Биобезобразие

Корабль арахнидов несся через космос, как будто заряд петарды, выпущенный из неумелых рук. Проще говоря — сломя голову и куда глаза глядят. Виной тому были хищные черные дыры, сбившиеся в стаю и норовящие затянуть космических путешественников за свой горизонт событий. Занятый улепетыванием экипаж даже не понял, как их корабль попал внутрь звездной системы в рукаве Ориона. Но система оказалась хорошая, богатая планетами. Как тут было не притормозить и не расчехлить сканирующее оборудование, чтобы пошарить им по сторонам.

Внешние планеты, как и ожидалось, оказались ледяной пустыней, без каких-либо признаков высокоорганизованной жизни. «Жаль, очень жаль», — думал экипаж, настраивая скан на пятую от звезды планету. И вот тут волоски на членистых лапах экипажа зашевелились и встали дыбом, словно в сильном электрическом поле. Под плотными облаками газового гиганта скрывалось что-то настолько сложное и опасное, что экипаж постарался поскорее убраться восвояси, не дожидаясь реакции защитной системы корабля. Скан ледяного спутника пятой планеты выглядел многообещающе, но экипажу так хотелось оказаться отсюда подальше, что, подтерев записи в бортовом журнале, они направили корабль к первой от звезды планете.

Здесь экипаж был вынужден воспользоваться антистатиком, так как снова вставшая дыбом шерсть мешала работе с оборудованием. На этой планете когда-то была жизнь. Под выжженной поверхностью ясно угадывались следы высокоразвитой цивилизации, которой сотни миллионов лет назад кто-то очень эффективно помог погибнуть. И экипажу страшно не хотелось сталкиваться с этим «кем-то». Сохранив детальный скан знавшего лучшие времена карлика, корабль переместился ко второй планете.

Назвать ее нормальной жвалы не поворачивались, но, по крайней мере, ничего опасного здесь не было. Решив, что заслужили небольшой отдых, арахниды даже опустили корабль на поверхность. Немного жарковато, конечно, но так приятно после долгого перелета, наконец, пробежаться под настоящим небом и продуть помещения свежей углекислотой. Местная жизнь избегала поверхности, предпочитая ей плотную атмосферу. Экипаж добросовестно занес все обнаруженные виды в каталог, а затем слегка подкорректировал геномы. Пусть у биоформ планеты-гиганта растут достойные соперники.

Третья от звезды планета экипажу корабля не понравилась. Она была слишком холодной, сухой и соленой. Жизни здесь было много, но развивалась она неправильно. На планете сформировалось много видов с хорошим мозговым потенциалом, но доминировал почему-то только один. Живущие в бетонных городах прямоходящие особи сканирования не заметили. Более чувствительные, хоть и менее развитые виды заволновались. Среди них началась паника, по планете покатились волны миграций.

Поглядев на происходящее, экипаж корабля переключил сканирующие импульсы на корректирующие и накрыл планету биоэлектромагнитным коконом. Через девяносто шесть циклов неправильность развития была устранена.

Довольный тем, что облет системы был сделан не зря, экипаж расчехлил гипердвигатель и покинул этот сектор пространства.

*

Меня зовут Вельвет, и я кенгуру, которому уже исполнилось полтора года. Скоро придет время отделяться от семьи и создавать собственную стаю. А пока... пока под защитой взрослых я наслаждаюсь детской безответственностью и свободой.

Когда началась миграция, мы тоже куда-то побежали. Я не разбирался куда, просто несся во весь дух, наслаждаясь самой этой возможностью — нестись во всю прыть. Притормозили мы недалеко от края саванны, но вовсе не потому, что выдохлись. А потому, что увидели невозможное: тысячи попугаев собрались на небольшой площади. Кто-то сидел на кустарниках и земле. Другие летали в воздухе и голосили, словно пытаясь создать звуковую воронку.

Мы, кенгуру, привычны к попугаям. Розеллы и лорикеты, волнистые и благородные, лазурные, роскошные, травяные регулярно попадались у нас на пути. Но в этой толпе были не только австралийские попугаи. Я заметил африканских жако, южноамериканских амазонов и даже ар, вообще-то, предпочитающих для жизни тропические леса, а уж никак не открытую саванну.

Пока мы гадали, что происходит, нас словно что-то оглушило. Я видел, как все вокруг замерли. Время шло, жаркий день сменился холодной ночью. Но я не мог ни моргнуть, ни побежать вперед, чтобы разогнать с нашего пути наглых птиц. Страшно не было. Почему-то казалось, что все идет как надо. Иногда начинала кружиться голова, но потом это проходило.

Когда же морок сошел... Тогда все в моей жизни стало иначе.

— Очень хочется банановый раф со сливками, — сказала мама-кенгуру.

— И вискаря бы, — мечтательно добавил папа.

— Я не одета, — взвизгнула сестра.

— Здравствуйте, — к нам приблизился африканский серый попугай с неприлично красным хвостом. — Боюсь, мы будем вынуждены более четко обозначить границы. Вы пытаетесь вторгнуться на территорию, которую мы заняли.

— Почему, — возмутился папа, — вы вообще тут что-то заняли? Ваша территория на другом континенте!

— Мы мигрировали, — сухо ответил африканский попугай. — Теперь будем жить здесь. Изучать геном попугаев, искать способы создания новых, модифицированных видов.

— Зачем? — поразился папа-кенгуру.

— Пока люди считали себя единственным разумным видом на Земле, они безответственно относились к поддержанию биоразнообразия на нашей планете. Необходимо как можно быстрее наверстать упущенное, — серьезно ответил африканский попугай. — Мы не можем отвечать за другие виды живых существ, но попугаями собираемся заняться всерьез.

— Больше попугаев богу попугаев, — вздохнула сестра. — Но нам нужна одежда!

— Если вы согласны на проведение границы вот тут, — серый попугай указал клювом на соседний с ним кустарник, — мы поможем вам с одеждой.

— Мы согласны, — тут же, не дожидаясь папиной реакции, застучала лапой сестра. — Помогайте!

— Что вы хотите на себя надеть? — осведомился африканский попугай.

— Что-нибудь красивое, — сестра прижала верхние лапы к туловищу и моргнула длинными ресницами.

— Хорошо, — согласился попугай. — Ждите.

И важно ушел в направлении попугаичей стаи.

— Мы согласны делить саванну с попугаями? — изумилась мама.

— Боюсь, делить придется не только с ними, — хмуро отозвался отец. — Эти хоть готовы с нами сотрудничать. А если придут требовать границу тайпаны или морские крокодилы? Мульга? Воронковые пауки?

— Комары из рода Кусаки, — взвизгнула сестра. — Нам необходимо водить дружбу с попугаями! Да, они не все местные, но лучше уж они, чем Кусаки.

Попугаи вернулись лишь к вечеру, приволочив с собой целую коробку одежды.

— Уй-ти какая прелесть, — взвизгнула сестра, скрывшись в коробке почти целиком. — Вы только посмотрите, розовенькие, синие! Красные в звездочку, черные в снежинку!

Она достала из коробки целый ворох разноцветных носков.

— И как это носить? — недоуменно спросил я.

— На ногах! — уверенно выпалила сестра, натягивая на каждую лапу по носку.

Самым красивым, с ее точки зрения, носочком, бордовым, с кремовыми пяточкой и мыском она украсила хвост.

— Смотрите, смотрите! Я же нереально красивая! — взвизгивала она, крутясь на месте, пытаясь разглядеть каждый носочек.

— Дорогой, — мама вперила в отца взгляд, не предвещавший ничего хорошего. — Я же еще утром говорила, как мне хочется бананового рафа. Разве исполнение желаний своей жены не долг каждого РАЗУМНОГО мужа?

Папа стал неловко переваливаться с лапы на лапу, пытаясь вспомнить, где тут ближайшее человеческое жилье.

Попугаи нахохлились и сделали вид, что для подтверждения границы они больше ничего нам не должны.

— Для похода к людям ты должен одеться красиво, — сказала мама, выбирая в коробке брутальные мужские носки с авокадо. — Люди должны увидеть в тебе разумное существо.

— Ближайшая ферма через реку, — печально сообщил отец. — И я не помню, где тут мост.

— Да что вы такие! — воскликнул африканский попугай и картинно упал на землю кверху лапами, изображая мертвого.

Мы даже хотели начать волноваться, но он быстро вскочил и закричал во всю глотку:

— Ары арауканы, все ко мне! Срочно нужно перевезти разумного мужа на ферму через реку!

— Что? Зачем?! — испугался отец, но было поздно.

К нему подлетели сразу трое африканских жако. Из невесть откуда взявшейся лианы соорудили подобие шлейки. Перекинули ее через грудь и хвост отца. Потом подозвали трех ар, и подхватив вместе с ними концы шлейки, взмыли в небо.

— Ааааааа, — кричал отец.

— Не забудь! Банановый раф! — кричала вдогонку мать.

Не знаю, как встретили люди летящего на попугаях отца. На все расспросы он глубокомысленно молчал. Но банановый раф привез, как и бутылочку виски для себя. Нам с сестрой достались шоколадки.

— Ну что же, за начало разумной жизни, — подняв вверх стаканчик с кофе, предложила тост мама.

— Ура, — закричали мы, размахивая шоколадками.

Зря люди заворачивают их в фольгу, думаю, без нее было бы вкуснее.

Ночью мы проскакали вдоль нашей новой границы, помечая ее, как привыкли. А под утро сморил сон. Разумными быть совсем не так просто, как кажется!

Я не успел еще окончательно заснуть, когда услышал странный шорох. Открыл глаза и увидел парня кенгуру из соседней стаи. Он ковырялся в нашей коробке с носочками. Когда я вскочил, тот воровато оглядевшись, бросился прочь, унося три носка с собой.

Вздохнув, я не стал его догонять. У них же нет друзей-попугаев, а иметь красивую одежду хочется. Пусть это будут его три носка. «Не знаю, насколько это разумно, но точно правильно», — подумал я засыпая.