Брак

В небе светит луна, но не видна моя звезда, а я всё равно не сплю и по карнизу в ночь иду. Гибкий, словно дикий кот, крепкий, как трубопровод, а улыбка на лице бьёт как снайперский прицел...

"Во мне, определённо, умирает поэт! И если я не потороплюсь - он и вправду умрёт", - держа руки разведёнными в стороны, шаг за шагом продвигаюсь над пропастью, раскинувшейся между двумя многоэтажками для богатеев, живущих в двухэтажных квартирах на десяток комнат с бассейнами и тренажёрными залами (и вовсе не зависть во мне говорит, а... чувство классовой несправедливости).

Благодаря координации, выработанной ещё в годы полупрофессионального увлечения гимнастикой, великолепной физической форме, поддерживаемой при помощи тщательному следованию диетам и планам тренировок, самоконтролю, развитому йогой и регулярными посещениями парков аттракционов, даже находясь в сотне метров над землёй я чувствую себя вполне уверенно. Если бы ещё холодный осенний ветер, раздувающий красные (в белое сердечко) семейные трусы, по воле судьбы являющиеся единственным элементом гардероба, не пытался скинуть меня с узкой полосы твёрдой опоры - всё было бы и вовсе идеально.

- Стой, мразь! - донёсся мне в спину рычащий голос, который мог бы принадлежать бульдогу, а не человеку. - Стрелять буду!

"Похоже - не повезло", - оценив оставшееся до противоположной стороны расстояние понимаю, что дойти не успею, а если побегу - скорее всего сорвусь.

Остановившись, поворачиваю голову так, чтобы скосить взгляд на недавно покинутый балкон, куда выкатился одетый по последней моде колобок модели "Вернон Дурсль", которому повезло быть женатым на зеленоглазой рыжей "Лили". Впрочем, в отличие от вымышленной вселенной, где простые люди загнали маглов в резервации, местный "морж" не только богаче, но ещё и вооружён не двустволкой, а вполне себе револьвером. И сколь бы смешно он не смотрелся с этим оружием со стороны - стрелять мужик умеет (всё же регулярно ходит в тир).

- Стою, - произношу с иронией, тут же добавляя: - Налюбовался?

...Колобок не выдержал и ствол его револьвера вспыхнул. На поросячьем лице, взмокшем от пота, с выпученными в ярости глазами отразилось странное чувство между злорадным удовлетворением, неверием и испугом. В то же время меня развернуло вполоборота, вместе с тем заставив потерять равновесие и начать медленно заваливаться вперёд.

- Всё равно... у меня - больше, - успеваю произнести глядя на толстяка, чьи руки опустились, а лицо начало дёргаться.

...Опора окончательно ушла из-под ног, а в лицо ударил встречный ветер. Удивительно, но мне не было ни больно, ни страшно, а на лице вместо гримасы ужаса расползлась самодовольная улыбка. Словно в детстве, когда в горле застрял леденец, а я, чтобы успокоить родителей улыбался, хоть и не мог вздохнуть.

"И всё же... как я хорош. Рыжик меня ещё долго не забудет", - немигающим взглядом смотрю на стремительно приближающуюся дорогу из шести полос, по которой даже в столь поздний час всё ещё снуют автомобили, сияющие фарами и блестящие корпусами в свете фонарей.

Как служанка - дурная память, что царит в закоулках мозга, подкинула образ из старого, но всё ещё классного фильма, где рыжая красотка ворвалась в летающее такси через крышу. Жаль, но свой "бадабум" мне, кажется, так же легко перенести не удастся.

"Где же ты, Корбен Далас, когда так нужен? Неужели я для тебя недостаточно красив?", - на этой нелепой мысли асфальт наконец-то приблизился вплотную и ударил меня в лицо, заставив мир вспыхнуть сверхновой звездой.

...И снова боли не было. Впрочем, если учесть высоту падения, массу моего тела и скорость свободного полёта - то болеть уже и нечему.

"Но и думать мне должно быть нечем. Но я мыслю, а значит - существую...", - дойдя до этой гениальной в своей простоте цитаты, осознаю себя одновременно парящим в невесомости и летящим сразу во всех направлениях, в то время как вокруг свет превратился в цветные пятна, расплывающиеся кляксами и собирающиеся в реки, перетекающие друг в друга, сливающиеся и вновь разделяющиеся на отдельные ручьи.

От непроизвольной попытки осознать всё это многообразие хаоса - моё "я" начало расползаться по швам, из-за чего откуда-то из глубины пришёл дикий ужас, заставивший на каких-то неведомых рефлексах "закрыться", устремив свой "взгляд" не во вне, а во внутрь. Контуженное сознание, чтобы вовсе не угаснуть, стало цепляться за образы наиболее ярких воспоминаний моей минувшей жизни.

...Вот я - сопливый пацан, живущий в посёлке неподалёку от мегаполиса играю в прятки с соседскими девчонками. Пока одна из них считает до десяти, мы с блондинкой, приехавшей на каникулы к бабушке, забираемся в старый сарай с какими-то ящиками, бочками, граблями, пауком, сидящим под потолком.

Тихо хихикая, прижимаясь друг к другу вплотную, прислушиваемся к происходящему на улице. Моё лицо краснеет, руки ложатся на талию, а губы неумело тыкаются в её губы.

"Первый поцелуй. Неловкий и смущающий, под взглядом восьмилапого извращенца... Ах, эта любовь!", - образы и ощущения оказались настолько живыми, что на какую-то краткую бесконечность я даже поверил, что и вправду являюсь неумелым сопляком.

...Школьная пора, когда при всякой погоде, пропадали пропадом мы в гаражах, где были обустроены столы и стулья, а под крышей лежал двуспальный матрац. Пышная, но невысокая брюнетка, сверкающая озорным огоньком карих глаз, одетая в топик и белые брючки, через которые чувствуется жар страсти.

"Ещё один первый опыт, полный желания, но совсем не любви. Под звуки рока, смеха и визгов снизу. Ммм", - очередные воспоминания пьянили, заставляя в подробностях вспомнить каждый изгиб, каждое прикосновение, каждое мгновение чувства распахнувшихся за спиной крыльев.

...Ещё одна брюнетка, сидящая на полотенце на берегу озера, одетая лишь в купальник, что был великоват для скромных пропорций. Впрочем, задорная улыбка, лёгкий на подъём характер, неугасающий энтузиазм и невероятная энергичность с запасом компенсировали то, на что поскупилась природа.

"Скачки на лошадях, скачки в постели, один спальный мешок для двоих в маленькой палатке. Ррр... Я и вправду думал, что влюбился. Как жаль, что она - нет", - радость и горечь смешались во мне, доставляя неповторимые ощущения, отдающиеся тёплыми отголосками нежности.

...Преподавательница истории.

...Тренерша по гимнастике.

...Инструкторша по воспитанию собак.

Череда образов нанизывалась на моё "я" как лоскутки цветной ткани на иглу, за самыми яркими событиями подтягивая и ассоциации. Лица девушек и женщин, каждая из которых имела неповторимый характер, осаждалась словно крепость, ключ к воротам которой искал командующий вражеской армии, отпечатывались где-то в подсознании. Ощущение торжества, вспыхивающего в груди в момент очередной победы стало чем-то неотъемлимым и желанным...

...А в какой-то момент всё это прекратилось, из хаоса мельтешения превратившись в спокойствие порядка. Меня окружила чёрная темнота, тесная и душная, сковывающая, пугающая даже больше фантасмагории красок, мерцающих нескончаемым калейдоскопом. В то же время грудь сдавила невозможность вдохнуть, а перед внутренним взором замелькали сотни образов, похожих на осколки разбитого зеркала (не иначе как следствие кислородного голодания).

"А-а-а-а!.. Что происходит? Я... Я... Я - живой? Меня соскребли с асфальта и запихнули в маленький ящик, чтобы закопать на шесть футов под землю!", - образ Рыжика всплыл в сознании, потянув за собой события, связанные с этой женщиной.

Изо всех сил дёргаюсь, распрямляюсь струной и... с неожиданной лёгкостью раскалываю оболочку, буквально вываливаясь в холодный, огромный мир. Инстинктивно извернувшись вскидываю голову, чтобы посмотреть вверх и замираю в шоке, так как надо мной склонилось нечто огромное, чёрное, с тёмно-зелёными кошачьими глазами.

"Мать моя... дракон", - неожиданное осознание оглушило, из-за чего на разум навалилось всепоглощающее спокойствие.

Огромное существо, покрытое антрацитовой чешуёй, с растущими на голове рогами, острыми белоснежными зубами, с каким-то болезненным любопытством изучало меня, обдавая приятным, тёплым фруктовым дыханием. В драконе ощущались кошачья грация, змеиная гибкость, взрывная мощь рельефных мышц, перекатывающихся под чешуйчатой шкурой. И всё это дополнялось широкими перепончатыми крыльями, словно бы подкрашенными серебром по всей нижней поверхности.

"Оно... Она красуется? Дракон... девочка? Определённо - это дракон-девочка! Разве может быть иначе?!", - в голове вспыхнул образ мультяшного осла, клеющего драконицу.

- Ха-ха-ха-ха... - неожиданно мелодично рассмеялась сверххищница.

"Ну, раз у осла получилось, то чем я хуже?", - кашлянув, набираю в грудь воздуха.

- У вас потрясающая улыбка: просто - блеск! Вы, наверное, часто это слышите?.. - попытавшись говорить понимаю, что что-то не так.

- Ох, "На третий день вождь Зоркий Глаз понял, что у тюрьмы нет четвёртой стены", - скосив взгляд на свой нос вижу... морду, а лизнув языком зубы - едва не поцарапал его о клыки.

- Хи-хи... Мне, определённо, попался бракованный дракончик, - явно пошутила драконица.

"Явный брак... Хорошее дело браком не назовут", - промелькнули в голове рассеянные мысли.

- Что же, так тому и быть, - наклонившись ко мне, сверххищница высунула кончик языка и коснулась им моего носа, после чего заявила: - Нарекаю тебя - Брак. Нравится?

"Я в восторге... Стоп! Ты читаешь мои мысли? Это же надругательство над моей головой. Я требую взять на себя ответственность", - стоило подумать об этом, как величественная драконица снова звонко рассмеялась.