БигЭд, или Дадли Дурсль и первый год волшебства

— Дадли!!

Молчу.

— Дадлиии!!!

Молчу.

— Поттер!!

Йес! О, да! Довольно улыбаюсь – поход к мусорным бакам отменяется! Ненавижу выбрасывать мусор. Он воняет, а из пакетов бывает мерзко капает НЕЧТО. Что именно – думать не хочется. Ну, вот такой я брезгливый. А бедный сиротка уже достал по самое не хочу. Вечно строит из себя обиженного, и глазки такие несчастные… НЕНАВИЖУ МЕЛАНХОЛИКОВ!!

У Поттера, что ни случись – катастрофа вселенского масштаба. Отец скажет: «причешись!» – у этого губы дрожат. Училка к доске вызовет – чуть в обморок не падает. До того однажды дотрясся, что у неё реально парик посинел… прямо у всех на глазах. Чуть что – рыдания. Бывает ночью воды или сока захочется попить, спустишься на кухню, а из чулана рыдания. Чувственные такие, с надрывом… А с чего – не понять. Ведь днем, вроде, всё нормально было…

Кстати, кто бы знал, как бесит этот чулан отца! Была бы его воля – досками бы заколотил. Но Поттер категорически отказывается жить на втором этаже – ему там «мерещится». Что именно – сам не знает, но что-то СТРАШНОЕ. Когда мы мелкие были, он вечно по ночам орал, или встаешь, а этого… ненормального – нету. И бегают предки, как придурки, ищут его по всему дому… а он то в шкафу, то в этом чулане прямо на полу спит. А после Поттер и вовсе там поселился. После того, как психолог из социальной службы что-то убедительно сказал «про замкнутые пространства, внушающие надежность и безопасность».

Ну, хотя бы, орать по ночам он перестал.

Поттер вообще странный… До пяти лет всех вокруг уверял, что рядом с ним ходит рыжая женщина-мама и мужчина в круглых очках-папа. Причем говорил ВСЕМ! До того дошло – я их видеть стал. Вот тут маманя и перетрусила – с тех пор мне, кстати, и запретили лишний раз к нему подходить, говорить и играть. Не очень-то и хотелось…

Особенно после того, как его «Папа» предложил на метле полетать…

А я чё? Мне пять было! Почти…

Стащили мы с Поттером веники из кухни и сарая, да полезли на гараж… С крыши же лучше летать, да? А чтобы родители не остановили – полезли рано утром. Мама аккурат была на кухне, папа брился… Вот и сиганули мы с крыши… И, что самое странное – полетели! Ветер был сильный, а я еще мало весил. Такой порыв ветра был, что меня в бок занесло, и Поттера – тоже…

Папа, такой, в окно смотрит, а мы мимо по косой траектории летим…

Этот ор раненого бизона был такой силы, что я таки навернулся… Тут же весь зад о бетонную дорожку у дома отбил. А рядом и ненормальный плюхнулся. Ну, а родители после из дома вылетели…

Ну и задали нам тогда… Отец даже за ремень схватился, под рыдания мамы. Поттера ударить один раз успел, а когда на меня замахнулся… мама в него вцепилась, не давая ударить.

— Не смей бить детей!!

Отец тогда впервые при мне не сдержался и крепко выругался. Я, правда, мало что запомнил…

Это был первый и последний раз, когда отец брался за ремень. Подзатыльники отвешивал, а так не – не бил. Даже ненормального. И с того раза мне категорически велели держаться от Гарри Поттера подальше, не поддерживать его фантазии и выходки, и вообще… видеть невидимое – НЕ НОРМАЛЬНО!

А я хотел быть нормальным. Честно. Да и… зад… болел. И мама тогда была такой напуганной, бледной и… ну, короче, я пообещал быть НОРМАЛЬНЫМ.

Ну разве я знал, что это невозможно?

— Дадли!!

Я вздрогнул. Не – не вылезу! На чердаке полно всего интересного. К примеру, старый деревянный сундук тетушки… С книгами, где двигались картинки, с телескопом, с палочкой, которая была очень похожа на волшебную, как её изображали в книжках. Только эта была сломана пополам и искрила, когда её брали в руки. Я её потому и не выкинул. Это были вещи Лили Эванс, сестры моей мамы, и по-честному, я должен был показать этот сундук Гарри. Но… я первый его нашел. А отец всегда говорил, кто первый успел тот и получил дивиденты… -ды… а, короче! Моя добыча!

Мама внизу еще покричала-покричала, и перестала меня звать. Выдохнув, я привалился спиной к сундуку и достал учебник по чарам. Заумь страшная, и такая же нудятина, но бывает местами читабельно… Жаль, здесь не нашлось учебника по первому курсу, там, наверное, всё написано просто, как для идиотов. Но чего нет – того нет…

В предпоследней главе рассказывалось об ахти, каких сложных чарах «защитника». Иллюстрация рядом показывала удивительно простое движение «указкой» – всего-то развернуть запястье и чуть-чуть наклонить влево кончик. С минуту я честно раздумывал, стоит ли держать обещание данное шесть лет назад? Решил, что нет. Да и нифига же не получится – чары для седьмого курса, “указка” чужая, тёткина, да ещё и поломанная… Но руки чесались. Впервые мне был понятен до конца принцип создания чар – там ничего не требовалось. Если достаточно сил и желания, то достаточно слов-ключа. А если ты слабосильный ученик, то у тебя один пшик выйдет… Ну и чем я рисковал?

Верно – ничем.

Вытащил “указку” из сундука, развернул старую девчачью мантию, в которую была завернута палка, и, помедлив, решительно обмотал обломки шнурком из кроссовка. А потом взмахнул рукой, и продекламировал:

— Экспекто патронум!

И в тот же миг палочка в руках взорвалась, ударив по глазам ярко-белым светом.

А дальше была темнота.

Зря я это сделал… Зря.

***********************

— Ну-с, молодой человек, и что мы скажем в свое оправдание? – сидящий передо мной старик с длинной белой бородой, в странном балахоне до пят и мятой остроконечной шляпе. В руках он держал длиннющую деревянную палку.

Я опасливо посмотрел в его глаза и покосился по сторонам – не хотелось бы, чтобы по мне заехали дубовым посохом! Особенно по голове, она у меня не титановая.

Я лежал на кровати в своей комнате и, что было подозрительно, рядом не было мамы. Чтобы она оставила меня одного в комнате с чужим человеком? Да быть того не может! Но… её не было.

— Вы кто? – вопрос вырвался прежде, чем я успел подумать.

Старик неодобрительно поджал губы, укоризненно смотря.

— Грубость, юноша, усугубляет вину, особенно после того, что вы натворили.

— Извините, но я не знаю вас… – пробормотал я, стушевавшись. Воспоминание о том, как в руках у меня взорвалась палочка, не добавило оптимизма. Кажись, я правда натворил дел и этот старик явился по мою душу. Психолог? Доктор? А почему у него такой… э-э-э… халат? Зачетный наряд, парчовый, в яркие разноцветные ромбы, от чего глазам больно… но старик точно не клоун. Клоуна я враз узнаю – терпеть их не могу!

— Уже лучше, – одобрил старик, кивнув. – Извинения приняты. Меня зовут Альбус Дамблдор, и, если бы кое-кто не пытался колдовать чужой сломанной палочкой, мы бы познакомились несколько позже, когда вы оказались бы в Школе.

— Я не хотел. Я не думал, что она взорвется…

— В первом я сомневаюсь, а во второе верю, – усмехнулся Альбус Дамблдор. – Думать иногда большой труд.

Вот сейчас обидно было… Я надулся.

— Обидно? – проницательно спросил старик напротив. – Заслужили. Ну, а теперь поговорим серьезно, Дадли Дурсль. Я совершенно не ждал, что увижу в этом доме двух юных волшебников. Один из которых хорошо осведомлен о колдовстве. И часто вы пытаетесь колдовать?

— У меня никогда до этого не получалось, – запротестовал я, открещиваясь от обвинений. – Я думал…

Старик кивнул:

— Понятно. Значит, пытались.

Упс, “спалился”…

— Думаю, вашим родителям об этом лучше не знать. Вы их весьма напугали. До такой степени, что мне пришлось напоить их умиротворяющим бальзамом, — укоризненно добавил он.

Виски, что ли? Но мама не пьёт!

— Советую не напоминать им о произошедшем, вы меня понимаете Дадли Дурсль? – с намеком закончил свою речь Дамблдор.

Я бодренько закивал. Я себе не враг, и вовсе не хочу отвечать, каким именно мозгом думал, когда брался за ту палку. Мистера Дамблдора это успокоило:

— И еще кое-что. Никто – ни ваш кузен, ни кто-либо другой не должен знать о том, что я был здесь.

— Хорошо, сэр.

— Замечательно. Тогда до встречи в Школе, мистер Дурсль, – старик встал и… исчез.

Я ошарашено смотрел на то место, где только что тот стоял. Нет, мама временами бурчала себе под нос (думая, что её никто не слышит) о проклятых ведьмах, не имеющих совести и благоразумия. Отец твердил О НОРМАЛЬНОСТИ, и что волшебства не бывает. Поттер иногда устраивал СТРАННОСТИ. А я читал учебники про чары и зелья, держал в руках сломанную палочку… И воображал, что смогу что-то наколдовать… Но только сейчас до меня дошло – Альбус Дамблдор настоящий волшебник.

И я тоже…