Большая игра

Все происходило в современном курортном городке. Шел конец октября и туристов почти не было. В высокий сезон туристов бывало гораздо больше, чем местных жителей, а сейчас по городу бродило десятка три приезжих, причем половина из них являлись шпионами одной крупной и могущественной иностранной державы. Впрочем, где шпионы одной державы, там обязательно имеются шпионы и других стран. Главную роль играл суперагент по кличке Одиссей.

Именно он вышел на профессора, которого искали разведки всего мира. Однако в данный момент Одиссей опережал их всех на два шага, но местная контрразведка шла впереди и фотографировала его каждые две минуты. В общем, Одиссей оказался под колпаком.

***

— Его ведут и не слишком прячутся, — разговор шел через шифратор. — Они снимают его на видео, хотя снимать тут особо нечего.

— Скажи Одиссею, что пора отправиться домой на Итаку.

— Он говорит, что еще не закончил.

— Скажи, что это приказ: пусть рвет когти. На Итаке он будет в безопасности.

— Он спрашивает: а кто станет вести доктора, который изобрел бактериологическое оружие? Может быть почтальон Печкин?

— Пусть не умничает: агент Печкин погиб три года назад.

— Говорит: шлите помощь, не меньше двух агентов; его снимают в наглую — с пяти метров. Обещает продержаться пять дней и встретить агентов.

— Он гений — пусть будет по-его. Передай, что бы встречал тысячу седьмого и тысячу восьмую.

— Это же модели последнего поколения?!

— Так там и дело серьезное, речь идет о выживании человечества.

— Хорошо, шеф, оформляю задание, через час отправлю.

Шеф-андроид, рыжеволосый и неотличимый от парня лет двадцати пяти, откинулся на спинку хромированного кресла и подключил свой разъем в затылке к квантовому накопителю данных, содержавшему всю мудрость прошедших веков. Монитор мигнул синим, подстраиваясь под синхронизацию систем.

Его помощник, андроид предыдущего поколения, продолжил руководить операцией.

***

Где-то в глубине разведкомплекса тысяча восьмая, получив приказ, нацепила на живот спецконтейнер, изображавший беременность на седьмом месяце. Это было сложное техническое устройство, способное обмануть рентген и даже аппарат УЗИ, при этом внутри оставалось достаточно места, чтобы загрузить небольшие шпионские штучки.

Добираться было решено через нейтральную Фоляндию, меняя паспорта, сделанные со всей тщательностью службой внешней разведки. В общем, на четвертый день агенты очутились на месте. Уходить собирались на корабле-невидимке Одиссея «Итаке», висевшем над многоэтажкой, в которой сам Одиссей, а также профессор, объект операции, снимали квартиры. Четыре гнома-техника и трое гоблинов-охранников присматривали за кораблем. Баки его были полны, что позволяло одному из дизелей постоянно крутить генератор, подававшего электричество на устройства, создававшие маскировочное поле и бесшумный режим.

Встретила агентов секретарша профессора, фройлен Марта, ранее завербованная Одиссеем. Сам резидент уже был арестован вместе со своим помощником Политесом. Зато профессор стал легкой добычей вновь прибывших агентов, так как секретарша жила в одной квартире с профессором и впустила их не создавая трудностей. Но даже она не знала, что в соседней квартире жили трое агентов охраны, и профессор должен был дважды в день нажимать секретную кнопочку, сообщавшую им, что все в порядке.

***

Естественно, кнопка не была нажата в положенное время и охрана забеспокоилась. Трое охранников, вооружившись пистолетами, позвонили в дверь, и фройлен Марта пошла взглянуть на монитор внешнего обзора и испугалась, увидев вооруженных людей. Об этом она предупредила тысяча седьмого, а сама разговорами отвлекала агентов.

Тысяча седьмой решил обойтись холодным оружием, чтобы не привлекать стрельбой внимание соседей. Тем более, что охрана, успокоенная женщиной, убрала пистолеты в кобуры, стараясь доказать свою лояльность и принадлежность к своим. Он взял, подобно древним предкам живших в семнадцатом веке, в левую руку рыцарский кинжал квилон[1], часто именовавшимся леворучным, привезенным тысяча восьмой в своем контейнере, а в правую — большой мачете, так как парного меча у него не было. Зато мачете в квартире профессора, родом из Колумбии, оказалось с добрый десяток самых разных размеров.

Дверь тысяча седьмой распахнул резким пинком и левой рукой вонзил квилон в незащищенный бронежилетом низ живота, нанося удар снизу вверх, поражая кишечник, селезенку и нижние отделы левого легкого. Длины лезвия в девятнадцать сантиметров не хватило, чтобы достать до сердца, а надо заметить, что у тысяча седьмого был квилон с коротким клинком. Но область поражения оказалась настолько обширной, что охранник практически мгновенно отключился.

Пока тысяча седьмой тянул кинжал на себя, его тренированная правая рука с мачете сделала вертикальный взмах и кончик лезвия тяжелого клинка, предназначенного для рубки кустарника, врезался в правую руку, стоявшего справа от двери противника, и кисть повисла на слегка недорубленной коже. У обоих пистолеты остались в кобурах. Второй охнул и схватился здоровой левой за отрубленную правую, пытаясь зажать хлынувшую кровь. Третий, стоявший в двух шагах позади первого, был сбит с толку падающим на него телом первого, которое тысяча седьмой толкал в его сторону изо всех сил, после того как выдернул квилон.

Тело рухнуло третьему прямо на колени, лишая его равновесия, как раз в тот момент, когда он потянул из кобуры пистолет. Но в этот же момент, мачете, сделав широкий полукруг, ударило его в шею. Кровь фонтаном брызнула из многочисленных сосудов расположенных там, а тысяча седьмой наконец-то, сделав широкий шаг, вонзил кинжал в грудь третьему охраннику, пронзая сердце.

При этом мачете сделало обратный полукруг и встретилось с лысиной второго охранника. От этой встречи второй потерял левую верхнюю четверть черепа, срубленную наискосок, и упал замертво, перестав вопить и зажимать отрубленную кисть правой руки. Тело первого охранника все еще было живо и дергалось в конвульсиях, но тысяча седьмой вырвал квилон из третьего и снова всадил в первого, на этот раз в область сердца.

Кинжал попал в ребро и, соскользнув по нему, наполовину вошел в грудь. Теперь агент смог оглядеться. Он стоял посредине тройной лужи крови. Спешить было некуда и он не торопясь вытянул кинжал, вытер его о ближайший труп и всунул в ножны. Затем проделал то же самое с мачете. Трупы втащили в квартиру и забросили в одну из спален, а солидную лужу крови замыл робот-уборщик, которого запрограммировала секретарша.

***

Тысяча седьмой бегло просмотрел записи профессора: там было все о новой чуме. Теперь можно было улетать. С крыши здания на город, сиявший неоновыми вывесками и рекламными щитами, открывался феерический вид. Профессора и его труды подняли этой же ночью на корабль и заперли в трюме. Тысяча восьмая осталась на борту с приказом улетать, если что пойдет не так. Однако тысяча седьмой решил вытащить Одиссея, коего считал своим учителем, и секретарша согласилась ему помочь, так как без ума влюбилась в импозантного иностранца средних лет, красивого и невероятно галантного.

Фройлен Марта уже бывала на побережье на базе местной контрразведки, состоявшей из трех двухэтажных коттеджей, и согласилась помочь тысяча седьмому сориентироваться на местности. В общем, без ее помощи найти Одиссея и его помощника Политеса не представлялось возможным.

Вдвоем они спустились с этажа и вышли на улицу, где у подъезда стоял новенький бюджетный паромобиль марки Фьёрд, оборудованный модулем-истопником паровой машины: де факто манипулятором новейшей системы, подбрасывавшим дрова в топку. Это был новый рекламный ход автомобильной компании для увеличения продаж недорогих авто.

Тысяча седьмой запустил мотор и первое, после растопки, полено полетело в топку. В шпионопаромобиле работало на прием радио, принимавшее сообщения с портативного передатчика Политеса, замаскированного под брегет, известную марку карманных часов, и тысяча седьмой, и его спутница слышали одну и ту же фразу с легким иностранным акцентом: «Кто еще с тобой работает?» — сопровождавшуюся тяжелым ударом резиновой полицейской дубинки. Но Политес молчал.

— Его допрашивают во втором коттедже в зале на первом этаже, — пояснила секретарша. — Там обычно двое или трое агентов.

— Ничего, на нашей стороне внезапность, — ободрил спутницу тысяча седьмой.

Он добавил газу, выруливая из города на трассу и паромобиль понесся выдавливая из мотора сумасшедшие для него пятьдесят километров в час.

— С такой скоростью нам ехать меньше часа, — просветила агента фройлен Марта.

— Надеюсь, мы успеем пока они живы: терпение наших врагов не бесконечно.

Паромобиль потряхивало на колдобинах и подвеска скрипела на поворотах, которые тяжелая машина проходила не сбавляя скорости. Тысяча седьмой продолжал гнать на опасных поворотах и только плотнее стискивал губы, а секретарша глубже вжималась в сиденье, хватаясь правой рукой за ручку над пассажирской дверцей.

***

Дорога заканчивалась небольшой заасфальтированной площадкой, на которой стояли два паромобиля: один спортивный марки Фейрари, традиционно двухместный, красного цвета; а второй — Рояль-ройс ручной сборки ярко-голубого цвета, названного так по случаю того, что на этой марке ездили все королевские дворы Европы. Он стоил сумасшедших денег.

— Марта, — обратился тысяча седьмой к спутнице, — надеюсь, ты умеешь стрелять? — и он протянул ей один из пистолетов с навинченными на стволы глушителями. На свои стволы он тоже установил глушители.

— Я умею.

— Поставь в режим станера, если мы проиграем, то тебе не пришьют убийство.

Он вышел из паромобиля и, не закрывая дверцу, чтобы не было слышно резкого хлопка, пригнувшись побежал к двери. Фройлен Марта побежала следом, сжимая обеими руками тяжелый двуствольный пистолет. За стоянкой не наблюдали и никто не стрелял по тысяча седьмому.

Он знал Одиссея и Политеса в лицо и поэтому выстрелил в ногу первому встречному незнакомцу. Тот взвыл, но агент отшвырнув ногой его пистолет, ворвался в комнату, занимавшую весь первый этаж. Почти в ее центре стояло кресло, к подлокотникам и передним ножкам которого был привязан Политес, его тысяча седьмой сразу узнал. Спиной к агенту стояли двое незнакомцев крепкой комплекции. Агент вскинул пистолет, но фройлен Марта, догнавшая его, дважды выстрелила из-под руки тысяча седьмого и оба контрразведчика упали, катаясь от боли.

Тысяча седьмой на тренировке как-то получил заряд станера и теперь не завидовал вражеским агентам. Фройлен Марта кинулась к креслу и тысяча седьмой бросил ей складной нож-автомат, который всегда носил в кармане. Секретарша кинулась пилить веревки, агент рванулся на второй этаж в поисках Одиссея. Он оказался примотан такой же веревкой к кровати и тысяча седьмой, ломая ногти, начал развязывать узлы.

Через пять минут появилась секретарша и доложила, что все бумаги со стола у нее. Теперь, пользуясь ножом и вдвоем, они быстро освободили Одиссея.

— Вы в машину, я быстро обчищу их сейф и догоню вас на Фейрари. Вперед, вперед, быстрее, — приказал Одиссей, выслушав торопливый и сбивчивый доклад тысяча седьмого, и метнулся к сейфу, находившемуся в стене прямо в этой же спальне.

Тысяча седьмой и секретарша выбежали на улицу и прыгнули в свой автомобиль, на заднем сидении которого уже сидел Политес и кашлял кровью. Агент включил подачу топлива и машина, взревев двигателем, начала набирать скорость. Он гнал стараясь не сбавлять ход, а подвеска, нагруженная в этот раз тремя телами, скрипела и стучала отбойниками, с трудом справляясь с таким насилием над собой.

Двадцать километров пролетели, когда тысяча седьмой увидел в зеркале заднего вида как их довольно шустро догоняет Рояль-ройс. Элитный паровик имел максимальную скорость на несколько километров в час больше их хорошего, но вполне бюджетного Фьёрда. Стало ясно, что им не уйти.

Но тут вдалеке показался Фейрари и тысяча седьмой сразу понял кто там за рулем и как все так получилось. Одиссей в спальне на втором этаже провозился с сейфом дольше, чем рассчитывал, а очухавшиеся от станера агенты контрразведки думали, что все они улепетывают в одном автомобиле и Одиссей остался в доме, а вражеские агенты прыгнули в Рояль-ройс и кинулись в погоню.

Одиссей, когда справился с сейфом, воспользовался Фейрари и теперь быстро догонял две первые машины. Ему-то все было совершенно ясно: Фьёрду не уйти от Рояль-ройса, а вооруженные автоматами вражеские контрразведчики непременно выиграют перестрелку. Выход был только один, так как оружия ему не досталось. И он, выжимая до предела лошадиные силы из мотора, гнался за Рояль-ройсом, из окна которого уже начали стрелять из автомата по едущему впереди Фьёрду. И одна из пуль пробила его заднее стекло.

Скорость Фейрари, все-таки это спортивная модель, была на тридцать процентов выше и Одиссей, едва поравнявшись с Рояль-ройсом, крутанул руль вправо. Послышался удар и скрежет металла, и оба великолепных красавца-паромобиля слетели в кювет. Агент видел в зеркало заднего вида что произошло и вознес к небесам короткую молитву о спасении андроидов. Однако скорость он не сбавил, так как спасение трех жизней, на его взгляд, перевешивало надежду на спасение одной. Так он и долетел до известного ему здания, над коим болтался на привязи невидимый «Итака», на борту которого его со спутниками ожидала тысяча восьмая.

Едва они поднялись на борт, как здание оцепила военная разведка. Но «Итака» отчалил, тысяча седьмой сам перерубил пеньковый трос, удерживавший его на месте. Невидимый и бесшумный корабль включил ходовые двигатели и понесся к границе нейтральной Фоляндии. Впрочем, его никто не преследовал, хотя обрезанный причальный трос и выдал его присутствие, рухнув сверху на землю. Через сутки «Итака» находился в родном воздушном пространстве, а еще через несколько часов тысяча седьмой докладывал шефу-андроиду об окончании операции. Тысяча седьмой очень печалился о том, что Одиссей не вернулся, но надеялся на лучшее.

***

Все получили заслуженные награды, так как ценность доставленных документов, да и живого профессора, трудно было переоценить, а тысяча седьмой получил и повышение в звании. Но не было радости в его механическом сердце. И как же он обрадовался, ощущая свою причастность, когда через три года ему стало известно, что Одиссея обменяли на недавно захваченного его группой вражеского шпиона. Но это уже другая история...

[1] Квилон — Квилон (от французского quillon — поперечина, крестовина) — это очень распространенный в свое время средневековый европейский рыцарский кинжал, по сути являющийся уменьшенной копией меча.