Белая линия

Рен и Мира знали, что их конец неизбежен. Не было никаких иллюзий о революции или спасении — только осознание, что их тела больше не выдержат. Они видели, как с каждым днём разрушаются их киберимпланты, как электрические импульсы, некогда усиливавшие их, теперь истощали сознание. Но вместо того чтобы тихо исчезнуть, они решили сделать это красиво. Если им суждено уйти, то их уход будет громким, безжалостным, похожим на финал эпической драмы. Они решили, что если всё кончится — то с кровью, огнём и хаосом. Это был их последний акт — штурм, который должен был выглядеть как настоящая битва, а не самоубийство.

— Я хочу, чтобы это было по-настоящему, — сказала Мира, стоя у окна их квартиры на двадцатом этаже, её рука с трудом удерживала сигарету. — Пусть те, кто придут за нами, думают, что мы боролись до конца. Пусть думают, что мы пытались вырваться.

Рен кивнул. Он не был против. Это не просто смерть — это демонстрация. Они знали, что в конце придут не люди — корпорации давно уже не тратили человеческие ресурсы на зачистки. За ними придут дроны, бронированные андроиды с автоматическими винтовками, обученные уничтожать хакеров без раздумий и жалости.

Они приготовились. Рен подключил все системы дома к внешним оборонительным сетям, программируя их так, чтобы всё выглядело как настоящая борьба. Взрывчатка в стенах, автоматизированные турели, заминированные коридоры — всё было готово. Они знали, что выживут не больше десяти минут, но в эти десять минут они сделают всё, чтобы их уход запомнился.

Когда машины подъехали к их зданию, они уже были готовы. В небе вспыхнул сигнал тревоги, дроны начали сбрасывать световые и звуковые гранаты, чтобы дезориентировать всех внутри. Это выглядело как масштабная операция по захвату самых опасных преступников. Но именно этого они и хотели.

— Поехали, — тихо сказал Рен, и Мира нажала кнопку активации.

Системы начали оживать. Металлические шторы с грохотом опустились на окна, на каждом этаже загорелись красные аварийные огни, заминированные коридоры взрывались с глухими хлопками, разметая стены и перекрытия. Дроны ворвались в здание, но их встретили турели и автоматические системы защиты, разрывая их на части в первом же коридоре.

Мира и Рен были в центре этого хаоса. Они знали, что долго не продержатся, но каждый новый взрыв, каждый разбитый дрон был для них последним всплеском силы. Им казалось, что этот момент длился вечность — огонь, искры, грохот разлетающихся металлоконструкций. Они стреляли по приближающимся роботам, уворачиваясь от пуль и осколков, не чувствуя ни страха, ни боли — только пьянящую свободу.

Но это не могло длиться вечно. Бронированные андроиды прорвались через линии обороны, окружив их в комнате, где всё начало сыпаться под напором штурма. Пули прошивали стены, стекло трещало, воздух был наполнен металлическим звоном и запахом гари. Мира, поймав взгляд Рена, только усмехнулась:

— Мы сделали это красиво.

Она бросилась вперёд, выпустив последние патроны в ближайшего робота, пока их тела разрывали пули. Кровь брызнула на стены, и всё завертелось вокруг них. Это был финал, но финал такой, какой они и хотели: без слабости, без попытки сбежать. Они сделали свой выбор.

Когда бой закончился, вокруг их тел было только разрушение. Бетонные плиты срывало с креплений, системы безопасности давно вышли из строя, а от мебели и техники остались лишь обломки. Рен и Мира лежали на полу в луже крови, их тела были обрисованы белыми линиями разметки — это был последний штрих зачистки, бездушная формальность для протокола. Роботы аккуратно подняли их останки и начали грузить в бронированные контейнеры. Никто не обращал внимания на то, что произошло, это был просто ещё один штурм, ещё одна зачистка, часть повседневной рутины мегаполиса.

Но для Рена и Миры это был новый этап. Их сознания, давно уже перенесённые в сеть, наблюдали за происходящим. Они смотрели на свои мёртвые тела, покрытые белыми линиями, и чувствовали что-то вроде облегчения.

— Нам это удалось, — прошептала Мира, её голос эхом раздавался в бесконечном цифровом пространстве.

— Это было красиво, — согласился Рен, наблюдая, как машины корпорации увозят их тела прочь, оставляя за собой лишь размытые контуры мела.

Теперь они были по-настоящему свободны. Без тел, без оков физического мира, они стали частью цифровой бесконечности. Всё вокруг казалось пустым, но в этом пустом мире была их новая жизнь, новое начало, которое они сами себе создали.

Они смотрели на звёзды, которые мерцали в синтетическом небе, и понимали, что теперь у них есть всё время мира.