Битва за Эллиоты. Часть 4

Играю в 'цивилизацию', развил науку так сильно, что учёные там поняли, что они находятся в симуляции, и сами выключили игру, боюсь запускать.

Война выигрывается ещё до её начала, как бы это и не было прискорбно, для погибающих на ней бойцов.

Битва за Эллиоты. (черновой вариант, не вычитано, не проверено и не будет)

ЧАСТЬ 4

Глава 17.

1

Адмирал Вирениус стоял на окончании Рейдового мола, в порту Дальний. Возле маяка. И ожидал подхода последнего русского подразделения в этом городе. После того, как прорвав минные заграждения русских, в Талиенваньском заливе, японцы взяли залив под свой контроль, падение порта Дальний стало вопросом времени. Все русские укрепления, на перешейке между Талиенваньским и Кинджоускими заливами, оказались уязвимы как для японской морской артиллерии, калибром более семи дюймов. Так и тяжёлой, осадной артиллерии японской армии.

И падение города не заставило себя ждать. К середине сентября, японцы прорвали обе оборонительные позиции на перешейке, и вышли к передовым позициям оборонительной линии, на Зелёных горах. Продолжив наступление и на город Дальний. И вот сейчас дело шло к развязке.

Причём адмирал, где-то в глубине себя знал, что то, что он находиться здесь, нельзя сказать, что глубоко неправильно. Просто в этот же момент, адмирал осознавал, что знает другую историю. Где он, в этот момент времени, не должен был находиться тут. Но тогда, в декабре прошло года на него опустилось озарение. Адмирал проснулся, с осознание будущего, на ближайшие век. Хотя если быть точнее, то к его знаниям добавились знания ещё одного человека. При этом в той истории он смалодушничал, отвернул на полдороги. Не привёл свою эскадру к Квантунсому полуострову, а вернулся с началом войны в Либаву. Но знания того будущего его ошеломило и заставило действовать. Что бы хоть как-то нивелировать, последствия катастрофического окончания войны, для России.

На широкой части Рейдового мола, где он служил ещё и причалом для торгового порта, образуя вместе с Широким молом акваторию порта Дальний, между пустыми складами, показались бегущие фигурки людей. Город и порт русские оставляли не разрушенным. Но без единого гвоздя, рельса или мотка проволоки. Всё что можно было демонтировать, было демонтировано. Что вынуждало противника, при занятии города, полностью восстанавливать всю городскую и портовую инфраструктуру. Единственное, что в городе было разрушено, это были подпорки, удерживающие в доке корпус крейсера 'Муравьёв-Амурский', некогда бывшего 'Чиодой'. Бывшего японского крейсера, ставшего русским призом, после битвы у Эллиотов. Крейсера, который, теперь, рухнув на бок, полностью перекрывал возможность использовать один из доков Дальнего. Превратившись в огромную головную боль для японцев. И для того, чтобы ввести в строй док, японцам предстояло, либо разобрать крейсер. Что было проще и быстрее. Либо, что было предпочтительнее, с политической, да и военной, точек зрения, спрямить и восстановить корабль. У которого, после подрыва на японской мине, был ещё и демонтирован повреждённый участок корпуса, включая и набор.

Адмирал сумел не только привести свою эскадру. Он сумел, и воздействовать на всех, на кого имел влияния. Убедив их, что более серьёзное отношение, к войне с Японии, может быть выгодно и им самим. В первую очередь ими оказались великий князь Александр Михайлович, наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев и вице-адмирал Макаров. Что позволило, не только присоединить, к эскадре адмирала Вирениуса, срочно приобретённые у Испании, броненосец 'Пелайо', ставший в русском флоте 'Иоанном Златоустом' и четыре контрминоносца, но и сберечь корабли порт-артурской эскадры. В результате в первые дни войны русские не потеряли ни один боевой или транспортный корабль. Даже те корабли, что ремонтировались, в Японии были заблаговременно выведены и пополнили русский флот. Хотя повреждённые корабли были. Не смотря на все попытки адмирала Вирениуса избежать потерь, в первые дни войны, оказались повреждёнными броненосцы 'Цесаревич', 'Ретвизан', крейсера 'Богатырь', ' Паллада', 'Боярин', минный заградитель 'Енисей'. Но гибели этих кораблей удалось избежать. А потом и вернуть их в строй.

Но этим адмирал Вирениус не ограничился. Он не только прорвался к Квантунскому полуострову, но и нанёс удар по передовой базе японского флота. На островах Эллиоты. Воспользовавшись тем, что японские броненосцы, в этот момент, вынуждены были получать уголь и боеприпасы, в портах Корее, между двумя операциями против Порт-Артура. И этот победный удар позволил не только несколько изменить ход войны. Но и принёс русскому флоту трофеи, что формально уравнивало силы сторон. Что, с одной стороны, позволило более активно использовать русский флот. А с другой стороны, уберегло от гибели адмирала Макарова. Первоначально возглавившего было флот.

Увидев командира арьергардной роты, Эллиотского временного морского батальона, адмирал, поднеся к глазам бинокли и всматриваясь, в постройки города, начинавшиеся перед портом, произнёс:

- Проверить наличие людей, доложить о потерях.

Адмирал пытался высмотреть в бинокль японцев. Которые всё-таки смогли дойти до порта и города Дальний. Правда, не в мае, как это было в другой истории, а только в сентябре. Адмиралу, с большим трудом, получилось посодействовать в замене руководства Квантунской области и расквартированных, на этой территории, войск. С подачи наместника, адмирала Алексеева, получилось назначить губернатором Квантунской области вице-адмирал Макарова. Комендантом крепости Порт-Артур стал генерал Белый. А Третий Восточно-Сибирской корпус возглавил генерал-майор Кондратенко. Начальником штаба корпуса стал генерал-майор Никитин. Седьмую Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию возглавил генерал-лейтенант Стессель. Который, не справился с обороной Квантунской области. Потерпел поражение, в нескольких полевых сражениях, и был смещён с понижением должности. Четвёртую дивизию, после дуэли генералов Смирнова и Фока, возглавил генерал-майор Надеин. Помимо этих дивизий, в состав корпуса вошла и Вторая Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, генерал-майора Анисимова. Переброшенная, тогда ещё, на Ляодунский полуостров. И с боями отошедшая на Квантун. По первоначальному плану, дивизия, без Пятого Восточно-Сибирского стрелкового полка должна была защищать Приморье. В составе Южно-Уссурийского отряда. Но оставив там приданный ей, взамен пятого, сорок первый Восточно-Сибирский стрелковый полк, дивизия вошла в состав действующей армии. Не позволив, тем самым, генерал-майору Анисимову, вместе с пятью приданными казачьими полками, порезвиться в северной Корее. Как это было, как знал адмирал, в другом варианте истории.

- Ваше превосходительство, - обратился к адмиралу командовавший ротой лейтенант, - Личный состав собран, не хватает двух нижних чинов.

- Как не хватает? - адмирал сурово взглянул, на бледного и сникшего офицера, - Где они? Что должны были делать?

- Их оставляли в боковом дозоре, на Инженерном проспекте, - с трудом произнёс офицер, - И они не вышли на место сбора роты.

- Чёрт знает, что, - напустил на себя суровости адмирал Вирениус, - Господин лейтенант, соблаговолите отправить на проверку их взвод, а сами займите оборону, в сооружениях, перед молом. И организуйте взаимодействие с миноносцем '221'. Он прикроет вас со стороны моря своими пушками. Потом примет последний взвод. По возвращению посланного на разведку взвода начинайте посадку личного состава, на миноносцы.

- Есть, ваше превосходительство, - лейтенант отдал честь и направился к своим подчинённым отдавать необходимые распоряжения. А адмирал повернулся к четвёрке миноносцев типа 'Циклон' и произнёс:

- На '221-м'!

- Есть на '221-м', ваше превосходительство! - тут же откликнулся командир миноносца лейтенант Веселаго. Вообще с этим миноносцем служилось не совсем приятная история. Бывший в составе эскадры адмирала Вирениуса миноносец потерпел крушение в битве за Эллиоты. И лишился носовой части. Но был поднят, доставлен в Порт-Артур, где миноносцу, с подачи адмирала Вирениуса, приклепали носовую часть, с разрушенного, однотипного, японского миноносца. Что резко выделяло этот миноносец из четвёрки 'циклонов', стоявших у мола. Из этих миноносцев, этой четвёрки, полностью силуэт корабля этого типа и русской постройки, имел только миноносец '222'. Вторая пара, стоявших чуть дальше у мола 'циклонов', имела японский силуэт. Будучи призовыми и восстановленными миноносцами.

- Алексей Михайлович, - обратился к командиру миноносца адмирал, - Я вас попрошу, подойдите к берегу, у основания мола, и поддержите огнём занявших там оборону десантников. При необходимости запрашивайте поддержку у 'Адмирала Посьета'.

И проводив взглядом, давший ход миноносец, адмирал Вирениус вспомнил, как был ранен великим князем Борисом Владимировичем, из-за своей воспитанницы Аюми. Аюми Кода, дочери его мусумэ. Временной жены, из тех времен, когда они, совместно со Степенном Осиповичем Макаровым, совершали плавание в этих водах, на бронепалубном корвете 'Витязь'. Та девочка, которую он встретил на Эллиотах, среди обслуживающего персонала японской базы. Превратив её в первого кинорепортёра. Ведущей кинорепортажи с фронта.

А, в общем, то ранение, можно сказать, спасло ему жизнь. Его знания заинтересовали английскую разведку. И Англия попыталась получить его под свою юрисдикцию. И, что было самое обидно, в руководстве Российской империи, нашли те, кто был готов отдать его. Лишь бы постараться не поссориться с британцами. Но те поссорились сами. Спровоцировав передачу, Империи Корея, большого количества кораблей из состава флотов Великобритании, Турции, Китая, Аргентины, Чили и даже интернированных в нейтральном порту кораблей Японии. И предоставив, в Египте, для флота Империи Корея военно-морской станции. А также поспособствовав развёртыванию корейской армии из восьми пехотных бригад, а по сути пехотных полков, до четырёх пехотных дивизий, четырёх резервных и одной артиллерийской бригады. Хотя всем сразу было понятно. Как только корабли, достигнут берегов Корее, то последняя, объявив войну России, передаст все 'свои' корабли Японии. Что и случилось. Корея объявила войну России, обвинив последнюю, в агрессии, против Кореи. Свежесобранная корейская армия, из трех пехотных дивизий, двух корейских резервных бригад и одной японской резервной бригады, а также корейской артиллерийской бригады, развернулась в Северной Корее. Угрожая и Владивостоку, и Харбину одновременно. Вынудив русское командование усилить армейскими корпусами, как Южно-Уссурийский, так и Корейские, отряды русской армии. Не позволив им усилить главные силы, русской армии. Одна корейская пехотная дивизия усилила первую японскую армию. А две резервные бригады, корейской армии, появились на Квантуне. В составе четвёртой японской армии.

А вот резкое усиление японского флота, заставили русский флот покинуть Жёлтое море. И после сражения в этом море, прорваться во Владивосток. При этом погиб новый командующий русским Тихоокеанским флотом, вице-адмирал Скрыдлов. А вице-адмирал Безобразов, командующий первой Тихоокеанской эскадрой, оказался тяжело ранен. И командование флотом принял вице-адмирал Макаров. Назначив, на время своего отсутствия, временно исправляющим должность губернатора Квантунской области контр-адмирала Вирениуса. А в результате русский флот прорвался. Причём прорвался без потерь. Успев встретить избиваемого вторым японским флотом 'Рюрика'. И привести его во Владивосток. Хотя японский флот тоже не понёс потерь в кораблях, во время этого сражения.

Контр-адмирал Вирениус тоже принял участие в том сражении. Он возглавил отряд сопровождения. Который должен был сопроводить прорывающийся во Владивосток русский флот. А потом, прикрыв флот, от атак японских миноносцев, вернуться к Квантуну. Где оказать содействие армии в обороне Порт-Артура. В принципе, практически все трофейные корабли, взятые после битвы при Эллиотах, и вошли во вторую минную дивизию Тихоокеанского флота и четвёртую бригаду броненосцев, первой дивизии броненосцев Тихоокеанского флота. Те самые соединение русского флота, которые и возглавил адмирал Вирениус. И которые, и должны были, разделить судьбу русской твердыне на Тихом океане. Причём такая структура флота тоже оказалась введена с подачи адмирала Вирениуса. Придя ко двору у командования флота. Так как из-за резкого увеличения командных должностей позволило продвинуть командованию наверх своих ставленников.

Правда, уход русского флота во Владивосток изменил баланс сил в Жёлтом море. И, сразу же, после возвращения, из битвы в Жёлтом море, адмирал Вирениус приказал эвакуировать русскую базу на островах Эллиоты. Понимая, что удержать изолированные острова, имеющимися силами, будет невозможно. К тому же потерявшим военное значение.

Что и подтвердилось через несколько дней. Японцы не стали занимать эти острова, а организовали передовую базу флота на островах Мяо-Дао. Южнее Квантунского полуострова. А получив усиление, японский флот, сумел прорваться в Талиенваньский залив. Не смотря на противодействие русских кораблей. После чего, японская армия, и смогла быстро прорвать обе русские оборонительные позиции, на перешейке между заливами Талиенвань и Кинджоу. Развив наступление вглубь полуострова Квантун. В том числе, и в направлении города Дальний. Стремясь как можно быстрее захватить одноимённый порт. И наконец-то, получить возможность быстрого и лёгкого снабжения, для своей армии.

Хотя, по большому счёту, пока война для японской армии развивалась успешно. По планам японского командования предстояло разгромить русские войска в южной Манчжурии. И занять город Ляоян. Основной русский форпост, в южной Манчжурии. Где трофеями японской армии оказались все русские запасы. Потерю которые русские не скоро смогут компенсировать. Флот же должен был нейтрализовать русский флот в Порт-Артуре и, содействуя в захвате крепости Порт-Артур, обеспечить перевозки снабжения для японской армии. Которая должна была захватить эту русскую твердыню. До того, как русская армия и флот получат подкрепления. В количествах, обеспечивающих русское превосходство над японскими армией и флотом. После чего предполагалось, что Россия запросит мира. Что бы исключить вторжение японской армии непосредственно на территорию России. И пока что, эти планы можно было сказать, что выполнялись. Правда, с отставанием от сроков. Войну планировалось закончить к исходу лета. А Порт-Артур ещё не пал, к ногам микадо[1]. Что делало эту крепость первоочередной японской целью. Что её захватам силой склонить Россию к заключению выгодного Японии мира. Но у Японии ещё было время. По расчётам, русская армия, должна была сравняться, по силам, с японской, только в конце октября. А усиление русского флота к этому времени должно было находиться ещё в водах Европы. На противоположной стороне мира. Что давало время на захват Порт-Артура. И позволяло бить русских по частям.

И для захвата, ставшей столь желанной цели, японское командование усилило четвёртую армию, причём не только корейскими новобранцами, но и перебросило на Квантун ещё и седьмую японскую пехотную дивизию[2]. Усилив, к тому же, артиллерийскую группировку осаждавших Порт-Артур войск[3]. Собрав на Квантунском полуострове всю артиллерию, что могла выделить, для осады крепости, Японская империя.

[1] Обожествление японского императора доходит, до того, что всякая земля, на которую вступала нога японского императора, считается исконно японской. Что приводит, например, к такому казусу, что японский император, будучи главой государства, просто не может покинуть территорию Японии. Дабы, простым своим появлением, на любом международном форуме, не вызвать международный скандал. В виде территориальных претензий.

[2] В реальной истории вошла в состав четвёртой армии поздней осенью 1904 года.

[3] В декабре 1904 года, под Порт-Артуром, японская армия располагала, следующей артиллерией. В составе полевой артиллерии имелось 204 полевых и горных семидесятипятимиллиметровых пушек Арисака, 28 двенадцатисамнтиметровыми и 24 пятнадцатисантиметровых гаубиц Круппа. В составе морской артиллерии было, 6 шестидюймовых морских орудий, 12 двенадцатисантимеровых морских орудиий, 38 трёхдюймовых морских орудий и 24 сорокасемимиллиметровых десантных, скорострельных пушек конструкции Гочкиса. В составе осадной артиллерии были следующие орудия и мортиры. Орудия - 4 стопятимиллиметровых пушки Круппа, а также, устаревшие бронзовые орудия, 40 двенадцатисантиметровых, 30 стопятимиллиметровых и 46 семьдесятпятимиллиметровых. Помимо орудий было 24 девятисантиметровых мортир, 72 старых бронзовых пятнадцатисантиметровых мортир, 12 новейших двадцатидвухсантиметровые мортиры и 18 'малышек из Осаки', девятидюймовых мортир. Имелись так же и трофейные орудия, в частности 6 восемьдесятсемимиллиметровых бывших русских полевых орудия. Всего не менее 588 стволов. При этом первые шесть 'малышек' открыли огонь, по крепости и кораблям, в сентябре 1904 года, вторые шесть в декабре 1904 года. Последняя шестёрка мортир была доставлена, но установить их на позиции не успели. Хотя всего в Дальний, к началу 1905 года, было доставленно 32 'малышки из Осаки'. Но 14 из них, к моменту падения крепости, находились либо в Дальнем. Либо на пути между Дальним и Порт-Артуром.

2

Со стороны основания Рейдового мола послышалось таканье пулемёта, а потом послышались и винтовочные выстрелы. А ходивший восьмёркой '221-й' развернулся бортом к берегу, и его пушки стали выцеливать что-то на берегу. Адмирал Вирениус посмотрел на стоявшего рядом с ним офицера. Все флаг-офицеры были уже разосланы, и рядом находился только мичман Гарнет. Бывший флаг-офицер адмирала, но после скандала с воспитанницей адмирала, возглавившего отряд боевых пловцов. И теперь щеголявшего, после похода на 'Форели', в новенькой кожаной тужурке, со знаком подводника на груди, силуэтом этой подводной лодки, с наложенным поверх неё имперским орлом. Вообще-то мичман выполнял, со своими пловцами, в Дальние особые задания. Во-первых, он заминировал кучи угля, минами похожими на уголь. После чего поджёг кучи, но так, чтобы японцам можно было довольно легко их потушить. А во-вторых, его командой была заминирована акватория порта Дальний. Было заложены самодельные мины, в которые был помещён высушенные пороховые заряды с потопленных японских кораблей. И эти мины были соединённые в подобие управляемого минного поля. Для подрыва, которого были выведены на сушу и замаскированы несколько кабелей. Да и каждая из мин соединялась как минимум с двумя соседними. Что должно было гарантировать подрыв всей акватории порта от одной взрыв машинки. Ещё одной акцией, проведённой мичманом в городе, оказалось уничтожение опор, удерживающих 'Муравьёва-Амурского' в доке, в вертикальном положении. Ну и подрыв батопортов в обеих доках порта Дальний. Что, с одной стороны, должно помешать использование японцами порта Дальний. А с другой, замаскировать минирование акватории порта. Которое производили тайно и ночью. И доложив о выполнении задания, а также, отправив своих людей, на один из миноносцев, мичман остался рядом с адмиралом, который к нему и обратился:

- Господин мичман, узнайте на '221-м', по кому ведётся огонь. И какими силами располагает противник.

- Есть ваше превосходительство, - ответил офицер и тут запросил связь на ближайшем миноносце. А адмирал, в ожидании закурил сигару. Поглядывая на север. Где дымил трубами своих броненосцев третий флот Японии. При этом, не рискуя приближаться к Дальнему. Ибо, на восток от порта, в море, виднелись русские корабли. Броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Фёдор Стратилат', канонерские лодки 'Храбрый' и 'Грозящий'. Эти корабли, впервые после боя в заливе Талиенвань, пересекли минное поле, преграждавшее южный проход в залив. И служившее некой чертой, ограждавшей акваторию, контролируемую русским флотом, от зоны занятой японцами. До этого, в залив Талиенвань, ночью рисковали проникать только минные катера и небольшие миноносцы русских. Которые ставили мины в тех районах, где их днём снимали японцы. А также вдоль северного побережья залива. На основном пути японских кораблей, в ставший основной базой японского третьего флота посёлок Талиенвань. Откуда и вышли японские броненосцы. 'Танго', бывший некогда австралийским 'Цербером'. На котором, четвёрку старых, десятидюймовых пушек, заменили на такое же количество, современных шестидюймовок. И экс-турецкие 'Окиношима', 'Мишима' и 'Ики'. Вооружение, которых усилили парой шестидюймовок, установленных вместо мелкокалиберных орудий, на баке и юте каждого из броненосцев. Броненосцы сопровождали вспомогательный крейсер 'Лизистрата-Мару', суда береговой обороны 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги', контрминоносец 'Фусими' и шести миноносцев. Но именно наличие, в составе русского флота 'Адмирала Посьета', некогда китайского броненосца, в очередной раз сменившего флаг, будучи ещё одним призов первой битвы за Эллиоты, при отсутствии, в данном районе броненосцев морского округа Торнтон 'Суво' и 'Сагами', заставляли наличные японские силы держаться в стороне от русских кораблей. При этом корабли японского военно-морского округа оперировали с китайских островов Мяо-Дао. Откуда в основном, занимались обеспечением безопасного снабжения японской армии, через Инкоу. А также, поддержкой японской армии на западном побережье Квантунского полуострова. При этом, у адмирала Вирениуса, не было не малейшего сомнения что, получив сообщение о том, что русские броненосцы, обнаружены в заливе Талиенвань, оба сильнейших, в Жёлтом море, японских броненосца, тут же выйдут с оперативной базы, на островах Мяо-Дао и на всех своих парах помчаться на север. Что бы перехватить русских севернее Порт-Артура. Но расчёт времени показывал, что русские должны будут успеть завершить эвакуацию Дальнего.

Для этого, адмирал Вирениус, получив сообщение о прорыве Нангалинской позиции японцами, тут же отогнал контрминоносцами японские патрули. Как, от Порт-Артура, так и у входа в залив Талиенвань. После чего два броненосца, две канонерские лодки, четыре самоходных баржи и действующие корабли четвёртого и пятого отряда миноносцев совершили переход от Порт-Артура в залив Талиенвань. Где десантные баржи стали проводить эвакуацию находившейся на островах у входа в залив русской сигнальной станции, дюжины, бывших китайских, восемьдесятсемимиллиметровых пушек, составлявших береговую оборону возле города Дальний. При этом одна из барж, а также миноноски и миноносцы подошли к пирсам порта Дальний. И на них стали собираться последние дружинники ополчения и десантники Эллиотского батальона. Последними оставлявшие город. И всё это прикрывали два русских броненосца и две канонерских лодки. Не позволяя третьему, или же 'смешному' флоту Японии помешать эвакуации.

Эвакуация практически подходила к концу. Оставалось принять только последнюю роту десантников и оставить внешний целый, но полностью выпотрошенный порт и город японцам. Для чего возле Рейдового мола оставалось всего пять миноносцев. Четвёрка 'Циклонов' и '226-й'. Но оставалась неизвестна судьба двух нижних чинов Эллиотского батальона. И адмирал приостановил эвакуацию подразделения прикрытия. Благо, по его расчётам, у русских ещё оставалось время разминуться с японскими броненосцами 'Суво' и 'Сагами' у Порт-Артура.

Снова у основания мола неспешно заработал пулемёт. И по его неспешной работе адмирал понял, что это последняя работа подпоручика по адмиралтейству Буторина. Исправляющего должность командира миноносца '227'. Ещё во время боя за залив Талиенвань, адмирал заметил странные конструкции на мостике миноносца. И при первой же возможности посетил миноносец.

В тот день миноносец стоял возле Минного городка на Тигровом полуострове. Как раз возле отстойника. Куда собрали все сильно повреждённые корабли. Ремонтом которых, было решено не заниматься. По крайне мере во время осады. Крейсер 'Командор Беринг', пароход 'Европа', контрминоносцы 'Боевой' и 'Разящий' стояли на мелководье возле берега. А непосредственно на берег была выброшена грунтоотвозная шаланда '14'. Входившая в состав трального каравана баржа, при проведении работ встала на якорь. И снимаясь с якоря, зацепила японскую мину. Которая оказалась, притянута якорем к борту. Взрывом шаланде разворотило всю носовую часть. Но баржа сохранила плавучесть и была отбуксирована в порт. И вот к этой, 'инвалидной команде', до решения его судьбы, и отбуксировали, получивший тяжёлые повреждения миноносец '227'. На котором появление адмирала никто не ожидал.

И приняв рапорт возглавившего миноносец Буторина, адмирал направился на мостик. Перешагивая через разбросанные, на палубе, инструмент и демонтированные листы дырявого железа. Заставив прапорщика по адмиралтейству поочерёдно то бледнеть, то краснеть. В зависимости от того на что обращал свой взор адмирал. Который, при этом, целенаправленно направлялся к мостику миноносца. Где, на крыльях мостика, были смонтированы переделанные винтовки Манлихера. Китайского образца. Установленные на тумбовых установках. При этом стволы винтовок были заключены в кожухи для воды, по типу кожухов для пулемёта 'максим'. Снизу виднелись самодельные магазины, патронов на двадцать. Слева от цевья виднелась приделанная к винтовке деревянная ручка. А вот справа к винтовке был присоединён механизм, при вращении ручки которого, винтовка должна была стрелять очередями.

- Такс, - только и произнёс адмирал, разглядывая механический пулемёт, - И кто же автор, этого сумрачного творения?

- Я, ваше превосходительство, - побледнев, но вытянувшись во фрунт, произнёс Буторин, - Я тут удумал, командир поддержал, а соорудили совместно с механиком миноносца.

Адмирал кивнул, а потом, повернувшись к сопровождавшим его офицерам, произнёс:

- Что, скажите господа? Но, только если мне не изменяет память, первым подобную механическую, одноствольную, скорострелку предложил господин Норденфельд. Где-то четверть века назад. Хотя по данному принципу работала и 'кофемолка' Эйгара. Хотя то оружие, уже времён гражданской войны в САСШ, и многие его относят к скорострельным пушкам. И нечто подобное, кстати, тоже из винтовки конструкции господина Манлихера, делали совсем недавно буры. Во время их войны с англичанами. Да и сами австрийцы работают над такой переделкой своих винтовок.

- Хм, ваше превосходительство, - хмыкнул полковник Мордовин, - Как я понимаю, конструкция не лишена некоторых неисправимых недостатков. Таких, как низкий темп стрельбы, невозможность вести прицельный огонь, по точечной цели. Хотя бы из проблем с центровкой спускового механизма. И необходимостью стрелку отвлекаться на вращение рукоятки, с постоянным темпом. Да и сама сложность механизма делает конструкцию сложной для освоения пехотой.

- Это всё так, господин полковник, и не могу с вами не согласиться, - снова покивал головой адмирал, - Конструкция порочна в своей основе. И я, простите уж старика, совсем забыл о таком, кстати, спасибо господин прапорщик, что напомнили, хотя и соглашусь, что тупиковом пути, в конструировании пулемётов. Хотя скорее не пулемёта, так как конструкция чисто механическая, то речь идёт всё-таки о митральезе. Митральезе Манлихера-Буторина. И при всех свойственных конструкции недостатках, у неё есть одно, очень важное в наших условиях, достоинство.

- И какое же, ваше превосходительство? - тут же послышался голос Мордовина.

- Одна такая митральеза сможет заменить почти десяток стрелков. Что для нас сейчас крайне важно. Кстати, господин прапорщик, не заметили в бою, когда стреляли из этих митральез, попадали ли в противника? - адмирал повернулся в сторону Буторина, по одному виду которого было видно, как отлегло у него на сердце. Когда бывший матрос понял, что стирать в лагерную пыль его не будут. По крайней мере, не за это, и не сейчас.

- Попадали, ваше превосходительство, как же не попадать, то, - прапорщик пустился в объяснения, - Их благородие, господин лейтенант приказал стрелять по минёрам на японских миноносцах. Так они враз попадали. И выстрелить из минных аппаратов не смогли.

- Хотите сказать, господин прапорщик, что всех минёров поразили? - с сомнением в голосе произнёс Мордовин.

- Ни как нет, ваше высокоблагородие, - отозвался Буторин, - они просто спрятались, но попадания в минные аппараты были. И пустить мины япошки не смогли.

- Всё понятно, господин прапорщик, всё понятно, в цель типа миноносец с трёх кабельтовых попасть можно, в одиночного матроса нет, - продолжая рассматривать оружие, произнёс адмирал, - Порфирий Александрович, я вас попрошу, повторить на нескольких китайских винтовках сию конструкцию. И испытать их в полевых условиях. А господин прапорщик вам поможет. Если не считать магазинов, то мне представляется, что подобной конструкцией будет легко оборудовать оставшиеся у нас винтовки Манлихера, или их аналоги, производства уже китайских арсеналов, под названием 'Ханьян'. Насколько я помню, там остались, после переоборудования, под конструкцию штабс-капитана Шметилло, только винтовки имеющие дефекты в ложе. А тут можно будет использовать сами механизмы винтовок без деревянного ложа. А несколько сот единиц скорострельного оружия, нам пригодиться. А то, что оно не очень точное, то это, несомненно, печально. Но при ведении огня, по плотным построениям пехоты, думаю, будет не критично. По крайней мере, это позволит повысить, в наших условиях, плотность огня пехоты. Для срыва атак японцев. И неплохо повысить.

- Есть, ваше превосходительство, - тут же ответил полковник, - Сделаем. А с магазинами для оружия действительно проблема. Очень уж эти магазины точности изготовления требуют.

- Так точно, ваше высокоблагородие, - вставил и свои пять копеек Буторин, - Шибко мы с ними намаялись. Преизрядно потрудились, пока исправно работать пулемёты стали.

- Это всё понятно, господа офицеры, - снова рассматривая конструкцию, произнёс адмирал, - И нам крайне необходимо добиться, что бы магазины оказались взаимозаменяемыми для разных единиц одного и того же образца вооружения[4]. А не как сейчас, когда приходиться подбирать магазины под конкретный образец. Но эту проблему решим потом. А сейчас, господин прапорщик, не покажите, как пулемётом вашей конструкции пользоваться?

- Так всё просто, ваше превосходительство, - Буторин протиснулся к пулемёту, отсоединил магазин. Опустив его в холщовую сумку, висевшую на леерах рядом со стойкой оружия. После чего прапорщик, передёрнул затвор, показывая, что патронник пуст. А потом взялся, за приделанную слева, от ложа оружия, рукоятку. При этом нажав рычаг, присоединённый, к рукоятке, и через шток, Буторин надавил на спусковой крючок оружия. И прижав приклад к плечу, конструктор стал вращать рукоять, механизма перезарядки.

- М-да уж, - только и проговорил адмирал, глядя на это, - эргономики, ни какой.

- Что, что вы сказали, ваше превосходительство? - удивлённо произнёс Мордовин. А прапорщик, перестав вращать рычаг, с опаской посмотрел на адмирала.

- Это новомодный научный термин, господа, - так же спокойно объяснил адмирал, - Обозначающий удобство работы с техникой. При такой концепции эргономика явно не на высоте, но работать можно. И кстати господа, не провести ли нам предварительные испытания сего оружия.

С этими словами адмирал прошёлся взглядом по лицам офицеров, которые всячески высказывали одобрение этому предложению начальства. А Буторин так проявил огромное рвение в реализации этого предложения. И адмирал продолжил:

- Тогда я попрошу вас, господин прапорщик обстрелять, по моему приказу, ближайшую мишень, на отмели[5]. До неё как раз кабельтовых три, с половиной, будет. Кстати, сколько магазинов, что у вас есть, подходит к этому конкретному образцу?

- Три, ваше превосходительство, три магазина, - тут же ответил прапорщик.

- Тогда сделаем так, вы, господин прапорщик, присоединяете магазин, по команде, отстреливаете его, меняете магазин, снова отстреливаете, ещё раз меняете магазин. И повторяете последний цикл, установив пустой магазин, без открытия огня, - нахмурившись, произнёс Вирениус, и добавил, уже обращаясь к своему флаг-офицеру, мичману Власьеву, - Вас же, господин мичман, я попрошу произвести хронометраж. Вопросы есть?

- Есть, ваше превосходительство, - откликнулся недоумевающе Власьев, - Что, что произвести?

В то время как Буторин произнёс:

- Усё понятно, ваше превосходительство, усё сделаем, как надоть.

- Вам, господин мичман необходимо сделать хронометраж. Это такой новый, научный термин, обозначающий затраты времени, необходимого на проведение каждой операции. Вы, Сергей Николаевич, берёте секундомер, и по выполнении господином прапорщиком, каждой фазы операции, фиксируете время, с начала испытания. А, нижний чин, заносит выданные вами результаты в журнал испытаний.

- Ясно, ваше превосходительство, - согласился мичман и достал карманные часы.

- Хм, - произнёс адмирал, - Тогда, господин прапорщик, вы приготовитесь, и сообщите господину мичману о своей готовности. А господин мичман, и отдаст приказ, когда будет удобно произвести хронометраж.

И Вирениус повернулся к мишени и поднёс к глазам бинокль. Действия адмирала повторили все офицеры, кроме Власьева, вручившего карандаш и блокнот одному из матросов миноносца, и теперь уткнувшегося в часы, подняв руку. И Буторина приготовившегося к открытию огня. Что и сделал, по команде мичмана. При этом мичман, вслух, отсчитывал:

- Двенадцать. Пятнадцать. Двадцать восемь...

- Разброс большой, ваше превосходительство, - произнёс Мордовин, стоявший рядом с адмиралом. Который ответил:

- И это ещё Буторин огонь ведёт. У остальных стрелков опасаюсь, рассеивание будет ещё больше.

- Тридцать две. Сорок четыре. Сорок шесть, - в это время продолжил отсчёт мичман.

- Прапорщик Буторин стрельбу окончил, ваше превосходительство, - оторвавшись от оружия и посмотрев на адмирала, произнёс, прапорщик по адмиралтейству, ожидая вердикта.

- Ну что же, - произнёс, несколько разочарованным голосом Вирениус, - при скорострельности порядка ста выстрелов в минуту, мы имеем темп стрельбы, порядка восьмидесяти выстрелов в минуту. При весьма посредственной точности стрельбы. Что, в общем то, и следовало ожидать. Не думаю, что это оружие подойдёт для вооружения кораблей. Но вот для вооружения десантных подразделений флота эти пулемёты вполне возможно использовать. Думаю, что, против плотных порядков пехоты, это оружие, и с такой низкой скорострельность сможет оказаться достаточно эффективно. Хотя из-за низкой скорострельности, и соответственно недостаточной плотности огня, поражение целей может быть затруднено. Но, по крайней мере, за эти винтовки и патроны к ним, казна не заплатила ни единой копейки. А посему, господин прапорщик, я вас попрошу пулемёты снять, привести в порядок и предоставить в распоряжение полковника Мордовина. Вам же господин полковник надлежит провести испытания этого типа пулемёта в полевых условиях. Для чего установить пулемёты на сошки и сделать небольшую партию пулемётов Манлихер-Буторина, и магазины к ним. Пулемёты передать, для войсковых испытаний, в морские батальоны. А там посмотрим, возможно, оставшиеся в крепости винтовки типа Манлихер, и переделаем по этому образцу. Вас же господин прапорщик, благодарю за этот пулемёт.

- Рад стараться, - выпалил Буторин, вызвав усмешку у остальных офицеров. А адмирал, улыбнувшись, продолжил:

- К тому же, господин прапорщик, за ваши заслуги я намерен представить вас, к ордену Святой Анны, четвёртой степени.

Власьев тут же явил обществу 'клюкву', но тут случилась заминка, у Буторина, совершенно не оказалось, в наличие, холодное оружие. О чём весь покрывшийся пятнами он и сообщил. Вирениус улыбнулся и произнёс:

- А вы, господин прапорщик, оказывается злостный нарушитель, формы одежды. Ставлю вам это на вид. Даю вам два дня, на приобретение холодного оружия.

- Есть, ваше превосходительство, исправлюсь. Как есть исправлюсь. И покорнейше благодарю, - снова невпопад, выпалил ошарашенный Буторин.

- И последние, господин прапорщик, что с миноносцем? А то наличие трёх автоматических пушек на не боеспособной единице я нахожу слишком расточительным.

- Отремонтируем, ваше превосходительство, - снова вытянулся во фрунт Буторин, сжимая в руке темляк, цветов ордена Святой Анны, - как есть отремонтируем. Все пробоины заделаем, котёл починим. Вон трубки для котла, подходящие нашли ужо. Меняем. Миноносец будет как новенький.

- Хорошо, - соглашаясь, покачал головой адмирал, - Чинитесь, и пока командира нет, исправляйте должность командира миноносца, господин прапорщик. А командир отряда вам поможет. Как только введёте миноносец в строй, вместе с механиком получите чин подпоручика, по адмиралтейству. Так что постарайтесь, ввести миноносец в строй, как можно скорее.

- Есть, ваше превосходительство, приложим все усилия, - вместо Буторина ответил капитан второго ранга Иванов 14-й, - И миноносец в строй введём. Думаю, в течении десяти дней.

[4] Подобная проблема впервые проявила себя на автоматах Фёдорова, когда магазины для автоматов подходили не ко всем образцам автомата. И приходилось подбирать эмпирическим путём. И эта проблема, даже не была изжита, для дисковых магазинов ППШ-41.

[5] На обсыхающей, в отлив, части бухты Порт-Артура находились мишени, для тренировки расчётов корабельной артиллерии.

3

В тот момент, на борту миноносца, воспоминание о командире корабля, больно кольнуло сердце адмирала. Как только эскадра вернулась в Порт-Артур, то командир '227' попал в госпиталь. Его раны, не смотря на все старания хирурга воспалились. И к вечеру следующего дня лейтенант Вирениус впал в беспамятство, от поднявшейся температуры. А врачи разводили руками. Спасти офицера могла только ампутация, но воспаление охватило верхнюю часть бедра молодого человека. И уже достигла жизненно-важных органов. И тогда, скорее взволнованный отец, чем адмирал направился к главному врачу Морского госпиталя Порт-Артура Обезьянинову Михаилу Николаевичу. Который и принял адмирала Вирениуса в своём кабинете. Где и подтвердил выводы коллег, что спасти сына адмирала может только его собственный организм. А хирурги бессильны. И тогда адмирал спросил, попросив вести разговор без чинов:

- Михаил Николаевич, помнится мне, когда я был вашим пациентом, мы вели беседу про новое лекарство, на основе вытяжки из плесени пенициллиновой группы. И вы сказали, что нашли очень интересный штамп, с весьма обнадёживающими свойствами.

- Да был такой разговор, - согласился Обезьянинов, - И мы проводим лабораторные испытания данного препарата. Но что вы хотите, Андрей Андреевич?

- Мне интересно, на больных, вы подобные испытания проводили?

В ответ доктор медицинских наук только покачал головой:

- Ваше предложение, проводить параллельные испытания, на нескольких штампах, одного и того же грибка ускорило работы. Мы сумели добиться необходимой концентрации, для лечения, лекарственного вещества в препаратах. Но пока мы не смогли добиться необходимой чистоты самого препарата, в различных партиях. От примесей погибает от трети и до четверти лабораторных животных. Хотя выздоровление остальных, при бактериологических инфекциях, даёт практически сто процентное выздоровление. Вот мы и не рискуем пока перейти на испытаниях на людях.

- Но есть ли испытанные партии, которые показали свою безопасность? - нахмурившись, спросил адмирал, - В количествах достаточных для проведения курса лечения. В течение недели. В идеале конечно дней десять.

Обезьянинов только покачал головой.

- Ну хотя бы дней на пять, - адмирал с надеждой посмотрел на доктора. Но тот развёл руками и произнёс:

- К сожалению, все получившиеся безопасными партии препарата уже использованы. А из крупных партий, мы как раз сегодня закончили работу над одной. Но проведение испытаний, как на чистоту, так и на лечебные свойства этой партии не проводились. И я опасаюсь, что они могут затянуться. Слишком надолго.

- Хорошо, хорошо, Михаил Николаевич, я понимаю ваши опасения. Но поймите и меня, я знаю, что подобный препарат способен спасти лейтенанта Вирениуса. И какова ваша оценка на благоприятный исход, без использования препарата?

- Честно, Андрей Андреевич?

- Хотелось бы честно, Михаил Николаевич, - смотря, прямо в глаза Обезьянинову, произнёс Вирениус.

- Несколько процентов, и это крайне благоприятный, для больного, прогноз.

- А если применить новое лекарство, Михаил Николаевич, вашей разработки?

- Шансы бы на благоприятный исход, несомненно, возросли бы, Андрей Андреевич, если бы я был уверен в чистоте препарата, - ответил Обезьянинов, - Но напомню, у меня нет испытанного, на достаточную чистоту, препарата.

- Я помню, Михаил Николаевич, помню, - смотря прямо на доктора, произнёс адмирал, - А что если нам провести испытание на животных? Я слышал кошки, крайне чувствительны к химическим веществам[6]. И если химический препарат окажется неблагоприятным, то думаю, мы быстро увидим реакцию.

- Хм, а вы знаете, Андрей Андреевич, я нахожу ваше предложение интересным, - усмехнулся Обезьянинов, - Вопрос, где найти подопытное животное. Кошки, в Порт-Артуре редкость.

- У меня, в доме живёт один кот, надо бы отдать распоряжение, что бы кота привезли. Кажется, моя служанка находиться в палате лейтенанта Вирениуса?

- Да, у его постели, посменно находятся добровольные помощницы, - кивнул доктор, - Вы хотите послать её за котом?

- Ей в руки он даться спокойно, - продолжил адмирал, - по крайней этот кот мере привык, к тому, кто его кормит. Вы распорядитесь, что бы её вызвали сюда? И думаю препарат лучше дать коту перорально, а не инъекцией. По крайней мере, негативную реакцию организма на препарат в этом случае, мы увидим быстрее.

- Хорошо, Андрей Андреевич, я распоряжусь, - согласился доктор, - Только укажите вес кота, чтобы рассчитать и приготовить пилюлю.

- Фунтов двенадцать или пятнадцать[7], Михаил Николаевич.

Когда Чжань Ли, прижимая к себе Самурая, который всячески старался вырваться, вошла в кабинет Обезьянинова, то там её уже ждали. И всё было готово. Так что, взяв кота на руки, Вирениус пальцами продавил горошину лекарства между клыками кота. И потом, приподняв мордочку животного вверх, обхватил челюсти кота ладонью. Не давая тому выплюнуть препарат. И как только кот прекратил жевательные движения, то адмирал, проверив, не лежит ли горошина препарата, в уголках рта кота, отпустил животное. Которое тут же метнулось под шкаф. Где кот и забился в угол. И отказывался вылезать, даже когда его позвала Ли.

- Думаю, придёт в себя и вылезет, - произнёс Вирениус, а сейчас надо бы принести сюда миски, с едой и питьём для кота, я прослежу за ним. И вы свободны, Чжань. Спасибо вам и ступайте к Николаю.

Молодая женщина выпорхнула из кабинета, а Обезьянинов произнёс:

- Андрей Андреевич, я распоряжусь, что бы коту принесли всё сюда. А сам я, пока займусь приготовление необходимых доз, из той партии. Время не терпит.

- Хорошо, Михаил Николаевич, - ответил Вирениус, усаживаясь на стул посетителя, - я останусь тут, если через пару часов, Самурай будет чувствовать себя нормально, то можно будет и начать лечение господина лейтенанта.

Самурай вылез из-под шкафа, минут через двадцать, когда в кабинете остался только адмирал. И обойдя человека по дуге, держась от него как можно дальше, подошёл к двери. Несколько минут посидел перед дверью и направился обследовать кабинет. По дороге опустошив миску с едой. И последним кто удостоился внимания Самурая был адмирал. К которому он подошёл, урча. И потеревшись, об ноги человека головой, запрыгнул на колени. Где примостившись, в конце концов, задремал. И именно эту идеалистическую картину, с гладящим спящего кота адмирала и застал Обезьянинов, в своём кабинете. Когда вернулся, сообщить, что всё готово, для эксперимента.

Поднимающееся солнце осветило, через окна, внутреннее убранство церкви Порт-Артура. Когда, осенив себя крестным знамением, адмирал Вирениус поднялся с колен. На которых, всю ночь простоял, перед иконой Порт-Артурской Божий Матери. И установив последнюю свечку, которую он зажёг, от огарка установленной им же ранее свечи, адмирал направился к выходу из церкви. Откуда взглянув на лик богоматери, осенил себя, в последний раз, крестным знамением. И надел фуражку, уже шагнув за порог церкви. Тогда отдав одному из санитаров кота. С наказом доставить, сладко зевающего и ещё не отошедшего ото сна, и поэтому покладистого, Самурая домой. А сам направился в палату к сыну. Где возле Николая сидела Чжань Ли. Одной рукой сжимая ладонь мужчины, а второй протирая, смоченным в уксусе бинтом, лоб лейтенанта. Встретив вошедшего адмирала, тоскливым, потухшим взглядом, на посеревшем лице.

- Всё будет, хорошо, девочка, всё будет хорошо, - только и смог тогда произнести адмирал, а китаянка в ответ только улыбнулась, уголками губ. И дождавшись, первой инъекции препарата, адмирал отправился в церковь, где опустился на колени перед иконой. Простояв так, всю ночь, в смирении, только шепча молитвы и осеняя себя крестным знамением. Моля о заступничестве и чуде.

И вот теперь адмирал стремился назад в палату к сыну. Взяв рикшу, он направился в Морской Госпиталь. Отдавая, чисто автоматически, честь встреченным по дороге офицерам. И игнорируя, как того требовалось, в то время, нижних чинов. Которые, при виде него, исправно тянулись во фрунт. Но мыслями Вирениус был в палате сына. Куда и направился быстрым шагом, как только рикша остановился перед входом в Морской госпиталь Порт-Артура.

И открыв дверь, адмирал увидел китаянку, которая, что то, весело напевая, открывала окно в палату. Ли, услышав шум за спиной, замерла и обернулась. И увидев адмирала, смотрящего на спящего сына, произнесла:

- Господин, молодой господин спит. Ночью жар спал, он пришёл в себя, я напоила его бульоном, и молодой господин уснул.

После чего мягко, почти не слышно ступая, подошла к кровати и встала за спиной у Вирениуса. А адмирал, подойдя к сыну, взял в руки его ладонь и, сжав их, удовлетворённо кивнул и произнёс:

- Коля, Коля, как же ты меня напугал. До смерти напугал.

После чего коснувшись лба сына и удостоверившись, что жар спал, а лейтенанта просто сморил здоровый сон, адмирал снял фуражку, перекрестился и добавил:

- Благодарю тебя господи, за милость твою.

И надев фуражку, повернулся и сказал, обращаясь уже к китаянке:

- Иди домой, отдохни. Ты же устала. А тебя, пусть кто ни будь, из остальных, подменит. Тебе и с детьми побыть надо.

[6] По этой причине, в Советской Армии, испытания химического оружия, в лабораторных условиях, производились на кошках.

[7] Фунт, в Российской империи равнялся 1\40 пуда или 0,40951241 кг.

4

У основания мола продолжал работать механический пулемёт Буторина. Что можно было чётко опознать по его длинным, неторопливым и неоднородным, очередям. В ответ, со стороны города послышались выстрелы. Которые, тут же были подавлены дружными залпами, судя по звукам выстрелов, русских винтовок Мосина, которыми был вооружён Эллиотский батальон. На вооружение этого батальона трофейных винтовок Арисака не хватило. Адмирал бросил взгляд назад, в сторону пришвартованных к молу миноносцев и увидел, подходящего к нему, мичмана фон Гернета, который, поднеся руку к околышу фуражки, доложил:

- Хунхузы шалят, ваше превосходительство. Банда, человек двадцать.

- Понятно, господин мичман. И странно, что японцев не видно, - проговорил в ответ адмирал и, снова поднеся к глазам бинокль, добавил, - Хотя уже и должны были появиться. Но вот хунхузы, могут помешать последнему взводу выйти к своим.

- Возможно японцы тушат пожар на угольных складах, ваше превосходительство, - предположил фон Гернет, - По крайней мере, дым оттуда, идёт явно реже. Да и смотрите, ваше превосходительство, на берегу. Левее от мола. Возле Карантинной пристани. Похоже наши нижние чины.

Вирениус перевёл взгляд, в указанном направлении, и увидел, что вдоль берега, укрывшись от взглядов хунхузов бетонным парапетом Карантинной пристани, и под прикрытием орудий стоящего у берега миноносца, перемещается несколько десятков человек, в форме русских моряков. При этом четверо несут одного, на импровизированных носилках. Достигнув мола, они подали раненого, выскочившим им навстречу матросам. Которые помогли взобраться на мол и остальным. А потом прибывшие матросы, неся раненого, стали быстро перемещаться вдоль мола к маяку. И увидев кондуктора, командовавшего взводом, адмирал произнёс:

- Кондуктор, доложи, что случилось. Из-за чего задержка?

Кондуктор, построил взвод, поставив всех по стойке смирно, после чего, закинул за спину пистолета-пулемёта и, удерживая оружие за ремень, произнёс:

- Ваше превосходительство, при выдвижении, вдоль Инженерного проспекта, обнаружили матросов Смирнова и Арсеньева. При этом матрос Арсеньев нес на себе товарища, который сорвался с крыши и сломал ногу. При возвращении взвода, у пирса, услышали звуки выстрелов и взяли трошки правее. Вышли к морю. И вдоль берега вышли к своим.

Адмирал Вирениус оглядел строй взвода и увидел на левом фланге самого низкорослого, худощавого, но при этом как говориться жилистого, матроса. У которого, был самый изнурённый вид. И отсутствовала винтовка.

- Этот? Нес на себе товарища.

- Так точно, ваше превосходительство! - ответил кондуктор, - Он нёс. Почти весь Инженерный проспект на себе.

Адмирал посмотрел на весьма высокого и массивного матроса, который лежал на носилках, покачал головой и произнёс:

- Командуй кондуктор, согласно плана, начать погрузку на миноносец. Командиру миноносца, передайте моё распоряжение, раненого доставить на 'Адмирала Посьета'. Арсеньева ко мне.

А потом, обернувшись, адмирал, уже обращаясь к мичману фон Гернету, добавил:

- Передайте командиру роты, пусть отходят в зону погрузки на миноносцы. Взвод прикрытия снять с основания пирса '221-му'.

- Есть ваше превосходительство, - ответил мичман. Но адмирал уже повернулся к матросу. Который вытянулся во фрунт, по-уставному ел начальство, и доложил о прибытии. Но, по всему было видно, что матрос сильно трусит.

- Ну-с, братец, рассказывай, как дело было. И где винтовка?

- В нужнике утопил, ваше превосходительство. Понял, что напарника и две винтовки на себе не унесу. Так я затворы вынул, а сами винтовки в нужник, что во дворе был, и опустил. А затворы вот они.

Адмирал кивнул и приказал:

- Затворы выкинешь в море. Но как так случилось, что только вы двое отстали?

- Ваше превосходительство, - матрос продолжал тянуться и пучить глаза, но было видно, что он испуган и побледнел, - Мы были в дозоре возле Городского Сада. Заметили в глубине сада японцев. В морской форме. Выслали вестового. Когда же японцы подобрались совсем близко, приготовились открыть огонь. И выслали другого вестового, к их высокоблагородию, командиру батальона, что японцы выходят к Инженерному проспекту. Но тут увидели сигнал об отступлении, стали спускаться, и Смирнов сорвался с крыши. Черепица поползла. И упав, он сломал ногу. Пришлось утопить винтовке в нужнике, сняв затворы и забрав патроны. А потом нести Смирнова на себе. Пока с нашими не встретились. Там они мне ужо трошки помогли.

- Говоришь, японцы в Городском Саду? - адмирал взглянул в сторону города.

- Ни как нет, ваше превосходительство, уже дальше прошли. Их дозорные были в середине проспекта, когда мы, с нашими, повстречались. Япошки дома обшаривали.

- Всё ясно, братец, - кивнул адмирал, наблюдая, как мимо него, пробегают к миноносцам, два взвода морских пехотинцев. А '221-й' навалился на мол, у его основания, и к нему подбегают матросы последнего взвода, - Ты всё правильно сделал. Сам погибай, а товарища выручай. Всё, как учил генералиссимус Суворов. Благодарю за службу!

- Рад стараться! - рявкнул в ответ, сразу повеселевший матрос.

- И ещё братец, - адмирал достал из кармана кошелёк, из которого вытащил пятёрку и протянул матросу, - это тебе за спасение боевого товарища.

- Покорнейше благодарю! - снова рявкнул довольный матрос, принимая ассигнацию от адмирала.

- И последнее, негоже такому бойцу, как ты, братец, без оружия быть, а по сему, - с этими словами адмирал снял с плеча ремень, с кобурой пистолета Маузера и протянул оружие матросу, - как добудешь себе винтовку, вернёшь.

- Покорнейше благодарю, ваше превосходительство! Это мы за раз, - матрос принял оружие и тут же накинул ремень, от кобуры через плечо, - как только у япошек винтовку отберу, так за раз и принесу.

- И последнее, вот тебе пачка патронов, и ступай братец, - произнёс адмирал, отдавая матросу новую пачку патронов и осматриваясь. А заметив у одного из офицеров роты, ставший популярным в Порт-Артуре пистолет. В молодом офицере адмирал узнал мичмана Александра Александровича Колчака, старшего сына капитана первого ранга Александра Фёдоровича Колчака. Командира четвёртого отряда миноносцев. А сам же мичман, будучи офицером 'Лейтенанта Буракова', оказался одним из двух офицеров, что отказались покидать миноносец. После того, как миноносец разломился. И приложивших все усилия, что бы части миноносца были доставлены в Порт-Артур. Но командование миноносцем принял мичман Витгефт, сын адмирала Витгефта. А, так как двух офицеров, на один аварийный миноносец, было многовато, то мичмана Колчака командировали в Элиотский батальон. Для службы в этом батальоне, отец мичмана, и приобрёл сыну пистолет Маузера. Причём, пистолет был в двадцатизарядном варианте. И, увидев оружие мичмана, адмирал произнёс, обращаясь уже к офицеру:

- Господин мичман, обучите нижнего чина обращению с оружием.

- Есть, ваше превосходительство, обучить нижнего чина обращению с пистолетом Маузера, - только и оставалось, что ответить офицеру.

Четвёрка 'Циклонов' отошла от мола. Возле которого остался только '226-й', со своим призовым автоматом фирмы 'Виккерс', ствол которого был направлен вдоль мола, а сорокамиллиметровые снаряды были весьма солидным аргументом, для тех, кто попытался бы преодолеть узкую полосу мола. При этом все остальные миноносцы направились, занимать свои места в ордере. Кроме одного, что направился к 'Адмиралу Посьету', чтобы доставить пострадавшего матроса к врачу.

Адмирал Вирениус, ещё раз осмотрел в бинокль порт Дальнего и произнес, обращаясь к стоявшим рядом с ним нижним чинам:

- Играть, сигнал 'внимание'!

Предстояло сделать последнее дело, что оставалось в городе Дальней, передать японской стороне подданных микадо. Причём так, чтобы их не обидели китайцы. Которые и так косо смотрели на японок. Довольно свободно чувствовавших себя в Дальнем. Но сейчас они сидели, в ожидании своей судьбы, возле маяка. Настороженно поглядывая на адмирала. На первый призыв к перемирию ответа не последовало. Впрочем, как и на несколько последующих. Но вот со стороны города, на призыв, так же ответила японская труба. И адмирал приказал матросу развернуть белый флаг, как сигнал о начале переговоров. И с противоположной стороны, над зданиями, у основания мола взвился белый флаг.

- Я с вами, ваше превосходительство, у вас только палаш, при себе, - предложил мичман фон Гернет, - Стоило ли отдавать свой пистолет нижнему чину, зная о предстоящих переговорах.

- Стоило, господин мичман, стоило, - не оборачиваясь, ответил адмирал, - Ваше, иное отношение к нижним чинам, не как к людям, может стоить вам жизни. Подумайте об этом. Да и вам господин мичман нельзя идти со мной. У вас будет два важных задания.

- Я могу узнать какие именно задания, мне предстоят, ваше превосходительство? - мичман внимательно посмотрел на адмирала.

- Да, господин мичман, задание первое, вам предстоит заминировать все кучи угля, которые окажутся доступны нам. Как в портах, так и на железнодорожных станциях. У вас же, кажется, остались ещё мины, в виде кусков угля?

- Да, ваше превосходительство, остались, - согласился мичман, - Ровно три дюжины. Но скорее всего, заряд в полтора десятка золотников, не способен причинить корабельному котлу значительные повреждения.

Вирениус продолжал смотреть в сторону противника, ожидая появления делегации от японцев. Но пи этом адмирал отвечал на слова фон Гернета.

- Господин мичман, для нас важно, что при взрыве будет выходить из строя котёл, что гарантированно ставит на ремонт корабль. А мы должны всячески уменьшать превосходство противника в силах над нашим флотом. Ну и мешать снабжению войск противника. Как на море, так и на суши. Так что распределение оставшихся мин, по угольным складам противника станет вашей, господин мичман, основной задачей в ближайшее время. Ко второй задаче приступите, когда подкинете все мины.

- А что будет за вторая задача, ваше превосходительство?

- Вы владеете немецким языком, господин мичман?

- Да, - удивлённо ответил фон Гернет, - Это мой родной язык, но зачем это необходимо?

- Просто вам, господин мичман, предстоит прорваться в Чифу, - произнёс адмирал, - И под видом немецкого коммерсанта, совершить путешествие в Циндао. Там примите груз, приобретённый, военно-научным отделом. В виде охотничьих, магазинных винтовок Маузера с телескопическими прицелами[8]. Патроны к ним. Ну и лекарство, гексоген. Потом вам будет необходимо всё это доставить в Порт-Артур.

- Но, ваше превосходительство, гексоген понятно, но зачем нам винтовки фирмы Маузер? - мичман внимательно посмотрел на адмирала.

- Вопрос там не в винтовках, а в прицелах к ним, - ответил адмирал, - Я прогнозирую, что в условиях осаждённой крепости, эти винтовки скажут своё слово. Весьма весомое слово. И мне пора, японцы появились. Вы же мичман оставайтесь тут, и как только я махну рукой, высылайте японок.

С этими словами адмирал, в сопровождении двух нижних чинов, направился навстречу четырём японцам. Которые, увидев, что русских всего трое замешкались, было, но продолжили движение навстречу русским.

- Командир второго батальона[9] Морского полка капитан-лейтенант Ямагучи, - первым представился, на хорошем английском языке, старший из японцев, поднеся руку к фуражке, внимательно смотря на адмирала. Хотя японец и стремился сохранить невозмутимость, но в его глазах буквально читалось желание того, что русский адмирал объявит о своём желании сдаться. Но Вирениус только внутренне усмехнулся и, отдав честь, произнёс, тоже на английском языке, давая тем самым знак, что готов провести переговоры на этом языке:

- Контр-адмирал Вирениус, командующий второй Минной дивизией.

После чего, адмирал протянул руку японцу, которую тот пожал, слегка склонив голову в знак уважение. Вынудив и адмирала Вирениуса сделать этот жест восточного уважения, но всё-таки склонив голову значительно выше, чем это сделал японец. И по завершению всех предварительных процедур адмирал произнёс:

- Не буду долго держать вас в неведенье, господин капитан-лейтенант, по поводу этой встречи. Но волею судьбы, под моё покровительство попало несколько нонкомбатантов, подданных микадо. Которых я хочу передать вам, господин Ямагучи, из рук, в руки. Опасаясь за их жизни, если они попадут в руки китайцев. Уж больно плохую память о себе оставила японская армия, в этих землях[10]. И я опасаюсь, что среди китайцев могут найтись те, кто будет угрожать жизням слабых и беззащитных женщин. Вы примите их под свою защиту, господин Ямагучи? И отведёте их в безопасное место, дабы мы могли и дальше спокойно убивать друг друга?

Сказать, что японец был разочарован, это было ничего не сказать. Досада буквально сквозила из его лица, но всё-таки сдерживая себя Ямагучи произнёс:

- Господин адмирал, я готов принять от вас этих подданных божественного императора. И обеспечить их безопасность.

Вирениус полуобернулся в сторону маяка и призывно махнул рукой. Заметив, как японки, всей толпой, засеменили в их сторону. Неся в руках саквояжи. Увидев японок, да и ещё в таком количестве, и отнюдь не в замученном виде, а буквально цветущих, японец приподнял бровь и добавил:

- Мне было очень лестно, познакомиться с таким воином, как вы, господин адмирал. Скажу честно, я не ожидал, такого вашего отношения к подданным микадо.

- Я исхожу, из того, господин капитан-лейтенант, что мы люди, - ответил Вирениус, - И должны оставаться людьми. В любых условиях. Да и не в моих правилах, что бы погибали дети и молодые женщины. Это те, кто должен выжить, в любых условиях.

- Интересная жизненная концепция, - наблюдая, как мимо них проходят женщины, ответил японец, - Она очень похожа с той концепцией милосердия, что декларирует, ваш граф Толстой, хотя и не идентична ей.

- К сожалению, граф Толстой, во многом не прав, - ответил Вирениус, так и не найдя в своей памяти ни одного великого японского писателя, на которого он мог бы сослаться в ответ, - И главное, в чём он ошибается, так это в том, что добро должно быть с кулаками. И уметь защищаться. Лучше всего с оппонентом беседу по душам вести в тот момент, когда он собирает выбитые зубы, сломанными руками.

Японец усмехнулся:

- Интересное замечание, в нём что-то есть, надо будет рассказать, у нас, в кают-кампании.

- Да, пожалуйста, господин капитан-лейтенант, поделитесь, - ответил, улыбнувшись, уголками губ, Вирениус, и заметив, что все японки зашли за Ямагучи, добавил, - Вот только я попрошу вас, господин капитан-лейтенант, как только вы обеспечите безопасность, этих хризантем жизни, то дайте знать. Что перемирие прекращается. А сейчас я бы хотел вас покинуть, господин капитан-лейтенант.

- Хорошо, господин адмирал, - Ямагучи поднёс руку к фуражке, вызвав ответный жест у адмирала, - На этом мы завершим наши переговоры. И сигнал к возобновлению боевых действий я дам.

И пожав друг, другу руки, склонив при этом головы, в знак уважения, русский адмирал и японский офицер направились в разные стороны. Добравшись до маяка, рядом с которым находился '226-й' Вирениус стал ждать сигнала, о возобновлении боевых действий. Одновременно отдав приказ лейтенанту Щастному, быть готовым немедленно дать ход. И как только на японской стороне труба заиграла сигнал 'Отбой' и исчез белый флаг, адмирал произнёс:

- Господин лейтенант полный ход. Правьте к 'Адмиралу Посьету'. Потом вашему миноносцу предстоит ещё эвакуировать сигнальную станцию с Сан-шан-дао. Сигнальщик играть 'Отбой', белый флаг свернуть.

Когда же миноносец, двинулся вперёд, набирая ход, то со стороны берега, по нему раздались выстрелы из сорокасемимиллиметровой пушки и залпы из винтовок. '226-й' ответил очередями из автомата 'Виккерса', заставив японцев прекратить огонь. А сам миноносец направился к 'Адмиралу Посьету', чтобы доставить на броненосец адмирала Вирениуса. А самому '226-му' предстояло ещё снять личный состав сигнальной станции на острове острова Сан-шан-дао. Под прикрытием орудий русских кораблей, направившихся к южному проливу, отделявших острова от материка. Японские же корабли направились параллельно русскому флоту, северным проливом, стараясь держаться как можно ближе к своему северному берегу залива Талиенвань.

[8] Оптическими прицелами.

[9] Для совместных действий с армией, в японском флоте, были сформированы несколько пехотных отрядов и Морской отряд тяжелой артиллерии. В книге пехотное подразделение японского флота представлено не разными морскими отрядами, а одним Морским полком, большей численности. А вместе с Морским отрядом тяжелой артиллерии, существует и Морской отряд лёгкой артиллерии. Последний объединяет легкие, в основном десантные орудия.

[10] В 1894 году, обнаружив в сдавшейся крепости Порт-Артур несколько трупов пленных японских солдат, японцы устроили резню. Убив часть военнослужащих гарнизона и гражданское население города. Погибло несколько десятков тысяч китайцев. Из которых солдат гарнизона было не больше 2000. Большая часть же часть китайских военнослужащих оставила крепость. И смогла обойти японские войска, по северному побережью Квантунского полуострова и ушла в Маньчжурию.

5

Сообщение с сигнальной станции на Ляотешане, что с юга к Порт-Артуру быстро приближаются 'Суво' и 'Таку', в сопровождении шести миноносцев, а за ними, у горизонта, видны ещё дымы, достигло отряд адмирала Вирениуса, как стоило им только выйти из Талиенваньского залива и взять курс на Порт-Артур. В этот момент, в центре построения, колонной шли четыре самоходные десантные баржи. Параллельно им, только соответственно ближе к берегу и мористие, двигались колонны миноносок, возглавляемых флагманом, миноносцем '226', и миноносцев. Правда, в этой колонне замыкающими шли 'Гайдамак', с флагманом 'Всадником'. Прикрывая подопечных своими трёхдюймовками с наиболее опасного направления. А замыкали построение следовавшие в колонне броненосцы 'Адмирал Посьет', 'Фёдор Стратилат' и канонерские лодки 'Храбрый', с 'Грозящим'. Прикрывая караван от четвёрки японских броненосцев береговой обороны, в сопровождении трёх кораблей береговой обороны, вспомогательного крейсера и десятка вымпелов легких сил. Державшихся позади своих больших кораблей, которые выстроившись колонной, прошли северным проливом. И сейчас огибали острова, на входе в залив, и пользуясь преимуществом в скорости, нагоняли русские корабли. И адмирал Вирениус не сомневался, что к Ляотешаню, сейчас приближаются броненосцы морского округа Торнтон 'Суво' и 'Сагами'. Что бы совместно с кораблями третьего японского флота разгромить главные силы русских в Жёлтом море. При этом только одни 'Суво', бывший 'Мессудие' и 'Сагами', бывший 'Асари-Тевфик', уже представляли для русских смертельную опасность. Неся два крупнокалиберных и одиннадцать орудий среднего калибра. В бортовом залпе. При этом имея возможность, за счёт более высокой скорости 'Суво', и практически равной с 'Посьетом', скорости 'Сагами', выбирать наиболее выгодный дистанцию и ракурс боя. Не говоря уже про преследовавших русские корабли четвёрку броненосцев. Имеющих в бортовом залпе шестнадцать шестидюймовых орудий. И этим орудиям русские могли противопоставить только шестнадцать среднекалиберных скорострелок. На кораблях отряда было, правда, ещё четвёрка старых двенадцатидюймовых орудий и не менее древняя девятидюймовка. Но под эти орудия японцев ещё следовало поймать. Да и противник располагал, ещё двадцати одним среднекалиберным орудием, из которых шесть, на 'Лизистрате-Мару', были современными скорострелками, а остальные полтора десятка, на трёх кораблях береговой обороны, хотя и были устаревшими, но могли составить конкуренцию не лучшим орудиям русского отряда. Так что сближаться с японцами было чревато.

Адмирал Вирениус сразу понял, ошибку в своих расчётах. Он исходил, из того, что оба японских броненосцев, с островов Мяо-Дао, будут идти одним отрядом. И их появление, перед Ляотешанем, как адмирал рассчитывал, должно было произойти только через час. И пока японцы обогнули бы зону действия береговой обороны русских, караван достиг бы этой зоны. И спокойно проследовал бы в крепость. Дав возможность силам прикрытия обменяться с японцами несколькими залпами. Мало что значащими залпами. После чего и эти русские корабли должны были спрятаться в Порт-Артуре. Но противник не стал играть по его правилам. И отправил самый опасный, для русских корабль вперёд. Тем самым полностью спутав планы русского командования. Следуя которым, русские корабли, буквально через полтора часа, оказывались зажатыми между двух огней превосходящих их сил. И вынуждены будут ещё столько же времени прорываться в безопасное место под огнём противника. А это могло русским кораблям дорого стоить.

Которые ещё не были полностью восстановлены, после боя в заливе Талиенвань. Тот же 'Адмирал Посьет', всё ещё был испещрён метками, вокруг наспех заделанных пробоин. Полученном в том сражении. И теперь все его настройки, да и корпус были покрыты, белымы квадратиками. Обрамлявшими, по периметру, места каждого из повреждений. И их было не сильно меньше, чем их было на этом же корабле, после битвы в устье Ялу, десять лет назад. Так что предлагаемая японцами схема боя адмирала Вирениуса не устраивала. От слова совсем. Поэтому пройдясь по мостику броненосца, и выйдя на левое крыло этого мостика, адмирал поднёс к глазам бинокль. При этом усиленно пытаясь найти решение проблемы. И привести все свои корабли в порт.

Первое, буквально инстинктивное желание вызвать все корабли из Порт-Артура и тем самым организовать прорывающийся навстречу отряд адмирал отмёл буквально сразу. Хотя и не полностью. Следующий во втором отряде, от островов Мяо-Дао, 'Асари-Тевфик' не оставлял, при встрече, бывшим гражданским пароходам, не единого шанса. Представляя серьёзную угрозу даже для 'Бобра' и 'Сивуча'. Но которые хотя бы могли противопоставить японскому броненосцу свои девятидюймовые пушки. Так что эти канонерки следовало отправить в бухту Тахэ. Где и ожидать подхода главных сил.

А вот последним для спасения следовало воспользоваться, единственным шансом. Тем, что японские отряды пока изолированы друг от друга. Что позволяло нанести последовательные удары по ним. И тем самым вырвать у противника инициативу по ведению боя. Не позволив противнику владеть ситуацией. И тем самым попытаться избежать не приемлемых потерь в бою. И адмирал повернулся, к командиру 'Адмирала Посьета', капитану второго ранга Канину, и произнёс:

- Господин капитан второго ранга, я вас попрошу, распорядитесь, первое, дать отрядный ход в одиннадцать узлов. И второе, необходимо дать телефонограмму в Порт-Артур. Пусть нам на встречу, в бухту Тахэ, выходят 'Бобр' и 'Сивуч', в сопровождении пары дежурных 'соколов'. И обязательно передайте, командиру отряда лейтенанту Шельтингу[11], инструкцию, до встречи с нами, в бой с японцами не вступать, в случае атаки, отходить, под прикрытие береговых батарей. Выполняйте.

Отдав необходимые распоряжения, Канин снова подошёл к адмиралу. И тот произнёс:

- А вот сейчас, господин капитан второго ранка я вас попрошу, распорядиться довернуть влево на четыре румба. А потом, когда весь отряд ляжет на новы курс, подняв сигнал: 'Поворот налево. Все вдруг.', повести отряд, на пересечение курса противника, строем фронта.

- Есть, ваше превосходительство, - вытянулся Канин, - Мы принимаем бой?

- Да, мы принимаем бой, - внутренне усмехнувшихся и, подавив желание произнести эту фразу, вынырнувшую, как и её товарки не вовремя, откуда-то из глубины сознания, как можно пафосние, ответил адмирал, - Но это не всё. Как только отряд, ляжет на курс атаки, передадите на 'Фёдора Стратилата' мой приказ, вести отряд. Сами же вы, господин капитан второго ранга, распорядитесь дать ход броненосцу до полного. И пусть механики делают что хотят, но в течение двух часов, они обязаны обеспечить полный ход корабля. Старичку предстоит преизрядно побегать. Очень преизрядно побегать. И последнее, господин капитан второго ранга, на курс атаки ляжете, как только скорость отряда достигнет одиннадцати узлов. И тут же пусть броненосец начинает набирать полный ход.

- Есть, ваше превосходительство, - произнёс Канин и добавил, - Разрешите идти.

- Если всё ясно, господин капитан второго ранга, то ступайте, - ответил адмирал Вирениус и снова поднёс бинокль к глазам. Рассматривая корабли японцев. Головной из которых шёл, милях в девяти, позади последнего русского корабля. А японские миноносцы отставали от последнего своего корабля ещё миль на пять. При этом скорость японского отряда узла на три превосходила скорость русского отряда. И на дистанцию своего эффективного огня японцы должны были выйти часа через два. Как раз к подходу 'Суво', к месту сражения.

Начало манёвра русских кораблей японцы благополучно прозевали. Да и вообще сложно понять, когда вражеский корабль стал набирать скорость и немного изменили курс. Если при этом даже скорость сближения отрядов если и изменилась, то тоже не столь заметно, как это можно было бы определить. И только когда, русские корабли, резко изменили направление движения, и строем фронта стали накатываться, на пересечение курса японского отряда, японцы начали реагировать. Но на то, чтобы принять решение, довести его до подчинённых и преодолеть инерцию корабля нужно время. В течение, которого, двигающиеся навстречу друг другу корабли, продолжали сближаться на скорости в более чем два десятка узлов. И в результате, в тот момент, когда флагманский 'Танго' начал поворот, чтобы лечь на пресечку нового курса русской эскадры и обрушить мощь своего бортового залпа, на способные отвечать только носовыми орудиями русские корабли, с 'Грозящий' начали пристрелку, по головному японскому кораблю. Кабельтовых с пятидесяти. Следом, пристрелку по 'Танго' начал и флагманский броненосец русских. Которому до цели было на десяток кабельтовых больше. И не отрываясь от бинокля, адмирал Вирениус произнёс, обращаясь к Канину:

- Василий Александрович, я вас попрошу, передайте на 'Федора Стратилата', пусть сосредоточат огонь отряда по точке поворота, и раздадут каждой из сестёр по серьгам. Продолжая движение прямо. Пока на новый курс не ляжет 'Кацураги'. Тогда им надлежит повернуть все вдруг вправо. И лечь на курс параллельный японцам. Думаю, кабельтовых сорок, для их орудий будет удобной дистанцией. Вы же сами начните пристрелку по 'Танго'. И измените курс на пару румбов влево. Ляжете на пресечение курса японской колонны. Пока они не отвернут.

- Есть ваше превосходительство, - откликнулся командир броненосца, отдав необходимые распоряжения и встав возле адмирала спросил:

- А вы думаете, что они отвернут, ваше превосходительство?

- Если они не отвернут, - рассматривая в бинокль, как пристрелявшись, комендоры русских кораблей развили полную скорострельность, - то минут через тридцать, вы Василий Александрович, тараните третий или четвёртый броненосец в их колонне. Ещё парочку разнеся своими двенадцатидюймовыми снарядами, что для японцев не приемлемо. И давайте пройдём в рубку. Будет обидно, если из-за потери управления кораблём и эскадрой мы проиграем.

А снаряды начинали летать все более массово. По мере поворота японских кораблей всё больше и больше японских орудий включалось в перестрелку. За те двенадцать минут, что поворачивала вся японская колонна, три русских корабля обрушили на семь японских кораблей, подставлявшихся последовательно, три девятидюймовых, и почти двести пятьдесят, шестидюймовых, и под сотню, двенадцатисантиметровых снарядов. Из которых в корабли японцев было зафиксировано около десятка попаданий. Но стрелял и 'Адмирал Посьет', четыре двенадцатидюймовки и шесть шестидюймовок, бортового залпа которого, успели выпустить, большей частью, по несчастному 'Танго', восемь двенадцатидюймовых и почти две сотни шестидюймовых снарядов. Из которых, во флагманский броненосец третьего флота Японии, попал один двенадцатидюймовый снаряд и половина дюжины шестидюймовых снарядов. Вызвав на японском флагмане многочисленные пожары.

Нет, японцы тоже отвечали огнём, причём они попытались сосредоточить огонь всех своих кораблей, на русском флагмане. По которому с поворотом четвёртого японского броненосца открыли огонь шестнадцать шестидюймовых орудий, к которым добавила свой голос, из шести стопятимиллиметровок, и 'Лизистрата-Мару', прикрывая огнём флагмана. Да время, если так можно сказать, маневренного боя японские броненосцы, и вспомогательный крейсер, успели выпустить почти четыреста пятьдесят шестидюймовых снарядов и три сотни стопятимиллиметровых. Море вокруг 'Посьета' буквально кипело, а попадания сыпались буквально градом. В русский броненосец попали четырнадцать шестидюймовых снарядов и девять снарядов со вспомогательного крейсера. Но броненосцы того времени, недаром носили титул повелителя морей. Большая часть снарядов разорвалось на его броне. Не причинив значительного урона кораблю. Только осыпав окрестности осколками. Другие же курочили не защищённые броней конструкции корабля и вызывали пожары. Мягко говоря, это было очень неприятно, но не смертельно, корабль сохранял и управляемость, и ход, и большую часть артиллерии. От более страшных последствий, корабль спасало и то, что он быстро сближался с японскими кораблями. Не позволяя пристреляться по себе.

Но всё хорошее, неизбежно и очень быстро заканчивается. И как только все японские корабли легли на новый курс, то и тройка русские корабли, ведомая 'Фёдором Стратилатом', легли на новый курс, параллельный японской колонне, на дистанции в сорок кабельтовых. Ведя огонь, по трём последним кораблям в японской колонне. Кораблям береговой обороны, 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги'. И если для двух головных русских кораблей, вооружённых современной, скорострельной артиллерией, дистанция боя была вполне приемлема, то вот для японских кораблей и русского 'Грозящий', с их устаревшей артиллерией, дистанция превосходила таковую, для эффективного огня. И если последние в колоннах 'Грозящий' и 'Кацураги', просто обменивались залпами, практически не попадая друг в друга, то для двух других японских кораблей ситуация была не столь радужная. И 'Фёдор Стратилат', и 'Храбрый', имели по пять и четыре, соответственно, скорострельных орудия в бортовом залпе. Формально, несколько уступая японцам, имеющих по пять стволов в бортовом залпе. Правда русский броненосец имел в бортовом залпе ещё и четыре семидесятипятимиллиметровок Канэ. Но такой дистанции, и имея только бронебойные снаряды, эти русские пушки мало кому могли представлять угрозы. Гораздо меньше чем устаревшие, короткоствольные и использующих ещё дымный порох орудия бывших японских корветов. Да и русские корабли имели броневую защиту, в отличие от своих визави. В результате, японцы получили почти два десятка снарядов на двоих. Ответив своим оппонентам всего полудюжиной попаданий. И тоже на двоих.

Правда, для 'Фёдора Стратилата' всё было несколько хуже. По мере приближения 'Посьета', к колонне японцев, из его обстрела исключались японские орудия, с кормовых ракурсов броненосцев. И огонь этих орудий переносился по 'Фёдору Стратилату'. В результате по русскому броненосцу к окончанию боя вели огонь уже шесть подобных современных, скорострельных, крупповских шестидюймовок. Что добавило в броненосец береговой обороны несколько дополнительных попаданий. Которые, всё же это был броненосец, пусть и береговой обороны, пережил довольно спокойно. По крайней мере, даже его ответный огонь не ослаб.

Гораздо хуже приходилось 'Адмиралу Посьету'. Несмотря на то, что огонь по броненосцу несколько слаб, но из-за сокращения дистанции, снаряды стали попадать чаще. Почти три десятка снарядов поразили русский броненосец. К счастью снаряды, используемые японцами, в этом бою, в своё время принадлежали турецкому и китайским флотам. И по своим разрушительным свойства сильно уступали снарядам японской выделки. Часто оставляя, в месте своего попадания, ровные, аккуратные дырочки. Да и разрывы, снаряжённых, по большей части, порохом снарядов, не вызывали больших разрушений. Всё это позволило 'Адмиралу Посьету' приблизиться к колонне японских броненосцев на столько, что броненосец, продолжив он движение, разрезал бы колонну японских кораблей. Выводя японские корабли под гарантированные попадания своих двенадцатидюймовых орудий. Ещё один снаряд, из которых, попал в бывшего 'Цербера'. Заклинив у японского броненосца носовую башню. А десяток попаданий шестидюймовых снарядов окончательно превратили 'Танго' в огромный плавающий костёр.

И японцы отвернули. 'Танго' лег на курс, пытаясь вывести колонну на параллельный 'Адмиралу Посьету' курс. Одновременно подставляя под удар, следовавшие за ним бывшие турецкие броненосцы. Которые стали послушно, один, за другим ложиться на новый курс. Но стоило 'Танго' отвернуть, как адмирал Вирениус, всматривавшийся в амбразуру бронерубки произнёс:

- Господин, капитан второго ранга, распорядитесь повернуть влево, на восемь румбов, и пусть откроют огонь по проходящим мимо кораблям, начиная с 'Ики'. И распорядитесь передать на 'Фёдора Стратилата' приказ, выйти из боя и вступить в охрану конвоя, в качестве арьергарда.

До окончания манёвра японского флота, начало любого другого манёвра означало только одно, из организованной структуры флот превращался бы в неуправляемое скопище кораблей, которые уже можно было бы бить поодиночке. А снова вернуть корабли под единое командование уже было нужно время. И вот ради этого времени адмирал Вирениус и пошёл на это боестолкновение. Ибо на юго-западе уже были видны приближающиеся дымы. Но приказы только отдаются быстро, исполняются они далеко не сразу. Не по мановению маршальского жезла. Вот и пока сигнальщики набирали сигнал флагами, пока его поднимали, под огнём противника, пока сигнал прочитали и начали на него реагировать, бой продолжался. И поворот 'Адмирала Посьета' стал для японцев неожиданность.

Тут стоит вспомнить, что у этого типа броненосцев башни были не носовые и кормовые, а правая и левая, к тому же, расположенные по диагонали. Что бы иметь возможность, хоть иногда, стрелять на борт всеми четырьмя орудиями главного калибра. Вот в начале боя 'Адмирал Посьет' и стрелял по японцам из всех орудий, главного калибра. Но по мере сближения корабля, с японской колонной, правая башня уже пропустила несколько залпов, но была заряжена. И после поворота броненосца под орудия правой башни буквально сам вылез 'Ики', бывший 'Фетхи-Буленд'.

Это броненосец уже как-то принял участие, в одной, из самых загадочных историй русского флота. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, именно этот броненосец встретил 'Весту'. Небольшой, тихоходный и слабо вооружённый кораблик, однако гордо именуемый крейсером. Вспомогательным крейсером. Обладая преимуществом, и в вооружении, и в защите, и даже в скорости 'Фетхи-Буленд' кинулся вдогонку 'Весте'. И преследовал её, несколько часов ведя, огонь из единственного орудия, из которого мог стрелять в направлении 'Весты'. При этом 'Веста' тоже отстреливалась, из всего чего могла[12]. Но с эффектом, приблизительно, как убегая, на каблуках, от обидчика, стремящегося её обесчестить, девушка, чтобы его остановить, кидает в него, всё, что найдёт в сумочке. И тут, согласно официальной русской истории, один из русских снарядов, выпушенных из орудия под руководством, тогда ещё, лейтенанта Рожественского, удачно попал в турецкий броненосец. После чего из 'Фетхи-Буленд' повалил густой дым. И именно это попадание лишило броненосец возможности управляться. И туркам пришлось отвернуть. Турки же уверяли, что из-за поломки в машине вынуждены были сбавить ход. И снаряды 'Весты' тут были не причём. Кстати Рожественский уверял, что именно турецкая версия ближе к истине, и что бой 'Весты' это не подвиг, а позор, русского флота. Когда русский корабль постыдно убегал от более сильного противника. Но ни от звания, ни от ордена, присвоенных ему за этот бой, не отказался. И именно этому бою, где он принял участие как пассажир, не будучи членом экипажа 'Весты', Рожественский и оказался обязан, в своей карьере.

Но как бы то ни было, пусть подранная и побитая, но гордая и, в буквальном смысле, не обесчещенная 'Веста' гордо вернулась домой. Где и была обласкана. А её обидчик приполз в свою будку. И вот теперь, 'Фетхи-Буленд' встретился, в буквальном смысле, со 'старшим братом' своей несостоявшейся жертвы. Правда, при этом, сменив флаг, с белым полумесяцем, на красном фоне, на красное солнце на белом фоне. И 'братец', недолго думая, красное там, на белом, или белое на красном, вдарил. Со всей дури и аж два раза. Дуплетом. Один снаряд благополучно просвистел над баком 'Ики'. Аккурат между баковой шестидюймовкой и ходовой рубкой экс-турецкого броненосца. А вот второй, возможно, он нарушил управление турецким броненосцем, возможно, вызвал и неполадки в машине, это не известно. Просто сначала снаряд исчез в корпусе корабля, как раз под ходовой рубкой и, проложив себе дорогу уже внутри корабля, пробил броню каземата. А потом изнутри 'Ики', откуда, когда-то повалил дым, выплеснулось пламя от разрыва пороховых погребов. Тут же превратившееся в огромный столб дыма, взметнувшегося высоко вверх. И когда этот столб опал, то японского броненосца на поверхности моря не было. А следовавшие за 'Ики' три корабля береговой обороны, увидев, как из облака дыма, бывшего некогда более значимым, чем они кораблём, на них надвигается громада русского броненосца, стали стремительно разворачиваться, и отчаянно дымя, явно пытаясь самостоятельно отвернуть. Отчётливо понимая, что их ждёт, продолжи они своё движение навстречу русскому монстру.

Канин попытался было распорядиться прибавить ход и повернуть броненосец вправо, чтобы воспользоваться ситуацией и разбить ещё несколько горшков, в посудной лавке. Куда его корабль забрался подобно слону, но его посыл охладил Вирениус, который всматривался вдаль:

- То, что вы приказали добавить оборотов, это правильно, господин капитан второго ранга, но поворачивать корабль надо не вправо, а влево, и уходить от сюда.

- Но, ваше превосходительство, ещё пять минут, и мы ещё парочку япошек раскатаем, - эмоционально произнёс Канин, но услышал в ответ спокойный голос Вирениуса:

- Ещё пять минут, господин капитан второго ранга, и на дистанцию торпедного выстрела выйдут семь японских миноносцев. Вы хотите встретить их на носовых острых углах[13]? Я бы предпочёл оттянуть такую возможность для них, как можно дольше. И встретить их с кормового ракурса. Так что командуйте поворот влево, мы уходим. И постарайтесь занять положение в голове каравана, прежде чем к нему подойдёт 'Суво'. Для нас, он сейчас наиболее опасный противник. А без вашего корабля, господин капитан второго ранга, остальные с 'Суво' не совладают.

- Есть, ваше превосходительство, повернуть влево и занять позицию, во главе каравана, - только и оставалось, что ответить Канину, прежде чем он отдал необходимые распоряжения. И разрядив, напоследок, по ближайшим японским кораблям, свои шестидюймовки 'Адмирал Посьет' отвернул в сторону, прекратив атаку. Японские миноносцы не пошли следом за русским броненосцем, не рискнув его преследовать, да и ещё под огнём скорострельных шестидюймовок. Да и ещё с самого не выгодного ракурса для атаки[14]. А экипаж русского броненосца, не сбавляя хода и спешно чиня повреждения, повёл свой корабль на запад. Что бы буквально через полчаса обменяться залпами с подошедшим 'Суво'. И теперь русскому каравану предстояло преодолеть, на скорости около восьми узлов миль пять. До того момента как их смогут прикрыть береговые батареи. Но эти пять миль ещё предстояло пройти.

Причём командир 'Суво' сразу же воспользовался превосходством своего корабля в три узла над 'Адмиралом Посьетом'. И теперь держался перед русским броненосцем, так, чтобы японский корабль мог вести огонь всем бортом, а его русский визави мог отвечать огнём только орудиями с носового или кормового ракурсов. При этом не мог произвести эффективный выстрел из короткоствольных орудий главного калибра. И при этом русский корабль вынужден был прилагать максимум усилий, чтобы ни подпустить японский броненосец к конвою. Который оказался в этот момент прикрыт только с востока. Где в хвосте конвоя шли три русских корабля. Преследуемые контрминоносцем 'Фусими' и шестью японскими миноносцами. Правда, в отдалении несколькими отрядами двигались корабли японского третьего флота. Если же два броненосца, 'Окиношима' и 'Мишима' сразу же легли на курс преследования русских. Сразу, как только, горевший даже через час после окончания обстрела, флагман 'Танго', в сопровождении 'Лизистрата-Мару' взяли курс на залив Талиенвань. То трём кораблям береговой обороны 'Мусаси', 'Ямато' и 'Кацураги' понадобилось время, чтобы организовать колонну и попытаться нагнать русские корабли.

Вообще то завязка морского боя в то время было дело неспешное. Прежде чем дать ход, кораблям было нужно время. Если уж не развести пары, когда котлы были холодные, и в них было необходимо развести огонь и прогреть котлы до состояния, когда они начинали вырабатывать пар. А на это уходило несколько часов. Но была ещё возможность поднять пары. Это когда в котлах уже горел огонь и вода, в котлах, была нагрета, практически до кипения. Это ускоряло выход в море. Но всё равно требовало время. Вот и получив приказ выйти в море, две русские канонерки и два 'сокола', только через час, после того как получили приказ, вышли из бухты Порт-Артура. Но надо отдать должное, возглавившему отряд, командиру 'Бобра' лейтенанту Шельтингу. Только выйдя в моря, он поспешил исправить ошибку, допущенную адмиралом Вирениусом. И послал контрминоносцы вперёд.

Ведь кроме 'Суво', в подошедшим к месту боя вражеском отряде, были ещё и миноносцы. 'Таку' и шестёрка бывших турецких. Которые и организовали, было попытку атаки 'Адмирала Посьета', с носового ракурса. Вынудив русский броненосец отвернуть. Открыв голову каравана для атаки этими миноносцами. Но атаковать они не успели. Подход двух русских контрминоносцев, заставил японцев отказаться от атаки, во избежание оказаться зажатыми со всех сторон. И отойти мористие, под прикрытие орудий своего броненосца. Всех, кроме 'Таку', который пользуясь своим преимуществом в скорости, стал совершать лихие наскоки. На русские миноносцы, прикрывавшие со стороны моря миноноски и самоходные баржи. Обстреливая их из шести своих автоматических пушек фирмы Викерса. Тут же сразу отворачивая, как только, только этому японскому миноносцу начинала грозить какая-то опасность. Например, трёхдюймовые пушки русских минных крейсеров, или контрминоносцев. Пользуясь тем, что даже 'сокола', 'Таку' обходил как стоящих на месте.

Вообще к этому моменту, 'Таку' уже успел попить крови русским морякам. Буквально ополовинив количество русских минных катеров в Порт-Артуре. Сначала, буквально через ночь, после исхода русского флота из залива Талиенвань, сигнальная станция на Ляотешане сообщила о скоротечном бое, на западе от себя. Где находился дозор из четырёх минных катеров. Посланные туда миноносцы обнаружили только обломки, за которые держались выжившие. Они и доложили, что к ним стремительно приблизился миноносец, вооружённый шестью автоматическими пушками. Который буквально в течение пары минут расправился с русскими катерами. Успевшими сделать в ответ всего несколько выстрелов, из своих одноствольных Гочкисов. А на следующий день 'Таку' атаковал вышедший из бухты Такао конвой.

С момента создания второго, помимо Порт-Артура, военного порта на Квантуне, в этой бухте находились силы охраны водного района. Возле причалов небольшого китайского посёлка Дун-гоу стояли минные катера и миноноски, отдыхавшие между дозорами. Туда наведывался транспорт снабжения. И даже на отделявшем бухту, от моря, мысу была размещена батарея из нескольких сорокасемимиллиметровок Гочкиса. А с начала строительства позиций на Зелёных Горах эта бухта стала перевалочным пунктом. Где разгружали грузы, предназначенные для строительства южного участка этой позиции. Но в связи с изменившейся обстановкой все пункты базирования было решено ликвидировать. А все корабли перевести в Порт-Артур. Непосредственную охрану конвоя, из двух транспортов и четырёх вспомогательных канонерских лодок, и шедшего из бухты Такао, несли последние, остававшиеся в этой бухте, минные катера. Вот их то и отсёк, своей очередной атакой, от канонерских лодок, 'Таку'. И, не обращая внимание, на огонь из среднекалиберных орудий, в течение пары минут пустил катера на дно. После чего, пользуясь преимуществом в скорости, легко ушёл от кинувшихся к нему наперерез дозорных русских миноносцев.

Третью свою атаку 'Таку' выполнил ближайшей ночью, атаковав дозор из катеров, буквально у входа, в бухту Порт-Артура. Не смотря на огонь береговых батарей и попытку двух пар русских дозорных миноносцев прийти на помощь своим катерам. В этом бою жертвами, охотника за катерами, стали ещё три минных катера. Четвёртый катер был серьёзно повреждён, но спасён. Что вынудило адмирала Вирениуса окончательно отказаться от использования в ночных дозорах минных катеров. Поставив им, в ночное время, задачу охраны непосредственно прохода на рейд, а в дневное запретив покидать зону, контролируемую береговыми батареями. А в ближний дозор посылать миноноски.

В ближайшую ночь 'Таку' попытался атаковать и их. Но как оказалось, одно дело атаковывать вооружённые одним, очень редко двумя, тридцатисемимиллиметровыми пушками, опасными, по сути, только китайским джонкам, с находящимися на них японскими шпионами, катера. А совсем другим делом, стала попытка накинуться на четвёрку миноносок. И имевших, на отряд, четвёрку сорокасемимиллиметровок и шесть тридцатисемимиллиметровок. Из которых, пара были многоствольными 'Вулканами'. Тогда 'Таку' успел было приблизиться к миноноскам. Пользуясь своим ходом. Но огонь первыми открыли русские сорокасемимиллиметровки. А когда к ним добавились и 'Вулканы', то 'Таку' поспешил скрыться в ночи. После этого миноносец ещё несколько раз замечали в ночи у русских берегов. Но в бой он не вступал.

И вот сейчас 'Таку' снова пытался атаковать русские корабли. Явно имея задачей добиться серьёзного повреждения любого русского корабля. Что вынудит русских остановиться и позволит вступить в бой и 'Сагами'. Ещё одного японского броненосца береговой обороны, который, в сопровождении целой своры миноносцев, спешил, к месту боя, с юго-запада. И появление 'Сагами', на месте боя, до того, как конвой уйдёт под прикрытие береговых батарей, могло означать резкое изменение ситуации, в бою. Не смотря на вышедшие из прохода и спешащие на помощь своим две русские канонерские лодки.

К счастью, короткие наскоки 'Таку', на русские миноносцы, ни к чему не привели. Нет, попадания японских снарядов были. Шесть автоматических пушек, это конечно шесть автоматических пушек, но более солидные калибры русских орудий, постоянно заставляли 'Таку' отворачивать. Не давая ему войти в зону своего эффективного огня. И в результате головные корабли русского конвоя стали входить в зону, прикрытую береговыми батареями прежде, чем 'Сагами' успел сделать свои первые, пристрелочные выстрелы. При этом от атак миноносцев конвой стали прикрывать 'Бобр' и 'Сивуч', с присоединившимися к ним парой 'соколов' и дозорными миноносцами. Не позволяя больше десятка пришедших с 'Сагами' и шестёрки бывших с 'Суво' миноносцев даже попытаться выйти в торпедную атаку. Одновременно с этим пропуская мимо себя конвой, и из-за этого смещаясь в хвост колонны. От атак 'Суво' и 'Сагами' конвой прикрывал горящий, осевший носом и накренившейся, но продолжавший огрызаться из нескольких орудий, 'Адмирал Посьет'. А атаковать конвой, с кормы, третьему флоту Японии не позволял русский арьергард, который уже начал было манёвры. Что бы пристроиться в кильватер 'Адмиралу Посьету'.

И в результате, когда первые корабли конвоя, повернули в проход, на внутренний рейд Порт-Артура, диспозиция оказалась следующей. В конце ордера оказались подошедшие в ходе боя русские корабли. 'Бобр', 'Сивуч' и миноносцы. Прикрывавшие конвой от кораблей третьего флота Японии. В центре же находился, всё ещё готовый к драке 'Адмирал Посьет', которому в кильватер выходили 'Фёдор Стратилат' и две канонерские лодки. Пытаясь поддержать флагмана в его, ведущейся больше для проформы, но продолжающейся перестрелки, с двумя японскими броненосцами. Позади которых держались 'Таку' и весьма многочисленные миноносцы. При этом японцы старались держаться вне зоны обстрела русских береговых батарей.

Ну, как вне зоны обстрела, вне зоны обстрела береговых батарей на конец марта. Когда японские броненосцы последний раз приближались к Порт-Артуру. Но с тех пор всё несколько изменилось. Вместо пяти десятидюймовых орудий на 15-ой батареи 'Электрический Утёс' и двух десятков шестидюймовок Канэ, на 2-й, 9-й, 16-й и 19-й батареях, на береговых батареях, оказалось несколько побольше дальнобойных орудий. Добавились привезённые 'Кореей' ещё пятёрка десятидюймовок, установленных на 6-й батареи. На 20-й батареи установили одну двадцатичетырёхсантиметровую бывшую китайскую пушку. А на 13-й батареи 'Золотой горы' смонтировали два, бывших уже японских, тридцатидвухсантиметровых орудия. И заканчивали установку четырёх, уже двенадцатидюймовых, тоже бывших японских, орудий на 7-й батареи. При этом на модернизацию орудий не скупились. Стараясь добиться максимальной из возможных вариантов дальности стрельбы орудий. И считавшие себя в безопасности японцы, на самом деле находились в зоне обстрела тяжёлых русских орудий. Правда, на максимальной дальности. Предопределявшей большой разброс снарядов. И поэтому русские орудия молчали.

И в этот момент, всматривающийся, в японские корабли, адмирал Вирениус произнёс, обращаясь к командиру флагмана:

- Господин капитан второго ранга, я вас попрошу, сбавить ход узлов до десяти и позволить 'Фёдору Стратилату' вступить в кильватер. И как только это случиться, так сразу поворачивайте к входу на внутренний рейд. И распорядитесь, что бы подобную команду сообщили и на 'Бобр'.

С этими словами адмирал, достал носовой платок и, сняв фуражку, обтёр лицо. Стараясь сильно не беспокоить спину. Которая была испещрена мелкими осколками, вспоровшими мундир и залившими всю спину кровью из небольших ран. Разорвавшийся на одном колпаке барбета орудий главного калибра японский фугас выплеснул огромное количество мелких осколков, обрушившихся на боевую рубку броненосца. При этом часть этих осколков, проникла через амбразуры вовнутрь рубки. Ранив всех, кто в этот момент в ней находился. Но адмирал, не стал спускаться в лазарет, а превозмогая боль, от ран, продолжил управлять боем. И отдав необходимые приказания, Канин повернул своё, испещрённое мелкими осколками лицо, и произнёс:

- Считаете, ваше превосходительство, что бой закончился?

- Очень хочу на это надеяться, господин капитан второго ранга, - произнёс адмирал, продолжая наблюдать за идущими параллельно русскому броненосцу, милях в шести от него, 'Суво' и 'Сагами'.

- И вот не знаю, ваше превосходительство, стоило ли терять время. Из-за этих, двух нижних чинов и каких то японок, - произнёс Канин, бросив осторожный взгляд на адмирала, - В противном случае был шанс проскочить в Порт-Артур, до подхода 'Суво'.

- Стоило, господин капитан второго ранга, стоило. Не стоит забывать, что нижние чины, тоже люди, которые всё понимают и помнят. И матрос нёс товарища, в уверенности, что их ждут. Что их не бросят. И он оказался прав. И теперь об этом все нижние чины в крепости будут об этом говорить. А это для нас, в осаждённой крепости должно стать важным фактором. Да и, оставь этого героя там, то это, по отношению к нему, явилось бы величайшей подлостью. Да и те пол часа, что могли так выгадать, большой роли не сыграли бы.

- А японки? - напомнил Канин.

- А с японками сложнее, гораздо сложнее, - произнёс Вирениус, наблюдая как в кильватер флагману входит 'Фёдор Стратилат', - Конечно можно было бы их бросить. Но, в городе орудовали хунхузы. Доверять которым, судьбу женщин, я не рискнул. Их могли и убить, а потом всё это свалить на нас. Предоставив японским солдатам свидетельства гнусности северных гайдзинов. А мне, такой наш имидж, совсем не нужен. Японцы и так сражаются с полным ожесточением. А смерть этих японок, могла ожесточить японцев ещё больше. При этом их рассказы о плене у русских могут помочь японским нижним чинам принять правильное решение.

- Имидж? - нахмурился капитан второго ранга.

- Общественное мнение... - начал было говорить адмирал, но осёкся. Под днищем 'Фёдора Стратилата' вспенилось море, а из-под корабля вырвался столб воды, пламени и пара. А подом только донёсся звук от взрыва мины. На миг всё застыло, а потом время буквально понеслось.

- Господин капитан второго ранга, распорядитесь развернуть корабль и прикройте 'Фёдора Стратилата', - первым произнёс Вирениус, - И передайте на 'Храбрый', вступить нам в кильватер. А на 'Бобр', прикрыть повреждённый броненосец с востока. Сами прикройте с юга.

Но на подрыв русского броненосца отреагировали и японцы. Они не только усилили огонь, до максимального, но и взяли курс на сближение с повреждённым броненосцем. 'Фёдор Стратилат' остановился было, осел, накренился на правый борт. Но, похоже, пока держался на плаву. И теперь японцы всячески стремились его добить. Для этого, поднимая ход, к русскому броненосцу, устремились все крупные японские корабли, за которыми, набирая ход, пошли и японские миноносцы. Но стоило японцам пройти буквально милю вперёд, рассчитывая не войти в зону ведения огня береговой обороны, как заговорили русские береговые батареи. Причём в ведении огня чувствовалась опытное и мудрое руководство. Японские корабли оказались распределены между батареями. Огонь, которых не мешал друг другу. И буквально с первых же залпов русские взяли японские корабли под накрытие.

- Господин капитан второго ранга, запросите сигнальную станцию на Золотой Горе. Хочу знать, кто так виртуозно командует артиллерией. И запросите 'Фёдора Стратилата', что у них там случилось, - произнёс Вирениус, наблюдая, как вокруг японских кораблей, поднимаются столбы от орудийных разрывов. А сами японцы стремятся развернуться. И выйти, из-под обстрела, русскими орудиями. Отказавшись от попытки добить русский броненосец. При этом действовавшие восточнее два броненосца береговой обороны и три корабля береговой обороны японцев, разделившись на два отряда, отчаянно дымя, уходят на восток, под огнём 16-й, 19-й и 20-й батарей. И хотя двадцатичетырёхсантиметровое орудие ни разу не сумело попасть, но вот шестидюймовки Канэ успели подарить пару снарядов японцам. Хотя и без видимого результата. А вот, тоже было развернувшимся и начавшим было уходить 'Суво' и 'Сагами', досталось больше. Нет, Канэ до них не доставали. Но зато, по каждому из японских броненосцев, стали вести огонь, из своих десятидюймовок, 6-я и 15-я батареи. При этом по 'Суво' открыли огонь и по паре своих орудий 7-я и 13 батарея. И именно 'Суво' получил пару попаданий тяжёлыми снарядами. Электрический Утёс держал марку. От первого попадания, в носовую часть настройки, японский броненосец рыскнул, на курсе, и загорелся. А вот второе, буквально от последнего залпа заставило японский броненосец окутаться паром и явно сбавить ход.

- Эх, добить бы, - мечтательно произнёс Канин, наблюдая как уходит, причинивший столько неприятностей, японский броненосец и, бросив короткий взгляд на Вирениуса, добавил, - Может быть, попытаемся, ваше превосходительство? Догоним.

- Ещё неизвестно кто кого добьёт, когда мы их догоним, господин капитан второго ранга. Василий Федорович, - произнёс Вирениус, уже зная, что огнём береговой артиллерии руководил лично генерал-майор Белый, - и так за нас отомстил.

А потом адмирал добавил, наблюдая как к 'Фёдору Стратилату', на котором, как он тоже уже знал, взрыв произошёл в машинном отделении, как раз под правой паровой машиной, подходят оба спасателя эскадры, 'Силач' и 'Сибиряк:

- Вам, господин капитан второго ранга, ещё не меньше месяца броненосец ремонтировать. Так что лучше об этом, сейчас, подумать. А этих ещё добьём. Надеюсь.

А из привлёкших внимание адмирала спасателей, первый готовился взять аварийный броненосец на буксир, а второй, используя свои водоотливные средства, явно готовился пришвартоваться бортом к 'Фёдору Стратилату'. На котором взрыв не только разрушил одну из двух паровых машин, но и сдвинул её с места. И теперь на броненосцы аварийные партии старались подвести под пробоину пластырь. И подкрепить переборки, через которые вода начала поступать в котельное отделение, а водоотливные средства самого броненосца с этим поступлением не справлялись. Но на помощь уже подходил 'Сибиряк'. Что давала надежду всё-таки завести старый броненосец в порт, где и, посадив его на мель, спасти.

[11] В реальной истории последний командир канонерской лодки 'Бобр'.

[12] 'Веста' имела водоизмещение в 1800 тонн, скорость 12 узлов, вооружение состояло из пяти 152-мм. мортир, двух 107-мм., одного 87-мм. орудия и двух 44-мм. орудий. При этом основным вооружением корабля считались именно мортиры. Но практически попасть, с движущегося носителя, по движущейся цели, из мортиры, оказалось невозможно. 'Фетхи-Буленд' имел водоизмещение в 2806 тонн, скорость 13 узлов, вооружение состояло из четырёх 229-мм. орудий. Бронирование: борт 152-229 мм., каземат 152-229 мм., бронепалуба толщиной до 76 мм.

[13] Атака группы миноносцев, с острых носовых углов, считалась самой перспективной. И, чуть ли не единственной допустимой атакой, для атаки миноносцев, в дневное время. Так как обычно в носовые и кормовые проекции с кораблей могли стрелять наименьшее количество орудий. Из числа размещённых на корабле. При этом за счёт высокой скорости сближения корабля и миноносцев, время огневого воздействия на миноносцы были минимальным. Что могло позволить выйти миноносцам на дистанцию минной атаки.

[14] Атака корабля миноносцами со стороны кормы допускалась, но считалось, что за счёт того, что атакуемое судно уходит, время атаки значительно возрастает, что повышает вероятность, за счёт огня противоминной артиллерии, выхода из строя преследующих миноносцев. Атака же кораблей миноносцами, с бортовой проекции, допускалась только в ночное время или в условиях плохой видимости.