Бессмертная. Последняя из рода 2

Пляж казался воплощением совершенства — белоснежный песок, сверкающий под лучами яркого солнца, теплый ветерок, лениво шевелящий зелёные листья высоких пальм. Лазурная вода спокойного океана тянулась к горизонту, где небесно-голубое сливалось с морем в безупречной гармонии.

В одном из шезлонгов, накрытых полосатым зонтом, лежала девушка. Её стройное тело с идеальными пропорциями будто сошло с обложки журнала. Длинные, изящные ноги чуть касались песка, а сама она, казалось, наслаждалась каждым мгновением. Волосы — тёмные, густые, струились мягкими волнами, рассыпаясь по полотенцу и ловили солнечные блики, словно шелк. На лице девушки были тёмные круглые очки, скрывающие её глаза, но загадочный изгиб губ придавал её образу игривую загадочность.

Однако самым необычным был её спутник. Рядом с шезлонгом, словно верный страж её спокойствия, сидел огромный плюшевый медведь. Его мягкие лапы нелепо свисали, а круглая голова была чуть наклонена, будто он действительно присматривал за девушкой. Медведь был настолько большим, что в сравнении с ним хрупкость девушки становилась ещё заметнее.

Кто-то из редких прохожих оборачивался, чтобы бросить на неё второй взгляд, не веря своим глазам. Но она этого, казалось, не замечала. Её внимание было приковано к небу, где парили лёгкие облака, а выражение лица оставалось расслабленным, будто бы весь мир перестал существовать, оставив её наедине с покоем и её пушистым компаньоном.

Из соседнего пляжного кафе, торопливо обходя шезлонги и отдыхающих, к девушке шел молодой бармен. Его кожа была загорелой, волосы взъерошены, а улыбка – ослепительной, как солнце над головой. Он нёс высокий бокал с ярким слоистым коктейлем, украшенным зонтиком и ломтиком ананаса.

— Ваш коктейль, — проговорил он с доброжелательной интонацией, протягивая напиток.

Девушка подняла голову, и даже через темные стекла её очков стало понятно, что глаза у неё необыкновенные — светлые, почти серебристые, словно отражение этого ослепительного пляжа.

Она улыбнулась — мягко, легко, и в этом жесте читалось что-то пленительное. Бармен застыл на мгновение, будто эта улыбка выбила его из реальности. Потом он торопливо кивнул, вернулся в кафе, всё ещё удерживая на губах глуповатую, но счастливую улыбку.

Пляж снова окутала тишина, прерываемая лишь звуками волн. Девушка спокойно отставила коктейль на маленький столик, и, когда вокруг не осталось посторонних, внезапно раздался голос — хрипловатый, но недовольный:

— Виорика, всех мужиков сведёшь с ума. Кокетка. Лучше бы Лее мужа нашла.

Плюшевый медведь, до этого неподвижно сидевший в соседнем шезлонге, словно встрепенулся, ожив, будто он всегда мог говорить, но делал это лишь по своему желанию.

Виорика, не глядя на него, только рассмеялась, прикрывая рот тонкими пальцами.

— Найдем, Арчи, найдем, — коротко ответила она, всё ещё улыбаясь.

Море растягивалось до самого горизонта, его поверхность переливалась оттенками лазури и изумруда, словно кто-то щедрой рукой разлил краски по воде. Лёгкие волны лениво накатывались на белоснежный песок, оставляя за собой узоры пены, которые тут же исчезали, поглощённые следующими. Воздух был насыщен ароматом соли и влажного тепла, а мелодичный шелест прибоя перекликался с криками чаек, что кружили над морем в поисках добычи.

Виорика откинулась на спинку шезлонга, подставив лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь полосатый зонт. Её губы слегка тронула улыбка, но взгляд за тёмными стеклами очков был устремлён куда-то вдаль, за границы видимого. Настроение казалось лёгким, почти беззаботным, и лишь редкие искры тени пробегали в её выражении, словно напоминавшие о чём-то далёком и вечном.

Плюшевый медведь, теперь молчащий, вновь неподвижно сидел на своём месте, будто застыл в ожидании. Но, казалось, даже он — игрушка, ожившая от прикосновения её силы, — впитывал вокруг себя это безмятежное, завораживающее настроение.

На пляже было немного людей, и никто из них не обращал на Виорику особого внимания, хотя некоторые всё же искоса посматривали на странную пару — девушку и её огромного мягкого спутника. Для окружающих она была лишь красивой незнакомкой, которая, казалось, принадлежала этой картине идеального отдыха: солнцу, морю и пальмам.

Но за этой хрупкой, почти сказочной оболочкой скрывалась сила, которая могла потрясти мир. Никто из присутствующих даже не догадывался, что здесь, под знойным небом и звуками волн, находилась последняя из рода Бессмертных.

Она была тем, о ком легенды слагались ещё до того, как человек познал страх перед ночью. Виорика, чья кровь несла в себе тайны древности, прожила сотни жизней, скрываясь среди смертных, сдерживая свою силу. Здесь же, на этом пляже, она позволяла себе короткий миг уединения и спокойствия, зная, что скоро ей вновь придётся встать между миром и хаосом.

Её взгляд на мгновение стал серьёзным, когда где-то вдалеке между облаками мелькнула тёмная тень, едва различимая. Виорика провела рукой по локону волос, закрывая глаза, и вновь вернула на лицо ту самую, беспечную улыбку, которая заставляла сердца мужчин замирать.

— Скоро, — прошептала она почти неслышно, обращаясь скорее к себе, чем к медведю. — Но пока… пусть будет покой.

Волны вновь обняли песок, и пляж продолжал жить своей обычной жизнью, не подозревая, что покой — лишь иллюзия, созданная самой Бессмертной.