Безумная королева вышла на охоту (Хроника задуманного мщения)

Лежу в реанимации. Замотанная в бинтах, с головы до ног, как в коконе. До сих пор не понимаю, как я выжила. Следователь, что сидит напротив, в медицинской маске, по-видимому, очень растерян. Наверное, тоже не понимает, как я выжила.

Вижу, ему страшно. Поднимет на секунду глаза и тут же прячет их, и тупо смотрит в свой блокнот. Потом прячет пальцы, они слегка подрагивают над блокнотом. Он ждет, чтобы я начала.

– У меня ребенок попал в больницу. Мне нужно было срочно к нему. Я выскочила из офиса, а телефон остался на работе. Возвращаться – потеряю полчаса как минимум. Выскочила на дорогу «голосовать». Полдень, солнце, я прилично одета, белая блузка, черная юбка. Но три машины с женщинами за рулем, и две с мужчинами, тоже за рулем, пронеслись мимо, – не остановились, понимаете. Вот она, женская солидарность. Миф, а не солидарность. Я уже не надеялась ни на что, когда появился большой черный мерседес, ну вот этот, «Mercedes-Benz G-Class», у нас один из владельцев фирмы на таком ездит.

Водитель назвался Константином. Средних лет. В очках. Высокий. Вежливый. Вышел, открыл мне дверь. Села и мне будто показалось, что в салоне пахнет формалином, раствором на основе которого обрабатывают мёртвых в морге. Я еще упрекнула сама себя, что мне такое в голову лезет. Но внутри вот прямо встало все в горле. Но надо было ехать, а следующий «добрый самаритянин» мог и не найтись.

Гляжу – молчит. Вижу, хочет что-то сказать и тужится, сказать не может. И говорит так медленно:

–Вы, я вижу, очень грустная.

–О чем Вы? Я же Вам сказала, ребенок попал в больницу, какое мне веселье?

–Нет, грусти не надо поддаваться. Вот загадка: «Туда - сюда - обратно, тебе и мне приятно». Что это?

–Вы серьезно это спрашиваете?

–Вы не переспрашивайте. Отвечайте.

–Давайте помолчим, а?

–Отгадали? …Качели, правильно. А вот эта «Лежит на спине - никому не нужна. Прислони к стене - пригодится она»… Сдаетесь? А ответ простой – «лестница».

Дальше он еще что-то болтал про мое настроение, про женщин. Сначала — безобидно. Потом, чувствую, в голосе его зазвучала обида, злоба какая-то. Женщины все стали лицемерками и продажными развратницами. Я поняла, что с головой он «ту-ту», вбросила фальшивую историю: замужем, муж работает в органах, беременна вторым ребенком. Но его это не остановило. Он сам был женат, «безумно любил жену», но она его предала. Тут же намекнул, что со мной надо ему отвлечься и «пикантное предложение» примет с радостью. И снова закинул свою пошлую загадку: «Волос на волос, тело на тело и начинается темное дело». И снова стал требовать от меня ответ.

На дороге стелили асфальт, и мы поехали в объезд, по окружной, чтобы к больнице подъехать с другой стороны. Вдруг на автобусной остановке он нажал на тормоза и помахал двум женщинам с каким-то чемоданом, садитесь, мол. Те подошли, взглянули через окно на меня и уселись сзади.

–Будешь играть мою жену, иначе — проблемы. Поняла, да?

Я поняла, что это бред, но деваться было некуда. Оставалось минут десять. Уже подъезжали.

–Вы не против, если я сначала завезу жену в больницу? — спросил он, бросая похабный взгляд на мои ноги. Я мечтала исчезнуть.

Дальше — кошмар. Они ответили, что очень спешат на вокзал. Он повернул к вокзалу, мол, пять минут, высадим дам и рванем в больницу.

Он ласково называл меня «дорогая», клал потную ладонь то мне на ногу, то на руку, вплотную заглядывал в глаза. А у меня и телефона не было, чтобы кому-то сообщить о себе. Высадил пассажирок и рванул на выезд из города. Я опешила.

–Высади меня! Прямо здесь! Стой! Стой, сволочь!

Что я только не кричала…, но он меня не слушал.

Он занервничал, зашипел, что я «неблагодарная», и что он еще со мной встретится.

Свернул с трассы в лес.

Выволок меня за волосы и потащил в кусты. Не могу говорить. Дайте воды. Я видела эти потные руки, рвущие на мне одежду.

–«Волосатая головка за щеку заходит ловко», – а это что? Зубная щетка, дура.

Он ругался на меня, что я забыла свой телефон, вытащил такой миниатюрный блокнот и сказал, чтобы я написала свой номер. Только я написала, как он сказал, что позвонит мне обязательно, и пнул меня ногой. Я присела, а он наклонился и стал кулаками бить в грудь, в живот, по ребрам, по спине.

Он поставил меня на колени и держал за волосы, забросив мою голову назад. Я ничего не соображала, только чувствовала боль по всему телу.

И последнее, что я помню перед тем, как темнота накрыла меня, — как он стоял передо мной, спустив штаны.

Больше ничего не помню».

Следователь закрывает блокнот. Его становится просто каменным.

–Зоя Федоровна, я сейчас скажу одну вещь, только примите информацию спокойно, ладно?

В этот раз с Вами произошла другая история. То, что вы рассказали, случилось с Вами год назад. Вот у меня все запротоколировано. Я тогда взял Ваши показания, и тоже в этой больнице. Мы возбудили уголовное дело. Только виновного не нашли.

–Нет, этого не может быть. Вы должны были его найти. Он меня изнасиловал, я потеряла сознание и сейчас в этой больнице… Вы не видите? Вы должны его сейчас поймать, а говорите, год назад произошло. Как года назад, когда это случилось вчера, нет, позавчера…

–Зоя Федоровна, я все понимаю. Спокойно, Зоя Федоровна. Вы в курсе, что из офиса Вы тоже не могли выходить, – Вас уволили, примерно, год назад.

–А как мой ребенок? Что с ним?

–Ваш сын живет не с Вами, а с отцом. В Новосибирске. Так решил суд. Тоже год назад, когда ребенка выписали из больницы с побоями, которые ему нанесли Вы. Спокойно, спокойно.

Он говорит мне какую-то чушь про моего ребенка, и показывает мне фотографию какого-то мужчины, которого я не знаю.

–Этого мужчину два дня назад нашли мертвым на седьмом километре шоссе, рядом с автомобилем «Mercedes-Benz G-Class», принадлежащем ему. Вас нашли в тридцати метрах от места убийства, Вы лежали без сознания. …Его смерть наступила от удушья колготками. Еще Ваши следы пальцев обнаружены на его шее. У него в горле нашли Ваше белье, точнее сказать, колготки и трусы.

Следователь и дальше рассказывал подробности своей версии, показывал какие-то бумаги, говорил, что лежу я не в реанимации, а в обычной палате, где еще три женщины, и он попросил их выйти. Не понимаю, зачем ему нужно так врать? И как я могла позвонить незнакомому мужчине, сказать, чтобы вез меня за город, и там убить? Это он меня насильно вывез и изнасиловал. Издевался надо мной, и я потеряла сознание от его побоев.

Говорит, что единственная правда в моих показаниях, – это то, что я была в черной юбке и белой блузке. Но меня «выбесило», когда он сказал, что моим почерком на моем же белье написана загадка: «Что ты смотришь на меня? Раздевайся я твоя!»

Буду я писать на своем шикарном белье его пошлые загадки… Я ему в пасть засуну эти трусы с загадками. Пусть он подавится ими.

–Что Вы сейчас сказали? – спросил вдруг следователь.

–Это не Ваше дело, что я сейчас сказала, Вы должны найти насильника, живого или мертвого, мне все равно.

Следователь опять что-то записал. А! Я все поняла, ну конечно он заодно с Константином. Придумали легенду, типа я его убила, чтобы я сейчас во всем созналась и меня посадить. А насильник будет гулять на свободе дальше. «ФигВам!» – как говорила моя мама.

–Зоя Федоровна, давайте на сегодня закончим, припоминайте, пожалуйста, все как было. Не забывайте, в этот раз Вы захватили с собой телефон и даже успели сделать снимки, которые Вас разоблачают. Но зачем Вы отправили их родителям Константина? Ведь Вам грозит сто пятая, умышленное причинение смерти другому человеку.

Он пишет в свой блокнотик, да только не знает, что я «Безумная Королева». Эту роль мне определили на квесте, когда я еще училась в школе. Эксцентричная, загадочная, непредсказуемая, рискованная и слегка опасная. Этот следователь наступает на те же грабли, что и Константин. Хочет меня изнасиловать, вот и грозится. И между прочим, рискует оказаться там же, на обочине, с трусами во рту.–Я могу найти еще одни трусы и написать следующую загадку, раз Вы ни одной не разгадали.

–В каком смысле?

–Отвернитесь! Сейчас получите с автографом…

И я выдаю ему свои трусы, а там загадка, от которой он просто в шоке «У какого молодца
капля капает с конца?»

Я думаю, намек он понял, раз выскочил из реанимации не попрощавшись.

Женщины из моей палаты сразу вошли. Они услышали, как я успела крикнуть ему вслед:

–Привет Константину!