Боярин из пустошей

«Бей! Закладывай смелей лихие виражи.

Я точно знаю для чего мне жить!

Я стану лишь сильней. Я выживу, смотри!

Я точно знаю для чего мне жить!»

Группа «Чёрный обелиск»

Тра-та-та! Та! Та!

Я резанул длинной очередью по рейдеру.

Победа! Я смог отсечь пять выстрелов, а не высадить полмагазина как раньше. Мерзавцы учли опыт группы которую я уничтожил пару едель назад, и теперь каждый использовал собственный щит.

Вот ведь! Значит, как минимум одному ублюдку в тот раз удалось уйти.

Нет, АКМ, конечно, сносил щиты короткой очередью. Они, честно говоря, были не в пример слабее того, который использовал мой злобный двойник, которого я звал - Боярышник. Земля ему стекловатой.

Только вот чтобы убить рейдера, требовалась ещё пара выстрелов, а это расход патронов. При общей численности в неполный взвод разбойники очень даже могли составить мне проблему.

Кстати, у каждого здесь на груди сиял знак, напоминавший глаз с растянутыми веками. Видимо, Умники – потусторонние сущности высасывающие из мира волшебную силу, их как-то подпитывали, потому что разбойники носились просто, как угорелые, причём зигзагом. Самое мерзкое, что я не мог применять гранаты.

Пленников своих гады привязали к столбам в лагере, использовав, как живой щит. Поэтому мне приходилось очень аккуратно целиться в каждого злодея.

Хорошо супостаты хотя бы залечь не додумались. Впрочем, как бы они тогда арбалеты натягивали?

Бам!

За этими мыслями я пропустил стрелу прямо в грудную пластину. Уроды что-то сделали с арбалетами, и вылетающие болты теперь имели очень и очень немаленькую скорость. Плиту они пробить не могли, зато втыкались и крепко сидели. Выглядело очень эффектно.

Пара стрел попала мне в руки и бёдра, но моя чудо-кольчуга, их остановила. Кстати, побочным результатом этой хитрости, стала их же собственная паника. Видимо, они решили, что я неуязвим.

Бой продолжался уже минут двадцать, и я был истыкан болтами, словно подушечка для булавок, один торчал из каски, но мне это не особо мешало. Зато мои противники утратили всякий наступательный, оборонительный и прочие порывы и в основном пытались спастись бегством.

Я же принялся освобождать пленников. Путы, кстати, тоже прикрывал щит, ну, должен был прикрывать. От меня это не особо спасало, что добавляло паники моим противникам. Все узники, как один, оказались эльфами, кроме какого-то приземистого коротышки.

Бой уже окончательно превратился в избиение, ну или расстрел. Я, честно говоря, отрабатывал, как на учениях. Мне даже противно стало. Единственное, что побуждало меня не щадить здесь никого, — это пленники. Увы, я опоздал и полтора десятка разумных, больше половины, из которых оказались людьми, были уже мертвы.

Тут явно поработали местные сатанисты. Несколько в стороне от лагеря нашёлся их богомерзкий круг, недалеко от которого кучей, словно мусор, навалили трупы, принесенных в жертву. Увидев это, я утратил любые сомнения в том, как мне поступать дальше.

Я уже расправился с основной массой разбойников, когда прибыла́ кавалерия.

Со стороны леса послышался взрыв. Да, да, я огороди́л лагерь растяжками, на тот случай, если кто-нибудь из ублюдков попытается сбежать. Я на грохот особого внимания не обратил, освобождая эльфийку. Вообще, это очень неудобно — перерубать верёвки, глядя в другую сторону.

Бандиты, видимо, для отвлечения внимания, раздели несчастную догола. Может, правда, они так стимулировали своих, пообещав им её в качестве награды. В общем, неважно. Двоих я убил просто потому, что они зависли, разглядывая ушастую.

Я не хотел разделить их судьбу, и в сторону девушки старался не смотреть, ну, разве что самую чуточку. Ну, знаете, должен же я представлять, как расположены пленники в лагере…

Когда я вытащил у неё изо рта кляп, эльфийка что-то сказала, но слов я не понял. Язык был порядком, схожий с тем, на котором материлась Лина и разговаривал Юльви. Этих эльфов я встречал здесь раньше.

Ладно, потом разберусь. Я жестом попытался попросить её лечь на землю. Конечно же, она не подчинилась, имея при этом явно оскорблённый вид.

Пожав плечами, я бросился за улепётывающим бандитом. Он очень кстати оказался не один. Целая группа человек шесть или семь, таща мешки с награбленным, неслась прямо на мою растяжку. Я выстрелил им вслед, те припустили со всех ног.

Не прошло и десяти секунд, как грохнуло. Установленная в траве противопехотная мина выплюнула заряд шариков прямо в бегущих. И тут я услышал выстрелы.

Тра-та-та!

Не узнать звук АКМ я просто не мог. Пули прошли по касательной, поцарапав мой многострадальный плитник. Я рухнул на мох и тут же перекатился в сторону, как учили в армейке.

В землю рядом со мной ударили пули от них тянулись фиолетовые нити. Итак, снова крыса – мой двойник. И нечему здесь удивляться? Вся пустошь — сплошная помойка, вот и разводятся тут всякие.

Впервые я смог рассмотреть гада. Ростом доппельгангер был чуть выше среднего. Телосложение имел, прямо скажем, атлетическое. Он носил чёрную кожаную броню по местной моде, усеянную жутко светящимися фиолетовым знаками. Лицо закрывало забрало шлема.

В отличие от бандитов, этот мерзавец о судьбе Боярышника ничего, видать, не знал и пёр в полный рост. Впрочем, у его самоуверенности были основания, щит выдержал взрыв «монки» — мины, только что добившей остатки шайки.

Ох, плохо дело! У меня после отстрела разбойников имелось всего два магазина. К тому же в лагере ещё вполне могли оставаться бандиты. Да и гранатами опять не воспользоваться, гражданских посечёт.

Что ж, будем работать из засады!

А ещё кучу неудобств создавали торчащие из плиты стрелы. Из-за них приходилось лежать на боку. Я дал длинную очередь, по крысе. Тому это явно не понравилось. Он тут же пальнул в ответ одиночным. Патроны, гад, бережёт. Кстати, запасных магазинов у него видно не было.

Я быстро стал отползать в сторону лагеря, стреляя, чтоб крыса не расслаблялся. Не прошло и минуты, как я оказался, там, куда стремился. Скинул бронежилет, оставив его на видном месте, а сам спрятался в груде каких-то тряпок. То ли это была непоставленная палатка, то ли ещё что.

Противник не заставил себя долго ждать. Крыса спокойно прошествовал в узкий проход между рожнами и двинулся к центру становища. Меня он миновал не заметив. Ну что ж, облажался с подготовкой – подготовься облажаться!

Резко вскочив, я со всей дури саданул ему топором по шлему. Я прекрасно помнил, что прошлый раз не смог пробить броню доппельгангера и потому рассчитывал его оглушить.

Не тут-то было! Мерзавец, то ли как-то меня заметил, то ли просто чуйка сработала. Короче, он смог уклониться так, что удар мой прошёл по касательной.

Я тут же его подсёк. Щит против меня не работал, и противник грохнулся на землю. Попытался перекатиться, но я повторно засветил ему по торсу.

Крыса взвыл, но критических повреждений, увы, не получил. Я уже заносил топор для ещё одного удара, когда пасюк перевернулся и подня́л автомат.

Лишь чудом я успел упасть назад. Крыса вскочил. Прокрутившись я достал его по ноге.

Доппельгангер снова грохнулся. Я, повторно не целясь, врезал ему. Опять по касательной. Какой же всё-таки вёрткий гад. Я попытался вскочить, но, враг был быстрее.

Мгновение и вот он уже на ногах и целится в меня. Не просто в меня — в голову. Скотина, похоже, знал про мою кольчужку.

Что тут поделаешь: чудо-юдо банда идёт ва-банк! Я бросил топор и стал медленно подниматься. Руки я держал перед собой, постепенно опуская к поясу, на котором висел кинжал Боярышника. Как его там – «туманное лезвие», кажется…

- Слушай меня, — тяжело дыша на́чал крыса. – Ты выбрал не ту сторону. Что тебе до этих ушастых, им нихрена не будет. Они просто перевоплотятся и всё. Смерть для них ненастоящая. – Он чуть помедлил и продолжил. – Послушай, ты ж не ханжа…

О-о-о, начало́сь! Ханжой в наше время называют любого, кто пытается руководствоваться моральными, то есть человеческими, а не животными соображениями. Эти ребята не знают, что жизнь длинная, зефирка здесь и сейчас, им важнее целой коробки потом. Молодость, красота: всё это не вечно…

Им подавай звёздочку на фюзеляж. А то, что в этой роли на подмостках нередко появляется твёрдый шанкр, их не беспокоит.

- Ты ведь сам только, что кучу народа хладнокровно положил. Кровь как воду проливаешь. Чего тебе до них, они нелюди. Смертных презирают, бабы ихние нас за мужиков не считают… — последнее он выпалил прямо-таки с яростью.

Ну вот! Ещё один недолюбленный… Всё-то они свои неудачи на личном фронте пытаются чем-нибудь прикрыть. Так сказать, после драки кулаками машут.

А ещё они почему-то все думают, что христиане сплошь пацифисты. Конечно, читать Нагорную проповедь — дело не барское! А там три раза повторено, что следует игнорировать мелкий ущерб, наносящий урон нашей гордости, а не нам самим.

Действительно, пощёчина не оплеуха, отнятая рубашка или путь в полтора киломе́тра, это неприятно, но не фатально. Вступая же в настоящее противостояние, ни той, ни другой стороне пощады ждать не сто́ит. Так вот наше противостояние явно было не из разряда пощёчин.

- И чего нам за это будет, если мы ушастых Умникам скормим? – спокойно проскрипел я.

- Здоровье, долголетие и даже магия, — воодушевлённо произнёс крыса, сделав акцент на двух последних словах. - Этого местного урода из головы уберут. Достал уже со своим нытьём…

- Тут ты прав… — вздохнул я.

Вообще-то, эта тема и впрямь интересовала. Альтерэго я с самой операции не ощущал. Честно говоря, я на его счёт уже волноваться на́чал.

Я успел пропустить ручку кинжала между пальцами левой руки.

- Ну, хорошо и что нужно сделать, чтобы перейти на вашу сторону? – проскрипел я.

Умная скотина не опускал автомата.

- Всё просто — ушастую прирежь! – качнул головой он.

Тут только я понял, что эльфийка так и бродит вокруг в чём мать родила, а вот мужики, ихние, куда-то свалили. Ну да и ладно, для особо мерзких – мы особо дерзкие. Я рванул кинжал, уповая на то, что гад отвлёкся.

Бам!

Кувырком полетел назад. Больно!.. Впрочем, не так – больно. Пуля ударила мне в грудь, но я был жив. Ничего себе кольчужка.

Перед мысленным взором замельтешили сообщения, что-то о поглощении кинетической энергии. Я рванул на врага, готовясь умереть с оружием в руках.

И тут позади крысы глухо ухнуло. Этот звук я прекрасно знал — обрез!

Враг полетел прямо на меня. Я встретил его ударом. Лезвие с хрустом вошло в рёберные хрящи. Я резко ушёл в бок и вырвал кинжал. Противник рухнул, как подкошенный. Я тут же всадил клинок ему в шею.

Из-под брони потекла кровь. Странный нож и правду не повредил её. Ничего себе — мечта грабителя. Я улыбнулся.

Как там говорится: по приказу родины, вопреки всему! Враг был сильнее, лучше экипирован, но всё равно победил я. Моё существо в тот миг наполнял восторг победы. Я, не поднимаясь, глядя в серое августовское небо, заорал:

- РИКИ-ТИКИ-ТА!

Потом опустив глаза, увидел протянутую руку. На меня смотрел Захар Харитонович Мышкин собственной персоной. Я глянул на кинжал, он оказался абсолютно чистым, сунул его в ножны и проскрипел:

- Здрав буде, боярин…

- Вставай, остолоп… — устало произнёс Захар Харитонович. – Ничо без батьки не могут. На минуту не оставишь…

Я поднялся и в тон ему ответил.

- Дыг того ж…

-А-ай – махнул на меня рукой Захар Харитонович.

Я по́днял забрало крысы. На меня смотрели мёртвые серые глаза совсем ещё молодого парня. Черты лица его были грубыми. Волосы русые. Наверное, именно так здешний я бы и выглядел, не попади тогда в Медногорск.

Впрочем, теперь уже и не определишь. Лицо моё превратилось в сплошную маску из шрамов. Нормальная кожа сохранилась только вокруг глаз, и та была какой-то нездорово бледной.

Тут рядом нарисовались младшие Мышкины - Фока и Макар.

- Привет, ребят, — проскрипел я и протянул руку. Те её пожали. – Так значит, я пойду, пленников освобожу. Вы давайте, трофейте этих уродов.

- А ты, что это тут раскомандовался?! — попытался засветить мне подзатыльник боярин-сталкер. Я присел, и тяжёлая рука самоназначенного бати прошла мимо.

- Захар Харитонович, ты жизнь прожил, детей поднял, я тебя за то уважаю. Меня спас за то тебе земной поклон, — я поклонился, — и никогда этого не забуду. Но мне самому пора уж батей становиться, — проскрипел я. – Ты не обессудь, но я в ваш род не пойду и ни в чей не пойду. У меня работа есть, пока я с ней не закончу, остальное, всё побоку. А хабар вам сливать буду. Только огнестрел, извини, официально сдам. Нечего таким вещам по миру ходить.

- Ты батю жизни-то не учи!.. — назидательно ответил Захар Харитонович.

- А, поготь, боярин, — продолжил я. - У меня для тебя дробовик хороший есть и патроны к нему. Сейчас освобожу, пленников их одеть надо, и в город вести.

- За дураков не держи, — гнул своё Мышкин. - Разберёмси.

- Ладно, батя так батя, – сдался я.

Я подхватил автомат крысы, весь в модном обвесе: оптика, прозрачный магазин, ручка на цевьё, все дела. Обыскав труп крысы, я обнаружил, что у того оказался ещё и «Глок».

И где они только такие пушки берут?.. Патронов, правда, было совсем мало.

Я надел свой истыканный стрелами бронежилет. Прошёлся по лагерю нашёл и отвязал оставшегося пленника. Тут только я смог его, как следует, рассмотреть.

Это оказался маленький кряжистый человек, более всего походивший на старый пень. Одет он был в какие-то лохмотья. Стоило мне его освободить, как тот неспешно двинулся бродить по лагерю, по-хозяйски оглядывая всё вокруг.

Тем временем я отправился осматривать убитых. Честно говоря, я даже и не пытался взять языка, слишком велико было численное превосходство моих врагов. Однако теперь надеялся, найти раненного, чтобы допросить, вдруг удастся что-то выяснить.

Я нашёл всего одного парня, который ещё дышал. Увы, он был без сознания. Пули пробили ему живот и бедро. Чудо что разбойник был ещё жив. Будь со мной моя бревая рысь - Мурка, можно было бы попросить её вылечить раненного, но кого нет, того нет. Что ж, попробуем поискать другого целителя.

Я обнаружил эльфийку в одной из палаток. Она по-прежнему, кажется, не понимала, где находится. Заставить её одеться у меня не получалось. Тогда я вытащил кристалл, который добыл из брюха огромной змеи, служившей злобному архимагу, и протянул ей.

Та жадно схватила камень, мгновение спустя он погас. Потом я дал ей второй, третий, четвёртый… Только после этого лицо её приняло́ осмысленное выражение, и она стала прикрываться руками.

Я, отвернувшись, протянул ей припасённую одежду. Девушка оделась и выскочила наружу. Я впервые смог более или менее спокойно её рассмотреть. Она явно отличалась от Лины и других виденных мной эльфов.

Во-первых, кожа у неё была существенно смуглее. Во-вторых, лицо её смотрелось как-то мягче. У Лины все черты тяготели к острым углам. Нет, это, конечно, выглядело красиво, но совсем по-другому.

В-третьих, фигура эльфийки была более женственной. И в-четвёртых, с головы её ниспадала копна каштановых волос, а из-под пышных ресниц смотрели изумрудные глаза.

Ушастая тем временем поймала одного из младших Мышкиных, с энтузиазмом разбиравшего палатку. Она положила ему ладони на виски и что-то пропела на незнакомом языке.

Стоило ей отпустить его, как парень заорал и рванул от неё куда-то. Эльфийка медленно повернулась ко мне и спросила:

- Ты кто?

- Конь в пальто, — срифмовал я и двинулся по своим делам.

- Эй, эй, не оставляй меня, — она испуганно подбежала, ко мне и схватила за плечо.

- Тогда не тормозите и следуйте за мной – проскрипел я. – Вас как звать?

- Я Эвииль Лии Виэллэ, — она церемонно поклонилась.

- А я Репей — проскрипел я. – Просто Репей, можно не любить, да и жаловать не к чему. Подскажите, вы лечить умеете?

Эльфийка хмыкнула и двинулась за мной. Парню она помочь не смогла, знала только самые азы и предложи́ла немедленно отвезти его к врачу. Ну что тут скажешь? Спасибо, кэп!

Потом я двинулся к квадроциклу и снял растяжки, затем отволок «монки» к машине. Они, очень кстати, попались мне на одной из плешей по дороге. Эвииль смотрела на всё вокруг с настоящим ужасом.

- А что здесь происходит? — наконец спросила она.

- Я уничтожил банду разбойников, вы были у них в плену, — буднично проскрипел я. – Сейчас победители грабят побеждённых. Так всегда бывает.

- А это что за штука, — спросила она. Алюминиевый конь ей явно понравился.

- Это квадроцикл, машина такая. Садитесь, подвезу, — я запрыгнул в седло. Эвииль, чуть повозившись, уселась сзади, а потом обняла меня. Блин, да что ж такое…

Я перегнал моего алюминиевого коня к лагерю разбойников. От него уже остались только аккуратно сложенные кучки вещей. Мышкины стремительно сортировали добы́чу.

Амуницию крысы сложили отдельно, как особо ценную. Вот чудо! Фиолетовые знаки на ней совсем поблёкли и теперь проступила вязь разноцветных рун.

Я протянул Захару Харитоновичу дробовик и патроны. Он при́нял оружие, внимательно осмотрел и покачал головой.

- Спасибо, — растроганно сказал старший Мышкин, — уважил батю, — боярин похлопал меня по плечу.

Потом отвёл и показал собранный огнестрел, разложенный на куске грубой ткани. Тут были: автомат «Вал», незнакомая снайперка и дамский револьвер. Для винтовки даже нашлась пара патронов. Я собрал оружие и погрузил по кофрам квадрика.

Захар Харитонович степенно подошёл и стал придирчиво разглядывать машину. Тут только он увидел эльфийку.

- Девка-то у тебя чудна́я какая, — удивился боярин-сталкер.

Тут я кое что поясню. Абсолютное большинство местных людей элльфов боялись, и при любой возможности избегали. Нетрудно догадаться, почему так происходило. Видимо кому-то при встрече с ними всё же удалось выжить.

- Так и Репей у меня необычный, – с достоинством ответила Эвииль.

- Госпожа, не умножайте зря недопонимания, — проскрипел я.

- Ишь, какой грозный… – мелодично рассмеялась эльфийка, словно зазвенел нежнейший из колокольчиков. – Ничего, перевоспитаем, — с внезапной серьёзностью добавила она.

- А кто этот невысокий? – постарался перевести тему я. – госпожа Эвииль, вы его по-нашему сумеете научить разговаривать?

- Его-то – погрустнела эльфийка. – А может, не надо?.. Ты себе не представляешь, что тогда будет…

- Ой, да ладно… — отмахнулся я. – Учите, глядишь, и из него толк выйдет.

- Толк-то выйдет — дурь останется, — вздохнула эльфийка.

Эвииль некоторое время думала, потом снова тяжело вздохнула и двинулась искать коротышку. Я с интересом пошёл за ней. Тот при виде её глухо ухнул, ну прям как батин обрез, и дунул в кусты. За прошедшие неполные полчаса он успел раздобыть себе одежду и боевой топор.

Нетрудно догадаться, что эльфийка догнала его почти мгновенно и того быстрее положила ладони на виски. Коротышка на мгновение отрубился, осев на землю.

Не успела Эвииль сделать шаг назад, как он пришёл в себя. Первым его вопросом был:

- Пиво есть?

- Это что, кхазад!?