Библиотекарь Пустоты

Му Ли был самым обычным человеком. На людях — в магазине, в очереди за кофе, в читальном зале — он мог вежливо улыбнуться, вздохнуть с видом понимания, даже изобразить легкую грусть. Это был социальный код, набор масок, которые он менял, не задумываясь. Но наедине с собой или в кругу тех нескольких лиц, которых он допускал в свое пространство, Му Ли был абсолютно, кристально безэмоционален. Его внутренний мир был тихим, стерильным залом, где царил только порядок мыслей.

Его звали Му Ли, и он любил читать. Читать всё: от замусоленных романов в мягкой обложке до фундаментальных учебников по квантовой физике и руководств по ремонту советских радиоприемников. Но больше всех ему нравилась одна странная, полуапокрифическая книга под названием «Пепельный рассвет: хроники тихого конца». В ней описывался мир после не ядерной войны, а серии катастрофических взрывов на атомных электростанциях по всему миру. Цивилизация не рухнула в один день — она медленно задыхалась, вымирала от тихой радиации и мутаций. Эта методичность конца, его негероическая, системная природа, находила в душе Му Ли странный отклик. В этом хаосе была своя жестокая логика.

В один из прекрасных, солнечных дней Му Ли возвращался домой из библиотеки. Его потертый рюкзак, тяжелый и туго набитый, был миром в миниатюре. Там лежали ноутбук, десять плат Arduino, мощный power bank, мультиметр, паяльник, аптечка, семь пачек доширака, пакетики со спорами грибов и, разумеется, книга об их культивации. В кармане шорт лежал телефон. Одет он был практично и неброско: кроссовки, короткие носки, шорты, простая футболка, кепка, солнцезащитные очки и цифровые часы.

Он спустился в прохладную утробу метро, дождался состава, нашел вагон подальше от толпы и сел у окна. Достал книгу — не апокалиптическую, а новую, про историю византийской мозаики. Погрузился в чтение. Всё было спокойно, привычно. Лишь в другом конце вагона сидел странный пассажир в объемном худи с капюшоном, натянутым на глаза. Он что-то невнятно бубнил себе под нос и перебирал в руках… кубики. Простые детские кубики с буквами.

Му Ли отметил этот факт и вернулся к тексту. Византийцы были куда интереснее.

Спустя две или три остановки странный пассажир вдруг встал. Резким движением сбросил капюшон. Лицо, которое открылось взгляду редких пассажиров, было одним сплошным, страшным ожогом. Ни одного живого места, только рубцы и багрово-белая кожа. Он повернул это лицо к вагону, замер на секунду, а потом засмеялся. Звук был похож на скрип ржавых петель.

И он разжал пальцы.

Кубики, словно в замедленной съемке, посыпались на грязный пол вагона.

В момент, когда первый кубик коснулся линолеума, странный пассажир исчез. Просто растворился в воздухе.

А вагон дёрнулся и с жутким скрежетом, ломающим все законы физики, рванул вперед с невероятной скоростью. За окном тоннель превратился в сплошную черную мглу. Свет внутри начал бешено моргать, выхватывая из темноты искаженные лица пассажиров. В проемах дверей, где должны были быть соседние вагоны, зияла та же непроглядная, густая чернота. Их поезд развалился на куски. Остался только этот вагон, несущийся в никуда.

Началась паника. Люди кричали, хватались друг за друга, бились в двери. Ребенок рыдал на руках у матери. Какой-то мужчина трясущимися руками пытался позвонить по телефону, но на экране была только мертвая рябь.

Му Li наблюдал за этим несколько секунд. Его лицо не выражало ничего. Ни страха, ни любопытства, ни волнения. Он видел хаос, слышал крики, чувствовал неестественное ускорение. И просто… вернулся к чтению. Он вновь погрузился в историю мозаик, в споры о датировках, в описания смальты. Время от времени он поднимал взгляд, чтобы свериться с часами. Прошло около часа.

Потом вагон начал замедляться. Скрип тормозов сменился непривычной тишиной. За окном чернота стала редеть, сереть, а затем превратилась в ослепительно белое, ровное сияние, без деталей и перспективы. Свет внутри перестал моргать и загорелся ровным, спокойным светом.

Мир затих. Паника в вагоне сменилась ошеломленной, испуганной тишиной. Все замерли, глядя в белые окна.

Минут через пять в вагон вошли Ангелы.

Они были разными. К пожилой женщине подошло сияющее существо в образе ее давно умершего мужа. К плачущему ребенку — ангел, похожий на огромную мягкую игрушку. К собаке на поводку приблизился светящийся дух в облике ее первого хозяина. У каждого человека, у каждого живого существа в вагоне был свой проводник. Ангелы тихо что-то говорили, улыбались, протягивали руки. И один за другим, касаясь ангельской руки, люди начинали светиться и растворяться в воздухе, уносясь в белое ничто за окнами.

Му Li с интересом наблюдал за этим процессом, как ученый за редким природным явлением. Он ждал своей очереди.

Но никто к нему не подошел.

Вагон опустел. Исчезли люди, животные, ангелы. Даже кубики на полу пропали. Остался только он, сидящий на своем сиденье, да ровный белый свет извне и внутри. Полная, абсолютная тишина.

Му Li пожал плечами и снова углубился в книгу. Он дочитал главу про упадок константинопольских мастерских. Перелистнул страницу. Ему было не страшно, не одиноко, не интересно. Было просто... нормально. Он читал еще около часа. Может, больше. Время здесь, похоже, тоже перестало иметь значение.

Спустя какое-то время в вагон снова вошли.

На этот раз это была Она. Ангел, но такой, что даже безэмоциональный разум Му Ли на секунду зафиксировал параметры «небывалая красота», «абсолютная гармония», «неподдельный авторитет». Ее присутствие наполняло пустой вагон тихим, властным hum.

Она подошла к нему и долго смотрела. Ее взгляд был всевидящим, он сканировал каждую его мысль, каждый поступок с момента рождения.

— Как тебя зовут? — спросил ее голос, звучавший прямо в сознании.

—Му Ли.

—В какой мир ты хочешь?И какие силы?

Вопросы были заданы просто, как в анкете. Му Li ответил без колебаний, своим ровным, лишенным окраски голосом, глядя ей прямо в сияющие глаза:

— Мир апокалипсиса. Из книги «Пепельный рассвет». Самые сильные силы. И бессмертие.

Ангел небывалой красоты снова посмотрела на него. В ее взгляде мелькнуло что-то похожее на любопытство, смешанное с легкой печаль. Она подумала.

— Ладно, — наконец сказала Она. — Ты сам сделал этот выбор. Получишь то, что просил. И то, что заслуживаешь.

Она щелкнула пальцами.

Тихий щелчок разнесся, как гром. Тело Му Ли вспыхнуло изнутри холодным, белым сиянием. Вагон вокруг него начал растворяться, таять, как сахар в воде. Пол, сиденьи, окна, потолок — всё обратилось в туман и исчезло.

Вскоре не осталось ничего. Только Му Ли, висящий в бесконечной, беззвучной, идеально белой пустоте. Он чувствовал, как силы, которые он просил, начинают вливаться в него, изменяя саму его суть. Становясь частью его.

А потом он начал потихоньку отключаться. Белая пустота накрыла его с головой, и последней мыслью, прежде чем сознание растворилось, была мысль о книге. Он так и не дочитал главу про восстановление мозаичного искусства в Фессалониках.