Битва за урожай

Я родился в пещере — в этом мне очень повезло. Новорожденному выжить в первые годы после Crossout’а на поверхности шансов почти не было. Да и потом с этим вопросом хорошо не стало. А я вырос и окреп под надежными каменными сводами, одинаково эффективно преграждающим путь песку, ветру, радиации и аномалиям. И, как позже выяснилось, тому самому сигналу, с которого все началось.

Недаром именно в этих карстовых пустотах за пятьдесят с лишним лет разместили экспериментальную лабораторию космический ботаники. Ну а что, покорителям космоса тоже надо что-то есть, на одних консервах по-настоящему далеко не улетишь. Опять же, зеленые растения — еще и бесплатный регенератор кислорода! Знай только освещай да подавай воду и углекислоту. Такие эксперименты в нашей лаборатории тоже проводились — и гермолюки ой как пригодились, когда «бахнуло».

Снаружи происходило невесть что, а у нас тут были свет, еда и вода. Подземная река, за миллионы лет проточившая камень и давшая нам место для жизни и земледелия, никуда не делась, просто ушла еще глубже вниз. Несколько погружных турбин-генераторов позволяли «бесплатно» получать и потреблять электроэнергию, саму воду мы тоже использовали под разные нужды. В том числе и пили — она так и осталась чистейшей, несмотря на все последующие катаклизмы.

Работники и охранники, а после Crossout’а уже просто жители лаборатории уже и после Конца Света не совсем понимали, какими сокровищами владеют. Средств, чтобы с хорошими шансами попытаться самостоятельно преодолеть возникшие вместо суховатых равнин Пустоши в лаборатории не было. Связь с Институтом пропала. В общем, внешний люк просто закрыли. Кому надо, сам постучит. И вот однажды — постучали. И еще как! Кило на десять в тротиловом эквиваленте!

Люк выдержал — его все-таки для противостояния атомному взрыву делали. Ботаники сами его открыли… и закрыли, когда улюлюкающая толпа безумно раскрашенных и одетых кто во что горазд бандитов забежала внутрь и уперлась во вторые шлюзовые ворота. Дальше была попытка договорится, перестрелка — если так можно назвать расстрел безумной толпы из бойниц под потолком — а те в ответ только стены попортили. Опять переговоры с выжившими.

Вот так состоялся, можно сказать, первый контакт с новым человечеством — с «Бешеными». Безумные на первый взгляд банды, кошмарящие всех и вся — в том числе и друг друга — на самом деле составляли децентрализованную структуру без очевидного лидера. Впрочем, тогда они и сами не задумывались о том, почему назвались именно так и что всех их связывает. Драйв, тачки, кровь и топливо — вот и все, что их интересовало. Ах да, и еда. На доступе к последнему удалось найти точки соприкосновения.

Лаборатории, успешно проработавшей годы в полной изоляции, начали требоваться провода для ремонта проводки и металл для конструкций. Новые насосы взамен медленно стареющих — ну и еще много чего. Тяжелое оружие и взрывчатка, например: лидеры подземного поселения оценили попытки вскрыть вход в пещеры как консервную банку и повторных попыток допускать не собирались. А еще у гидропонных установок были пока не используемые излишки. Да и собственными новодельными консервами стоило торгануть — а то лежат, срок годности расходуют.

Все эти события: торговый договор с «Бешеным», установление отношений с «Механиками» и растущая известность нашей лаборатории среди наемников-одиночек — по большей части прошли мимо меня. Как и любой другой пацан я с удовольствием гонял с патрульными на багги в рамках общей военной подготовки или крутил кремалы наведения наведения крупнокалиберных башенных «Тостяков», установленных на отстроенном перед главными воротам торговорм посту. Но агрономия и ботаника меня привлекали ничуть не меньше.

Тут полностью была заслуга отца. Он смог передать мне свою страсть к ботанике. Тем более совершенно наглядно было, что выращенная нами качественная еда и чистая вода способны заставить склониться что гордых Механиков, что безумных «Бешенных», что простых наемников. И даже загадочные Скитальцы, одиночки, словно порожденные Пустошами, снимали свои маски перед тарелкой с нашими овощами и фруктами. А особо всеми пришельцами с поверхности ценился хлеб.

Мы выращивали очень мало зерна: основные мощности лаборатории занимали соевые бобы. Особенно много мы отдавали под искусственно созданный корпорацией Waderkvarn по правительственному заказу «настоящий мясной» сорт сои. Уверен, не случись катастрофы — эти бобы изменили бы сельское хозяйство на Земле. Зачем держать коров и свиней, которых надо выкармливать, забивать, вырезать из туши мясо — когда можно вырастить полный аналог бифштекса на грядке? Вот то-то и оно. Отец, кстати, клялся, что на подходе у корпорации были кокосовые пальмы, дающие урожай орехов с коровьем молоком раз в неделю!

Но те, кто уже взрослыми пережили Crossout — те словно болели хлебной зависимостью. Вроде как и отвыкнуть должны были — но несколько ломтиков батона из нашей пекарни, поданные вместе с заказанным странником ужином, частенько выжимали из сурового выживальщика, которому убить — что плюнуть, слезу! Да, тогда уже торговый форпост прирос харчевней или корчмой и заправкой — так сказать, расширился бизнес.

Молодых лбов вроде меня руководство лабы решило социально кондиционировать: чтоб психика была поздоровее и не было эффекта замыкания в не таком большом коллективе. Ну и чтобы мы представляли, что снаружи, наслушавшись разговоров, пока таскаем тарелки от стола к стойке и назад. Правда, эффект получился несколько обратный: у многих в заднице заиграла жажда приключений и задул ветер странствий. Хотя, может на это и был расчет? На мне ж сработало в конце концов. Но я-то все по уму сделал. Эх, знал бы заранее, что в итоге выйдет…

Я сейчас расскажу эту историю, но сначала надо вернуться к тем дням, когда папа передавал мне свои знания вперемешку с рассказами «как люди жили до всего этого кошмара». С уклоном на выращивание еды на полях, кончено. По его рассказам получалось, что до Конца Света не требовалось строить фактически гидропонический завод, чтобы произвести столько фруктов, овощей и зерна. Три десятка фермеров могли бы справится!

Одна тридцатая от урожайности лаборатории!!! Правда, урожай был бы сезонным — но это в моем тогдашнем наивном понимании воспринималась как ерундовая проблема. Особенно на том фоне, что урожай бы принадлежал лично мне! Мне! И ни одна вечно недовольная морда не тыкала бы мне, что «нужно провести уборку в секторе три-четырнадцать, а не торчать в секторе водоподготовке». Мне об этом даже сны снились! В том числе и с золотыми пшеничными полями, способными сделать так многих счастливыми! И про которые никто бы не смел сказать «бесполезная трата удобрений и воды»!

Я понимал, что мечтам суждено остаться мечтами — разве что спелеологи пробьются, наконец, к новой системе гротов дальше по течению. Однако вроде бы погибший мир взял и принес всем нам сюрприз! Внезапно самый загрязненный, самый опасный, разрушающий любую технику и убивающий людей регион полностью — полностью! — очистился и стал пригодным для жизни! Как раньше, я имею в виду, а не как теперь в Пустошах, где без защитного комбеза и очков либо визора не протянуть.

Сначала жители лаборатории отнеслись к новостям со скепсисом. Все ж по большей здесь жили ученые и молодые потомки ученых, с переменной эффективностью освоившие наследие родителей. Но информация подтверждалась, появлялись подробности — и даже нашлись безумцы, что бросили все и отправились туда «чтобы чувствовать небо над головой». Сам-то я больше любопытничал… пока мне однажды не осенило: вот же, место, где можно сделать ферму!

Едва дождавшись конца смены, я заявился в кабинет отца, его как раз повысили. И выпалил в едином порыве свои идеи и мечты! Заставив схватиться родителя сначала за голову, а потом и за сердце. Впрочем, отдышавшись и выпив воды, папа вдруг поменял мнение.

«Дерзко и смело, сын, ” — сказал он мне. — „Но так подумать — кто может вернуть людям сельское хозяйство? Нужен агроном с опытом, но достаточно молодой и сильный, что справится с неминуемыми рисками. Если ты действительно хочешь стать первым фермером нового мира…“

Оглядываясь назад, я понимаю: наверное, я и правда был единственным на тот момент человеком, имеющим хоть какие-то шансы воплотить такую мечту. Повышение папы помогло мне выехать из гаражей лаборатории не на развалюхе, а на крепком внедорожнике, еще и кустарно усиленном наварной разнесенной броней из металлолома. И то, и другое нашей общине досталось в качестве оплаты продовольствия.

Кроме груза на моем пикапе-переростке имелись две пулеметные турели с дистанционным управлением. Фиг бы кто отдал такое случайному парню, а не сыну одного из директоров Совета. Ни как будто этого мало, я увозил — кроме семян, разумеется, — еще и плуг, дисковую борону и борону обычную! И, как выразился отец: царицу полей, универсальную жатку! И не простые — а из сверхпрочного «космического» сплава на основе титана и вольфрама!

Дело в том, что до всей этой фигни с апокалипсисом лаборатория на полном серьезе изучала возможность земледелия на других планетах. На Луне в куполах, понятное дело — а вот на Марсе уже можно было найти зоны повышенного атмосферного давления в самых глубоких низинах. После Crossout’а эксперименты прекратили по уважительной причине: выбыл заказчик. Оборудование сложили в темном углу, а место заняли очередными емкостями под гидропонику. И вот эти сокровища достались мне!

Самое главное: жатку сразу установили на мой бронепикап, соединив с валом отбора мощности двигателя и лентой подачи зерна в кузов. Слишком сложная для меня-ботаника операция: сваркой-то я владел, научился, как и все в этом мире. Но инженерного опыта не хватало, я все ж на другое специализировался. Починить-подварить — запросто, а вот такой серьезный тюнинг забабахать — уже нет. Но спецы в нашем форпосте нашлись, как я уже и сказал. Остальную навеску тоже насмерть приварили к бортам и сзади на манер кенгурятника: места в кузове и так едва хватило.

Отец обнял меня, благословил — и украдкой вытер слезу. Друзья и просто знакомые искренне пожелали удачи. Но нашлась сволочь, которая слила про мой отъезд инфу в Пустошь. Иначе я не могу объяснить, как меня так быстро нашла небольшая бандочка «Бешеных» Всего четыре машины, полные развалюхи, но одна побольше, там главарь. Во все стороны шипы торчат из металлолома, перья, тряпки какие-то — а на главном траке еще и женские трусы вместо флага.

— Тормози, мы тебя не больно убьем! — ага, понятно, главная у них баба, особо отмороженная, раз стала лидером. И ржут прямо в матюгальник, заразы: понимают, что мне на загруженной машине не уйти. Стрелять они тоже первые начали: я по неопытности подумал, что на поражение. Активировал турели, одной рукой взялся за джойстик… и тут-то выяснилось, что с движущийся и подпрыгивающей на дюнах машине попасть во врага даже размером с дом не так-то просто! А вот у уродов опыт был. Скоро оба пулемета бессильно склонились вниз, под снопы искр из приводов.

— Теперь бедняжка такой беззащитный! — тьфу-ты, дегенераты-вырожденцы! И мы им еще продукты продаем, таким. Правда, у торгового поста они себя почти нормально ведут. А тут… ну, живым я точно им не сдамся! Буду давить газ, пока тачка не загорится от выстрелов — а там запущу механизм самоподрыва. Я еще удивлялся, зачем все тачки для Пустошей им снабжаются. Вот и ответ. Лучше мгновенная смерть, чем попасть в руки к таким.

Однако противники не стали стрелять. Я не сообразил тогда, что выгляжу в их глазах как подарочная коробка, перевязанная бантиком. Беззащитная и пока еще движущаяся. Первым меня догнал самый легкий багги: голый каркас и шипы, мотор едва прикрыт куцей броней, а бензобак и вовсе наружу. Водитель за рулем чувствовал себя королем бездорожья на фоне моего непроизвольного рысканья. Он расчетливо пошел на таран на своей тарантайке, чтобы ударить мой большой пикап сзади и заставить «ловить» машину и тормозить.

Собственно, я и начал тормозить перед столкновением, рассчитывая таким образом минимизировать последствия для траектории. Потому удар для преследователя вышел особо сильными… и фатальным! Шипы космической бороны не только легко смяли самодельную ерунду, но и пронзили защиту мотора, смяв каркас багги. Водитель в маске, плохо затянувший ремень безопасности, тоже насадился на острия! Н-на!

Сзади у моего пикапа стояла камера, так что красивые кувырки горящего помятого рейдера я разглядел во всей красе. Закончилось все эпичным взрывом… на который я отвлекся совершенно зря. Две машины потяжелее успели зайти слева и справа, а командирская, врубив реактивный ускоритель, вырвалась вперед. Кровавые клоуны-садисты уже свешивались с бортов, подгадывая перепрыгнуть ко мне… и тут под колесо попалась яма.

Меня самого чуть не выбросило с водительского сидения — ремень спас. А вот пикап спасла «коробочка» противников. Мотнувшись туда-сюда, кузов развалил бок одной самоделки лезвиями плуга, а другой — глубоко прорезав дисками другой бороны. Вместе с самозванными десантниками. Выжав газ в пол, я вернул контроль над машиной, а подранки сзади столкнулись — и вспыхнули как спички!

Понятное дело, что нормальные бандиты попытались бы меня все-таки расстрелять. Но где они и где «Бешеные»?

— А теперь что сделаешь?! — самый большой мобиль безумцев перекрыл мне траекторию.

Резко свернуть — точно кувырнуться и отдаться ненавистным ублюдкам! Но я уже успел кое-что сообразить. Стиль «мы делаем пушку-гонку из ржавых труб и листов кровельного металла, не менее ржавых» давал машинам «Бешеных» отличную скорость по бездорожью даже на том случайно наборе колес, что они себе весьма условно-симметрично ставили. Прочности таких самоделок хватало, чтобы носится по Пустошам с выпученными глазами. Но против космического сплава они не держали вообще.

И я с не менее безумным лицом, чем мои оппоненты, врубил жатку. Столкновение до сих пор встает у меня перед глазами, стоит только захотеть. Мой пикап буквально сожрал уродское творение кровожадных безумцев. И словно в награду транспортер закатил в кузов почти целый двигатель и ускорить от уничтоженного трака. И нарезку из безумной бабенки, сидящей за рулем. В последнее мгновение её жизни она оказалась от меня на расстоянии двух вытянутых рук, позволив себя разглядеть… и тут же попала под ножи жатки.

Вот так я и выиграл первую битву за урожай. Дальше были еще битвы, бесконечные модернизации трака до полноценной многоцелевой сельскохозяйственной машины — но космическая жатка служит мне до сих пор. Ножи не тупятся, подшипники, считай — вечные. И если вы заехали на «ничейное» поле в Долине — уж не обессудьте: сначала пройдусь противосорняковыми лазерами, потом обстреляю дисками из вольфрамотитана (отличная модернизация дискователя!), а потом протараню с включенной жаткой. И только после буду спрашивать: что, собственно, вы тут забыли?

Увы, порядки у нас такие — и не от хорошей жизни. У нас — это у фракции «Фермеров». Я разведал плацдарм и некоторые жители лаборатории переехали в Долину, включая моего отца. Теперь хлеба хватает всем желающим — если приехать нормально-вежливо и купить, а не топтать чужой урожай гусеницам, ногами и колесами. И не жечь ховерами.

Ах да! «Бешеные» так восхищались той моей давней разборкой с их отрядом, когда наткнулись на ржавые остовы в песках — что теперь сами клепают копии моей жатки! Конечно, получается какое-то хрупкое говно, как и всегда у них — но вот запало им в душу. А нас они теперь десятой дорогой обходят. Потому что и один фермер — сила, а уж три десятка — лучше сам в гроб ложись! Конечно, если посмел тронуть наш урожай.