Безумец

Пробудившись, юноша ощутил, как жгучая, острая боль пронзила его тело. Словно пасти неистовых тварей впились в его плоть, стремясь разорвать его и распространить свою алчность. Он издал душераздирающий, нечеловеческий вопль. Всё его тело дрожало, а разум балансировал на грани безумия.

Он чувствовал, как нечто тёмное и чуждое пыталось поглотить его изнутри. Будто зверь, что зажал свою добычу и теперь поедает его заживо, не оставляя ни шанса на сопротивление. В панике, сам того не осознавая, под воздействием инстинкта выживания, парень выпустил искру. Электрический разряд пронесся от ладони к лбу. Боль после этого только обострилась, но тьма, захватываюшая его разум, внезапно исчезла.

Парень продолжал терпеть мучения, пока не почувствовал во рту скользкую, обжигающе горькую жидкость. Он уже собирался сопротивляться, но чьи-то пальцы железной хваткой сжали его челюсть, насильно заставив проглотить отвар. Боль постепенно отходила, оставив после себя едкую тошноту, сильное головокружение и громкий звон в ушах.

Юноша медленно открыл глаза. Сначала его зрение было расплывчатым, но вскоре всё прояснилось.

«Где… я?» — эта мысль далась ему с усилием.

Первое, что он увидел, — низкий деревянный потолок с зияющими маленькими дырками, сквозь которые просачивался холодный запах ночного неба. С трудом повернув голову вправо, он обвел взглядом помещение: стены были сложены из необработанного камня, скреплённые известковым раствором. Слева, в углу, пылал импровизированный камин. В нём горел костёр с неестественно синим пламенем, отбрасывавший мёртвенные, холодные блики на пустые доспехи, стоявшие в углу.

Потом парень обратил внимание на фигуру, сидевшую рядом с ним. На вид тридцать с небольшим лет, — она казалась уставшей и, несмотря на сникшие плечи, выдавала намёки на довольно высокий рост. Грязные синие волосы беспорядочно спадали на плечи. Женщина носила чёрный, поношенный дублет, слегка прожжённый в нескольких местах. Их взгляды встретились.

«Кто ты?» — вяло мысленно проговорил он.

Потом он увидел, что её лицо в шрамах и ожогах выражало удивление. Словно она стала свидетельницей настоящего чуда. Убедившись, что парень окончательно пришёл в себя, она что-то пробормотала. Однако парень не разобрал ни слова.

«Что? Не понимаю… ничего не понимаю», — промелькнуло у него в голове.

Повисло молчание. Незнакомка, видя его непонимание, решила заговорить снова, но уже совершенно иначе — теперь она растягивала гласные, и в её голосе рождался лёгкий, странный напев. Но и это не помогло — он всё так же не понимал ни слова. Затем речь её потекла плавно, почти ласково. Снова неудача. Потом она говорила с грубым, резковатым акцентом, словно в язык ворвался камень. Каждые несколько фраз она замолкала, изучая его реакцию, и каждый раз говорила на разных языках. Когда он в очередной раз оставался безучастным, она лишь недовольно хмурилась.

После ещё пары неудачных попыток, наконец, она нашла нужную нить.

— А сейчас ты меня понимаешь? — сказала она и сразу же заметила, что парень отреагировал на её слова. Он хотел ответить, но язык не слушался, а губы сильно дрожали. Парень попробовал открыть рот, однако смог издать только глухой, невнятный звук. Юноша почувствовал себя немного растерянным.

«Почему?»

— Он не может говорить? — женщина склонила голову, внимательно осматривая его лицо. Она обнаружила еле заметный красный след, который начинался от ладони его правой руки, проходил насквозь через губы и заканчивался прямо в середине лба. — Видимо, дело в той электрической искре — вспышка явно прошлась по его лицу и, похоже, задела нервы, тем самым парализуя язык и губы, — незнакомка, кажется, поняла, в чём дело. — Это всего лишь предположение, главное, что ничего смертельного. Да, паралич может быть временным, — женщина вздохнула. — Ладно, тут уже ничего не поделать, — стоило ей расслабиться, как накопившаяся усталость обрушилась на неё огромной лавиной. — Я не спала почти неделю — это плохо. Чувствую себя на грани «срыва». Мне нужно успокоительное.

Стоило женщине встать, как её тело резко потяжелело, а в глазах на какое-то время потемнело. Еле удержавшись на ногах, она развернулась, не глядя на юношу, и двинулась к столу и стулу у входной двери.

Стол был грубо сколочен из неструганных досок. От него пахло смолой вперемешку с травами. На нём стояли восемь стеклянных банок с потрёпанными краями. Внутри была тёмно-зелёная и серая жидкость, мутная, с осадком на дне. Рядом валялись пучки сушёных трав: одни связаны в жгуты, другие рассыпались в пыль. Между ними лежали инструменты, предназначенные для медицины и зельеварения.

Стоило ей только подойти, как у неё начались голосовые галлюцинации. По лицу промелькнуло мимолётное выражение ужаса, словно в тишине комнаты прозвучал далёкий, но знакомый детский шёпот. В тот же миг женщина ощутила, как внутренний жар начинает разгораться, словно она начинает пылать изнутри. В этот же самый момент за дверью послышались звуки приближающихся шагов. Кто-то открыл дверь. Через неё вошла девушка в расцвете сил. Рыжие волосы, туго заплетённые в косы, на ней был тёмно-серый кожаный плащ, скрывающий фигуру, и чёрные сапоги по колено.

Входя, она молча окинула взглядом помещение. На пару секунд её взгляд застрял на юноше, и по её лицу пробежала волна эмоций — сперва удивление, потом шок, и на мгновение — чистая, безудержная радость. Но она быстро подавила это чувство, смахнув его с лица, как паутину. Её внимание привлекла женщина, которая одной рукой оперлась о стол, а другой сжала виски. Взор помутился, а дыхание участилось и стало громче.

Словно она видела такое не в первый раз, рыжеволосая девушка не подала и намёка на панику. Вместо этого она спокойно подошла и помогла женщине сесть на стул, поддерживая её левой рукой, чтобы та не упала на пол. Правой рукой ловко ухватилась за стеклянную бутылку с тёмной жидкостью. Открыв крышку, она аккуратно поднесла её к губам женщины. Та залпом опрокинула в себя половину содержимого банки. Стекло глухо стукнуло о стол, когда она поставила его обратно. В течение минуты её дыхание стало стабильнее. Дрожь ушла, оставив после себя лишь тяжёлую, восковую неподвижность.

Она перевела взгляд с пустоты перед собой на свои ладони, лежащие на коленях, и медленно перевернула их. Руки были полностью покрыты следами свежих ожогов. Синеволосая резко вздохнула, и её плечи напряглись. Отведя взгляд от своих ладоней, она встретилась глазами с рыжеволосой. Женщина выдохнула, а затем заговорила первой, в ее голосе слышалось нетерпение и накопленная усталость. Для юноши ее речь все также оставалась просто потоком чужих звуков — он лишь узнал в нём один из ранее перебранных языков. Тот, что с резким акцентом, будто в язык ударяется камень.

Их тихий разговор, сначала ровный, постепенно стал оживленнее. Тон их беседы постоянно менялся: временами их речь смягчилась, становясь спокойной и размеренной, временами в ней проскальзывала резкость, перерастая в короткие, отрывистые фразы, а потом голоса и вовсе сорвались на сдавленный крик — синеволосая резко встала, несколько секунд они молча стояли друг против друга, прежде чем разговор продолжился уже на пониженных тонах.

Тем временем взгляд юноши скользил по их лицам. Синеволосая говорила устало, но в её интонации проскакивали нотки угрозы. Рыжая отвечала чётко и собранно, её взгляд был спокоен и немного отстранен. У юноши сложилось впечатление, что разговор идёт о нём.

Незнакомые слова проплывали мимо, оставляя после себя лишь смутную тревогу и странное чувство неловкости. Рефлекторно его рука дёрнулась, задев край грубой шерстяной накидки. Лёгкая вибрация от столкновения донеслась до его сознания, словно эхо. Это заставило его сердце биться чаще. Медленно, преодолевая свинцовую тяжесть в мышцах, он попытался приподнять кисть. Она оторвалась от поверхности на пару сантиметров и через миг рука бессильно рухнула обратно, глухо ударившись о поверхность. Этот негромкий удар заставил рыжеволосую резко повернуть голову. За ней следом и синеволосая женщина обратила на него внимание. Они замерли, наблюдая, как медленно у парня отступает паралич.Выглядело это так, словно его тело оживало по частям.

Сначало судороги пробежали по ногам. Мышцы сжимались, заставляя стопы беспорядочно дергаться, порой они глухо ударялись об лежак. Потом предплечья, заставив пальцы скрючиться. После голова резко оторвалась от шершавой ткани. Шея выгнулась, обнажив вздувшиеся жилы на горле. Затем грудь — судорожно вздыбилась под грубой тканью, выталкивая из легких застоявшийся воздух хриплым, прерывистым выдохом.

«А... ааа...» — следущим пошли первые звуки, с каждым разом его голос набирал силу. Это продолжалось, пока наконец юноша не сформировал первое, нечеткое слово: «Аа... дл... аа... мн...» — прошипел он, не понимая что именно собирается сказать. Всё закончилось так же внезапно, как началось. Тело юноши обмякло, разум словно опустел. Со временем его сознание возвращалось рывками. Сперва — холод шершавой ткани под пальцами. Потом — мерцание синего пламени в камине, отбрасывающее пляшущие тени. И наконец — ощущение чужих взглядов.