Ботинок

- Петрович, ты чего совсем очумел?

- Ага, - невпопад ответил Петрович.

Он, как всегда, проспал, а тут еще этот ботинок ни в какую надеваться не хочет…

- Не, ну ты ваще! Мало того, что всю прическу мне попортил, еще и не соображает не фига!

- Ну да… - неопределенно пробормотал Петрович.

До него наконец дошло, что дело нечисто, в квартире-то он один!

- А кто, собственно, говорит? – спросил он, озираясь по сторонам.

- Кто, кто… инопланетянин, кто ж ещё? Разуй глаза, ты мне уже всю макушку продолбил!

- Ага… а ты где?

- Да что ты все на потолок смотришь? Ты что, думаешь, инопланетяне только летать умеют? Вниз, вниз смотри!

Петрович послушно посмотрел.

- И чего? Нету тебя! Один ботинок и тот не мой…

- Сам ты валенок! Не ботинок я, а инопланетянин из созвездия Скороход!

- Оно и заметно, что из созвездия «Скороход», такой же кривой и на ногу не лезешь… Ты лучше скажи, почему один? И куда правый подевал?

- Не умничай! А один потому, что моя правая жена сейчас у косметолога: ну там пригуталиниться, шнурки погладить, и вообще…

- А левая? – ехидно прищурившись, спросил Петрович.

- Не умничай, - повторил пришелец. – Я к тебе прилетел не за тем, чтобы мою семейную жизнь обсуждать.

- А зачем? И кстати, куда ты мои настоящие ботинки дел?

- Ботинки твои никуда не денутся, я их пока вместо себя на работу пристроил. А прилетел я к тебе вот зачем. Писатель я. Будущий. Место себе в истории уже подобрал, а вот писать, пока не научился. Решил начать издалека, в провинции покрутиться, посмотреть, как народ творит, а потом уж и сам…

- У нас тут не провинция, - обиделся Петрович, - у нас тут столичный город.

- Это у вас столичный, а у нас вся Земля провинция. Поворот к вам с Млечного пути еле нашел, а потом еще целый день на ухабах тряся. Теперь в тарелке что-то громыхает, придется на сервис гнать.

«Ну и ладно», подумал Петрович, «пусть дорога неважная, зато искусство наше в почёте, со всех сторон галактики прилетают посмотреть.»

- И с чего начнем? – спросил он вслух. – На работу я все равно опоздал, лучше потом больничный задним числом возьму, так что готов окунуть тебя в мир искусства.

- Вот и хорошо. Для начала окуни меня в гуталин, а то я в дороге запылился, и пойдем приобщаться.

Гуталин у Петровича как раз кончился, поэтому он ограничился протиркой пришельца тряпкой.

- Ну так к кому приобщаться пойдем? К Моне Лизе или начнем с шишкинский медведей?

- Тут, Петрович, дело непростое. Шишек и медведей у нас и самих хоть пруд пруди, а Лизы не то что моно, а и стерео есть, и квадро, и 3D. А вот чего у нас нет, так это кино.

- А что так?

- Случайность, Петрович, роковая случайность. Сам знаешь, если чего новое появляется, то это сразу запрещают, пока не разберутся что к чему. Оно и правильно, почти всё новое не более чем извращенное представление старого, ну а когда поймут, что новое полезно, запреты отменят. А вот с кино у нас конфуз вышел. Запретили его, потом признали полезным, а запрет снять забыли. Сначала не досуг было, потом по привычке, а теперь уж по традиции. Так и остались мы без кино.

- Да-а, - протянул Петрович, - не повезло вам… Значит в киношку пойдём?

- Пойдём, - решительно ответил пришелец.

- И как пойдём? Башмак без ноги и босые ноги рядом? А заодно скажи, как тебя зовут, а то неудобно как-то с незнакомыми пришельцами по кинотеатрам шататься.

- Зовут меня просто, Мокроступкин Топтун Калошевич Дваждыштопанный Промокающий семнадцатый. Семнадцатый это потому, что у меня родственников много и все Топтуны, и все промокают.

- Круто, - сказал Петрович. – Вот что Дваждыштопанный, повтори-ка ещё раз, а я на бумажке запишу.

- Зови меня просто Топтун, тогда и записывать не придётся.

- Как скажешь, - согласился Петрович, - но ты, Топтун, так и не ответил, как я босиком по улицам ходить буду?

- Босиком не придется, подожди немного и всё будет тип-топ.

Они помолчали. Петрович присел на диван, а Топтун, стал хозяйски расхаживать по комнате и разглядывать содержимое серванта. Было забавно смотреть, как он шагает будто был надет на невидимую ногу.

В дверь постучали.

- Кого там еще несёт, - проворчал Петрович, открывая дверь.

На лестнице никого не было. Мальчишки что ли балуются, подумал Петрович. Что-то прошмыгнуло у него между ног, и Петрович решил, что это соседский кот опять пришёл в гости. Правда, до сих пор стучать в дверь он не умел. Петрович обернулся и увидел, как в комнату, пританцовывая, направляется женская босоножка. Петрович закрыл дверь, вернулся в комнату и вопросительно посмотрел на Топтуна.

- Знакомься Петрович, - наигранно радостно проговорил Топтун, - моя правая жена.

Петрович машинально хотел опять спросить насчёт левой, но вовремя спохватился.

- Очень приятно, - сказал он, - и как зовут эту прелестную босоножку?

- Ты не проверишь, - Топтун расплылся, как блин на сковородке, - её так и зовут Босоножка.

- Ага, - глубокомысленно сказал Петрович, - внеземная логика… Но ты так и не ответил по поводу моей босоногости. Может на самоходную обувь внимания и не обратят, а вот меня босого полиция точно стороной не обойдёт.

- Босиком идти не придётся, - самодовольно сказал Топтун. – В нас пойдёшь.

- Это как? - удивился Петрович.

- Видишь ли, мы настолько опередили землян в своём развитии, что у нас теперь мозги складные. Я почему с утра не надевался? Потому что у меня мозги растопыренные были…

- А я думал, что забыл газету вытащить… - пробормотал Петрович.

- … а сейчас мы с женой свои мозги упакуем, ты нас наденешь и пойдёшь.

- Это что, - недовольно спросила Босоножка, весьма приятным бархатным голосом, - меня вот этот абориген таскать будет? А ты меня спросил?

- Я не абориген, - обиженно сказал Петрович, - я… э-э… местный.

- Это одно и то же, - отмахнулся Топтун и увлёк свою жену под стол.

Там они там стали вполголоса что-то оживлённо обсуждать. До Петровича несколько раз донеслось слово «кино» и, похоже, оно возымело магическое действие. Недовольство Босоножки сменилось радостью и нетерпением.

- Так чего же мы ждём! – воскликнула она, и устремилась к Петровичу, за ней следом зашлёпал Топтун.

Петрович осторожно запихнул ногу в Топтуна. Вроде ничего. С Босоножкой тоже проблем не возникло. Она хоть и выглядела маленькой, но на деле оказалась вполне солидного размера и почти не жала. Петрович вздохнул и отправился в кино.

Идти было не слишком удобно. У Босоножки обнаружился довольно высокий каблук. Стараясь не обращать внимание на негромкую, но оживленную, беседу своих ног, Петрович, прихрамывая, шагал по тротуару, делая вид, что не замечает удивлённых и весёлых взглядов прохожих. К тому же пришельцы, возбужденные новизной, всё время крутились из стороны в стороны, отчего Петрович постоянно спотыкался. Но чего не сделаешь ради расширения межзвездных связей!

До кинотеатра они добрались без особых приключений. И билет Петрович купил без труда. Правда, сначала Топтун потребовал, чтобы ему купили отдельный билет, но Петрович сказал, что ботинки без хозяев в кино не пускают, и он успокоился, хотя и ворчал некоторое время об ущемлении прав инопланетян.

До начала сеанса оставалось минут десять и Петрович побродил по фойе. Он не слишком любил посещать кинотеатр и бывал там не слишком часто. Не то, чтобы он не любил кино, но слишком громкий звук раздражал.

В фойе толпилось немало народу, на первый взгляд вполне обычные люди, но, умудрённый в межпланетных делах, Петрович сразу заподозрил неладное, особенно когда Топтун, завидев знакомых, буквальное выпрыгнул из-под ног вместе с Петровичем и радостно залопотал явно на инопланетном наречии.

Прозвенел звонок и Петрович направился в зал. Когда он устроился на кресле, Топтун и Босоножка соскользнули с его ног и устроились на плечах, чтобы было лучше видно. Как ни странно, почти никто не обратил на это внимания, будто держать обувь на плечах было обыденным явлением. Но необычное поведение зрителей стало понятным, когда Топтун зашептал Петровичу в ухо:

- Ну Петрович, угодил! Нынче здесь собрался весь межзвёздный бомонд от послов до личного кочегара печки президента вселенной!

Как бы в подтверждение его слов, рыжая красавица, сидевшая на два ряда впереди, обернулась и приподняла форменную фуражку на своей голове. Петрович сразу узнал рыжего осьминога межзвездного посла и помахал ему в ответ рукой.

- А разве у печек бывают личные кочегары? – спросил он у Топтуна.

- Ещё как бывают! Должность президента вселенной хоть и номинальная, но почётная, и печка не просто куча кирпичей, а находится на должности главного министра по энтропии вселенной и председателя антиколлапсионной комиссии союза чёрных дыр.

- С энтропией понятно, а чёрные дыры тут причём? – спросил Петрович.

- Ну чтоб не слишком коллапсировали, а то отхватят пол галактики и в кусты… с смысле в сингулярность.

Начался фильм.

Петрович не поинтересовался, что за фильм предстоит смотреть, но получилось удачно – это оказался старый вестерн про ковбоев. Ковбои на экране бегали, скакали на лошадях, палили из револьверов, шлёпались в лужи, защищали индейцев и наказывали злодеев. В отличии от современных супергероев они гораздо больше походили на нормальных людей - не строили брутальные рожи и не рассуждали о мировой значимости инвестиций в импорт носовых платков путём бесплатного экспорта всего необходимого в соседние страны для производства вышеупомянутых платков.

Топтун и Босоножка азартно вскрикивали и оттоптали все плечи Петровичу, пока шёл фильм.

Домой пришлось идти босяком – инопланетяне так увлеклись обсуждением фильма, что не захотели идти на ногах.

Перед прощанием, Топтун обвил шнурком руку Петровича и торжественно произнёс:

- Петрович, ты назначаешься главным киномехаником созвездия Скороход, а в недалёком будущем может и всей вселенной. Мы будем регулярно отправлять к тебе на экскурсии всех наших жителей!

«Принимать в гости целые планеты будет, наверное, утомительно», подумал Петрович, «хотя с другой стороны обувью я обеспечен надолго…»