Белочка

Слухи о белой жемчужине будоражили Ремцех уже не первый день. Поговаривали, что какой-то рейдер где-то надыбал белую жемчужину и решил ее продать. Большинство разговорах в барах нет-нет да и приходили к теме «белок». Знатоки спорили о том, как именно можно ее добыть, как долго она пригодна к использованию пока не «стухнет», растеряв свою волшебную силу. Оценки различались от нескольких дней до вечности. Хотя большинство склонялось к мысли, что слишком долго тянуть нельзя – либо белка потеряет силу, либо Стикс лишит удачи временного обладателя, не решившегося ни пустить сокровище в дело, ни избавиться от него.

Поговаривали, что частенько белые жемчужины попадают в руки счастливчиков именно с трупов владельцев, слишком долго носивших их с собой, говорили в пользу последней теории. На деле почти никто из спорщиков в глаза не видел белого жемчуга, да и тех, кто его принимал видели далеко не все. И совсем уж немногие видели вживую источник сокровища.

Одно дело, когда ты сидишь в стабе, в уютном баре, травишь байки – там завалить скреббера это как пять литров пива осилить – непросто, но достижимо. На деле же просто пережить встречу с хозяином Улья – уже невероятная удача.

Костыль обхватил кружку с пивом – она почти целиком уместилась в его огромной, корявой ладони. Белая жемчужина была его мечтой вот уже пару лет – с тех пор, как у него началось превращение в кваза. Что самое обидное – не из-за жемчужины, а из-за горохового раствора. Слишком много он его принимал, стремясь усилить свой дар, который казался ему пропуском в сильные мира сего. Клокстопер. Истории о том, как клокстоперы валили руберов десятками и элиту один на один, гребли жемчуг горстями и жили припеваючи сыграли с ним злую шутку. Стоило знахарю сказать, что он клокстопер, а не просто безнадежное мясо, собранное вербовщиками Ремцеха для работы на поставках припасов или ремонте техники, как он пустился во все тяжкие – выезжал на любые работы, халтурил, где мог. Экономил на чем мог и все заработки тратил на горох.

Дар действительно проснулся – он мог ускоряться, не то чтоб слишком сильно, да и ненадолго. Хватало, чтобы уделать клевцом любого бегуна или спидера на грани лотерейщика. На лотерейщиков он выходить не рисковал.

Изменения начались внезапно и взрывообразно. В рейд с хозяйственниками он выехал человеком. Вернулся покрытым чешуей квазом.

- Довыебывался. – констатировал знахарь и даже денег с него за осмотр не взял. – Безнадежно, парень, тут только белка поможет.

Костыль тогда впервые за полгода напился – в хлам, в говнище. Впрочем, в Улье смерть от похмелья или передоза алкоголя не грозит – слишком сильно он меняет организм.

На следующий день он начал копить. По слухам за белую жемчужину, если она вдруг попадала на продажу, просили тридцать а то и сорок красных жемчужин. Или полторы-две сотни черных. То есть около ста тысяч гороха или почти миллион спорранов. По его прикидкам, если каждый день убивать лотерейщика, то набрать нужное количество спорранов и гороха можно примерно за тысячу лет. Если каждый день убивать топотуна, то двести семьдесят лет. Если каждый день убивать рубера, то срок сократится до жалкой четверти века. Если каждый день убивать элитника, то, при определенной удаче, можно управиться за пару месяцев.

Все это означало лишь то, что нужно научиться убивать элитников, накопить жемчуга и найти того, кто согласится на обмен.

На данный момент он добрался до стадии «убивать топтунов». Хотя к вожделенной жемчужине это его не особо приблизило – его стратегия была в том, чтобы скорее добраться до убийства элитников и вся добыча уходила на горох и раствор. Результаты были – ускоряясь он мог становиться в несколько раз быстрее обычного человека, а тело кваза обеспечивало его огромной силой и выносливостью. Теперь он мог продержаться в ускорении три объективных секунды, для него превращавшиеся в тринадцать. Этого хватало, чтобы уделать топтуна не особо напрягаясь.

Стычка с кусачом, едва не закончившаяся смертью, показала, что для них он пока что дичь, пусть и опасная, но не охотник. Но он понимал, что это не надолго – развивался он довольно быстро. Так же ему на руку играл второй открывшийся дар – он чуял зараженных. Но все равно от цели его отделяли многие годы.

За соседним столом компания рейдеров шумно обсуждала, как по их мнению нужно охотиться на скреббера. По их словам для такой охоты достаточно разжиться гаубицей калибром побольше, или хорошенько заминировать дорогу, по которой скреббер пойдет.

«Дело за малым – найти гаубицу, довезти ее до скреббера, заминировать все хорошенько и успех гарантирован.» - подумал Костыль. Компанию он знал – эти побирались остатками того, что не собирали рейдовые группы администрации и шарились по мелким деревенькам поближе к стабу. Верхней границей для них было загасить топтуна, потратив патронов больше, чем стоила добыча с него. Еще до того, как он превратился в кваза, ему довелось послушать, как они хвастались убийством кусача, но быстро выяснилось, что это был просто треп.

А кому-то повезло – белая жемчужина свалилась на него прям как звезда с неба. Он одним глотком выпил пиво, вылез из-за стола и вышел на улицу. Настроение было поганое. До общаги, где он снимал койку, нужно было идти в обход квартала, но он решил срезать по крыше. Такое, мягко говоря, не приветствовалось, поэтому, забравшись на кровлю, он притаился на пару секунд, оглядываясь по сторонам, а потом тихонько пошел, стараясь держаться подальше от света. Ему оставалось пройти шагов сто, спрыгнуть с крыши и перейти улицу, когда внизу кто-то негромко, но отчетливо потребовал:

- Гони сюда, сука!

Костыль замер, баллансируя на одной ноге, потом медленно лег и подполз к краю крыши.

Сектор, рейдер, считавшийся честным и «ровным» держал другого сзади, прижимал ему нож к горлу. Его жертва, плюгавенький мужичок, немолодой, видать недавно в Улье, вяло сопротивлялся и что-то нудил. У Сектора, видать, кончилось терпение – он полоснул плюгавого ножом по гортани, сбил с ног, наклонился, один за другим нанеся еще несколько ударов. А потом принялся обыскивать еще конвульсирующее тело.

Когда он со сдавленным радостным воплем вытащил из-за пазухи убитого мешочек и вытряхнул на ладонь матово поблескивавший в свете далекого фонаря шарик, Костыль не раздумывая прыгнул вниз, замедляя время.

Сектор успел обернуться, приложил его телекинезом, но остановить не смог. С человеком бы сработало, но двухсоткилограмовый кваз в ускорении… Сектор оказался не медленнее его, вывернулся из под летящего с крыши Костыля, махнул ножом. Чешуя спасла – клинок срезал пару чешуек, но мяса не задел. Они закружили, нанося и отбивая удары, стремясь дожать противника, пока ускорение не кончится.

И тут Спектр кинул жемчужину в рот. Костыль взвыл от отчаяния и ударил еще. На этот раз попал – у Спектра ускорение кончилось раньше, чем у него. Костыль еще двумя ударами ножа добил рейдера, не совсем понимая, что делает, выпотрошил его как рыбину, закопался пальцами в плоть. Нащупал шарик, вцепился в него, словно паук в добычу.

А когда разжал пальцы чтобы увидеть свое сокровище, увидел на ладони лишь небольшой сгусток слизи, стремительно испарявшейся. Это показалось ему удивительно смешным.

Так, смеющимся, его и застал над двумя трупами патруль. Когда он не бросил нож по первому требованию, Чабан, командовавший патрулем, выхватил револьвер и за доли секунды всадил ему три пули в голову – его дар был быстро и точно стрелять.

В Ремцеху появилась еще одна тема для сплетен. Двойное убийство обсуждали довольно активно, а вот слухи про белую жемчужину постепенно сошли на нет. Оно и понятно – трупы видели многие, а жемчужину – никто. Может и не было той жемчужины?