Без сюрпризов

— С наступающим, дядя Миша, — сказала стоящая в дверях Зара. — Ты готов?

«Вот зачем спрашивать?» — подумал Михаил. — «Видит же! Побритый, одетый, сижу в коляске...».

— Готов, — ответил Михаил. Обижать своего работодателя он не хотел.

Кто-то скажет, что Зара его эксплуатировала, но сам Михаил считал по-другому. Выйдя из больницы без обеих ног, он уже почти допился до белой горячки и никому был не нужен, когда появилась эта молодая женщина. Обрисовала перспективы, куда он катится и что его ждет. И слова подобрала правильные. Словно давно его знала и просто хотела помочь. А ему тогда никто не хотел помогать. Вообще никто! Так что он согласился с предложением Зары и стал работать... Кем вот только, непонятно.

Каждое утро эта женщина забирала его и отвозила на инвалидной коляске к большому гипермаркету. Михаилу ничего не надо было делать, только креститься, сложив пальцы щепотью, когда в бумажный пакет, что располагался на коленях, бросали мелочь.

Доставив его на рабочее место, Зара уезжала. Михаил догадывался, что он у нее не единственный такой работник.

А так... работа как работа. Самым трудным в ней было две вещи. Первая, в середине дня добраться до общественного туалета и справить малую нужду. Но Михаил узнал график уборки в течение дня, и старался подъезжать на своем двухколесном транспорте к самому окончанию, когда туалет блистал чистотой.

Второй трудностью было смотреть в глаза старым знакомым. Мужчина родился и прожил более сорока лет в этом городе, а гипермаркет, как пылесос, притягивал всех к себе. Почти каждый день к нему подходили один, а то и два старых приятеля. Они фальшиво улыбались, не смотрели на его пустые штанины, а когда уходили, то стыдливо бросали в пакет какую-нибудь бумажную купюру. Сначала Михаил пытался говорить «не надо», но потом все стало настолько обыденным, что, получив от знакомых милостыню, он равнодушно обмахивал себя рукой, крестился.

Ноги Михаил потерял от сладкой жизни. В том смысле, что ел в детстве много сладкого. Так он сам считал. Хотя хирург, который отнял у него сначала большой палец на ноге, потом левую ногу, а потом и правую, говорил что-то про наследственность, которая и привела к такой форме диабета. Но папу и маму Михаила давно сгубила горькая. Их уже не спросишь. Но однушка ему от родителей досталась, за что им большое спасибо.

А теперь его мамой и папой стала Зара. Было ей на вид немногим больше тридцати, но своего работника она все же называла дядя Миша. Словно разница лет между ними была гораздо больше. Как-то он спросил, почему. «Так надо», — ответила молодая женщина.

В тот день Зара доставила Михаила на его рабочее место и отправилась по своим делам. Он сидел на своем «троне» и смотрел перед собой. Это было самым правильным. Начнешь рыскать глазами по проходящим мимо людям, они это заметят и будут сторониться. Заработок упадет. А так, смотришь на проезжающие вдали автомобили, обмахиваешь себя щепоткой пальцев, что-то шепчешь губами и ждешь, когда узбечка Асмира пойдет убирать мужской туалет.

Эта пожилая узбечка, как видно, была доброй женщиной. Мужчина заметил, что перед уборкой туалета она появлялась у входа в гипермаркет, выглядывала сквозь раздвижные двери, словно высматривала кого-то. Потом уже Михаил понял, что так она подавал ему знак «сейчас пойду убирать туалет». Это было удобно. Отсчитай двадцать минут и можно выдвигаться. Как раз попадешь к самому окончанию уборки.

От мыслей его отвлек, стоящий перед ним человек.

«Знакомый, что ли?» — подумал Михаил.

Он поднял глаза. Перед ним стоял подросток.

— Тебе чего?

— Зачем это? — пацан показал на пустые штанины.

— Что «это»? — не понял Михаил.

— Почему без ног?

Мужчина хотел выругаться и послать подростка куда подальше, но промолчал. Наверное, потому, что на лице пацана не было ни иронии, ни жалости, ни насмешки. Все эти чувства почти за год своей новой работы он очень хорошо поднаторел различать.

— Не научились еще, — буркнул Михаил.

Хирург в больнице что-то долго объяснял, словно извинялся. Но весь смысл его слов сводился к одному: теперь Михаилу предстояло так жить всю оставшуюся жизнь.

— Не факт, — сказал подросток.

«Это что, я вслух сказал?» — подумал Михаил.

— Нет, но я услышал, — сказал пацан. — На, держи.

Подросток протянул ему блестящую монетку.

«Евро, что ли?» — подумал мужчина и глазами указал на пакет у себя на коленях.

— Нет, — сказал подросток. — Надо взять рукой.

«Рукой так рукой», — не стал спорить Михаил, стянул рукавицу, потом нитяную перчатку и взял протянутую монетку.

На ощупь монета была теплой, слишком теплой.

— Сегодня ночью, — сказал подросток и пошел в сторону магазина.

Только сейчас Михаил заметил, что он как-то легко одет. Джинсы, легкая куртка, никакого головного убора. В конце весны так одеваются, но не в канун нового года.

Может быть, из-за этих мыслей, а может, по какой-то другой причине блестящую монетку пацана Михаил не бросил в общий пакет, а засунул в карман куртки.

«До видео камер Зара еще не додумалась», — ухмыльнулся он.

***

Работодательница пришла в пять часов, а не в шесть, как обычно.

— Праздник, — сказала Зара, правильно понял взгляд Михаила. — И у тебя, и у меня.

Она забрала с его колен пакет с сегодняшним заработком и, не считая, положила в свой рюкзачок. Но и без подсчета было понятно, что сегодня Михаилу удалось заработать немало. Приближавшаяся новогодняя ночь создала у людей праздничное настроение, и они не жалели милостыни для безного человека.

— А это тебе, — сказал Зара и положила на колени мужчины большой пакет с эмблемой гипермаркета. — Тут для праздничного стола, и зарплата за неделю.

Так у них было заведено. Он отдавал ей все, чем делились с ним люди, а Зара платила ему фиксированное жалованье.

— Ты, наверное, бизнес-школу окончила, — как-то пошутил Михаил.

— Окончила, — серьезно сказал молодая женщина, давая понять, что шутка не удалась.

Но продукты Зара купила ему впервые. Впрочем, и Новый год на этой работе у него был в первый раз.

— Спасибо, — сказал Михаил.

***

Дома он положил купленные Зарой продукты в холодильник и порадовался, что большинство из них было готово к употреблению. Возиться с готовкой в Новый год совершенно не хотелось.

Поужинал, забрался на диван, щелкнул пультом телевизора и только тогда вспомнил про монету, полученную от подростка. Ворча на самого себя за неожиданное желание, Михаил добрался до куртки, достал монетку и вернулся на диван. Какое-то время крутил странный подарок в руке, но потом переключился на фильмы, что шли по телевизору. Фильмы были старые, но интересные. Но не это притягивало к ним взор. Глядя на экран, волей-неволей, Михаил вспоминал себя, каким он был, когда эти фильмы только появились.

А монетка так и осталась в руке. Забытая до поры до времени.

***

Лучше всего засыпать под включенный телевизор. Так у Михаила и получилось. Благо, что была новогодняя ночь. Можно проснуться в любой момент, а на экране будет все та же непрекращающаяся череда гулянок и поздравлений. Словно и не засыпал.

Но в это пробуждение вместо работающего телевизора Михаил увидел подростка, того, кто сегодня дал ему монетку.

— Надо сказать «да», и ноги восстановятся, — сообщил подросток. Или не подросток? Слишком уж уверенным и серьезным был его голос.

И Михаил ему поверил. Вот сейчас он скажет «да» и завтра проснется с новыми-старыми ногами. В дверь позвонит Зара и, как всегда, спросит «ты готов». А тут сюрприз! Ее, наверное, хватит удар, когда она увидит, что ее сотрудник стоит на своих двоих. Вот будет потеха! Только ради этого надо было сказать «да».

Михаил уже собирался так и поступить, но задумался.

Ноги — это хорошо. Но Зара его точно бросит. С ногами-то он ей будет не нужен. Что потом произойдет, Михаил представлял очень ясно. Он позвонит Катьке, и та быстро прибежит. Она всегда была быстрой, когда чуяла деньги. С бывшей подругой придет Танька со своим хахалем, и все они будут «квасить» неделю или даже дольше.

А потом Михаил останется один в загаженной квартире, потому как деньги закончатся. А ноги? А что ноги?! Это только волка ноги кормят. А ему то, что с ними делать? Кроме того, хирург в больнице говорил про наследственность. Гены, мать их так раз так, они-то никуда не денутся?! И все по-новой? Сначала онемеет и почернеет большой палец. Его ампутируют, а дальше-больше... И через какое-то время Михаил окажется снова без ног. Придет ли тогда к нему Зара, чтобы опять его спасти? Большой вопрос!

«И зачем все это мне?!» — думал Михаил. Он спал, глаза его были закрыты, только двигались обветренные на морозе губы. — «И зачем все это мне?!»

***

Новый год хлебное время не только для артистов, но и для других профессий тоже. Люди радуются празднику. У них хорошее настроение. Когда они видят, сидящего в инвалидной коляске, пожилого человека, то им хочется, чтобы и ему было хорошо. Как это сделать? Брось в бумажный пакет на коленях инвалида мелочь из кошелька и сразу убьешь двух зайцев. И кошелек избавишь от неудобной ноши, и на сердце станет теплее от того, что смог хоть так помочь человеку в его беде.

А потому Зара не могла предоставить своим работникам отдых в новогодние праздники. Утром первого января она позвонила в дверь Михаила, чтобы отвезти его на рабочее место.

— С новым годом, дядя Миша, — сказала Зара, когда тот открыл дверь. — Ты готов?

«Вот зачем спрашивать?» — подумал Михаил. — «Видит же! Побритый, одетый, сижу в коляске...».

— Готов, — ответил Михаил. Обижать своего работодателя он не хотел.

Конец

Акция! Бета-ридинг вашего рассказа за лайк и минимальную награду. Пример бета-отчета вышлю по вашему запросу. Мой мейл – в профиле.