Братики

Взрыв гранаты впечатал меня в стену и если бы не броня тут бы и конец пришёл прапорщику Артёму Гаврилову, голубоглазому красавчику, тридцать лет, холост, детей нет. Встав на колено, я поймал в прицел ринувшегося ко мне по проходу между постройками противника и короткой очередью из штурмовой винтовки снёс ему половину головы. В стороны полетели кусочки бронепластика, брызги крови, осколки кости и ошмётки мозгов. С такого расстояния никакой шлем не спасёт…

Перезагрузив то и дело отказывающую прогу отвечающую за работу серводвигателей и пневмоусилителей брони (всё-таки программное обеспечение имперских защитных костюмов по сравнению с этим дерьмом на два порядка надёжнее, и чего только я дурак наши «Покровы» да «Гаранты» ругал) врубил форсажный режим устремившись вперёд буквально сбивая парочку стрелков на моём пути. В последнего я даже успел остаток магазина всадить. Даже если не убил, все кости грудной клетки переломал точно.

О чём я в этот момент думал? О том, что алкоголь — это зло. Да-да, я не шучу мужики. Впрочем, давайте начнём нашу историю с самого начала…

* * *

Космолёт «Виталий Бианки» должен был прибыть на Пришвин-4 через три с половиной часа. От скуки и потому что над нами теперь не довлел воинский устав и отцы командиры (хотя постойте, я же с недавнего времени теперь сам командир!) мы вместе с моим другом детства и сослуживцем Серёжей Лебедевым прямо в пассажирском салоне распили бутылочку коньячка. А потом ещё одну…

- Да не голубые у тебя глаза! – хлебнув из стакана тёмно-янтарный напиток здоровяк Серёжа пьяно посмотрел на меня. - Серые!

- Серёжа, ты слепой что ли? – возмутился я, пролив на себя (и немножко на соседа, хмурого очкастого дядьку читающего электронную газету) коньяк. - С-сударь п-простите ради бога! Или дальтоник?

- Сам ты дальтоник!

- С-сержант, разговорчики!

- А мы не на службе, прапорщик!

- Господа военные, молодые люди… можно вас попросить…

- Попросить-то можно…

- С-серёжа заткнись ради бога! Пей свой коньяк!

- Спасибо. Вы не могли бы вести себя потише? А то пассажиры в салоне беспокоятся, нервничают.

Симпатичная девушка-стюардесса в униформе«Имперских космолиний» с голубыми-голубыми, прямо как у меня глазами, наклонилась над нашими местами. Буквально моля взглядом заткнуться. Мне даже на мгновение стыдно стало за наше с Серёжой поведение.

- Всё-всё, мы замолкаем, - сказал я, подняв руки раскрытыми ладонями вверх.

Провожая взглядом стройную, изящную фигурку стюардессы плывущую вдаль от нас по салону космолёта, я ткнул товарища локтем в бок:

- Видел какие у неё глаза?

Пьяно икнув Лебедев кивнул:

- В-видел – голубые.

- Ага, значит не дальтоник?! Такие же как у меня!

- Неа, - упрямо помотал головой Серёжа расплескав содержимое стакана. - У неё голубые, а у тебя с-серые.

- Да ты задолбал…

- С-СЕРЫЕ!

* * *

Куда летели два морпеха только недавно закрывшие третий контракт с вооружёнными силами Империи? Как уже говорилось выше, на Пришвин-4, к моей тётке Римме Павловне. Единственной моей живой родственнице. Мама перед смертью просила меня не бросать сестру, периодически навещать, помогать чем могу. Так и делаю. Серёжа… Серёжа полетел со мной, во-первых, потому что я его командир и он всё время, даже на гражданке, был где-то неподалёку, а во-вторых, на Пришвине-4 (где мы оба родились) у него жила якобы невеста. Ну как невеста, они с Софьей периодически переписывались, пару раз в год перезванивались даже, и наш старший сержант питал определённые надежды в отношении девушки.

Мы с матерью улетели с Пришвина-4 сразу после гибели отца. Он служил в территориальном ополчении и стал жертвой османских налётчиков. Плохо вооружённых и обученных местных мужиков, взявшихся защищать свои семьи и имущество на Периферии убивали нередко. «С меня хватит!» - как-то заявила мама вытирая слёзы и собрав вещи в три сумки и взяв меня за руку оставила позади прошлую жизнь.

Мы улетели на Никулин, внутреннюю, спокойную планету Империи к дальним родственникам отца, а тётя Римма с семьёй осталась. Не захотел бросать дом, пекарню. Лебедев со своими улетел отсюда четырьмя годами позже.

Пришвин-4 произвёл на меня (нас) гнетущие состояние. Мы даже протрезвели. Серые, выцветшие витрины магазинчиков и лавок словно были иллюстрацией из журнала конца XX века.

- Чо за херня? – забросил на плечо личный армейский пенал из углепластика Серёжа оглядываясь вокруг. – Тут чего даже роботизированного такси нет?

Путешествие по городу вогнало нас в ещё большую тоску. Транспорт перемещающийся по дорогам на колёсах посредством БЕНЗИНА или жидкого газа (пардон, не химики мы) был будто музейный экспонат. Нет, ну а чего? Разве я не прав? Пахнет плохо, ездит медленно, над крышами, парком превратившимся в мусорную свалку не пролетишь, приходится объезжать по кочкам, да колдобинам.

Тётя Римма состарилась и встретила нас со слезами на глазах. Я не видел её сколько? Восемь, нет, девять лет, звонил только, раз в год деньги присылал. Худые руки женщины были сложены на груди и от этого жеста у меня почему-то щемило в груди. Словно святая с бабушкиной православной иконы.

Серёжа видно тоже чувствовал себя не в своей тарелке поэтому намылился свалить и бросить меня одного. Тоже мне друг:

- Тётя Римма, а Витька Зайцев всё там же живёт? Зелёный переулок 10?

Тётка моя вдруг закрыла лицо ладошками и заплакала по-настоящему - горячими слезами по бледным щекам.

Обняв женщину, я нежно прижал её к груди на секунду представив, что это мама. Они даже пахли одинаково, сдобой и корицей.

- Что стряслось то? – с изумлением спросил Серёжа. – Если я чем-то вас обидел простите, не хотел…

- Серёж, да Витю убили два года назад. Прилетели Коронеры и застрелили его прямо на улице, при всех. Даже детишки его видели как папку убивают.

- Как убили? – выпучил глаза Лебедев.

Мы оба дружно выругались потому как в голове моей (да и в голове моего товарища) услышанное не укладывалось. Вроде бы османов ещё лет двенадцать как отогнали отсюда. И в новостях я ничего такого не слышал. «Имперский статут» опять же всегда пропаганду игнорировал и от офицеров и ветеранов истинное положение вещей не скрывал, не приукрашивал.

- А СОФЬЯ?! СОФЬЯ ДОМИТРАК?! ПОМНИТЕ ЕЁ?! ЗОТОЛИСТЫЕ ВОЛОСЫ, ЗЕЛЁНЫЕ ГЛАЗА?! ВЫ НАС ЕЩЁ МОКРЫМ ПОЛОТЕНЦЕМ ГОНЯЛИ ПОТОМУ ЧТО МЫ ПО КРЫШАМ ЛАЗИЛИ?! – закричал Серёжа не сдержавшись.

Тётя Римма рыдала уже в голос:

- И Софьи нет, мальчики. Коронеры её забрали! Никто конечно не видел как это произошло, но тело бедняжки нашли за городом изуродованное. Я сама не присутствовала, но соседи были… говорят просто ужас! У девочки каких-то органов внутри не хватало.

- Так может это не эти… - на Серёжку побледневшего словно простыня и севшего прямо на пол было жалко смотреть. - Не Коронеры?

- Они это, они! Личный коммуникатор Софьюшкин отец потом в их лавке на Агате видел.

- Так… - оторвал я тётку от груди чувствуя как внутри закипает злость. – Расскажи как мне тётя кто такие эти Коронеры?

Софью я знал очень хорошо. Вырос вместе с ней. Сглотнув, представил её распластанный труп. Это что же получается её словно скот в лавке разрезали на части, разобрали на органы, и продали по отдельности? Чего я только на войне не видел, а картинка в мозгу всё равно сложилась отвратительная. Даже немного замутило.

* * *

Ничего мы от тётки путного не добились, поэтому отправились к дяде Мише всё ещё державшему небольшой бар на площади. Заведение называлось «Пятый угол».

Именно от него мы и узнали, что Коронеры - это вроде как тоже территориальное ополчение только с Агаты-2 – планеты в пяти с половиной часах лёта от Пришвина-4. Агата-2 считалась главной планетой в секторе, но раньше могла похвастаться только малюсенькой колонией. Всё изменилось лет шестнадцать назад когда там нашли плиний и построили ГОК – огромный горно-обогатительный комбинат - комплексное горное предприятие по добыче и переработке твёрдых полезных ископаемых. Туда сразу понаехали рабочие, население выросло в разы. Вот только предприниматель, владевший месторождением, посчитал, что люди-рабочие это слишком дорого. Деньги на ветер. Больничные, скандалы, усталость, профсоюзы всякие кому это надо? И полностью автоматизировал производство. Десятки тысяч бедолаг на Агате-2 разом потеряли работу. Так и появились «Коронеры». Сначала они по мелочи грабили окрестные колонии, а затем, обнаглев, стали творить настоящий беспредел. Трижды поджигали штаб пришвинского территориального ополчения. Мужики только оружие, панцирные бронежилеты, БК закупят, те прилетят и всё спалят.

- Дядя Миша, а Пограничная стража что? – спросил я кареглазого старика когда-то хваставшегося своей буйной шевелюрой, а теперь блестевшего лысиной. Голова пожилого мужчины протиравшего чистые бокалы полотенцем была гладкая, что моя коленка.

- Что-что… да они редко к нам залетают. Но когда прилетят наведут шороха. Коронеры месяца два-три дадут нам передохнуть, а потом снова всё начинается.

Серёжа подперев ладонью подбородок то ли ревел, то ли пузыри пускал. Набрался он уже изрядно. Я, кстати, тоже.

Очередная рюмка водки заполнилась до краёв и выплеснулась на стойку из-за задрожавшего под ногами пола. Выглянув в окно бара, я увидел садящийся прямо в центре города корабль. Да как так-то? Это же всеми правилами запрещено!

- Помяни чёрта он и явится, - нахмурился дядя Миша вытирая пролитый алкоголь.

Прямо на Центральную площадь, расплавив брусчатку и асфальт, сел десантный корабль. Кажется, это был лиговский «Арго». Сейчас такие уже сняли с производства. Лиговские заводы теперь стали имперскими, а зачем выпускать то, что уступает качеством нашим «Воронам»? Наружу выбрались шестеро вооружённых пистолетами-пулемётами мужчин сразу двинувших к бару. Вели они себя шумно, вызывающе несмотря на вечернее время.

По дороге один из них схватил проходящую мимо женщину. Мою сверстницу. Та закричала от ужаса и попыталась отбиться так тот двинул её кулаком в челюсть и потащил дальше.

Я, чувствуя, как гнев кипевший во мне всё это время превращается во что-то материальное (такое бывало со мной перед боем) расстегнул кобуру с табельным «Долгом» на поясе. Тоже самое сделал и Серёжа со своей «Вдовой», только он ещё перевёл флажок предохранителя на автоматический режим огня.

Открыв ногой двери бара, компания ввалилась внутрь. В этот момент в зале были только мы, да ещё трое завсегдатаев за столиками у стены. Рыдавшая женщина была брошена тащившим её уродом прямо на пол так что разбила колени в кровь.

- Дядя Миша, мы сегодня гуляем за твой счёт! – сразу заявил плечистый шатен с шрамом на переносице в расстёгнутом на груди панцирном бронежилете. – Будешь щедрым, и мы не набедокурим! Договорились?

- Какой он тебе дядя Миша чучело? – не выдержал Серёжа поворачиваясь к вошедшим левым боком.

На несколько мгновений внутри наступила тишина. Даже женщина плакать перестала и начала отползать к стене. Гады эти нас встретить точно не ожидали. Привыкли мерзавцы над слабыми измываться, и чтобы им поперёк никто слова не сказал.

- А ты кто такой?

- Я-то местный, чучело! – оскалился Лебедев и глаза его налилась кровью. – А ты кто такой?

А дальше произошло следующее. Стоящий справа от меня верзила с квадратной челюстью положил палец на спусковой крючок пистолета-пулемёта, и я недолго думая выхватил оружие сделав подряд три выстрела. Три выстрела, три дырявых головы.

Серёжа тоже не подвёл. Длинной очередью из своей «Вдовы» он срезал парочку коронеров и ранил главаря в панцирном бронежилете. Тот, получив пуля в бок (а потому что броню надо носить правильно, а не выпендриваться) попытался выскочить наружу. Точнее он выскочил и заковылял по площади к десантному кораблю.

Лебедев подняв с пола пистолет-пулемёт шёл за ним. Сначала он простелил ему правую ногу, потом левую, а когда тот прося пощады на глазах замерших в сумерках горожан пополз, просто разнёс ему длинной очередью голову. Расстрелял все патроны, до железки.

- Ну вы даёте парни! – без восхищения скорее с осуждением заявил дядя Миша, поднимая испуганную женщину с пола. – Они же узнают и мстить прилетят.

Хлопнув ту самую последнюю рюмку водки, я нагнал Серёжу.

- Легче стало? – спросил я брата (Лебедев и правда стал мне как брат).

- Не особо, командир.

Обшарив карманы убитого главаря, я обнаружил треугольный ключ зажигания. Внутрь же мы зашли просто подцепив створку бокового люка лезвием затрофеенного где-то Серёжей ножа. Когда вошли свет внутри трюма вспыхнул ударив в глаза.

- Вау! Да тут целый арсенал! – нарушил тишину старший сержант Лебедев.

Оружейка – специальная секция в задней части трюма десантного корабля была буквально забита разнообразным оружием, боеприпасами и снаряжением. Оно здесь даже на полу лежало. Даже и не знаю где эти коронеры всё это добро раздобыли. Отечественного, оружия имперского образца тут почти не было. Разве что очень старые, но рабочие 12-мм револьверы «Щегол». В основном османские и лиговские штурмовые винтовки, гранаты, куча разных патронов, аккумуляторных блоков к электромагнитному оружию и пулемётам. Были тут и восьмиствольные крупнокалиберные пулемёты «Гидра» и плазменные винтовки «Скорпион».

Покапавшись в оружии (не зря у меня нашивочка мастера-оружейника имеется) я сделал вывод, что стволы почти все исправны и готовы к бою. Недавно сбитые номера на винтовках и пистолетах говорили сами за себя. Кажется, коронеры активно и оружием торговать начали.

- Как тебе это? - спросил Лебедев распахивая шкаф в котором висела парочка громоздких «Голиафов» - тяжёлых штурмовых костюмов недотягивающих уровнем до наших «Гризли», но всё-таки достаточно серьёзной брони с шустрым ИИ.

- Вот это да! – восхитился я всегда мечтавший оказаться внутри такого чуда военной техники. - Только нам они не по плечу. Это же на двухметровых штурмовиков.

- Пофиг, Тёма. Давай их навестим?

- Кого?

- Коронеров.

- Вдвоём что ли?

- А что? Слабо? Они же просто мародёры и насильники! И стрелять то нормально, наверное, не умеют!

- Зато их больше двух.

- Ну и что?

- Лебедев, иди проспись! – махнул рукой на товарища я.

Но Серёжа был непреклонен и наклонив голову словно готовый к боданию бык «встал в позу»:

- Что будем делать, господин прапорщик?

- Ты о чём, старший сержант?

- Им, что всё так и сойдёт с рук?

Несмотря на алкогольное опьянение я вспомнил слова дяди Миши «…они же узнают и мстить прилетят». Похлопав себя по щекам, чтобы привести в чувство, я обнял товарища за плечи и сказал:

- Не спеши. Пойдём выпьем и подумаем.

Я был просто уверен, что отговорю Лебедева от необдуманного поступка.

* * *

Ага! Отговорил, как же! Когда я смог нормально соображать мы уже подлетали к Агате-2.

- ТВОЮ МАТЬ! – только и сказал я пошатнувшись втискиваясь в кабину.

На рогах, под действием алкогольных паров мы с Лебедевым сели в трофейный корабль и врубив на автопилоте последний маршрут полетели прямиком на Агату-2. Как так-то? Я лично помнил только льющуюся в стопки ледяную водку.

А дальше вообще началось диво дивное, чудо чудное. Оказывается кто-то выбрал из арсенала оружие, смазал его, рассовал патроны по магазинам и разложил их стопочками, а ещё отрегулировал вращающийся блок крупнокалиберных пулемётов и перезагрузил операционную систему «Голиафов». Последнее на планете скорее всего мог сделать только я. Вот только убей не помню как. Но это ещё не всё. Оказывается я пробил через своего приятеля из Пограничной стражи этих Коронеров и они действительно оказались подонками каких поискать. Из шайки грабителей переросли в грозную ОПГ. На следующий год их вообще планировали стереть с лица земли. Но нам то ждать год долго. Нам надо сейчас… странно эту фразу я помню и, по-моему, говорил её не пьяный Серёжа, а ваш покорный слуга. В общем как я и говорил – алкоголь зло.

* * *

Всё чётко, я перепроверил. Даже аптечки внутри брони были заполнены капсулами. Честное слово не помню как мы с Лебедевым всё это сделали. На автомате. Как на службе уже привыкли.

- Башка трещит с похмелья! – помотал русоволосой головой Лебедев залезая внутрь «Голиафа».

Да тяжёлая броня была рассчитана на бойцов покрупнее ростом от двух метров, мы с Серёжей до этой планки почти двадцать сантиметров не дотягивали. Но это же в идеале, в жизни же, в бою бывает по-всякому. Знал я пару хитростей как и броней управлять и словно кусок дерьма внутри неё не болтаться. Правда существовал риск того, что при ранении и повреждении защитного костюма инъекторный бегунок внутри не сможет сделать тебе в нужное место укол, остановить кровотечение… так в этом мы будем сами виноваты. Боишься? Не лезь внутрь.

- Чтобы похмелье наступило надо проспаться, а мы спали всего три часа. Серёжа коли сразу адреналин он нас в чувство приведёт.

Тот же знакомый пограничник (как он со мной говорил я же был пьяный в дупель?) кинул нам план штаб-квартиры коронеров. У них даже такая была. Служила ей старая очистительная станция сразу за чертой города. Мы оба решили, что это хорошо – гражданские не пострадают.

На голову противнику мы свалились как снег. Если честно немного опасались, что по нам начнёт работать ПВО, но то ли у них его не было, то ли патрульно-постовая служба была поставлена через пень-колоду.

Плохо было только одно - сканирование при приземлении показало, что здание прямо кишит вооружёнными людьми.

Лебедев на это вообще ничего не сказал только забросил в рот жвачку (фанило от него перегаром страшно, неужели и от меня так же) и закрыв забрало шлема затопал к трапу бряцая восьмиствольныой «Гидрой» и торчащими из ранца за спиной пулемётными лентами.

- ГДЕ МЫ – ТАМ ПОБЕДА! – только и услышал я от товарища по внутренней связи девиз морпехов когда он раскрыв люк покинул «Арго» сиганув вниз с четырёх метров.

И понеслась. Может быть я был чудовищем, но никакой, слышите, совсем никакой жалости к коронерам не испытывал. Восьмиствольный крупнокалиберный пулемёт в руках Серёжи разрывал на части противника, который был либо защищён лёгкой броней, либо вовсе без неё.

Выдав по забегавшим внизу человечкам и зданию штаб-квартиры полную кассету НУРСов, всё чем был вооружён «Арго» (правда последнюю ракету пришлось проталкивать в раструб ударом ноги, ибо срач который тут развели вёл к уменьшению боеспособности, что-то я как наш мичман Дуров заговорил), я последовал за товарищем наружу.

- Серёжа! - наплевав на позывные проорал я по внутренней связи. – Экономь боеприпасы! Их тут как тараканов! Прекратим вести огонь и нас числом задавят!

Пули и металлические шарики попадали в нас, но ощутимого вреда не приносили. Плазменные сгустки тоже прилетали, но пока бог миловал и прободение наружного слоя брони пока не случилось. К тому же таких противников мы старались уничтожать первыми. Немало этому способствовал искусственный интеллект брони то и дело подсовывая нам нужные цели выделенные в оранжевую рамочку.

Короткими, но от этого не менее страшными очередями, я сметал на своём пути коронеров, а чтобы мерзавцы не покинули крепость на бронемашинах, которые у них тут тоже были, подорвал напротив ворот грузовик. Полыхало жарко. Не знаю уж что там было в кузове. Все подступы к двум десантным кораблям, замершим на посадочной полосе, мы зачистили в первую очередь.

В какой-то момент противник попытался скрыться за стенами здания очистительной станции поливая нас шквальным огнём, но мы пробив в стенах дыры зашли внутрь и устроили настоящую кровавую баню. Ступни «Голиафов» (по сути даже не брони, а миниатюрных шагоходов) чавкали по лужам крови, сминали мёртвые тела. Несколько раз, чтобы очистить узкие коридоры, в которые мы раз за разом втискивались на свой страх и риск, приходилось бросать гранаты перед собой.

- Пустой, командир! – сообщил Лебедев находящийся где-то справа и я тут же услышал как звонко затренькала штурмовая винтовка прозванная османами «Багламой». Есть такой турецкий струнный музыкальный инструмент. Выбрали мы её за простоту, серьёзный калибр и потому что к ней было достаточно боеприпасов помещавшихся в вместительный магазин на девяносто два патрона.

Располовинив очередью сразу троих коронеров, я перешагивая через изуродованные тела с вывалившимися наружу кишками поднялся на второй этаж и длинной очередью положил сразу десяток стрелков азартно паливших из окон по выбравшемуся во двор Серёже.

Внизу трижды взорвались гранаты. Лебедев у нас по броскам гранат всегда первые места занимал.

Вжих-вжих!- пара сгустков горячей плазмы угодило «Голиафу» в левую ногу. Огонь вели из комнаты справа. Даже не раздумывая я скрутил замедлитель забросив внутрь гранату, а затем зашёл внутрь помещения добив трёх раненных коронеров. Один из них от отчаяния попытался бросится на меня, но я поймал манипулятором перчатки его голову и раздавил её как спелый арбуз.

Ещё дважды я вступал в перестрелки, а затем поднявшись на крышу установил, что здание свободно от противника. Серёжа ещё вёл бой у восточной стены, но судя по всему это были остатки коронеров.

«Неужели всё?» – только подумал я и тут же получил от судьбы пендель. Да ещё какой! Потому что не надо РАССЛАБЛЯТЬСЯ во время боя. Улыбка моя превратилась в оскал боли. Зависшие над базой три десантных корабля «Арго» палили по нам НУРСами наплевав на своих выживших. Откуда они прилетели не знаю.

Первым же залпом с меня сорвало верхний слой брони. Виртуальный экран перед глазами начал мигать тревожным красным, сообщая об утечке охладительной жидкости, критическом перегреве и посоветовал побыстрее покинуть броню. Что я и сделал, правда предварительно сбив один из транспортников из «Горгоны». А затем отцепил от спины замершего статуей «Голиафа» короб внутри которого был ещё один защитный костюм - попроще и намного легче. Операция «Матрёшка», блядь.

Поставленный ещё в штурмовой броне укол обезболивающего не помог - в ушах шумело, хотелось блевать. Опередив все нормативы времени по надеванию специальной боевой одежды, я напялил на себя османского «Гепарда» и быстро–быстро сделал ноги краем глаза заметив, что из транспортников на землю как горох сыпались новые коронеры.

Серёжа уже тоже шустро переодевшийся встретил незваных гостей струей из огнемёта и встав плечом к плечу с товарищем я продолжил бой.

* * *

- Ну всё наше дело труба, Тёма, - сказал Серёжа, доставая из ножен кинжал больше похожий на небольшой меч.

Уже сорок минут мы бились трофейным оружием, потом в ход пошли табельные пистолеты и вот всё. Пусто.

Оглянувшись вокруг я залил отверстия в броне на груди специальным клеем.

Нет патронов у солдата

Настроенья тоже нет

Дайте пару магазинов

И улыбок вам не счесть

Не слишком в рифму продекламировал стихоплёт Серёжа что с ним с бодуна случалось в который раз заглядывая в пустой магазин «Вдовы». Кстати, он у нас творческая личность, в драмкружок ходил. Я-то всё больше по футболам, да по плаванию. А этот кадр за мной попёрся в морскую пехоту даже плавать не умея.

Зажали нас грамотно. Со всех сторон. Теперь только осталось дождаться когда нас гранатами закидают и всё - АМБА!

Замерев у окон какого-то не полуразрушенного цеха, не то склада, мы приготовились к рукопашной схватке. Не подумайте о нас плохого, жизнь свою просто так никто отдавать не собирался. Вспомнят они ещё морских дьяволов в чёрных беретах.

Бах! БАх! БАХ! - что-то взорвалось вдалеке. Затем снова и снова. Третий раз даже отдался вибрацией под ногами.

- Да что там так грохочет? – попытался выглянуть в окошко Лебедев.

- Не лезь наружу! Подстрелят! – вдёрнул внутрь товарища я.

- Командир, может быть помощь к нам идёт?

- Ага, вся конница Будённого спешит к нам на выручку – зло пошутил я.

- А это кто такие? – наивно поинтересовался Лебедев перехватив поудобнее нож из-за чего мне даже стыдно стало.

- Не вникай, Серёжа…

И тут бабахнуло совсем рядом, а потом застрочили крупнокалиберные пулемёты, да так что у меня улыбка до ушей на губах повисла. Неужели я не знал звук наших имперских пулемётов. Я готов был побиться об заклад с кем угодно, что сейчас где-то там работала парочка великолепных машинок под названием «Орда». Страшная штука и по скорострельности, и по убойности. «Гидре» до неё далеко.

Вскоре наступила подозрительная тишина заставившая меня поломать больную голову. «Да никто не мог прийти к нам на помощь, - думал я. Не зашуганные же мужики с Пришвина-4 всё бросили и полетели на выручку к двум обнесённым, пьяным морпехам…

Почему-то пришла уверенность, что я ошибся и слышал вовсе не звук «Орды». Снова нахлынули мысли о смерти.

Хорошо хоть мама не увидит мои похороны. Жены, детей не завёл, хорошо. Хотя нет – плохо. Или хорошо? Сейчас бы плакали обо мне. Будут плакать. То есть не будут, их же нет. Какая фигня в голову перед смертью лезет. Серёге вон проще он фаталист… Ну вот теперь херню пороть начал.

Хотел подумать о чём-то ещё, но вдруг внутренняя связь ожила и незнакомый голос произнёс:

- Привет вам братики от «Квазимодо» и «Громозеки». Мы тут вам чутка подсобили. Надеюсь вы не против?

- Где мы – там победа! - пробуровил Серёжа будто снова опьянев.

- Морпехи значит, ясно. А мы: «Будем твёрже стены!»

«Штурмовики», - сразу понял я.

- Верно, - произнёс мужской голос будто прочитав мои мысли и мне почему-то показалось что тот сейчас улыбнулся. – Братики, говорят тут есть транспорт, чтобы благополучно покинуть эту негостеприимную планету?

- ЕСТЬ! – почему-то проорал я.

- Да чего ты так орёшь?

- Да он на адреналине ещё, не иначе, - вклинился в разговор ещё один мужчина из чего я сделал вывод, что их как минимум двое.

- Ааа, ясно. Знакомо. Выдохните, всё позади, противник уничтожен. Так что решим?

- Что?– затупил я, всё ещё не слишком веря в чудесное спасение.

- Разрешите нам воспользоваться одним из транспортов и покинуть планету? – терпеливо как ребёнку повторил мне мужчина.

- Идите-идите. Мы стрелять не будем, - взял переговоры в свои руки всё это время молчавший Серёжа.

Будто у нас было чем и из чего стрелять.

- Хорошо. Братики, мы на одиннадцать часов. Выходим. Смотрите не подстрелите. Нас трое.

Покинув своё убежище, мы вышли наружу, чтобы собственными глазами увидеть наших спасителей. Их и правда было трое: двое конвоиров и пленник человек с наволочкой на голове, руки которого были скованны стяжками за спиной, а на ногах его были самые настоящие кандалы.

Двух с половиной метровые штурмовики в тяжёлой красно-жёлтой броне «Спартанец» прошествовали мимо нас прямо на посадочную площадку. На грудных защитных пластинах наших спасителей были нарисованы какие-то… рыбки. Нет, я серьёзно, рыбки.

- Тёма, это пескарики? – шмыгнул носом Серёжа. - Чего они рыб на себе намалевали?

- Может и пескарики, – пожал плечами я, только сейчас сообразив, что всё закончилось. – Тебе лучше знать это же ты у нас заядлый рыбак…

- Плохой человек? – спросил я по внутренней связи указывая пальцем на пленника штурмовиков.

- Очень плохой, братик, очень, - тут же ответили мне.

Вам, наверное, интересно, что было дальше? А дальше сложив два пальца на левой стороне груди один из штурмовиков дважды постучал ими по нагрудной броне «Спартанца». Хорошо известный солдатам жест признания их заслуг товарищами. Словно орденская планка на форме. Кивнув, я повторил жест. Загнав пленного внутрь десантного корабля, ребята тоже скрылись внутри. Спустя пару минут «Арго» поднялся в воздух и скрылся в небе.

- А кто это был то? – спросил Лебедев, снимая с головы погнутый шлем. Справа волосы товарища были мокрыми от крови.

- Да какая разница Серёжа, свои. Братики…

Внутри шлема завоняло чем-то палёным, и я сорвал его с головы. Оказывается тот был погнут и разбит в нескольких местах. Дыхнув на зеркальную пластину, прикрывавшую смотровую щель, я взглянул на себя.

- Серёжа?

- Чего?

- Вот смотри! Какого цвета у меня глаза сейчас? Голубые?

- Неа, серые, - рассмеялся Лебедев устало прислонившись к стене.

- Да ты задолбал…

- СЕРЫЕ, ТЁМА! СЕРЫЕ!