Больничка

Здание городской психиатрической больницы располагалось на самой окраине города и по праву считалось самой старой постройкой в этих местах. Богатая история монастыря, построенного в конце восемнадцатого века, его реконструкция и перестройка во времена революции, уничтожение кладбища, находящегося у монастыря, и, собственно, превращение в больницу, привлекала местных историков. Много непонятного и загадочного было связано с больницей, начиная с момента ее основания и заканчивая сегодняшним днём. Загадочное групповое самоубийство больных в семидесятых, смещение заведующей, а потом ее восстановление, преклонный возраст значительной части персонала, аварийное состояние здания и все растущий наплыв пациентов – все это указывало на то, что город нуждается в постройке новой психиатрической больницы. Поговаривали, что однажды подобный проект возник у одного из представителей городской власти, но нужные бумаги градоначальник подписывать не стал, сославшись на нехватку средств, и хода проекту не дали. Пришлось довольствоваться тем, что было. Да, больница располагалась в неблагополучном районе (достаточно сказать, что около половины пациентов до попадания в неё жили неподалеку), да, без срочного ремонта она очень скоро должна была прийти в аварийное состояние, но мало кого это волновало. А между тем история города всегда была тесно связана с этим зданием, можно сказать не мыслилась без него.

…

Точно неизвестно, когда был основан монастырь, зато легенды о том, что послужило стимулом к его строительству ходили по городу до сих пор. Поговаривали, что в стародавние времена басурмане пленили жителей близлежащей русской деревушки и потребовали, чтобы те отреклись от христианства и приняли новую веру, но получили отказ. Тогда они убили всех мужчин, а женщин и детей привели на поляну, окружили плотным кольцом и, набросав хворосту, подожгли его, в надежде сжечь несчастных православных. Разгоралось пламя, дети жались к своим матерям, все пространство поляны наполнилось густым дымом, языки пламени подбирались к обреченным. Торжествовали басурмане, пленные прижимались к земле, ползли подальше от огня, понимая, что все равно не спастись. И тогда встала древняя бабушка, самая старая женщина деревни. Окинула взглядом пылающую поляну и воскликнула: «Христе, Боже наш, что же это делается, за что же босоногие дети страдают, чем же мы такую участь заслужили?!» Слова эти прозвучали как гром, басурмане попятились, кольцо разомкнулось. Но уже не выбежать с пылающей поляны – огонь не выпустит несчастных. И тогда случилось чудо. Словно туча накрыла небо, вспорхнули все птицы с деревьев и понеслись к ближайшему озеру. Каждая птичка набрала в рот воды и полетела к поляне. И одним махом сотни птиц выплюнули воду, и потухла поляна, и попятились басурмане, и не посмели больше нападать на эту землю. Так спаслись несчастные. И когда слух об этом чуде достиг государя, он тут же издал приказ построить на том месте монастырь. И был выполнен этот приказ, и в первые годы много монахов и паломников побывало в этих местах. Стали люди тут селиться, так и возник городок. Но, несмотря на почитание сего святого места, сторонились люди монастыря, никто не хотел рядом с ним строиться, да и монахи, которые там жили, рассказывали о том, что место это беспокойное. Вскоре на монастырской земле стали хоронить людей, так и образовалось кладбище. И долго такой порядок вещей сохранялся – монахи жили своей жизнью, горожане своей, изредка наведываясь в часовенку при монастыре помолиться. Но в семнадцатом году старые порядки были упразднены, все встало с ног на голову, и монастырь попытались уничтожить. С этим связана другая интересная история, которую так же частенько рассказывают дедушки и бабушки своим непоседливым внукам.

…

Солдаты Красной армии расположились возле этого города, и внимание их привлек монастырь, в котором много богатств содержалось. Командиры лично стали наведываться в монастырь и мало-помалу вытаскивали все, что там хранилось святого. Их примеру последовали солдаты, и, наверное, они бы все разворовали, но сюда прибыли вышестоящие начальники, люди образованные, осознающие ценность древних икон. Заявили о том, что вещи, хранящиеся в монастыре – достояние республики, потому следует вывести их и отдать музеям. Так и поступили, забрав то немногое, что осталось внутри. Когда же начальники уехали, озлобленные командиры приняли решение монастырь этот уничтожить. Надо сказать, что когда священные вещи вывозились, с землей монастырской стало твориться нечто невообразимое – то земля вдруг затрясется, то солдат, бродивший возле монастыря, пропадет неведомо куда, то еще какая неприятность случится. Потому и решили его снести, дабы люди на власть новую не роптали и не поговаривали, что все это – проявления гнева Господня. И вот заложили пять бомб – одну у основания, другие разбросали внутри – и взорвали их все разом. Да только смотрят солдаты – на месте монастырь. Тогда даже самые неверующие перекрестились, да и отказались взрывать строение. А командиры получили приказ идти дальше, некогда им было возиться со старым зданием, ушли солдаты, а монастырь так и остался стоять. Гражданская война закончилась, началась грандиозная стройка, небольшой городок стал расти, а вместе с тем, умалишенные, которые прежде при монастыре жили, неудобство жителям стали доставлять (не знаю почему, но в те годы юродивых стало как никогда много). Вот и приняли решения власти сделать из монастыря лечебницу, то бишь больницу для душевнобольных. А на месте кладбища монастырского провели дорогу, при этом часть тел до сих пор под землей осталась. Когда рабочие ремонт затеют, нет-нет, да и отыщут кого-нибудь из усопших.

Такие вот истории рассказывали местные старики и старушки своим внукам, а у тех любопытство разогревалось. Частенько ребята кружились возле забора лечебницы, загадку его хотели разгадать, да их вечно сердитый персонал разгонял. А потом случилась загадочная и до конца не ясная история с групповым самоубийством, заведующая лишилась доверия и была снята, да и остальной персонал обновили. Что в действительности тогда произошло в больничке знала, наверное, только заведующая да доверенные доктора. Особой огласки эти самоубийства не получили, историю удалось замять, осталась лишь сухая заметка в старой газете, номер которой хранился в городской библиотеке. Туда и заглянул в тысяча девятьсот девяносто четвертом году герой нашего повествования Юрий Павлович Шевелев, студент пятого курса факультета журналистики, искавший идею для новой статьи, которую ему поручили написать в городскую газету.

…

- Лена, ты что ли? - Юра приветливо улыбнулся, заметив свою хорошую подругу, которая сидела за заваленным книгами столом и что-то усердно зубрила.

- Что ли я, - девушка на секунду отвела взгляд от страниц. Живые карие глаза внимательно изучали лицо Шевелева. Через секунду девушка широко улыбнулась, продемонстрировав красивые белые зубы. – Юрка, не ожидала тебя здесь увидеть, - Лена была рада встретить своего друга, с которым была знакома еще со школы, правда она была на год младше его и тогда их отношения как-то не завязались, зато, когда они повторно познакомились в университете, то стали чуть ли не лучшими друзьями, много времени проводили вместе, одно время даже встречались. Но что-то у них не заладилось, и они расстались на долгое время, и до сегодняшнего дня не виделись.

- Да я и сам удивился, когда себя здесь увидел, - Юра сел рядом на свободный стул. – Ну рассказывай, как ты? Я ведь тебя месяцев пять не видел.

- Да все как обычно. Учеба, работа, уход за отцом, - произнося это девушка отвела взгляд в сторону. Ее отец был тяжело болен, сам не мог ходить, то ли был парализован, то ли пережил инсульт. Девушка никогда не распространялась о том, что с ним произошло, а Юра никогда и не интересовался, считая это неприличным.

- Как там Петр Гаврилович? - черты лица Юры смягчились. Ему искренне было жаль пожилого мужчину, который всегда трепетно относился к своей дочери и отличался крайней недоверчивостью к её друзьям. Правда, с Юрой он сумел найти общий язык, подшучивал над журналистом, а тот как мог, отшучивался в ответ, стараясь не задеть чувств больного.

- Всё так же. Просит отдать его в дом идвалидов, говорит, что он для меня обуза, только мешает зажить самостоятельной жизнью, - по всему было видно, что девушка напряглась, она очень любила отца и не хотела об этом разговаривать. Юра это прекрасно понимал и хотел перевести разговор, но не мог удержаться и не задать еще один вопрос.

- А что говорит Аделаида Ивановна? – спросил Юра. Так звали маму девушки. Если бы Шевелева попросили охарактеризовать эту женщину одним-двумя словами, он бы сказал «старая стерва», пусть даже это и не совсем красиво. То была страшная женщина. Петр Гаврилович сумел обеспечить ей старость, подарил полученную им ещё в советское время приватизированную квартиру (они были в разводе, и до того, как получить собственную жилплощадь от бывшего мужа, Аделаида Ивановна долгое время жила вместе с Леной у своих родителей), старался помогать материально, баловал Лену. А потом он заболел, и Аделаида Ивановна отвернулась от него. Более того, она старалась выселить его из дома в деревне, в котором он жил, и отправить мужчину, ставшего обузой, в дом престарелых, избавиться от дочери, поселив её в отцовском доме, и продолжить заниматься любимым делом – покупать кучу шмоток, красоваться ими перед своими подругами, да крутить шашни с мужиками. Аделаиде Ивановне было сорок лет, но больше тридцати ей никто не мог дать, любовники часто были гораздо моложе, они же её и содержали.

Но Лена внесла коррективы в планы матери, заявила, что переезжает к отцу и будет за ним ухаживать. Аделаида Ивановна не стала возражать, даже оживилась – она давно хотела избавиться от дочери. Это было два года назад, девушке тогда исполнилось лишь девятнадцать и совмещать учебу в университете с работой оказалось ой-как непросто, особенно когда в стране царила жуткая безработица и перманентный кризис. Не без помощи соседей и друзей Петра Гавриловича она справилась, успешно училась и в следующем году должна была окончить университет. Целеустремленность Лены восхищала Юру, он часто представлял себя на месте Лены и не мог с уверенностью сказать, что сумел бы пройти эти испытания и не пасть духом.

- Она с ним полностью согласна, но следом заявляет, что дом мне не оставит, сама там будет жить, квартиру сдавать, а мне лучше подыскать съёмное жилье. Как видишь, у меня ничего не изменилось, - с горечью закончила девушка.

- Прости, что затронул эту тему, - Юра опустил голову. Ему не хотелось лишний раз напоминать подруге о её проблемах.

- Да ничего страшного, - Лена натянуто улыбнулась. – Честно говоря, мне уже давно хотелось поговорить обо всем этом, да только слушателя не находилось. Так что мне даже легче стало. А ты-то как? Продвигаешь отечественную журналистику?

- Продвигаю помаленьку. Я сюда и заглянул для того, чтобы написать новую статью.

- И о чем она? Опять «Полтергейст в квартире напротив»? – Лена улыбнулась, напомнив о забавном случае из их детства.

- Да нет, на этот раз все серьезнее, - Юра широко улыбнулся в ответ, вспомним свою первую статью, как он по сегодняшний день считал, серьёзное научное исследование. Он написал ее классе в седьмом и разместил в стенгазете, за содержанием которой никто из взрослых не следил. Надо отметить, что никогда еще она не пользовалась такой популярностью. Дело в том, что в ней рассказывалось, как он исследовал полтергейст в квартире его соседки и некоторые подробности этого расследования были довольно-таки забавными. Чего только стоит фраза «тщательное исследование бочка унитаза никакого результата не дало, но я ощутил присутствие некоей загадочной силы». Все это он писал серьезно, но школьники восприняли статью как шутку и долгое время отпускали довольно обидные замечания. Правда со временем Юра тоже стал посмеиваться над своей статьей и даже написал продолжение, на этот раз исключительно юмористическое. Оно, как и оригинал, пользовалось большой популярностью, только закончилось всё это серьезной беседой с классной руководительницей. – Нужно написать о городских проблемах. Что-нибудь социально значимое.

- И о чем ты собрался писать?

- Понятия не имею. На мой взгляд, у нас в городе все благополучно! Конечно, можно написать про плохие дороги, низкие пенсии и зарплаты, безработицу, рост преступности, но это все слишком банально. Так что у меня нет никаких идей. Может ты что-нибудь посоветуешь? – Юра шутливо-вопросительно посмотрел на подругу.

- Напиши про … - Лена замолчала, не зная, что подсказать. – А что это у тебя в руках? – девушка заметила пожелтевшую газету, которую Юра сжимал в левой руке.

- А, да здесь статья о нашем дурдоме. Рылся в архивах и случайно натолкнулся на нее. Собирался почитать и тут заметил тебя.

- О чем она конкретно? – девушка внезапно напряглась.

- О самоубийстве пациентов. Думаю, ты слышала эту байку. Дело было в семидесятых, несколько больных забаррикадировались в палате и повесились на простынях.

- Я уже и забыла, что ты всегда интересовался всякой гадостью, - девушка почему-то разволновалась, И Юра это заметил, но расспрашивать ее не стал.

- Это не гадость, а одна из самых интересных загадок нашего города. Неужели ты не слышала истории о больничке, никогда в детстве не бродила в ее окрестностях?

- Нет, - сказала, как отрезала Лена. Она явно не хотела об этом говорить. Похоже, какое-то неприятное воспоминание было связано с психиатрической больницей, и девушка не желала об этом даже думать. – Зато я знаю, о чем тебе написать.

- Внимательно слушаю.

- Больница ведь старое здание, его давно пора сносить, а городской совет никак не примется за строительство нового. А ведь в проект бюджета уже вносили статью с выделением средств на строительство новой психушки. Но тот проект неожиданно не утвердили. К тому же в ней остались работать одни пенсионеры, молодым специалистам просто не дают хода. На фоне катастрофической безработицы это актуальная проблема.

- Считаешь? - Юра задумался. Идея действительно была интересной. – Знаешь, пожалуй, я этим займусь, на самом деле интересное дело. Как раз смогу осветить загадку семьдесят первого года, и узнаю много чего интересного из истории города. Спасибо!

- Не за что. Только, чур, половину своей журналисткой зарплаты будешь отдавать мне! – пошутила Лена.

- Милая Лена, - Юра подскочил со стула, встал на одно колено. – Я буду отдавать тебе всю свою журналистскую зарплату, при условии, что ты будешь понимающей женой. Выходи за меня, Лена, я буду тебе относительно верным мужем.

- Встань, юродивый. Будешь так шутить и дальше, свяжешь свою жизнь с этой больницей надолго, возможно навсегда.

- Спасибо за доброе пожелание, но как верная жена, ты должна будешь сопровождать меня повсюду.

- А кто тебе сказал, что я буду верной женой?

- Хотя бы относительно верной? – с надеждой в голосе спросил Юра.

- Правильней спросить, буду ли я твоей женой.

- Что же, я дам тебе время поразмыслить над тем, чего ты лишаешься, но знай, помимо тебя у меня много кандидатур на эту почетную роль. Нет, не роль, даже должность жены! Я бы даже сказал призвание. Ты думай, а я пока пойду займусь добычей хлеба для нашей будущей семьи, - Юра встал, свернул газету в трубочку. – Было приятно поболтать с тобой, Лена. До встречи.

- Пока! Ну ты не забывай меня, звони. У отца отличная библиотека, приезжай посмотреть книги, а то ты только у меня на квартире был, а в селе ни разу.

- Обязательно позвоню, но не ради книг. Было бы неплохо как-нибудь прогуляться вместе, поболтать обо всем на свете как в старые добрые времена.

- Я девушка занятая, так что не обещаю, не обещаю, - кокетливо протянула Лена. – Но ты позвони, а там посмотрим. Пока Юра!

Будущий журналист помахал рукой, улыбнулся напоследок и направился в читальный зал, заниматься статьей. Он и не предполагал, что эта работа станет такой увлекательной.