. Андрей верил в это, даже после того, как в космосе не было ничего обнаружено, и это советские атеисты приняли за аргумент. Возможно жизнь эта скрыта, состоит из совсем других химических элементов, прячется под неживыми предметами и её звуковые волны не доступны для уха человека?

В таких размышлениях Андрей записывал свой дневник. Но пора было также взяться и за науку. Наука и искусство отлично гармонировали в нём, он любил обе эти стороны.

И вот, перейдя к сухим цифрам, постепенно выводившимися карандашом на бумаге, Андрей совсем забылся и перестал беспокоиться о состоянии корабля. Записывая свою речь на микрофон, он не придал значения помехам, пока они не стали особенно большими.

Тогда он взглянул в окно, и увидел, что земля скрылась за облаками космического мусора. Надо было выбираться отсюда, чтобы не повредить корабль. Ловкими движениями, Андрей пытался вырулить корабль, но без повреждений не обошлось. Корабль нуждался в восстановлении, а значит, надо было выйти в открытый космос.