Белый холм

По городу разносился гул оживления и торжественный вой горнов. Ранний рассвет едва успел разлиться клубничной дымкой над Белым Холмом, но вряд ли кто-то спал в такое утро. Любимые сыновья, братья и отцы наконец-то вернулись домой.

Анна куталась в мягкий зеленый плащ, из-под капюшона посматривая на главные ворота городских стен — топот копыт и звон лат были слышны все ближе и громче. Люди вокруг открыто шутили и смеялись, дети бегали за ошалевшими от шума курицами; жители замка, что пришли к главным воротам вместе с Анной, обменивались последними слухами — в том числе и о странном пустоглазом гонце, прибывшем в город накануне. Как только в арке ворот стали видны всадники — все на миг замерли, а после разразились громким ликующим воплем. От неожиданности девушка вздрогнула, но тут же забыла обо всем — в город на огромном вороном коне въехал статный хмурый мужчина со шрамом через все лицо. Проницательные черные глаза, чуть тронутые сединой темные каштановые борода и волосы — все в его облике было благородно, властно. Он был одет как обычный воин, но перепутать было невозможно — это король Хадрик, ее отец.

Король остановился, а с ним и вся процессия затормозила в воротах. Медленно осмотрев толпу и, кажется, пропустив мимо глаз единственную дочь, он достал тяжелый меч из ножен и поднял его над собой.

— Нет больше Заречных Дебрей, король Марвин трусливо бежал.

Толпа взорвалась восторгом, кругом люди скандировали славу храброму королю.

Анна увидела, как незнакомый ей воин, стоявший на белом коне по правую руку от отца, ухмыльнулся такому жесту. Это кто еще такой? Она знала всех всадников, кто окружал отца — но этого видела впервые. Воин ростом и силой был не меньше короля, его показательно дорогие латы ослепляли своим блеском, черные волосы богатым шелком отливали на солнце. Его можно было назвать красавцем — но что-то необъяснимое в его образе настораживало. Герб на его латах казался ей смутно знакомым — две лилии на красном фоне и меч по диагонали. Кажется, это какое-то из соседних маленьких герцогств?

Обзор, а вместе с ним и незнакомого воина, закрыл собой Хадрик, который подъехал к дочери и протянул руку, чтобы помочь ей сесть на коня с ним рядом. Анне показалось, что король как-то странно задумчиво посмотрел на нее, но радость от возвращения отца отгоняла тревогу. Сняв капюшон и освободив волны темных волос, она, подтянувшись, уселась на коне позади отца бочком, чтобы не мешало платье, и обняла его. Тепло руки, знакомый запах стали — словно и не было этих долгих месяцев. Конь, а вместе с ними и вся процессия, двинулись в сторону главной площади недалеко от замковых ворот.

Солнце уже окончательно вылезло из-за крыш, сменив розовые разводы на ясное голубое небо. Всадники неспеша ехали по главной, самой широкой улице города — за ними бежали дети и чудаки, из окон махали швеи, булочники, кто-то даже кинул розовых лепестков им вслед.

— Здравствуй, дочь. Не разбежались ли горожане от твоего характера, пока я был занят?

— Здравствуй, отец. Я скучала по твоему остроумию.

— А я не шучу. Слышал, в моих землях казнили управляющего, которого я оставил дочери помогать.

— Тогда ты должен был слышать и о том, что он крал хлеб у людей. Мне нужно…

— Он крал не больше, чем любой другой на его месте. Жалко, толковых управляющих не так много, как может показаться, — король прервал ее на полуслове.

Анна молча кивнула, уловив нотки иронии в голосе Хадрика, и прикусила губу, чтобы не сказать чего лишнего в обиде. Король учил ее всему, что знал сам, кроме, пожалуй, сражений — в том числе переговорам и хитростям. Но отчитывал ее, словно дите, едва вернувшись. Достаточно, что в свои восемнадцать у нее так и нет названного жениха, двор уже смеется над ней — а теперь и отец не доверяет ее решениям.

— Ты выбрала хорошего заместителя, — Хадрик ободряюще улыбнулся ей.

Обида немного отпустила.

— Отец, вчера.

— Все новости потом, сначала вернемся в замок. Я устал, дочь — не думаю, что какая бы история тут ни развернулась, это не может подождать до вечера, — на этом король отвернулся, пришпорил коня. Процессия последовала за ним.

Анне не давало покоя, что о гонце отец может узнать не от нее. Нужно было срочно поймать момент и поговорить.

***

Спина начинала ощутимо поднывать, вдобавок живот предательски сводило — Анна поняла, что пропустила и ужин, и завтрак. Она слезла с лошади вместе с отцом и стояла чуть в стороне, наблюдая из-за спины за благодарственной королевской речью, и уже успела пожалеть, что не осталась в замке вместе с управляющим Райнардом готовить прием. А ведь он трижды ее спросил — точно ли она хочет идти на эту помпезную скучную болтовню. Но как она могла не встретить отца? Теперь приходилось отвлекать себя пересчетом воинов — кто жив, а чьих лиц было не видно. Никто из приближенных к замку не пал — и усача Фареста, и дикого Тумма — в самых грязных и поцарапанных латах, и даже толстяка Борика она быстро признала среди уставших, но довольных от возвращения домой всадников.

Краем глаза она увидела снующего между коней торговца с целой корзинкой пышных, свежих булочек — и поспешила отвернуться, пока голова не стала кружиться от такого вида. Хорошо, хоть аромат воинской процессии ничто не могло перебить — даже лучшая в городе выпечка.

К счастью Анны, да и всех вокруг, речь закончилась. С площади люди потихоньку начинали расходиться — городские воины возвращались в свои дома, а те, кто жил в деревнях королевства — по трактирам. Зеваки и торговцы постепенно расползались по своим делам — город входил в свой обычный ритм. Анна, потирая спину, пошла вслед за отцом и парочкой самых приближенных воинов в сторону небольшого храма. Что было очень странно — с ними пошел и тот неизвестный воин в блестящих латах, который за все время еще не сказал ни слова, хоть и почти не отходил от короля — лишь оценивающе осматривал город, особенно останавливая взгляд на замке. Во время речи лишь один раз он обернулся и Анна столкнулась с его цепким взглядом, отчего ее как колодезной водой окатило с ног до головы.

Тяжелая дверь приветственно скрипнула — традиционно, король входил первым. За ним — лучшие воины королевства, быстрый ловкий Готор и ехидный, огневолосый Урик. Черноволосый воин придержал дверь, пропуская Анну вперед, после чего вошел сам.

Зачем отец взял его с собой в храм? Даже очень важные гости, обычно, не участвовали в ритуалах — да и кристалл на временный пропуск в замок для них настраивали только к вечеру. Но раз отец доверяет этому воину, значит страх ее надуман — Анна подумала, что просто от усталости и голода у нее разыгралось воображение.

— Король Хадрик, храм возносит хвалу за ваше возвращение, — высокий лысый мужчина в серых одеждах, стоявший возле алтаря, поклонился Хадрику. Маленькие плоские монетки на ожерелье на его шее отчетливо зашелестели.

Звеня латами, король подошел к алтарю, встал на колено и прочитал стандартное обращение к великим силам. Трое воинов — даже гость — опустились на колено позади Хадрика.

Анна прислонилась к стене храма, неподалеку от входа. Маленькие пылинки вились в цветных лучах света от узких оконец. Она не была в походе — а значит и в ритуале ей участвовать было не нужно. В храме было прохладно, голос отца слегка усыплял. Легкий запах благовоний, обычно приятный, сегодня вызывал легкую тошноту.

— Анна, подойди ко мне.

Она удивленно посмотрела на отца — Хадрик, после нехитрого ритуала, поднялся вместе с воинами и смотрел прямо на нее, без тени улыбки. Для чего король ее позвал, Анна не представляла, но строгость в голосе не предвещала ничего хорошего.

Стук каблуков гулко отражался от каменных стен. Она подошла к алтарю, встав напротив короля — платье скрывало мелкую дрожь в коленях. Было необъяснимо волнительно — у алтаря не говорят понапрасну, да и лицо у короля было слишком серьезным. Может, он знает про гонца и хочет подтверждения начала войны? Или опровержения? Да нет — не похоже.

Король держал руку на эфесе меча на своем поясе, другой легко дотронулся до ее лица. Морщин за эти месяцы у него будто стало больше, как и серебряных волос в бороде. Его глаза были теплыми, мягкими — но так серьезны.

— Сегодня в нашем замке великий день. Принцесса Анна, прошу тебя стать проводником в стены Белого Холма нашему гостю — герцогу Эдмунду, бывшему принцу земель Граниречья. Твоему будущему мужу.

***

Солнце уже двигалось к зениту и нещадно палило. Коварное время весны — утром от ветра кровь стынет, а днем от жары никуда не спрячешься. Анна чувствовала, как спина легкого прогулочного платья стала сырой от пота — хорошо хоть шерстяной плащ она оставила одному из слуг, ожидавших около храма. Она плохо помнила, как жрец собрал кровь у Эдмунда, что этот сияющий напыщенный павлин сказал ей, как отреагировал отец, как после она повесила небольшой флакон с кровью на пояс и, не оборачиваясь, вышла из храма. Мир словно замедлился и существовал отдельно от нее. На плохо гнущихся ногах она добралась до подъема к замку и забиралась по крутому склону. Способность мыслить постепенно возвращалась к ней.

Почему отец решил выдать ее за принца сожженного королевства? Ни один кандидат раньше его не устраивал — ни принцы, ни герцоги, ни даже чужеземный маг не получили королевского одобрения на свадьбу. Он говорил, что те были слишком глупы, ничего не смыслили в управлении счастливым королевством и еще что-то в этом духе. А тут — воин без царства, а лишь с гербом и самомнением.

Ох, и про гонца она так и не сказала.

Анна больно ударилась ногой о выбившийся камень — боль резко разлилась от пальцев выше. Стиснув зубы, девушка сдержала крик и подступающие слезы — с детства она смотрела на отца и старалась быть сильной, ведь она наследница, она будет женой будущего короля.

— Принцесса Анна, ну что — все живы? Все приехали? — широколиций, щербатый парнишка, стоящий на страже ворот за мостом через крутую пропасть, обрадованно улыбнулся ей.

— Все хорошо, Эдим, твоего брата я видела среди всадников, — Анна приподняла уголки губ. Парнишка был ей бесконечно предан после того, как она выбрала его в замковую стражу среди десятков новобранцев.

С появлением кристалла в замке необходимость в охране пропала почти полностью — лишь в гостевые часы нужно было проверять, кто входит в замок и дожидаться, чтобы все гости успели его покинуть. В остальное же время стража у ворот была в угоду традиции — один или два еще обучающихся воина стояли в праздничных начищенных латах и развлекали жителей замка.

— Держи, — Эдим достал из кармана небольшое яблоко и кинул ей. — Наверняка опять ничего не ела.

— Не стоило, тебе еще долго тут стоять, — Анна хотела отдать яблоко обратно, но по взгляду поняла, что парнишка расстроится, если она откажет. — Будь готов, скоро начнут собираться гости.

Быстрым шагом по короткому пути Анна пересекла двор, и через дальний вход, минуя любопытных знакомых, зашла в охранную башню. Яблоко успокоило голод, но ноги и спина уже не просто ныли, а начинали замедлять ее — хорошо, что не впервой ей было отключаться на время из жалости к себе и сосредоточиться на деле.

После утомительного подъема по винтовой лестнице, Анна вошла в просторное практически пустое помещение. Место занимал лишь плоский, размером с небольшой обеденный стол, голубой кристалл, испещренный символами и охранными текстами — он парил над полом, давая опасное, предупреждающее красное свечение. Справа от входа в помещение из кристалла, словно воткнутый нож, торчала металлическая ручка.

Этот кристалл появился в замке три года назад и обошелся отцу в половину всего золота казны королевства — новейшее изобретение столичных магов. Доступ к кристаллу был сильно ограничен — лишь члены королевской семьи, главный жрец и сами столичные маги могли им управлять.

Анна подошла к кристаллу и взялась за ручку, поворачивая кристалл по движению солнца. Когда ручка оказалась по левую сторону от входа — кристалл засветился легким голубым. Теперь замок был готов к приему гостей по поводу окончания похода — Эдим наверняка увидел сигнал и был готов к проверке посещающих.

Оставалось последнее — Анна отстегнула от пояса флакон с кровью. Интуиция не кричала ей остановиться, не говорила, что Эдмунд окажется предателем — совершенно детское, девичье сердце противилось происходящему. Она ждала сватовства, ждала дня, когда сможет стать полноценной преемницей своего отца и женой будущего короля. Но не так.

Она вздохнула, подошла к окну и посмотрела вниз на маленькие, словно игрушечные, домики города. Отец не мог ошибиться. Это ее глупое девичье сердце сейчас ошибается — не отец. Все эти жители, все земли зависят от этого выбора — и она не может не доверять отцу.

Сжав флакон, она уверенно вернулась к кристаллу и вылила кровь на него. Кровь, зашипев, быстро впиталась в кристалл.

Теперь Эдмунд — полноправный житель Белого Холма, ритуал закончен.