Бот

– Итак, мы заслушали мнения экспертов, теперь попрошу высказаться представителя компании. Господин вице-президент, вы можете прокомментировать этот нашумевший инцидент со смертью игрока?

– Если позволите, для начала я объясню некоторые особенности нашего продукта. Как вы знаете, с момента основания корпорации MARK’S CORP в 2072 году мы занимаем лидирующее положение на рынке нейронных игр благодаря нашим инновациям. С конца прошлого века, фактически, шла постоянная гонка между гейм-дизайнерами и производителями оборудования: новые продукты требовали огромных ресурсов от аппаратного комплекса, что заставляло пользователя тратить деньги на постоянный апгрейд. Мы решили пойти другим путём. Вместо бесконечного копирования реальности мы создали нашу технологию SmartDream. Это программный модуль, воздействующий на области мозга, которые в обычной жизни отвечают за сон. То есть, нам не нужно создавать законченную картину мира; если где-то недостаточно прорисована графика или отсутствует звук, ваше подсознание с помощью технологии SmartDream заполнит эти дыры самостоятельно…

– Да, об этом много говорится в ваших рекламных роликах. Данная технология притупляет способность игрока к анализу и заставляет не замечать многих «странностей». Но подобное воздействие на наше подсознание – это не опасно?

– Не более чем обычный сон. К примеру, вы видите во сне нечто такое, что в реальном мире вызвало бы у вас шок. Но в сновидениях вы воспринимаете любую невероятную или нелогичную ситуацию абсолютно нормально: например, вы можете мгновенно перемещаться в пространстве, летать или видеть невообразимых существ, и при этом цепь восприятия для вас не прерывается, и реальность происходящего не вызывает сомнений. Преимуществом нашей технологии является то, что игрок при этом осознаёт себя в игре и способен принимать волевые решения, в отличие от обычного сна.

– И всё-таки, давайте вернёмся к этому инциденту с несчастным случаем…

– Позвольте, я продолжу, – мы как раз подходим к этому вопросу. Не секрет, что весь программный комплекс «Русской охоты» был разработан нейросетью. В качестве исходников для сценария мы взяли произведения классиков русской литературы XIX века. Этот материал послужил моделью не только для воссоздания реалистичного природного ландшафта, но и лёг в основу поведения юнитов. Однако исходный материал был, не побоюсь этого слова, творчески переработан искусственным интеллектом, а потому персонажи не имеют прямых литературных прототипов, а являются неким отражением первоначального героя в «воображении» нейросети. Конечно, для любителей русской классики, которые составляют основу целевой аудитории нашей игры, они несколько отличаются от знакомых образов. Сравнивать эти «шероховатости» так, чтобы они не выпадали из привычной картины мира, и призвана технология SmartDream. Однако в алгоритмах поведения юнитов остаются фрагменты старого кода – некое подобие «фантомной памяти», если хотите. Эти фрагменты при определённом стечении обстоятельств могут заставить юнита действовать не по сценарию игры, а по сюжету исходного материала. Вероятность подобного сбоя ничтожно мала. И в этом трагическом случае произошла именно такая программная ошибка.

– Тем не менее, ваша компания не спешит снимать «Русскую охоту» с продаж, несмотря на то, что опасность повторения этой ошибки всё же существует?

– Уверяю вас, этот трагический инцидент не оставлен нами без внимания. Мы выплатили компенсацию семье погибшего игрока и искренне скорбим вместе с его близкими. Однако говорить об изъятии «Русской охоты» с рынка пока преждевременно. Повторяю: случай единичный и ни в коем случае не говорит о какой-либо тенденции. В настоящее время все аппаратные ресурсы компании брошены на устранение возможности подобных ошибок в будущем. Нашему игровому сообществу ничего не угрожает. «Русская охота» – по-прежнему лучший симулятор не только старинного природного ландшафта, но и всей общественной жизни России XIX века – удивительный и чарующий мир, в который вы будете погружаться снова и снова…

* * *

Игрок, известный в сети под ником «Барин», стоял на опушке по колено в снегу и слушал многоголосый собачий лай.

Это был новый, долгожданный семнадцатый уровень – «Прогулка по зимнему лесу».

По поводу названия на форумах не утихала дискуссия: в климатических условиях Средней полосы России XIX века это была скорее не зима, а поздняя осень, и Барин это тоже подметил. Поляна с вывороченными комьями чёрной земли ещё не успела погрузиться в тот морозный волшебный сон, каким спали в сказках русские царевны.

В остальном всё было сделано безукоризненно: ландшафт был изумительный, звук – выше всяких похвал, и самый настоящий мороз щипал за скулы. Тут и там под кустами лежали коричневые мёрзлые ягоды, названия которых Барин не знал; ветви, упругие от потоков древесной крови, сгибались под тяжестью налипшего снега, и лес был похож на переплетение белых кружев с тонкими чёрными прожилками. Кружева были везде; они сливались замысловатым узором, от которого рябило в глазах, и всё это уходило за спиной по склону холма куда-то вверх, где над лесом плыли облака, слепленные из тяжёлого влажного пара. Пар шёл отовсюду – от собак, лошадей, от самого Барина; мелькали красные пасти, копыта, оскаленные клыки, и охотничий рожок, впиваясь в сознание людей и ботов, трубил, не умолкая.

Впереди, в маленькой лощине, скрытой за низкорослыми деревьями, шла настоящая бойня. Там прятался босс, без всяких сомнений. Собаки взяли след ещё за холмами; босс уровня, словно предчувствуя близкую погибель, пятился из леса к опушке, и теперь, прижатый к болотам, поджидал охотника в овраге, бешено огрызаясь окровавленной пастью на обступивших его гончих.

«Ну, гончих он порвёт», – с досадой подумал Барин. Да и шут с ними, не велика потеря. Этих не нужно было покупать; после апгрейда псарни на предыдущем уровне они плодились бесплатно по пятнадцать штук в неделю. А вот остальных было жалко.

Барин обвёл взглядом поляну. В отличие от других охотников, он не тратил кредитов зря, двигаясь от уровня к уровню с неизменным успехом, и в его старинном особняке, который служил интерфейсом для игрового Меню, висели над камином трофеи на зависть. К семнадцатому уровню он уже имел полное снаряжение, шесть пород собак и целых два юнита, да таких, о которых не мечтали даже сами разработчики.

Первого звали Малой: он знал все звериные повадки, подражал голосам птиц и читал следы как открытую книгу. Книги, кстати, он тоже читал, так как имел два класса церковно-приходской школы и был не чужд побеседовать у костра о святых мучениках, о небесных светилах, о людях, ботах, и об устройстве этого огромного и загадочного мира.

Второй был гордостью Барина и предметом чёрной зависти для всех остальных членов Охотничьего Клуба. Заполучить его стоило огромных трудов, терпения и благосклонности игровой фортуны, и платил Барин за своего юнита не бумажными кредитками, а золотом. Это был Герасим – огромный, мрачный егерь двухметрового роста, олицетворявший собой звериную силу и звериную же свирепость. Герасим стрелял с феноменальной меткостью, виртуозно владел кнутом и в одиночку ходил с ножом на медведя. Можно сказать, что он был гением убийства, хотя особенного удовольствия от пролития крови не испытывал, выполняя свои обязанности с похвальным усердием и крестьянской хваткой. Герасим был молчалив и смотрел как-то искоса, сверкая карими глазами из-под густых чёрных бровей.

Имея такую игровую базу, Барин с лёгкостью прошёл «Зимний лес», отстреляв завидное количество дичи, и теперь оставалось добыть лишь босса, после чего можно было отправляться домой. Барин ещё раз обвёл взглядом рвущихся собак, Малого, раскураженного погоней, Герасима, спокойно сжимавшего в меховых варежках кнут, и снова посмотрел в низину, где скрывался босс. Кто он, какой он? В каждой миссии он был разный, и Барин совершенно не представлял, с кем теперь предстоит сойтись нос к носу в смертельной схватке…

Барин потёр щёки: мороз кусал человеческую плоть своими маленькими зубами словно соболь, пойманный в капкан.

– Ну что, ваше благородие, сохраниться не желаете на дорожку? – похлопывая разгорячённую лошадь, проголосил Малой.

– Ты мне это дело брось, – с напускной строгостью ответил Барин. – Что, думаешь, с одного раза не возьмём?

– Как не взять? Возьмём, коли надо! – весело крикнул Малой и присвистнул на собак. – Стоять, антихристы!

– Ладно, – махнул рукой Барин, – тащи сюда книгу. Бережёного бог бережёт!

Молодой егерь взял под уздцы лошадь хозяина, снял с седла охотничий ягдташ и, словно фокусник, вынул откуда-то маленький резной стульчик. Барин широким жестом откинул полы шубы, сел на табурет, утонувший в снегу, достал из ягдташа Домовую Книгу, – единственный связующий канал между игровым миром и реальностью, – и вытащил из корешка стилус в виде гусиного пера.

В ту же секунду окружающий мир вздрогнул, дальние холмы подёрнулись дымкой, и в один миг с поляны исчезло всё живое – пропали собаки, лошади, егеря, мгновенно смолкли все звуки, – тишина навалилась на уши, словно кто-то сдавил голову ватными рукавицами, и посреди заснеженной поляны остался лишь Барин.

«Босс… Кто же ты есть, туды твою в качель?..»

Подумав секунду, игрок ткнул пером в пустую ячейку на странице, озаглавленной «Прогулка по зимнему лесу», и удивлённо вскинул брови.

– Что за чёрт?!

Ячейка осталась пуста.

Словно мириады микроскопических игл, по венам прокатилась волна, и во рту появился металлический привкус.

Барин ещё несколько раз ткнул пером в ячейку, но без толку.

Сохраниться было невозможно.

Барин почувствовал возбуждение, которое прокатилось по каждому волоску на теле. Он слышал о таком баге – кто-то писал о нём, кажется, в общем чате… В «продвинутых» кругах игрового клуба наравне с охотничьими байками ходила такая легенда – о неких «чёрных дырах». Якобы, если в игре исчезала возможность сохраниться, это могло означать только одно: игра начала писать свой собственный сценарий поверх существующего. И, если верить слухам, стоит Барину сейчас захлопнуть Домовую Книгу и выйти из режима паузы, – и вокруг будет уже не вторая реальность. Всё, что предстанет перед взором игрока, – превратится в настоящую реальность, первую и единственную. Человек становится частью этой реальности: травмы останутся травмами, игровое время сравняется с биологическим, и смерть во время миссии будет означать вовсе не выход в Меню. Смерть будет означать смерть. И если в этот момент на игрока нападёт медведь – бог, как говорится, в помощь. Всё как в жизни, а вернее, – до тех пор, пока не закончится уровень, это и будет самая настоящая жизнь.

Барин ещё раз посмотрел в книгу. Предыдущие сохранения были на месте, а значит, можно было ткнуть в любую ячейку и вернуться назад в игру – в начало уровня. Но тогда «Зимний лес» придётся проходить заново, и это сейчас, когда босс находился уже в двух шагах и на последнем издыхании!..

А если рискнуть?..

Лоб зачесался от пота под каракулевой шапкой. В любом случае, по умолчанию способ возврата всегда один: пройти уровень до конца, и тогда автоматически ты возвращаешься в Меню, из которого уже можно выйти в оффлайн.

Волевым усилием игрок справился с дрожью в мышцах и перевёл взгляд в пустую низину. Всё просто – нужно лишь добыть босса, и затем будет Меню. Будет усадьба, мерцающие языки каминного пламени, запотевшая рюмка клюквенной водки, луковые косы, свисающие с потолочных балок на кухне, запах жареного мяса и румяные крестьянские девки в холщовых рубахах на голое тело…

А босса он возьмёт – раз плюнуть. С такими-то егерями!

Барин глубоко вздохнул и захлопнул Домовую Книгу.

Мир, словно составленный из кубиков, начал перестраиваться. Секунда, и всё встало на свои места: вернулись лошади, появились боты, и собачий лай вновь залил густым сиропом человеческие уши. Игрок решительно запихнул книгу в ягдташ и с усмешкой посмотрел на ботов – те ещё какое-то время пребывали в оцепенении.

Обратного пути не было.

– Ну что, ваше благородие? Можно, али как? – Малой ожил и, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поправил головной убор. – Уйдёт же зверь!

– Погнали! – махнул рукой Барин. – Спускай собак!

Малой засвистел, и дикая свора, огрызаясь оскаленными клыками, ринулась в овраг. Барин, нащупав на поясе рукоятку финского ножа, двинулся следом. Герасим ощерился в бородатой ухмылке, стиснул в рукавице кнут и повёл под уздцы лошадей.

Картина, которую Барин увидел в овраге, стала для него очередным потрясением. Молодцы разработчики, нечего сказать. В дымящейся кровавой луже на дне лощины металась маленькая беременная собачонка.

То, что эта шавка сотворила с гончими, не поддавалось описанию: растерзанные трупы собак валялись повсюду, и сугробы, развороченные до чёрной грязи вперемешку с кровью, свидетельствовали о нешуточной борьбе.

Свора волкодавов перевалила через края оврага, и Малой, подгонявший собак, оцепенел в ужасе. Первого же волкодава, который скатился на дно оврага, собачонка просто перекусила пополам. И огромные матёрые псы, которые не страшились в своей короткой жизни ни бога, ни чёрта, вдруг залились каким-то истерическим визгом, шерсть на их холках поднялась дыбом, и свора начала пятиться назад – никем и никогда не виданное ранее зрелище!

Герасим, державший лошадей, бросил поводья и подбежал к оврагу. Барин ошалело покрутил головой и уставился на босса, который, словно чувствуя настоящую, а не виртуальную плоть, оскалил клыки и зарычал на единственного здесь живого человека. Боссом уровня оказалась маленькая собачонка – игрок ещё раз взглянул вниз и понял: шавка была не беременна. Огромный живот дворняги был раздут от выпитой крови – что-то подобное Барин уже встречал раньше. Один из предыдущих боссов, – олень, которого Герасим подстрелил на седьмом уровне, был заполнен кровью, словно силиконовый пузырь, – не понятно, чем питалась эта тварь, жившая в диких, затянутых мглою и туманом Алтайских горах…

Два бота, лихо справлявшиеся с любыми опасностями в предыдущих миссиях, стояли теперь у краёв оврага в каком-то странном замешательстве. Барин посмотрел на Герасима и чуть не задохнулся от внезапно нахлынувшей злобы.

– Ну чего ты встал, дура??! – закричал игрок. – Убей её!!!

Собачонка в очередной раз взвыла и, обернувшись вокруг собственного хвоста, уставилась теперь на Герасима. Глаза двух обитателей компьютерного мира встретились, и бот застыл: взгляд его остекленел, и только руки в меховых варежках продолжали сжимать кнут.

– Убей её!!! – взвизгнул Барин.

Герасим продолжал молча смотреть на босса. Лицо его приобрело какое-то странное, не свойственное ему раньше выражение – выражение жалости. И собачонка вдруг затихла, прижала хвост и снизу вверх уставилась на Герасима. Казалось, между этими двумя неживыми созданиями произошёл какой-то мистический контакт…

«Что за чёрт?..»

По спине Барина пробежал холодок, и человек едва не сел в сугроб. Он посмотрел вниз, на растерзанные трупы гончих: о том, чтобы идти на босса самому, и речи быть не могло. Это верная смерть. А боты, похоже, зависли. Малой нервно хихикал, то снимая, то одевая свой меховой картуз. Герасим продолжал молча смотреть на собачонку.

– Да ты что, оглох, что ли??! – Барин пришёл в себя и выхватил из рук Герасима кнут. – Убей её!!! Пошёл!!!

Игрок отбежал на несколько шагов и с оттягом хлестнул бота кнутом по спине. Медленно обернувшись, Герасим сверкнул своими чёрными глазами навыкате и впервые за всё время прямо посмотрел Барину в лицо.

– Что ты?.. Чего ты?.. – пролепетал Барин и отошёл ещё на шаг назад. – Давай, убей её!.. Пошёл!

И Герасим прыгнул. Коротко и мощно оттолкнувшись теми конечностями, что заменяли ему ноги, егерь перемахнул половину оврага и навалился на босса всем своим телом. Щёлкнули костяные жвала на бородатом лице, огромный пузырь живота дворняги лопнул, и на снег хлынула дымящаяся красная лужа. Всё было кончено в одну секунду. Босс уровня был мёртв.

Растерянно оглянувшись по сторонам, Барин застыл в оцепенении. Меню не выплывало. Он всё ещё был в игре.

Существо, которое игрок раньше почему-то называл егерем, всё ещё стояло на дне оврага и молча смотрело на мёртвую дворнягу. А Малой вдруг захохотал и пустился в какой-то совершенно несуразный пляс.

– Она же пьяная! – сквозь смех прокричал Малой. – От кровушки-то пьяная!..

Герасим тихо вскарабкался по склону оврага и медленно, спокойно пошёл на Барина. Игрок выронил из рук кнут и попятился назад.

– Герасим… Ты это брось… Ты чего это…

И внезапно весь ужас происходящего обрушился на Барина. Он был один – единственный настоящий человек из плоти и крови среди ботов в самом центре этого странного кошмара, созданного нечеловеческим интеллектом. Целая вереница из сложносочинённых мыслей промелькнула в одну секунду… Он был уже не игроком, – он был наравне с ними! Игра перекроила своё полотно, сделав его, Барина, частью какого-то нового, незапланированного ранее сюжета. Не было больше Домовой Книги, не было сохранений, – он был таким же ботом, как и все остальные!

Словно очнувшись от оцепенения, Барин взглянул на лошадей. Это были не лошади!!! Это было нечто, с точки зрения нейросети, напоминающее лошадей. Вокруг был полностью синтетический мир: проекция на реальность представлений компьютера о том, как человек представляет себе реальность в представлении компьютера!

Барину вновь припомнился тот олень с Алтая…

Не бывает в природе оленей с шестью ногами!!!

Они что-то делали с человеческим сознанием, с первого же уровня, – игра незаметно проникала в рассудок, заставляя не замечать всех этих искажений, которые при выходе из игры забывались, выветривались, как ускользающий сон…

Барин трясущимися руками выхватил из-за пояса нож и швырнул в бота.

Чудовище лишь сверкнуло чёрными паучьими глазами из-под шерсти; одно короткое движение передней лапой, и клинок отлетел в сторону.

Последнее, о чём успел подумать Барин, – почему за всё время он так и не услышал от Герасима ни слова? Кажется, огромный егерь вообще не владел человеческой речью… Впрочем, теперь это было уже не важно.

Игрок развернулся и побежал по снегу, не оглядываясь назад, – побежал слепо, без всякой надежды на спасение… А потом что-то прыгнуло сзади на спину, потащило за шубу, послышался хруст костей, и наступила тьма.