Бог Войны, вернувшийся с войны

Долина Рек и Озер, что принадлежала Четырехцветному Цилиню Охраняющему Дворцы, была, пожалуй, самым «пестрым» по своему населению местом во всех Шести Царствах. Если в прежние времена секреты боевых и магических искусств находились в безраздельной собственности отдельных кланов и сект, то ныне Второй Бог Войны готов был обучать всех желающих, кроме разве что демонов.

Птицы и цветы, звезды и планеты, небесные звери и даже смертные, — Цилинь принимал в ученики любого, кто был способен выдержать его обучение.

Способен на это, впрочем, был далеко не каждый: Второй Бог Войны отличался строгостью в обучении. Причем казалось, чем большие успехи делал ученик, тем хуже относился к нему наставник.

— Это, по-твоему, стойка?! Ты что, за обедом по ошибке сожрал свое запястье и приставил на его место лапшу?! Держи спину прямее! Нет! Слишком быстро! Еще раз, и с начала!

На братьев Цю он орал почти каждый раз, как к ним обращался. Двое молодых небесных зверей пришли к нему в долину после того, как их мать, Леди Изящества Благословенную Лисицу Цю Цзин, во время короткого визита в Земное Царство разорвала стая обезумевших демонов. После этого оба брата горели желанием мести и готовы были ради того день и ночь постигать боевые искусства.

Особенно усердствовал старший, Цю Ичэнь. Вместе с прекрасной белоснежной шерстью он унаследовал от Леди Изящества её упрямый, неукротимый нрав. Он никогда не отступал перед трудностями; напротив, трудности лишь раззадоривали его еще сильнее.

Чем больше ругался на него Четырехцветный Цилинь Охраняющий Дворцы, тем упорнее небесный лис постигал боевые искусства.

Младший брат, Цю Синчэнь, чья шерсть отливала синевой, был более мягок и гибок. Хотя в первые столетия обучения братья держались на равных, постепенно он начинал отставать.

Постепенно не осталось среди учеников ни одного, кто мог бы сравниться в мастерстве с Цю Ичэнем.

— У тебя такой шаг, будто тебе уже отрубили ноги и приделали деревяшки!

— Это Прыжок Невесомого Листа, или тебя пнули ногой под зад?!

— Пока ты поворачиваешься, противник успеет проснуться и заколоть тебя! Почему «проснуться»? А если он не спит, то почему не заколол тебя сразу?

Подобных ядовитых комментариев в Второго Бога Войны было припасено не один и не два десятка. Высшая же похвала, которой удостаивался Ичэнь на индивидуальных тренировках, звучала так:

— Знаешь, что хуже «хорошего»? «Почти идеальное». «Почти» — это слово для лентяев и неудачников! Еще раз, и с самого начала!

Цю Ичэнь упрямо сжимал зубы, глотая слезы унижения, и вновь и вновь брался за меч, за посох, за глефу, за плеть. Выбиваясь из сил, он продолжал тренироваться.

Ради того дня, когда Цилинь просто не найдет, к чему придраться в его технике.

Пожалуй, сильнее всего, сильнее и чем тщеславие, и чем жажда мести, подстегивало его любопытство. Как поведет себя тогда суровый учитель? Растеряется, не зная, что сказать? Потеряет достоинство и начнет ругать без смысла? Или, быть может, вдруг улыбнется и похвалит тепло и искренне?

Ни один из сценариев, что небесный лис строил в своей голове, не оправдал себя. Глядя на мастерство своего ученика Четырехцветный Цилинь Охраняющий Дворцы был тих, задумчив и немного печален.

— Значит, ты готов, — только и сказал он.

Несколько дней спустя позвал Второй Бог Войны своего лучшего ученика в Храм Истины, что покоился на дне озера в центре долины. Ичэнь знал, что это особый знак отличия: среди десятков учеников он единственный удостоился такой чести.

И несмотря на это, Четырехцветный Цилинь Охраняющий Дворцы выглядел так, будто чувствовал себя предателем.

— Сегодня, мой мальчик, я дам тебе выбор, — торжественно начал он, — Выбор, которого у меня в свое время не было.

Небесный лис смотрел на него, молчаливо ожидая продолжения.

— Цикл почти завершился, — продолжал Второй Бог Войны, — Совсем скоро Король Демонов соберет свою армию, и мне предстоит сразиться с ним в решающей битве.

Ичэнь кивнул.

Ему казалось, что он понимает.

— Я готов сражаться бок о бок с вами, учитель.

Цилинь улыбнулся, — но печальная это была улыбка.

— В этом нет смысла, мой мальчик. Не имеет значения, пойдешь со мной ты, пойдут со мной все мои ученики, или же я отправлюсь на битву один. Исход этой битвы предрешен законами мироздания, и неважно, сколько воинов я смогу выставить.

Цю Ичэнь нахмурился.

— Но ведь в иерархии мироздания Небесное Царство стоит выше, чем Царство Яростных Духов. Значит, если исход предрешен изначально, это исход в вашу пользу. Разве не так?

— Так, но лишь отчасти, — отвечал цилинь, — Скажи мне, Ичэнь, ты знаешь, как появились демоны?

— Из грехов, — не задумываясь ответил Ичэнь, — Из ненависти, обиды и несправедливости. Из страстей и желаний слишком темных, чтобы их можно было воплотить, не запятнав свою душу и не превратившись в чудовище.

Второй Бог Войны одобрительно кивнул:

— Все верно. Ты хорошо изучил основы. А теперь скажи мне, Ичэнь. Если ты почувствуешь, как все это — обиды, несправедливость, темные страсти и желания, — поднимается внутри тебя, заполняет темной злобой твое сердце. Что ты станешь делать? Сойдешь добровольно в Голодную Бездну?

— Я буду бороться, — убежденно ответил юноша, — Постараюсь подавить тьму, ограничить её и запереть. А если пойму, что мне не под силу справиться с ней… Тогда да, я сойду в Голодную Бездну, чтобы никому не навредить.

Улыбка цилиня стала еще более печальной.

— Ты похож на него, — заметил он, — На Небесного Императора. Когда он восходил на престол, то поклялся, что тьма никогда не исказит его разум и не запятнает его правление. Он желал править праведно и мудро. Но в этом стремлении он зашел еще дальше тебя.

Бог Войны отвернулся, но небесный лис успел увидеть отсвет давнего пламени в его серебристых глазах.

— Понимая, что никто не может быть уверен, что сохранит клятву на протяжении Вечности, Император вырвал часть своей сущности. Он вырвал свои желания, амбиции и обиды и бросил их в Алую Реку. В надежде, что достигнув границы Голодной Бездны, они пропадут навсегда.

— Этого не случилось, — догадался Ичэнь.

Цилинь кивнул.

— Когда один из демонов подобрал их, то обрел невиданное могущество. Он стал первым Королем Демонов. С новообретенной силой он объединил демонические кланы и повел их войной на остальные Пять Царств. Горевал Небесный Император, осознавая, что именно он своей самоуверенностью породил столь страшную угрозу. В отчаянии он обратился к Истинным Богам. И по их совету выловил в Земном Царстве маленькую рыбку. Рыбку, что ныне известна как Тысячелетний Дракон Небесных Водопадов.

— Первый Бог Войны, — сделал вывод Ичэнь.

И наставник кивнул снова:

— Лекарство от яда — всегда другой яд. Чтобы победить часть своей сущности, Небесный Император вырвал другую часть. Ту, что желала защищать покой Шести Царств и готова была пожертвовать ради этого всем. Так и появился Бог Войны — природный противовес Королю Демонов. Они сошлись в бою. И оба погибли.

— Но Первый Бог Войны успел обучить вас, — заметил юноша, — И вы теперь…

Его глаза расширились в осознании.

— Да, — подтвердил цилинь, — Законы мироздания таковы, что лишь Бог Войны может сдержать силу Короля Демонов. Но когда они сойдутся в решающей схватке, неизбежно погибнут оба. Это знание передается от Бога Войны к его ученику и преемнику. Теперь это знаешь ты.

— Вы имеете в виду, что скоро умрете, — тихо, неверяще сказал небесный лис.

— Я умру, чтобы уничтожить Короля Демонов, — подтвердил Бог Войны, — После чего со временем его сила найдет себе нового носителя. И когда новый Король Демонов воцарится, сдерживать его будешь ты. С тем, чтобы однажды, как и я, погибнуть ради его уничтожения.

Цю Ичэнь молчал, ошеломленный услышанным. Лишь тихий звон колокольчиков нарушал тишину.

— А если я откажусь? — спросил тогда юноша, — Вы предложите эту роль моему брату?

Цилинь покачал головой.

— У Цю Синчэня иная судьба. Никто не вечен, мой мальчик. Никто. Даже Небесный Император.

Все, что имеет начало, имеет и конец.

Ничто не вечно, кроме может быть Голодной Бездны. Ни Небесный Император. Ни Бог Войны.

Два брата-лиса стояли бок о бок, глядя на неумолимо надвигающуюся темную волну демонических тварей. Здесь, на границе Царств, небесное воинство готово было встречать армию Короля Демонов.

Но с ним самим простые солдаты сладить не могли.

— Ты уверен в своем плане? — спрашивал Небесный Император.

Третий Бог Войны рассмеялся:

— Ты ведь знаешь меня, брат… В смысле, Ваше Величество. Я всегда полон уверенности.

За показной бравадой он скрывал напряжение. Тысячу лет он защищал Небесное Царство от демонической угрозы. Из любой схватки он выходил победителем. Но было и то, чего ему так и не удалось сделать.

Все его попытки найти и обучить своего преемника терпели неудачу. Вновь и вновь пытаясь выступить в амплуа наставника, Цю Ичэнь со все нарастающей жалостью думал о том, каково было цилиню на его месте.

Каково это — делиться знанием, мастерством, быть кому-то почти отцом, — лишь ради того, чтобы однажды обречь его на смерть.

С этой мыслью, стучавшейся в голову с навязчивостью сборщика налогов, Третий Бог Войны не мог обучать без чувства обмана. Ни один из учеников не задержался под его началом, ни один не постиг высоких ступеней мастерства. И к моменту, когда армии демонов начали полномасштабное вторжение, у него не было преемника.

Не было преемника, — зато была лисья хитрость.

— Будь уверен, брат, — заявил Ичэнь, — Я разорву порочный круг.

Армии двух Царств выстраивались напротив друга, и Бог Войны одним далеким прыжком оказался впереди. Одетый в развевающиеся белые одежды, одним своим видом он наводил ужас на демонических тварей.

Своим видом — и своей славой.

— Король Демонов! Я вызываю тебя!

По темной армии прошелся ропот. Секунды казалось, что никто не откликнется. Но вот, могучие тигры расступились в стороны, и высокая фигура, окутанная багряным пламенем, выступила вперед.

— Небесный зверь, — почти выплюнул демон, — Ты забыл свое место!

— Я знаю, где мое место, — отвечал Ичэнь, — И я к тебе с деловым предложением. Ни к чему гибнуть нашим солдатам. Решим все один на один, как подобает мужчинам.

Король Демонов расхохотался.

— Жалкий щенок! Ты думаешь, ты равен Тысячелетнему Дракону Небесных Водопадов или Четырехцветному Цилиню Охраняющему Дворцы?

— Ну, тебе, положим, тоже далеко до первых двух Королей Демонов, — не удержался лис, — Так что, думаю, тут мы наравне. Но если ты боишься…

Ответом ему был негодующий рев. В шести руках демона сверкнули мечи, булавы и топоры.

Разрезал ладонь лисий коготь, и пролитая кровь сформировалась в длинное и тонкое, слегка волнистое лезвие меча.

— Говорят, что твой Багряный Клинок рассекает любую броню.

— Это так, — согласился Ичэнь, — А еще он стильно выглядит.

В следующее мгновение бойцы сошлись. Король Демонов атаковал с шести сторон одновременно, но невесомое лезвие магического клинка кружилось, подобно урагану, отбивая его атаки. Все навыки, что преподал ему цилинь, весь тысячелетний опыт защиты Небесного Царства вкладывал Ичэнь в утонченный рисунок боя.

Сотни ударов уложились в считанные секунды схватки. Улучив момент, Цю Ичэнь поднырнул под топор, и лезвие из его крови слегка ужалило Короля Демонов в бок.

Слегка.

Но этого хватило, чтобы вывести его из себя.

Король Демонов взревел от боли и негодования, и волна демонической ци обрушилась на Бога Войны. Стремительным жестом Цю Ичэнь выставил меч перед собой, — и лезвие его крови развеялось, поглощая колдовской удар. Изящным кувырком уйдя в сторону из-под следующей атаки, Бог Войны выхватил из ножен обычный меч.

— Ты надеешься поразить меня этим? — рассмеялся Король Демонов.

Однако девять серебристых хвостов уже показали себя.

— Знаешь, что лучше всего умеют лисы? — спросил Ичэнь.

И сам же себе ответил:

— Путать следы!

Девять хвостов вспыхнули золотым сиянием, призывая свою величайшую силу — искажение пространства. Король Демонов сделал то, что велели все демонские инстинкты — бросился на жертву, не давая ей сбежать.

Два бойца обменялись ударами, встретившись в воздухе, — а когда они приземлились, вокруг не было ни армий, ни границы двух Царств. Темная, изрезанная лавовыми реками пустошь Царства Яростных Духов простиралась со всех сторон, а на горизонте возвышалась громада Замка Черной Скалы.

— Надеешься победить меня здесь? — спросил Король Демонов, — В моем же Царстве?

— Продолжай гадать, друг мой, — отвечал Ичэнь, — Это весело!

И девять хвостов вспыхнули снова.

Глубинная тьма Подземного Царства. Прекрасные сады Клана Цветов. Крыши тесных городов Царства Земного. Каждые несколько ударов пейзаж сменялся, и очень скоро Король Демонов вовсе перестал обращать на него внимание. Как бы ни колдовал небесный лис, сколько бы духовных сил ни тратил, демон больше не ослаблял натиск. Белое одеяние окрасилось красным, когда один из клинков нашел свою цель. Еще мгновение — и хрустнули ребра под мощным ударом булавы.

Рухнув на костяной мост, Бог Войны закашлялся кровью.

— Скажешь что-нибудь напоследок, щенок? — спросил Король Демонов, поигрывая оружием во всех шести руках.

— Убей меня своим самым мощным заклятьем, — попросил Ичэнь, — Для пущего драматизма.

Удивился демон такой просьбе, но возражать не стал. Развел он в стороны все шесть рук, сотворяя формацию, способную вместить колоссальное количество демонической ци. И в следующий момент его багряные глаза удивленно расширились.

Он понял, что колдовская сила его не работает.

— Оглянись вокруг, — посоветовал Ичэнь, — И пойми, где мы.

Алая Река Судеб подавляла любую силу. Будь то смертный, демон, небожитель или даже Истинный Бог, — все равны были перед судьбой. Он намеренно заманил сюда своего врага.

Чтобы разрушить установленный порядок.

Всего мгновения длилась растерянность Короля Демонов, — но этого хватило. Стремительным, змеиным движением Бог Войны нанес один-единственный удар, — удар, что столкнул его противника с моста. Шестирукая фигура рухнула в Алую Реку. Барахаталась она, борясь с течением.

С течением, что несло её в Голодную Бездну.

— Оттуда не возвращаются, — прошептал Цю Ичэнь, — И сила Короля Демонов исчезнет, как должна была.

Как желал того Небесный Император.

Третий Бог Войны прошествовал к трону Небесного Императора, не обращая внимания на шепотки придворных. Его не любили здесь.

Он был здесь чужаком. Мертвецом, что ходил почему-то среди живых.

Лишившись Короля Демонов, армия Царства Яростных Духов в панике отступила. Главы демонических кланов блюли договор, заключенный перед поединком: они не пытались нападать на границы Небесного Царства. Если какая банда отщепенцев и рисковала нарушить запрет, то небесные солдаты обычно справлялись своими силами.

Вот уже годы как Небесное Царство пребывало в мире и процветании.

Цю Ичэнь редко появлялся во дворце: ему тут было просто нечего делать. Да и когда он появлялся здесь, все чаще его чуткий лисий слух ловил один и тот же раздражающий вопрос.

«Зачем нам здесь Бог Войны?»

Зачем нужен Бог Войны в Царстве, где царит мир?

Несмотря на это, в тот день Синчэнь повелел ему явиться, и Ичэнь, хотя и только вернулся из Земного Царства, не мог проигнорировать приглашение Небесного Императора.

— Ваше Величество, этот Бог Войны явился по вашему зову.

Церемонная фраза казалась чуждой.

Вот уже много лет как не звал он Небесного Императора братом.

— Хорошо, что ты явился сразу же, — откликнулся Синчэнь, — Времени мало. Ты должен отправиться к Лотосовому Озеру в Земном Царстве.

Бог Войны молча приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Наследница старшей ветви Клана Цветов. Она попала в беду.

Никому из них не требовалось озвучивать недостающую часть.

«Как когда-то попала в беду наша мать»

— Отправлюсь немедленно, Ваше Величество.

Демон-Спрут не принадлежал к числу тех, кого Бог Войны мог назвать достойными противниками. Он не был силен и быстр, не обладал большой колдовской силой и не знал боевых искусств. И как свойственно оно было многим, недостаток силы он компенсировал жестокостью к слабым. Мелкая сошка в Царстве Яростных Духов, с приходом кризиса безвластия после смерти Короля Демонов он с удовольствием переключился на охоту в Земном Царстве.

Две небесные феи, слишком молодые и слабые, чтобы оказать ему достойное сопротивления, были для него желанной добычей. Когда Цю Ичэнь прибыл на озеро, в том, что осталось от Феи-Лотоса, едва узнавалась красивая некогда женщина. Её служанке, Фее-Бабочке, повезло больше.

По крайней мере, тело её оставалось почти невредимым.

Когда, одолев Демона-Спрута, Цю Ичэнь подошел к спасенной девушке, она вцепилась в него с силой, с какой утопающий цепляется в доски разрушенного корабля. Бог Войны поморщился, сдерживая стон боли, когда её пальцы врезались в рану, нанесенную пустотой — метку, оставленную на его теле Голодной Бездной, в которую он сбросил когда-то сущность Короля Демонов.

Фея-Бабочка же, казалось, не видела и не слышала ничего вокруг. Из аметистовых глаз её неостановимым потоком лились слезы. В беспамятстве она повторяла на все лады о том, как ей страшно; молила Демона-Спрута проявить милосердие и отпустить её и её госпожу.

— Все хорошо, — отвечал ей Ичэнь, стараясь своей спиной загораживать останки Феи-Лотоса, — Демона-Спрута больше нет. Ты в безопасности.

Однако не слышала его Фея-Бабочка. Казалось, до сих пор переживает она те страшные часы, что провела она в плену чудовища, мучившего её госпожу у неё на глазах.

И тогда, достав кинжал, что служил ему запасным оружием, Цю Ичэнь сомкнул её пальцы на рукояти.

— Возьми это, — сказал он, — Он защитит тебя. С ним ты будешь в безопасности. Всегда.

Поминальный обряд по наследнице старшей ветви Клана Цветов проходил в зале предков Небесного Дворца. После того, как последняя искра жизни покинула её, и её тело развеялось золотой пылью, в зале предков была установлена табличка в её честь, и теперь каждый из небесных придворных, желавший засвидетельствовать свое почтение, представал перед ней.

Против обыкновения, был в их числе и Ичэнь. Преклонив колени перед каменным ликом Феи-Лотоса, он старался не обращать внимания на шепот за спиной:

«Он должен был её спасти»

«Зачем нужен Бог Войны, если мы не можем чувствовать себя в безопасности?»

«Говорят, что это из-за него. Говорят, демоны разгулялись в Земном Царстве, потому что Короля у них больше нет»

Улавливал много чуткий лисий слух, но Цю Ичэнь делал вид, будто ничего не слышит. Принеся подобающие жертвы, он подошел к патриарху Клана Цветов.

— Приношу свои соболезнования, господин Цзи.

Старик перевел на него потускневший взгляд.

— Благодарю вас, господин Цю. Лянь Хуэйфэн… была для меня как родная дочь. Скажите мне. Она сильно мучилась?

Наверное, кто другой сказал бы утешительную ложь. Но Ичэнь… он не врал никогда.

Даже в мелочах.

— Да. Сильно. Простите меня.

Цзи Чжаньлао, дух орхидеи, сдавленно выдохнул.

— Этого не должно было случиться, — отметил он, — Я ведь рассказывал ей о Земном Царстве. Я рассказывал ей, что оно безопасно.

— Когда-то оно было таким, — ответил Ичэнь.

— Но все меняется, да?..

Взгляд Чжаньлао, все еще печальный, казался неуместно острым и проницательным.

— Когда баланс нарушен, меняется само мироздание. Природа не терпит дисбаланса.

Цю Ичэнь удивленно воззрился на него.

— Вам известно о происхождении Богов Войны, — констатировал он.

— Мне десять тысяч лет, юноша, — ответил патриарх Клана Цветов, — То, что для вас древние легенды, для меня просто воспоминания детства.

— Вы осуждаете меня? — прямо спросил лис, — За то, что я нарушил естественный порядок.

— Осуждение бессмысленно. Оно не принесет никому никакой пользы. И уж точно оно не вернет Лянь Хуэйфэн.

В тот же день имел Цю Ичэнь и еще один малоприятный разговор. Сразу же после обряда прощания подошел к нему Ху Цзиньпьен из Клана Птиц.

— Приветствую старшего, — поклонился он.

— Приветствую младшего, — в тон ему ответил Бог Войны.

Строго говоря, по возрасту старшим из них был Цзиньпьен: ему было уже за три тысячи лет. Однако в обучении у Второго Бога Войны Ичэнь постепенно вышел вперед: не столько даже потому что был талантливее; он знал, что на каком-то этапе между цилинем и соколом возникло критическое несогласие, из-за которого Ху Цзиньпьен уже не смог продолжать обучение.

Тем не менее, он все еще уважал бывшего соученика.

— Мы не можем стерпеть этого, — говорил дух сокола.

Цю Ичэнь искоса посмотрел на него.

— Что именно вы имеете в виду, господин Ху?

В первый раз он видел, как всегда серьезный и сдержанный трехтысячелетний дух сжимает кулаки до побелевших костяшек.

— Смерть Лянь Хуэйфэн — плевок в лицо всем нам, — пояснил он, — Окончание войны малой кровью было вашей ошибкой. Мы должны исправить её.

— Исправить?..

— Да. Мы должны вторгнуться в Царство Яростных Духов и разрушить его до основания.

Между лисом и соколом воцарилось молчание.

— Вы понимаете, что именно предлагаете? — хриплым голосом спросил Цю Ичэнь, — Разрушить целое Царство?

Ху Цзиньпьен пожал плечами:

— Полумеры никогда не давали приемлемого результата. Баланс нужно или сохранить, или разрушить окончательно.

— Баланс…

Бог Войны отвернулся.

— Иногда мне кажется, что если мне под большим секретом раскрыли тайну, то её уже знает половина Царства, — сыронизировал он.

— Знают лишь те, кто должен знать, — ответствовал Ху Цзиньпьен, — То, что произошло, внушает опасения, Цю Ичэнь. Цзи Чжаньлао и остальные боятся; они боятся вас. Боятся, что нарушение баланса сил, отсутствие противовеса силе Бога Войны ввергнет Небесное Царство в хаос и нестабильность. Я же предлагаю вам иной путь. Присоединитесь ко мне. Вместе мы разрушим Царство Яростных Духов и установим вечный мир во всех Шести Царствах.

— Пожертвовав миллиардами жизней по обе стороны границы, — указал Бог Войны.

Дух сокола молча перевел взгляд на поминальную табличку.

— Ради памяти Лянь Хуэйфэн, — сказал он, — Я готов принести эту жертву.

— Ради памяти Лянь Хуэйфэн, — резче, чем хотел, оборвал его Ичэнь, — Вы могли бы не заговаривать о своих амбициях на её похоронах.

Бог Войны отвернулся от собеседника, показывая, что разговор окончен. Но когда он уже сделал шаг, чтобы уйти, дух сокола негромко бросил ему в спину:

— Помните о моем предупреждении и будьте осторожнее… Бог Войны. Считайте это последним советом от бывшего соученика.

С тех пор минуло несколько месяцев, и постепенно Цю Ичэнь все меньше стал вспоминать о неприятных разговорах того дня. Все реже появлялся он в Небесном Царстве, все больше времени проводя в Земном.

Хоть и понимал он, что толку от его охоты на демонов на самом деле немного.

Вернувшись в очередной раз в Небесное Царство, Третий Бог Войны обнаружил посланца от Клана Цветов. Молодой дух пчелы передал ему лично в руки письмо с просьбой о встрече, заверенное личной печатью патриарха клана.

Но самым удивительным было то, что местом для встречи оказались остатки моста через Алую Реку, построенного для сражения с Королем Демонов.

Хотя мост давно был разобран, отдельные доски еще оставались памятником былым временам. Именно на них ждал его Цзи Чжаньлао, — у самой кромки Алой Реки, где бессмертному сложно было находиться, не оставив свою силу вовне.

— Господин Цю? — приветствовал дух орхидеи небесного лиса, — Этот недостойный цветок благодарит вас за то, что откликнулись на призыв.

Цю Ичэнь помедлил, но все же оставил силы Бога Войны и подошел ближе к собеседнику.

— Приветствую вас, господин Цзи, — поздоровался он, — Так о чем вы хотели поговорить?

— Сразу к делу, — одобрительно кивнул дух орхидеи, — Я говорил с провидцами из Клана Светил. Ваша победа над Королем Демонов… Не подумайте, я не принижаю её…

— Что с моей победой над Королем Демонов? — нахмурился Ичэнь.

— Похоже, что это было лишь временное явление, — вздохнул Чжаньлао, — Природа не терпит дисбаланса. Провидцы говорят, что в ближайшие годы нас ждет новый цикл.

— Это невозможно, — мотнул головой лис, — Из Голодной Бездны не возвращаются. То, что падает в неё, изымается из круга перерождений и пропадает без следа. Таков непреложный закон мироздания.

— Мне это известно, как и вам, — склонил голову патриарх Клана Цветов, — Но в тот миг, когда нарушился баланс, в Шесть Царств пришел хаос. Законы мироздания уже не столь незыблемы, как прежде. Вероятно, дело в этом.

— У вас есть какие-то доказательства, господин Цзи? — прямо спросил Бог Войны.

Ему не нравилось, в каком направлении шел этот разговор.

— Пока что никаких, — ответствовал Чжаньлао, — Но я хотел бы, чтобы вы обследовали границу Голодной Бездны. У меня есть подозрения, что в ней могли возникнуть трещины. Более того, я подозреваю, что она может резонировать с тем проклятьем, которым вы заплатили за победу над Королем Демонов; именно поэтому из всех возможных союзников я позвал именно вас.

Метка Пустоты действительно резонировала с энергиями Голодной Бездны, и Ичэнь понимал, что при некотором изучении и практике её действительно можно использовать, чтобы отворить проход. Однако сама по себе граница была надежна. Никаких «трещин», о которых говорил дух орхидеи, в ней не было и не намечалось.

Именно этим выводом хотел было поделиться небесный лис, когда Цзи Чжаньлао вдруг вскричал:

— Осторожно!

Без своих духовных сил Бог Войны не был и на десятую долю столь ловок и быстр, как привык, — однако навыки боевых искусств были все еще с ним. Шесть стрел успел он отразить мечом, прежде чем глаза его высмотрели нападавших.

Дюжина крылатых фигур в темных одеждах стремительно приближалась. Как и сам Ичэнь, они вынуждены были оставить на берегу свои духовные силы, — но численное преимущество их никуда не делось.

Охнул, ломая древко стрелы, Цзи Чжаньлао, и изумрудный халат его окрасился кровью. Хотя десятитысячелетний дух орхидеи не был беззащитен в обычной ситуации, сейчас Ичэнь понял, что без духовных сил старик ему не помощник.

Придется управиться самому.

Серебристым вихрем кружился небесный лис. Выкованный в Небесном Царстве клинок кружился в его руках, рассекая и воздух, и багряный свет, — и тела нападавший убийц. Вот не успел один из них увернуться, и острие пронзило его горло.

И Ичэнь чуть не сбился с ритма боя, когда тело убитого врага развеялось золотой пылью.

Нападавшие не были демонами.

Это были небожители.

Однако думать об этом было некогда: инстинкты Бога Войны, инстинкты хищника взяли управление в свои руки. Воспользовавшись пробелом в рядах убийц, Цю Ичэнь перешел в наступление. Клинок в его руках рубил бывших братьев, — с той же уверенностью, с какой прежде рубил он демонов.

Двенадцать убийц.

Двенадцать облаков золотистой пыли.

Когда сражение закончилось, небесный лис стоял без движения, до побелевших костяшек сжимая окровавленный меч. С запозданием накатывал на него ужас от содеянного.

От содеянного им, — и от того, на что пошел кто-то из своих.

— Зачем… зачем их делать это? — вслух вопросил он.

Он не надеялся получить ответ, — но неожиданно получил его.

— Потому что баланс должен быть восстановлен, — ответил Чжаньлао за его спиной.

И в следующее мгновение спину Бога Войны пронзила острая боль. Короткий клинок вошел в его тело по самую рукоять, и острие показалось впереди, окрашивая кровью белое одеяние.

— Ради Небесного Царства, — закончил дух орхидеи, проворачивая лезвие.

Цю Ичэнь пытался развернуться, пытался если не достать своего убийцу, то хотя бы посмотреть на него, — но силы уже его покидали. Безвольным телом рухнул он в Алую Реку.

И красные воды унесли его к границе Голодной Бездны.

Пустота. Голодная, бесконечная Пустота.

Здесь не было света.

Здесь не было тьмы.

Здесь не было воздуха, но здесь нельзя было задохнуться.

Как ни странно, сейчас Ичэню не было больно, — потому что не было никакого «сейчас». «Сейчас» — это место во времени, а здесь, в Бездне, времени попросту нет.

Казалось, что бесконечное множество Вечностей провел бывший Бог Войны в Бездне, куда уходило то, чему не было места в мире ни в нынешнем обличье, ни в новом, что не могло даже уйти на новый круг перерождения.

Обессилевший от ран, он давно уже должен был умереть, но здесь, в Бездне, не было смерти. Он должен был истечь кровью, но только не было в Бездне крови; не было сердца, что могло бы биться, и других органов, что нуждались в кровообращении.

И все-таки, что-то здесь было. Цю Ичэнь почувствовал это спустя бесчисленное множество Вечностей. Здесь была сила, — сила, которую он сам поместил сюда, когда еще существовала для него концепция времени.

Сила Короля Демонов.

«Да… Я звала тебя… Я ждала тебя…»

— Звала?

Странно прозвучал его голос там, где не было звука как явления. Может ли звучать что-то там, где невозможно что-то услышать.

«Твоя судьба… Вела сюда… С самого начала…»

— Я обещал, что ради блага Шести Царств готов сойти в Голодную Бездну…

«И теперь ты здесь»

В обычном разговоре установилось бы молчание. Здесь…

Молчать было не больше смысла, чем говорить.

«Ты был глуп»

— Я был глуп, — подтвердил Ичэнь, — И я несу ответственность за свою глупость.

Ему казалось, что сила Короля Демонов покачала бы головой, — если бы у силы была голова.

«Все сложилось так, как должно было сложиться. Баланс не нарушен. Цикл не прекращался»

— Что ты имеешь в виду? — спросил бывший Бог Войны.

«Тебе больше нет места в Небесном Царстве. Ты предан. Уничтожен. Стерт. Забыт. Это твоя судьба. Этого ты хочешь?»

— Какая разница, чего я хочу? — резковато ответил Ичэнь.

И тут неожиданно сила Короля Демонов рассмеялась. Как могло смеяться то, у чего не было ни голоса, ни легких, ни даже физического воплощения? Ичэнь не знал.

Но она смеялась.

«Ты ведь знаешь, откуда берутся демоны»

— Да, — подтвердил Ичэнь, — Я знаю.

И вдруг почувствовал он, что все идеалистичные устремления ученика Второго Бога Войны, устремления того, кто готов был отвергнуть и подавить свои темные желания, были лишь глупой фантазией мальчишки.

Глупой фантазией, за которую он заплатил отвержением и предательством.

— Мы выберемся отсюда — вместе. И восстановим баланс.