Безупречная

Поместье Сафворков — жемчужина среди отдаленных мест почти на самом краю государства. Огромный дом со светлыми стенами, чей фасад всегда был чист от лоз и мха, ухожен и опрятен, скрывался ото всех за высоким узорчатым забором с благородными пиками. А рядом с ним раскинулся такой же огромный розовый сад, о котором заботились не одни руки каждый божий день.

Солнце почти круглый год ласкало эту бескрайнюю равнину, изредка прерываясь на дурную погоду ближе к лету и пару метелей глубокой зимой.

И сейчас оно согревало бережно всех домочадцев сквозь большие, блестящие окна. Господин и госпожи еще нежились в шелковых постелях, досыпая последние минутки, хватаясь за приятные сны, пока было можно.

А этажом ниже уже было полное собрание. Горничные стояли строгой шеренгой, как солдаты, смирно глядя на девушку, что встала напротив них.

— Нора, ты за Сильвию сегодня, иди набирать воду для господ, — командовала она, быстро, хлестко, без раздумий, — Пэйва и Оливия, сегодня готовьте еду полегче: хозяин нездоров. А еще накажите ту кухарку, которая недоварила вчера картофель: госпожи были расстроены. Офелия, как встретишь поставщика — скажи ему отдать это письмо лекарю в городе. Тереза, Талия, сейчас пошел сезон для насекомых, убедитесь, что в саду нет осиных гнезд или пчелиных ульев.

Все выслушали свои распоряжения беспрекословно, синхронно оставили легкий поклон распорядительнице и разошлись по своим делам.

А сама она, проводив всех взглядом, поправила безупречно белый фартук с кружевами, одернула темную юбку, что совершенно дерзко показывала щиколотку в белом чулке, симметрично расположила на своих плечах две пышные иссиня-черные косы и направилась строгим, мерным шагом на второй этаж.

— Госпожа Роза, — она вошла в первую на пути комнату, галантно постучавшись, но ответа не дожидаясь. Девица на постели быстро проснулась, поднялась и сладко потянулась, роняя вновь растрепавшиеся, непослушные волосы на плечи. Снова светлые колоски волос выбились из ночной косы. — Пора вставать.

— Ах, Габриэлла, дорогая! — слегка примятым, хрипящим голосом пропела молодая хозяйка, улыбаясь, мерцая светлыми глазами на лучах света. — Не представишь просто, какой сладкий сон мне приснился!

Роза вскочила с постели, бодро уходя за ширму, и горничная последовала за ней, в лице не сильно изменившись.

— Что Вас порадовало в этом сне? — спокойно вопросила она, наблюдая, как долго и придирчиво госпожа разглядывает свой платяной шкаф.

— Ух, надо бы у папеньки попросить новых платьев, эти мне уже надоели! — фыркнула капризно девушка, прошлась рукой по тканям и все же выбрала меньшее из зол.

— Госпожа Роза, это бальное платье. — Возразила сразу Габриэлла, замечая слишком уж пышный воротник и лоснящуюся ткань цвета шампанского брызга. — Наденьте что-нибудь попроще, сегодня у Вас нет никаких торжественных мероприятий. Тем более с утра пораньше.

Роза обернулась, надув губки и нахмурившись.

— Но мне оно так нравится! А этим повседневным платьям уже полгода, я не буду их носить!

— Это здорово, что Вы можете позволить себе менять платья хоть каждый день, но Вам стоит научиться быть более бережной с материальными вещами. — Горничная сама ступила ближе к шкафу, выуживая тот повседневный наряд, который давно не видела на молодой госпоже. — Вот, Вы давно не носили его. Почти что новое.

Девушка неохотно сморщила носик, прежде чем капризно отвернуться.

— Нет уж! Этот цвет мне совсем не к лицу!

— К лицу оно Вам. — Настаивала горничная, ровно и сухо. — Не помните разве, как оно удачно подчеркивает Вашу прекрасную фигуру? Ваши сестры обзавидовались обе.

Теперь в приоткрывшихся ясных глазах мелькнул какой-то интерес. И молодая госпожа осторожно подцепила предложенный ей наряд, повторно его окидывая взглядом.

— Ах, так уж и быть, Габи. — Вздохнула Роза и вновь просияла. — Вот знаешь же ты меня лучше всех!

— Разумеется, госпожа, с юных лет же с Вами знакома. — Она приулыбнулась уголком губ и помогла не туго затянуть корсет. — Так, что там касательно Вашего сна…?

***

Когда долго знаешь круг лиц — рано или поздно запоминаешь все их повадки, их сплетенье отношений и различные мелкие детали, которым не придают значения при мимолетной встрече.

Потому Габриэлла начинает будить господ именно с Розы — она быстрее всех просыпается, но долго капризничает то из-за одного, то из-за другого. И причем ни одна из горничных не знает на нее управы, кроме Габриэллы. И когда с ней распорядительница заканчивает воевать, как правило, уже в столовой подают горячий завтрак. Остальные домочадцы менее капризны. Аннелиза спокойно способна переодеться сама, Иоланду нужно вытаскивать из постели за руки, игнорируя ее печальные вздохи и монологи о бессмысленности происходящего и ежедневной рутины. А старого господина обычно просто нужно усердно трясти и дать полежать, чтобы он пришел в себя.

Но этим утром Габриэлла замерла в звенящей тишине и звоне волны дрожи под кожей.

— Не могу я, Габриэлла, — вздохнул с отчаяньем бледный Андрин, чье лицо всегда, до этого самого утра, было украшено добрым прищуром. Он вяло поднял руку к солнечному свету из окна, то лишь косо коснулось его кончиков пальцев. — Ноги совсем не подчиняются… Только руки слушаются…

Обуяв неприятный мятежный порыв, который продул ледяным морозом сердце насквозь, девушка вздохнула, взяла грубую мужскую руку в свои ладони, строго заявляя:

— Сегодня же лекарю в городе отдадут письмо с просьбой прибыть к Вам. Как Ваше общее самочувствие? Не дурно ли Вам? Легко ли дышится?

— В общем, ничего кроме бессилия, я не испытываю, дорогая, — покачал головой мужчина, совсем не утруждая себя сжатием пальцев. — Я не знаю, смертельно это или нет, но эта хворь меня изрядно отрезвила… — взгляд слегка выцветших глаз утек за окно, что открывало вид на хитрый лабиринт сада. Добрый прищур хозяина затаился в складке у века. — Я так залюбил дочек, что совсем запустил тему их супружества… Все хотел, чтобы они подольше со мной остались… Но если вдруг меня не станет… То как они будут жить, мои нежные цветки, оставшись круглыми сиротами на этом свете…? Лучше найти им хорошие семьи, где их будут холить и лелеять… Так что, дорогая моя Габриэлла, я хочу дать тебе поручение…

Горничная подняла озабоченный взгляд, невеселый, тускловатый, и Андрин только мягче улыбнулся, словно желая заверить, что ситуация не столь тосклива.

— Я знаю, что ты и так командуешь всем хозяйством в моем доме, но я прошу тебя… Возьми да подыщи моим дочерям лучших мужей… Я доверюсь твоему выбору. Ты прозорлива, как твоя мать… В свое время я с ней советовался по поводу деловых партнеров, и она ни разу не допустила до дела ненадежного человека. Уверен, в этом поле все будет то же самое.

Габриэлла потупила взгляд, рассматривая жилистые, измученные годами руки.

Отказаться она даже и не думала. Просьба есть приказ.