Бог в сапогах

— Локи! Где оно?! — грозно крикнула Фрейя, высунув нахмуренное, но от того ещё более милое личико из открытой двери своих чертогов.

— Снова Локи! Всегда Локи! Что на этот раз?.. — коварный ас был тут как тут, словно дожидался рядом. — Ты, главное, не ори, ладно? Третья бочка медовухи вчера точно была лишн…

Фрейя, схватив за грудки, втянула Локи внутрь, захлопнула дверь и прижала его к стене.

— Куда. Ты. Дел. Моё. Ожерелье?!!

— Ну зачем так орать, моя лапочка? Щас череп треснет… И о чём ты вообще? Может, оно под кровать завалилось? Или сама же положила свой Брисингамен в другой ящик комода, а потом забыла. С похмелья так бывает. Сколько уже раз напраслину на меня…

— Его нигде нет! И я его не чую. Словно от меня его кто-то колдовским образом скрыл… Стоп! Откуда ты знаешь, что я потеряла именно Брисингамен?

— Н-ну… Потеряв что попроще, ты кричала бы тише. — Локи попробовал улыбнуться ей так ласково, как только мог. Но, судя по выражению лица Фрейи, улыбка опять вышла похотливой, а то и издевательской.

— Нет, ты точно что-то знаешь!.. О-один!!! Фрейр, братец! Этот гад опять нас обокрал!

Фрейр, высунув опухшее лицо из своей опочивальни, увидел, что его сестрица ругается с Локи, пробурчал что-то невнятное и снова скрылся, захлопнув дверь поплотнее.

— Та-ак… И что он украл на этот раз? — поинтересовался появившийся в дверях чертогов Один.

— Да ничего я не крал! Пальцем ваш Брисингамен не трогал!.. У меня и алиби есть. Я вчера в кости играл весь день, а в твой чертог, солнышко, даже не заглядывал. Вот, только что пришел. Ничего здесь не трогал и не брал, мамой клянусь!

— Ох, Локи, только мамы твоей нам тут не хватало, — Один, схватившись за голову, вышел наружу, кряхтя: — Да, перебрали мы вчера с медовухой.

— Так. А с кем ты в кости играл? — не отставала Фрейя, — и, главное, на что?

— Ты его не знаешь. И вообще…

— То есть тут, у нас в Асгарде, вчера был чужак? Верно я поняла?! — Фрейя метнулась наружу и через несколько секунд за шиворот втянула внутрь своих чертогов моргающего спросонья Хеймдаля: — ты кого вчера к нам в Асгард пропустил?

— Не пропускал я никого!.. Вчера под нашу стену тролль какой-то припёрся, так я у него перед носом ворота закрыл. Локи так и играл с ним снаружи. У ворот. И продулся в хлам, между прочим… Ну, цыпа, ты отпустишь меня или как?.. Ты когда злишься прям такая, что дух захватывает… Может это… Давай опять замутим, а?

Фрейя, тут же отпустив Хеймдаля, критически его оглядела, хмыкнула, и указала пальцем на дверь.

— Ну, моё дело предложить. Твоё дело… Тролля того, кажется, Кар звали. Или Бар? И когда Один меня позвал со всеми медовуху пить, Локи всё ещё с троллем играл. Небось, отыграться пытался… Так я пошёл?

— Иди уже, — прошипел Локи и вытолкнул Хеймдаля за дверь.

— Так-так-так… сам проходимцу проигрался, а расплатился, небось, чужим имуществом? А каким? Моим! — Фрейя упёрла руки в бока и снова надвинулась на Локи.

— Да я в руки не брал этого твоего Брисингамена. С тех пор как… Ну, ты помнишь ту историю с Одином? Вот, с тех пор и не брал. Даже не касался ни разу. Только любовался издали, как он на тебе сверкает.

— Сам не касался, но научил чужака, как моё сокровище стащить?

— Мамой клянусь, я… Да что ты вообще из-за какой-то блестящей цацки…

— Какой-то?! Знаешь ли ты, чего мне стоило этот Брисингамен добыть?!

— Ты не поверишь, — Локи скабрезно улыбнулся — знаю. Но ведь ты же это не ради блестящих камней? На самом деле, тебе хотелось попробовать, каково это, с дварфами, да? — Локи облизал губы. — А со мной попробовать неужели не хочется? — Он нежно взял богиню за руку: — Обещай, что если я сумею найти, если верну тебе Брисингамен, ты и со мной…

— Так вот в чём дело?! — вскипела Фрейя и вырвала руку из его ладоней. — Понимаю! Ты ради этого и подучил чужака влезть в мой дом и выкрасть сокровище, чтобы потом… Похотливая, изворотливая дрянь! Да я тебя в бараний рог… В червяка… В кошку драную!

Ударил гром. Сверкнула молния. Когда дым рассеялся, Фрейя за шкирку вытащила из своих чертогов удивлённо озирающегося, довольно крупного и весьма потрёпанного полосатого кота.

— Жить тебе в таком обличье на земле, до тех пор, пока не добудешь и не вернёшь мне Брисингамен, — прошипела она в ухо зверю, и, одним махом, перекинула кота через высокую каменную стену, ограждающую Асгард от остального мира.

***

Ох уж эта Фрейя… Все мои беды от женщин! Столько их у меня было, самых разных — и пышногрудая великанша Ангрбода, и милашка Сигюн из асов, а уж простолюдинкам из Мидгарда я и счёт потерял. Только Фрейю соблазнить пока не удаётся. Сколько ни пытаюсь, она всё гонит меня, хотя со многими другими очень даже не прочь. А случись вдруг беда, сразу — «Локи, помоги! Локи, придумай что нибудь, ты же такой умный…» Был бы я и вправду так умён, как обо мне болтают, давно бы оставил мысли о прелестях Фрейи. Каждый же раз влипаю из-за неё… Ну вот зачем она меня ТАК превратила? Понятно, рассердилась. А в рысей, или там в лесных кошек она кого хочешь одним махом превращает — дело для Фрейи привычное. Но в результате я сам теперь ни в кого не могу перекинуться! Пока Фрейя не снимет своего заклятья, так и быть мне котом. А она, зараза, не снимет, пока я не верну Брисингамен! Нет бы в дракона, в орла, хотя бы в волка меня превратить. В первое, что ей в голову пришло — в кота превратила! Конечно, думать — это же для асов дело непривычное. Чтобы думать у них Локи есть. И вот как я, будучи котом, добуду ей теперь Брисингамен?.. Помыкавшись почти год по Мидгарду, вызнал я, куда этот Кар, лживая троллья морда, сбежал с её ожерельем. Сколько уже нормальной пищи не жрал — всё птичками да мышами питаюсь. Выследил я Кара. И что теперь? Как сокровище отбить? На юг он, скотина, сбежал. Подальше от власти асов. Туда, где людишки уже отвернулись от своих древних богов. И меня и Фрейю местные люди забыли. Даже Одина, называемого тут на саксонский лад Вотаном, только для красного словца поминают, а сами верят теперь Распятому богу. Ему каменных божниц и крестов везде понаставили. Даже если я позову на помощь кого-то из асов, велика ли тут, на чужой земле, будет его сила? А про мою силу теперь и говорить нечего.

У меня и в лучшие времена превращения получались не быстро, не вдруг. Самое сложное, что когда-то мне удалось — превратиться в кобылицу. Полночи, помнится, провозился. И всё ради того, чтобы в таком виде привлечь внимание волшебного жеребца Свадильфари, и не дать одному ётуну, с помощью Свадильфари, в срок завершить строительство крепостной стены вокруг Асгарда… Отвлёк, на свою задницу. Думал, покручу белым крупом перед жеребцом, удеру от него подальше, да и пререкинусь обратно в человеческий облик… Нет, Свадильфари, конечно, увидев меня, одурел от любви, бросил стройку и гонялся за мной по всем северным горам, как миленький. Ётун без его помощи не смог закончить стену в срок. Асы на законном основании отказались платить ему за работу… Между прочим, за эту работу ему были обещаны Солнце, Луна и красавица Фрейя в жены… Ётун возмутился, что его обманули, стал грозить асам, и Тор с полным на то основанием разбил ему голову своим молотом… А я, получается, буквально, собственной задницей расплатился за то, чтобы Фрейю не выдали за этого ётуна… Кто же знал, что проклятый жеребец так быстро бегает?.. Увы, превращения на бегу — не мой конёк.Догнал меня Свадильфари, когда я был ещё кобылицей. Со всеми, так сказать, вытекающими последствиями. А без тяжких увечий перекинуться в человеческий облик, будучи беременным, точнее беременной кобылой, оказалось делом и вовсе невозможным. Так и пришлось мне сперва жеребенка выносить и родить, и только потом, освободившись от всего чужеродного в организме, возвращаться в человеческий облик… Жеребёнок, конечно, вырос прекрасный — Слейпнир, восьминогий красавчик — самый быстрый конь на свете. Отдал я его братцу Одину, — пусть катается. Одину — конь. Фрейя замуж за урода-ётуна не пошла. Солнце с Луной отдавать в Ётунхейм не пришлось. Всё благодаря моим трудам и страданиям. И где же благодарность асов? Вот она! — Фрейя выкинула меня, превращённого в обычного кота, из Асгарда, и никто даже не подумал вступиться или хоть как-то помочь!

Ладно. Не в первый раз. Как нибудь выкручусь. Этот тролль, Кар, тут, похоже, неплохо устроился. Сожрал какого-то местного маркиза. Приняв его облик, занял освободившееся место и живёт припеваючи. Людишки, конечно, со временем поняли, что их маркиз переменился. Был просто тупой скотиной, а стал, натурально, людоедом. Но поделать никто ничего не может. Живёт в замке троллья морда, называет себя маркиз Карраба, ест и пьёт в три горла, любуется порой на Брисингамен, и никакой мести от обворованных асов уже ждёт. А я просто кот. Вот спасибо Фрейя, солнышко! Век тебе этого не забуду!

***

— Что, киса? Жрать, небось, хочешь? Я вот тоже хочу, да нет ничего. Даже хлебной корки, — парень погладил трущегося у его ног крупного полосатого кота, тяжело вздохнул и бросил на землю огромный, до половины заполненный ветками холщовый мешок: — Вот, соберу сейчас побольше хвороста, продам его в городе какому-нибудь богатею, и куплю себе гороховой похлёбки в трактире.

— Гороховой похлёбки? — кот скривил кислую мину: — Будешь жрать эту гадость, да ещё и таким трудом заработанные деньги за неё отдавать?

— А куда деваться? Воровать я не хочу. В силки, что я расставил, нынче никто не попался. Со вчерашнего дня в животе пусто. Тут и похлёбке будешь рад. А ты… на человеческом языке что-ли со мной говоришь?

— А что такого? Ты что, говорящих котов раньше не видел?

— Не видел, — парень нервно дёрнул щекой. «Может, я уже брежу с голодухи?»

— Ну, смотри, — кот прошелся перед ним, как человек, на задних лапах. — Вообще, ты мне, парень, нравишься. Хочешь, стану твоим котом? Думаю, ты сгодишься на роль моего хозяина.

— Не, — замотал головой парень. — Кота я не прокормлю. Мне бы самого себя теперь прокормить… Как помер мой батюшка, мельник, мельница досталась старшему брату. Среднему брату достался осёл. А мне из отцовского наследства достался один только кот. Рыжий, пушистый красавец.

— Не то что я?

— Ну… — парень смущённо потупился. — Рыжий, правда, был красивее.

— И что же ты?

— Мне и самому поесть не каждый день теперь удаётся. А тут ещё этот… А прогнать — жалко. Куда он один? Пытался я его продать. Никто не берёт. Один мясник позарился, да я ему отказал. Он же моего Рыжика хотел на мясо пустить! А потом мне повезло. Подарил кота одной доброй старушке. Она обещала, что не будет его обижать, будет кормить… Так что извини. Какой я хозяин? Мне, при такой жизни, видать, самому теперь нужен хозяин. Я бы продался в холопы, даже просто за еду, вот хоть к маркизу Каррабе. Он тут самый богатый в округе. Да только боязно мне. Люди говорят — он людоед. За любую провинность своего слугу может сожрать не поморщившись, — парень вздохнул и поёжился.

— Как тебя звать-то, бедолага?

— Константин… А тебя?

— Зови меня Лофт… Вот что, Конни. Вижу я, что человек ты честный, добрый, рассудительный. Быть тебе моим хозяином. И не вздумай перечить! Обещай, что будешь слушать меня, делать, что я говорю, и тогда ни одного дня больше не придётся тебе голодать.

— Э-э…

— Ты согласен?

Константин сглотнул слюну и кивнул.

— Прекрасно! Тогда начнём с того, чтобы нам нормально поесть. А то я этих сырых мышей видеть уже не могу.

— У меня, определённо, начался бред с голодухи, — чуть слышно вздохнул парень и уселся на хвою рядом с котом.

— Рано рассиживаться. Давай, вытряхивай из своего мешка хворост. Такой большой мешок — прекрасная ловушка. Пара веток на распор у входа. Пара верёвочек… Там, на грядках, у лесной опушки, в огородах растёт прекрасная капуста.

— Я это… я воровать не буду. Уж лучше с голоду помереть!

— Дурень, сорви только пару капустных листов, тех что отдельно от кочана растут. Их хозяйки всё равно на корм скоту отдают. Взять такие листы, всё равно, что сорвать пару травинок с чужого луга. Никакое не воровство. Давай, принеси мне капустных листов посочнее. На них я точно кого-то поймаю.

***

Когда через пару часов кот приволок мешок с бьющимся внутри кроликом, Константин уже ничему не удивлялся. Пока он разделывал кролика, кот умудрился развести костёр. Потом Лофт и его хозяин уселись у огня и принялись поджаривать кусочки кроличьего мяса, держа их над огнём на палочках из обструганных веток.

— Как это ты его поймал, Лофтик?

— Подкараулил и схватил, когда он сам за капустой забрался в мешок, — кот самодовольно ухмыльнулся и лизнул запечённую кроличью ногу. — Дичь, приготовленная на огне. Как давно я мечтал о таком обеде… — он с урчанием впился в мясо зубами. Обглодав кость, откинулся на спину. — Эх, медовухи бы сейчас, или хотя бы кружечку эля… Хотя, я ведь даже вкус эля теперь толком не чувствую.

Константин торопливо ел местами подгоревшую, а местами сыроватую, но такую сочную и вкусную крольчатину, не больно-то вслушиваясь, что там бормочет его удивительный кот.

***

— Вот что, Конни. Купи мне сапоги. Самого маленького размера. Но чтобы понаряднее!

«Вчера Лофт принёс кролика. Сегодня — куропатку. Эдак он и себя, и меня, пожалуй, сможет прокормить. И костёр сам может разжечь, без огнива! Чудо, а не кот! Но сапоги?»

— Зачем тебе сапоги? И на какие шиши я их куплю?

— Купить не можешь, так укради!

— Нет Лофтик. Воровать я не буду. Даже для тебя. Я лучше в батраки к кому-нибудь наймусь. За месяц, глядишь, на сапоги тебе заработаю. На еду мы теперь, с такой твоей охотой, не тратимся, так что…

— Сапоги мне не через месяц, а завтра нужны. И шляпа. Детская, чтобы на моей голове не сильно болталась.

— Да где я…

— Куртку свою продай. Или сменяй.

— А зимой мне тогда как, от холода подыхать?

— Делай, что я говорю, Конни, и зимой ты будешь сидеть у камина, в мехах, и есть самые вкусные блюда, запивая их дорогим вином.

***

На следующее утро, поймав в мешок куропатку, Лофт свернул ей шею, самое красивое перо из её крыла выдернул и вставил в свою новую шляпу, а затем, сунув ноги в аккуратные детские сапожки, взвалил мешок с куропаткой на спину и отправился в путь. Было уже далеко за полдень, когда он, голодный, усталый и злой постучался в закрытые ворота королевского замка:

— Кого там ещё чёрт несёт? — проворчал привратник, приоткрыв окошко в створке ворот.

— Срочное послание для его величества, — рявкнул Лофт, отряхиваясь и выбивая о ворота пропылившуюся шляпу.

— Послание? От кого?

— От моего господина. Велено передать королю лично в руки.

— А мне не велено после обеда никого к величеству пускать. Приемные часы для просителей по будням, с десяти утра до полудня. А сейчас у короля сиеста.

— Что?

— Сиеста. Послеобеденный сон заради укрепления здоровья. Так что проваливай, пока я собак не спустил. Где ты там? — привратник высунул голову в окошко и увидел кота в сапогах и шляпе, стоящего по-человечески на задних лапах и сжимающего в когтях большой холщовый мешок.

— Ну, что уставился, остолоп? Ни разу говорящего кота не видал?

— Э-э…

— Прямо сейчас иди и доложи обо мне его величеству, а не то пожалеешь!

— Так я ж… Сиеста. Величество, поди, спит.

— Так разбуди и доложи. Бегом!

— А если величество разгневается и велит мне голову срубить?

— Не разгневается. Наоборот, наградит! А вот если я разгневаюсь, то гореть тебе живьём, со всеми потрохами! — прошипел Лофт.

— Э-э… — окошко захлопнулось.

Через несколько минут ворота распахнулись. За воротами Лофта встречали две шеренги стражников в блестящих кольчугах, и зевающий спросонья дворецкий. Из-за спин стражи на говорящего кота в сапогах пялились удивлённые придворные.

— Его величество изволит вас принять. Как объявить?

— Лофт. Кот его светлости маркиза Каррабы.

***

— И что же, давно ты служишь э… котом у господина маркиза? — Король с большим интересом разглядывал Лофта. Видно, он тоже говорящих котов, да ещё в сапогах, прежде ни разу не видел.

— Недавно, — честно сознался Лофт. — Но уже успел полюбить его как родного. Такого доброго, честного и при этом рассудительного парня как Кони… то есть как мой господин, Константин… Прежде я такого никогда не встречал. А уж какой он красавец! И охотник отменный. Сегодня с утра мы охотились в его лесу. Маркиз лично подстрелил куропатку, и приказал мне: — Иди отнеси эту птицу в подарок его величеству. Пусть посмотрит, какие жирные и красивые куропатки в моих лесах! — И вот я спешу, бегу со всех ног, чтобы преподнести вам… — Лофт театральным жестом извлёк из мешка куропатку и, держа за шею, с поклоном протянул её королю.

— Хм, — король оглядел дохлую птицу. — Действительно, жирна. И окрас замечательный… А куда же твой маркиз попал стрелой? Что-то я не вижу на ней ни одной раны.

— Да вот! Стрелой прямо в глаз! — Лофт широко улыбнулся, показав свои клыки, и незаметно, одним движением, пробил острым когтем глаз куропатки. Потом театральным жестом развернул её, показывая королю рану, зияющую теперь на месте птичьего глаза.

— Удивительно! Какая, меткость! Ну что ж, отдайте куропатку поварам. Пусть приготовят её на ужин, да пусть подадут одним из первых блюд. Хочу испробовать так ли она хороша на вкус, как на вид… Говоришь, маркиз Карраба, — король задумчиво потёр подбородок: — Это такой чернобородый, хамоватый и вечно пьяный, с красным лицом? Был ещё слух, что он своих слуг как-то невероятно тиранит. То-ли порет, то ли варит за любую провинность…

— Что вы, ваше величество! Это другой маркиз. Старый маркиз Карраба, он… умер. А новый, это мой господин, Константин Карабас. Он, наоборот, добрейший человек. Сильный, стройный и, главное, скромный, с вежливыми манерами и приятным цветом лица. И вино-то он пьёт крайне редко.

— Что ж, — король улыбнулся. — Передайте ему мою благодарность за этот… забавный подарок, — король благожелательно кивнул и встал с трона, показывая, что аудиенция закончена.

— Рад вам услужить, ваше величество, — со всей галантностью раскланялся Лофт, чуть ли не подметая пол своей шляпой.

***

На другой день Лофт с Константином перебрались поближе к королевскому замку.

— Зачем ты, Лофтик, меня сюда притащил? Ничем этот лес не лучше того. Только новый шалаш придётся строить, — ворчал хозяин. — И лесники королевские, наверное, строже, чем ленивые сторожа маркиза Каррабы. Что если нас отсюда прогонят? И вообще, я никого здесь не знаю. Кому хворост продать? Где мне миску похлёбки за медную монетку нальют?

— Очень хорошо, что тебя никто здесь не знает. Сиди в лесу и не высовывайся. Я обо всём позабочусь. И выкинь дурные мысли из головы, Конни. Отдыхай. Спи побольше. Думай о чём-нибудь прекрасном. Представь что ты теперь маркиз, и слуги сделают всё-всё, чего бы ты ни пожелал, — щедро махнул лапой Лофт.

— Ну-у… Для начала-то прекрасно было бы иметь хотя бы тюфяк, набитый соломой, чтобы спать не на голой земле. Ещё было бы прекрасно, хотя бы по воскресеньям, съедать добрый ломоть яблочного пирога и выпивать кружечку эля. Эх, хорошо мне жилось, пока папенька-мельник был жив! Жаль, я этого тогда не ценил… Нет, ну чем тебе этот лес приглянулся? Гляди, — здешние куропатки ничуть не жирнее.

— Зато мне теперь не придётся по полдня бегать туда-сюда, таская куропаток, кроликов и прочую дичь его величеству, — буркнул Лофт, и, скинув сапоги, стал медленно подкрадываться к неосторожной птице.

***

Прошла неделя. Кот в сапогах примелькался в королевском дворце. Перезнакомился с королевскими поварами, кучерами, гвардейцами. Королю и принцессе все уши прожужжал про красоту и доброту молодого маркиза Карабаса. А ещё он успел дважды побывать в замке, который захватил тролль Кар, сожравший прежнего маркиза Каррабу.

В замок Кара он проникал без сапогов и шляпы. Шнырял там по закоулкам, прислушиваясь и высматривая, как самый обычный кот, и однажды увидел, как Кар вынул Брисингамен из оббитого железом сундука, стоявшего в углу его покоев, на четвёртом этаже донжона — самой высокой и толстой башни замка. Закатные лучи сверкали в камнях волшебного ожерелья, а тролль гладил их, довольно щурясь, и гнусно хихикал, вспоминая как он ловко всех провёл и обобрал. Потом Кар завернул Брисингамен в кусок пропитанной драконовым зельем кожи, скрывавшей ожерелье от магического поиска, и спрятал его обратно в сундук. Ключ от этого сундука висел на поясе Кара, на железном кольце, среди прочих ключей маркиза.

Лофт видел всё это снаружи, через окошко, свесив голову вниз и вцепившись когтями в тёсовую крышу донжона. О, как ему хотелось прямо сейчас запрыгнуть через окно в покои Кара, вцепиться в наглую морду тролля и разорвать его на мелкие кусочки!

«Но в кошачьем обличье сил на это не хватит. Эх, если бы Фрейя не устраивала истерик и не превращала меня… А теперь приходится проявлять чудеса изворотливости и возиться то с глупым селянином, то с не менее глупым королём… Завтра с утра король собрался отправится на прогулку вместе со своей дочкой. А при короле, естественно, будут охраняющие его рыцари. Тут-то мы… Главное чтобы в замке Каррабы нам ворота открыли».

***

— Что? Открыть ворота отряду из двух десятков вооруженных рыцарей? Да если я пущу их внутрь, то они смогут легко захватить наш… Кто ты вообще такой? Ты это… кот что-ли? Или у меня уже белая горячка?

— Ну ты темнота, — скривился Лофт — Говорящих котов ни разу не видел?.. Ладно. Дело не во мне. Дело в тебе и в том, что я говорю. Я вижу — ты сильный человек. Отважный воин. Прежде ты не раз убивал врагов в честном бою и никого не боялся!

— Да. Это так! — пьяный в сопли начальник стражи гордо расправил плечи, но потом снова ссутулился, горько вздохнул и пустил пьяную слезу: — Это всё было раньше…

— А теперь ты каждый день пьёшь от страха.

— Если бы не пил, я бы уже отсюда сбежал, бросив и замок, и должность и всех своих бравых парней… Он их и правда жрёт! Только моих стражников пропало уже пять человек. А пропавшим слугам и селянам я и счёт потерял…Эта тварь ничего не боится. Ни железо его не берёт, ни отрава! Самые смелые мои парни дважды пытались… Он их убил и сожрал. А я тут сижу, дрожу, и ничего не могу придумать. Снаружи все думают, что это наш Карраба, старый добрый вояка, драчун и пьяница превратился вдруг настоящее чудовище. Я тоже сперва так думал. Но нет. Это давно уже не он. Это что-то другое…

— О да. Это что-то другое. Я знаю эту тварь. Тебе с ней не справится. Никому из ваших не справиться. Вы, похоже, с этим злом уже смирились и теперь ему верно служите?.. Но у меня есть способ его победить. Я могу навсегда избавить тебя, всех нас от этого чудовища. Ты мне должен помочь. Слушай…

***

— Ты, Лофтик, совсем охренел, — проворчал Константин, натягивая на голову одеяло. — Будишь меня в такую рань, да ещё, говоришь, надо в воду лезть! А вода-то, поди, холодная!

— В эту летнюю пору вода с утра самая тёплая! Почти как парное молоко.

— Да я же мылся только вчера вечером! Едва просох потом у костра. Что это тебе втемяшилось?

— Ты определённо всё больше и больше становишься похож на настоящего маркиза! Мозоли с рук совершенно сошли. Жирок завязался. В характере появились наглость и лень. И это капризное выражение лица… Ну-ка встань, сними рубаху, да повернись из стороны в сторону.

— Пошёл ты…

— Встать! А то сегодня я оставлю тебя без еды!

Константин немедленно вскочил и принялся торопливо стягивать с себя мятую, сто раз застиранную и заплатанную рубаху.

— Чё ты прям как не родной, Лофтик? Какая муха тебя укусила?

— Сегодня, Конни, решается твоя судьба. Скоро я от тебя уйду, и уже некому будет охотится, добывая тебе мясо. Сегодня я сделаю из тебя настоящего маркиза! Хочешь быть маркизом Карабасом?

— Чего?

— Хочешь всю жизнь вкусно есть, сладко спать, и ничего не делать? А всё, что ты пожелаешь, будут делать для тебя верные слуги!

— Вообще-то, конечно, хочу… Но сегодня мне что-то лень.

— А завтра уже ничего не получится, — зло сверкнул глазами Лофт. — Я не собираюсь ждать до завтра или ещё до какого-то дня. Я и так почти год мыкаюсь с этим… Не важно! Если не хочешь меня слушаться, если не хочешь становиться маркизом, так убирайся прочь! Не буду с тобой больше нянчиться. Найду для такого дела другого смазливого дурака!

— Ну что ты, а? Ну, согласен я. Согласен. Рубашку-то можно надеть?

— Можно, — смилостивился Лофт. — Одевайся и пойдём во-он туда, к мосту.

— К мосту? Да нас оттуда прогонят. Там же королевская карета иногда проезжает, а вокруг неё королевская стража. Так огреют кнутом, что месяц потом будет болеть.

— Вот именно! Королевская карета. В неё нам и надо попасть, под охрану королевских рыцарей! Ты прямо сейчас идёшь туда. Полностью раздеваешься. Полностью, до голого зада, понял? И лезешь в реку. Прямо рядом с мостом лезешь в воду, сразу, как я махну лапой. И сидишь там, пока не появится королевская карета с охраной. Увидишь их — начинай бить по воде руками и кричать — «Спасите!», — словно ты тонешь.

— Почему это «словно»? Я и потону. Я же плавать не умею!

— Вот дурень! Ты влезь в воду по горло, или по грудь, а глубже не заходи. Но сделай вид, что уже тонешь. Понял?

— Ага.

— А когда тебя вытащат, не вздумай перечить тому, что я говорю. Кивай, улыбайся и со всем соглашайся, что бы я там ни врал. Ясно?

— Ох, Лофтик. Король не куропатка. Короля просто так не обманешь. Как бы не отрубили нам с тобой головы.

— Не отрубят. Скульд ко мне пока благосклонна.

— Чего?

— Говорю, дочь у короля — красавица. Будет ехать в карете вместе с ним. Ты уж прояви к ней учтивость. Поцелуй ей ручку, улыбнись, скажи ласковое слово. Если будет тебе удача, так ещё и с королём породнишься. «А если не будет — мне что за дело? Мне бы только в замок въехать, да хорошенько, до дрожи, до одури напугать этого Кара!»

***

— Помогите! Спасите! Разбойники напали на маркиза Карабаса, когда он ехал к вам в гости! — Кот в сапогах выскочил на дорогу прямо перед королевским кортежем, подпрыгивая и размахивая своей шляпой с пером.

— О! Опять этот кот! Что он там хочет? — король приоткрыл дверцу кареты.

— Скорей вперёд, к мосту. Там тонет маркиз Карабас. Он ехал к вам в гости, а тут разбойники…

— Разбойники? Так близко от моего замка? Стража! — рявкнул король: — Вперёд!

Через пару минут король, принцесса и Лофт уже наблюдали, как стражники выуживают из воды Константина. Мокрого, испуганного и дрожащего от холода.

— Боже, как неприлично, — прошептала юная принцесса, разглядывая совершенно голого мускулистого красавца, и покусывая от возбуждения свою нижнюю губу. — И как романтично…

— Моя рубаха. Штаны. Г-г-где… — посиневшими губами лепетал Константин.

«Хорошо, что я догадался спрятать всё это под камнем, сразу, как только загнал болвана в воду, а то ведь он бы додумался сейчас, при короле и принцессе напялить на себя всю эту рванину...»

— Ну-ка, быстро — распорядился король, глядя, как его дочка краснеет, пялясь на голого мужчину. — Ты — отдавай ему шляпу. Ты — рубаху, а ты — штаны… Так, ты снимай с себя пояс, а ты свою куртку… Да что вы стоите столбом? Живо помогайте маркизу одеться! Вот. Теперь порядок. Извольте, маркиз Карабас, раз уж вы всё равно ехали нас навестить, прокатитесь с нами в карете.

— Б-благодарю вас, ваше величество, — пробормотал Константин, низко кланяясь королю.

— Ну, что вы, к чему эти формальности между друзьями. Вы так часто присылали мне дичь из своих лесов, что я уже привык считать вас своим другом.

Король и самозваный маркиз уселись в карету. Константин впервые вблизи посмотрел на принцессу, вспомнил что она видела его совсем голым и смущённо покраснел. Она, глядя на него, тоже смущённо краснела.

— А этих разбойников я велю поймать и повесить, будьте покойны, маркиз, — продолжал король. — Ну, трогай! — Скомандовал он кучеру.

— Что вы, в-ваше величество?! Н-не надо никого ловить, и вешать. Я теперь даже как-то б-благодарен этим разбойникам за такую… удивительную встречу. Я их уже, можно сказать, простил.

Король удивлённо глянул на Константина. Принцесса тоже смотрела на «маркиза» широко открыв свои голубые глаза.

— Простил их за один этот… Ваш замечательный взгляд, — самозваный маркиз робко улыбнулся принцессе, а она в ответ потупилась и опять покраснела.

«Ну, похоже, дело пойдёт, — усмехнулся Лофт, смотревший на эту сцену снаружи, через окно, стоя на подножке кареты. — А мне пока надо перекинуться парой слов с королевским кучером».

***

— Куда это мы повернули? Эй, кучер! — король высунулся наружу, приоткрыв дверцу кареты.

— Мы, ваше величество, едем в гости к маркизу Карабасу, ответил ему Лофт, свесившись с кучерских козел. — Разве маркиз вам ещё не сказал? Он же как раз ехал, чтобы пригласить вас и вашу прекрасную дочь к себе в гости. В свой роскошный замок. Тут всего-то пара часов езды для таких резвых лошадок, как ваши.

— Хм… Что же вы, маркиз, сразу мне не сказали?

— Ну… Я был так смущён… А потом забыл.

— Ладно. Съездим, посмотрим на замок маркиза, дочка?

Принцесса только часто закивала и опять покраснела. Константин, поглядев в окно и поняв, что они едут в замок людоеда Каррабы, наоборот, смертельно побледнел.

Через некоторое время колёса кареты прогрохотали, пересекая пограничную речушку по доскам моста. За окном потянулись знакомые для Константина виды, а по его коже от страха опять побежали мурашки. Немного успокаивало только то, что следом за королевской каретой ехали два десятка рыцарей королевской охраны. — Уж они-то не дадут короля и его спутников в обиду. — Карета, тем временем, въехала на высокий холм. Взгляду открылись новые просторы.

— Чьи это там впереди луга? Уже ваши, маркиз?

— Ну… Э-э… Я не уверен…

— А вон работают косари. Спросим у них, как подъедем, — кивнул король, цепким, хозяйственным глазом изучая открывшиеся его взору стада, поля и деревни.

«Вот пакость! Косари же, если их спросят, ответят, что это поля маркиза Каррабы. Каррабы, а не Карабаса! — сообразил Лофт. — Кто мог подумать, что этот король помнит своего, не такого уж и дальнего соседа, маркиза Каррабу, и что мне придётся выдумывать ещё какого-то маркиза Карабаса, чтобы он с первого взгляда не принял моего Конни за самозванца… Как же теперь… Ага!»

— Придержи коней, друг, — обратился он к королевскому кучеру вкрадчивым голосом. Придерживай сколько можешь, пока я не помашу тебе издали шляпой. Сделаешь — век тебя не забуду.

***

— Слышали последний приказ господина Каррабы? — спросил запыхавшийся Лофт у косарей.

— Ась?

— Какой-такой последний приказ?

— Чего ему от нас опять надо? И так работаем с утра до ночи!

— Не слышали? Вот болваны! Он мне лично сказал, что без соли сожрёт любого, кто этот приказ не исполнит, а вы и не слышали?

— Мы простые косари. Что нам за дело до…

— Цыц, дурень! Что за приказ-то?

— Он велел отныне всем и везде называть его не маркиз Карраба, а маркиз Карабас. Карабас. Понятно?

— Ага.

— Ну.

— Ясно.

— И чё?

— Ничё, остолопы! Чей это луг вы косите?

— Эта…

— Маркиза Кара…

— Каррабы… Ох, нет! Новый приказ, туды его…

— Ну! Так чьи это луга?!

— Маркиза Карабаса! — почти хором загомонили косари.

***

— Что это мы по такой хорошей дороге едем медленно, как на похоронах? Эй, кучер! — король требовательно застучал кулаком по передней стенке кареты.

— Да лошади, ваше величество, малость устали. Боюсь, как бы их совсем не заморить, вот и пустил шагом. Отдохнут немного, и тогда уж дальше полетим с ветерком… О! — кучер заметил, как Лофт издали машет шляпой. — Они, кажись, уже отдохнули… Н-ну! Пошли залётные!

***

«Кажется, всё обежал. Всех предупредил. Поля маркиза Карабаса. Стада маркиза Карабаса. Сады маркиза Карабаса! Кто ещё может попасться королю по дороге?.. Теперь предупредить начальника стражи, чтобы стражники открыли гостям ворота и не забыли поприветствовать своего нового господина — Маркиза Карабаса!»

***

Начальник стражи встретил Лофта трезвый, как стёклышко, и заверил что сделает всё, как договорились. Осталось самое трудное: Лофт взобрался по винтовой лестнице на четвёртый этаж, в покои самого Кара. С треском распахнул дубовую дверь и вошел внутрь, по-хозяйски оглядывая жилище тролля изнутри.

«Ага, вот сундук, в котором спрятано ожерелье. А вот ключи у него на поясе! Кажется, тот маленький ключик с замысловатой бородкой…»

— Кто таков? Как посмел! — грозно рыкнул маркиз Карраба, сверля его красными глазками. Он сидел в кресле за длинным, уставленным яствами столом.

Двое тощих испуганных поварят, прислуживавших ему за обедом, в страхе обернулись к вошедшему.

— А ну брысь отсюда, — прошипел на них Лофт и клацнул зубами, приближаясь к столу. Поварята, схватив пустые подносы, вдоль стеночки прошмыгнули мимо и скрылись в дверном проёме. Лофт недобро ухмыльнулся, захлопнул за ними дверь и закрыл её на засов. — Ну как, узнал меня, Кар?

— Ты? — Тролль вскочил с кресла и схватил со стола самый большой нож. — Нашел всё-таки!

— А ты, плесень, что же, думал, что можно просто так кинуть меня и скрыться? Мы как договаривались? Ты должен был украсть ожерелье и ждать меня в лесу! А ты, жадная скотина, просто сбежал с товаром… Думал, сумеешь меня перехитрить?

— Так перехитрил же, — осклабился Кар, приближаясь к коту и нервно играя ножом. И что ты мне теперь сделаешь? В кошечку перекинулся, чтобы незаметно ко мне подобраться? Ну, подобрался, а дальше?

— А ты глянь в окошко, придурок. Думаешь, я один по твою душу пришел?

Тролль глянул в окно и увидел, как к замку подъезжает кавалькада из двух десятков рыцарей и королевской кареты.

— И кого ты с собой привёл? Каких-то жалких людишек? Да я их всех с кашей съем… Они в мой замок и войти-то не смогут.

Лязгнули, открываясь, дубовые, окованные железом ворота. Заскрипели лебедки поднимающие защитную решетку. Королевская карета въехала в замок. За ней следом въехали рыцари. Вместо того, чтобы встречать их градом камней, стрел и копий весь гарнизон замка, выстроенный в ровную шеренгу, отсалютовал прибывшим обнаженным оружием и приветственными криками.

— Эт-то что? Почему они… Кто посмел?!

— Думаешь, ворота хоть одной крепости Мидгарда могут устоять перед силой моего брата Одина? — рассмеялся Лофт.

— Врёшь! Снова врёшь! Ты известный лжец, Локи. Что Одину делать здесь, в этих землях, давно отданных во власть Распятому богу?

— А есть ли у тебя в замке хоть один оберег Распятого? Может, ты носишь на себе его амулеты? Может, он принял тебя под своё покровительство? Ты же сам выгнал отсюда его жрецов и разрушил его капище чтобы никто в замке не смог распознать, что ты не человек, а прожорливая тварь из чужого мира… Выходит ты сам, своими руками проложил дорогу нам, старым богам!

— Чего ты хочешь? — сквозь зубы прорычал Кар. — Теперь уже не краснолицый чернобородый маркиз, а зелёнокожий тролль, по какому-то недоразумению одетый в богатые одежды маркиза. — Ты ведь пришел раньше, чем все они, чтобы что-то мне предложить?

— Верно, — кот криво ухмыльнулся. — Если бы ты отдал мне Брисингамен там, в лесу, я бы заплатил тебе золотом, как обещал.

— Получить всего мешок золота за сокровище, которое бесценно? Это ты назвал честной сделкой? Это не я тебя обманул. Это ты хотел меня обмануть! Да только я не поддался обману.

— Может, Брисингамен и бесценен, да только ты, плесень, не достоин того, чтобы им владеть. Ты получил бы щедрую плату за кражу, а потом ожерелье вернулось бы к законной владелице… Так бы было там. Но здесь, через год, цена будет другая.

— Теперь хочешь забрать его просто так?

— Целый год я, хитроумный Локи, искал тебя и Брисингамен по Мидгарду, словно у меня нет других дел. Это стоит немного дороже, чем какой-то мешок золота. Я мог бы забрать за свои труды твою никчёмную жизнь целиком. Но я возьму самую малость. Всего лишь твой троллий хвост. Давай, раз уж ты схватился за нож, сам отрезай себе хвостик. Тогда я позволю тебе сбежать, прежде чем остальные поднимутся сюда, наверх… Когда они увидят тебя, хвостом не отделаешься. Они захотят твою печень, твой череп, твою шкуру…

— Прежде я в клочья тебя разорву, — зарычал Кар и, отшвырнув нож, превратился в гигантского льва. Лев кинулся на кота, но замешкался, запутавшись в обрывках одежды, свисавшей с боков. Кот, увернувшись, вскочил на самый высокий шкаф в покоях маркиза.

— Спасайся, придурок! Всех асов тебе не победить.

— Я на чужой земле, но и вы тоже. Здесь любой из асов слабее, чем дома. Я лучше сдохну в бою, забрав с собой побольше врагов, чем отдам на поругание свой хвост! Любого из вас разорву. Любого! — рычал мечущийся по комнате Кар.

— Даже Тора сумеешь убить, дурачок? — рассмеялся кот. — Он разобьёт тебе череп своим молотом, ты и моргнуть не успеешь.

— Не ври, проклятый насмешник! Тора среди них точно нет!

— Разве ты не заметил того рыжебородого рыцаря в красном плаще? Не узнал его? Ничего, я слышу, он уже поднимаются по лестнице. Встретишь Тора лицом к лицу, тогда и узнаешь…

Львиный рык прервался. Обрывки одежды упали на пол. Лев, превратившийся в мышь, метнулся к одной из щелей между полом и стеной в углу комнаты, но Лофт, заранее готовый к такому повороту, прыгнул на мышь со шкафа, как коршун на куропатку. Жалобный писк. Хруст костей. Лофт, откусив, выплюнул мышиный хвостик, а всё остальное торопливо разжевал и проглотил.

В дверь в покоях маркиза требовательно постучали. Лофт подскочил и отодвинул щеколду. Дверь распахнулась. В неё вошел король, оглядывая всё внимательным, оценивающим оком.

— Ага! Вот где вы обеденный стол для гостей накрыли. А то я, признаться, пока ехал, порядком проголодался.

— Лофтик! — вошедший следом Константин бросился к коту, готовый обнять его как родного. — А где м-маркиз, ну, к-который… — срывающимся шепотом спросил он кота.

— Его… ик… Его больше нет, — Лофт, кажется, ставший вдруг гораздо толще, чем прежде, тяжело вздохнул, затолкал себе с сапог какой-то толстый зелёный шнурок с лохматой кисточкой на конце, и продолжил: — Всё. Нет гада. Теперь ты законный маркиз. Видишь, и король тебя признаёт, и стража. Давай, дальше сам тут командуй. А мне надо отдохнуть самую малость. Поспать, — Лофт сладко зевнул, обнажив свои здоровущие, острые зубы.

Два поварёнка, протиснувшихся в дверь следом за принцессой, с ужасом уставились на кота в сапогах. Похоже, они видели всё происходящее, подглядывая в щелочку в двери. Впрочем, вряд ли они поняли хоть слово из разговора Лофта и тролля. Местное, саксонское наречие заметно отличалось от северного, на котором Лофт говорил с Каром. Но кот, на всякий случай, приложил коготь к губам и прошипел поварятам:

— Тс-с.

Нежно массируя лапой брюхо, он стал неторопливо спускаться по лестнице вниз. Сзади, за пиршественным столом, уже лилось вино. Сдвигались кубки. Счастливые гости и не менее счастливые слуги радостно возглашали тосты за здоровье короля и маркиза Карабаса.

«Вот отосплюсь хорошенько. Переварю этого гада, чтобы он уже никак не мог возродиться. Потом открою сундук с Брисингаменом. Ключики-то все у меня тут, в правом сапоге. Заберу ожерелье. Возьму в дорогу припасов, и в путь. Домой, в Асгард… Только ведьме Лоухи сперва загляну. Удачно получилось, что я всё-таки добыл для неё троллий хвост. Будет теперь, чем заплатить ведьме за волшебную мазь».

***

Всё, казалось бы, успокоилось и затихло. Солнце садилось за горизонт, озаряя мягким розовым светом и радужный мост Бифрост, и чертоги богов, и ограждающую Асгард от внешнего мира стену из огромных камней. Вдруг из окна дома Фрейи вновь раздалось возмущённое:

— Локи! Где ты, коварный ублюдок?! Я тебя…

— Я тебя тоже нежно люблю, моя лапочка, — проворковал Локи, запрыгнув в открытое окно, ведущее в спальню богини.

— Ты что, специально тут ждал?

— Ну что ты?! Просто прогуливался поблизости. Я, знаешь, часто тут прогуливаюсь. Каждый раз, как выпадет свободная минутка. Всё надеюсь, что однажды ты позовёшь меня… Вот, позвала, — он криво улыбнулся. — Но почему опять в таком тоне? Неужели, я, за все мои старания и страдания, не заслужил хотя бы немного ласки?

— Ты… Коварный подонок! Какая тебе ласка? Смотри! Видишь? — Фрейя указала на свою шею и грудь. На шее и сразу под ней на безупречно гладкой белой коже богини проступили пятна нездорового красноватого цвета.

— Вижу. Ошеломительной, божественной красоты шея, на которую хочется не только молиться, но и…

— Придурок! Видишь эти красные пятна? Они ещё и зудят!.. Это всё твой Брисингамен! В чём ты его там испачкал, прежде чем мне вернуть?.. Я всего-то разок примерила, покрасовалась перед зеркалом минуточку… Теперь всё это ещё и чешется. Ты, подлец, заразил меня чем-то? Отравил?!

— Что ты, солнышко, — Локи придвинулся к ней вплотную, — я никогда не причиню тебе зла! Другим, кому угодно — только скажи. А тебе… — Он, склонившись, чмокнул её в шею, потом ещё, нежно целуя каждое розовое пятнышко.

— Прочь, проходимец! — оттолкнула его Фрейя. — Пойду, хорошенько прополощу в проточной воде и ожерелье и шею… И твою похотливую мордашку, если посмеешь за мной увязаться!

— Не поможет, — скорбно поджал губы Локи. — Всё равно будет чесаться.

— Ага, значит это, всё-таки, ты отравил Брисингамен!

— Что ты? Конечно нет, — он вздохнул и виновато развёл руками. — Это последствия деятельности того тролля, который у тебя Брисингамен украл… Правда, я подозревал что что-то подобное может случится, и поэтому, пока нёс ожерелье в Асгард, по дороге добыл одну чудодейственную мазь. Она должна снять и покраснение, и зуд, — он вынул из-за пазухи склянку, выдернул из неё затычку и, умакнув палец в баночку, потянулся им к шее богини.

— Опять какие-то твои штучки? — с подозрением глянула на его палец Фрейя.

— Поможет, мамой клянусь! — Локи прижал левую руку, сжимавшую склянку, к груди, а правой нежно мазнул пальцем по шее богини. Потом ещё раз: — Ну как? Давай я везде тебе аккуратно помажу, а то сама ты не всё видишь…

— Так, — Фрейя схватилась пальцами за склянку и выдернула её из левой руки Локи. Потом сняла его правую руку со своей шеи. — Сама справлюсь. А ты давай, иди отсюда, пока я снова не рассердилась.

— Ну… Хоть бы поблагодарила меня за…

— Всё! Иди уже. Выметайся по хорошему, пока я добрая, — рыкнула на него богиня и подтолкнула к выходу из комнаты. — А то снова превращу в кота!

— Всё-всё. Не сердись, моя зайка. Ухожу. Уже ушел, — он, попятился и скрылся за дверью.

Фрейя посмотрела на своё отражение в большом настенном зеркале. Вздохнув, принялась намазывать шею, которая всё это время немилосердно чесалась. Мазь имела приятный запах, но главное, она действительно помогала. Через несколько минут, измазав на шею и её окрестности половину склянки, Фрейя остановилась. Алые пятна исчезали прямо на глазах. Кожа лоснилась и блестела, но главное, уже не зудела. По всему телу медленно разливалась приятная истома.

«А он всё-таки, молодец, что заранее подумал и добыл эту мазь. В глубине души Локи, наверное, не такая уж сволочь. И какие у него тёплые, мягкие, но при этом сильные руки. А губы… — она прикрыла глаза, вспоминая, как он жаркими поцелуями пытался покрыть всю её шею… — Эх, не был бы он таким бессовестным пройдохой…»

Локи нежно обхватил её сзади, одной рукой за плечи, а другой за живот. Жарко поцеловал в шею, в ухо. Фрейя, открыв глаза, увидела в зеркале, у себя за спиной его страстный, и, одновременно, насмешливый взгляд.

«О, нет! Опять этот издевательский прищур, эта его хитрая кривая улыбка. Лучше закрыть глаза, чтобы их не видеть. Да. О-о да! Так гораздо лучше!»

Локи, сгорая от страсти, коснулся губами её губ, левой рукой торопливо задирая богине подол.

«О, да! Лоухи была права. Это действительно волшебная, просто чудодейственная мазь!»