Брешь в системе. Цеховик

Воздух в кабинете Бодрика за неделю моего полноценного властвования окончательно утратил свой прежний, чуждый мне запах. Пахло теперь не гномьим подземным коньяком, который они гнали то ли из грибов, то ли на скальных пауках, не спесивостью, а пылью от старых пергаментов, дешёвой сургучной печатью и лёгким, едва уловимым ароматом железной стружки, что неизбежно просачивалась с цеха даже сквозь плотную дубовую дверь. Я сидел за его — теперь уже моим — массивным столом, погружённый в хаотичное море свитков, гроссбухов и разрозненных записок.

Семь игровых дней, целая неделя, как я находился на положении временного главы гильдии имени неизвестного кого. Совет признал меня управителем. Уже семь дней я не стоял за наковальней, не махал молотом, не слышал шипения закаляемого металла и скрипа затачиваемых клинков. Теперь на меня свалилась целая глыба ответственности, которую придётся держать на плечах, управляя гильдией. Если раньше мой мир ограничивался раскалённым металлом и точным ударом, то теперь он состоял из колонок цифр, графиков поставок, заявок на материалы и вечных претензий от гарнизонных приёмщиков.

Мне пришлось вести сразу три гроссбуха. Хотя пусть они и были оформлены в отдельные толстые книги, которые не получилось бы разрубить мечом, но фактически это было просто несколько таблиц, что заполнялись каждый день, и я делал пометки лично для себя каждый вечер, что требовало очень много времени. Первая показывала учёт поступающих от города руды и угля, а во второй — ежедневный отчёт выплавленных и откованных единиц, в третьем — баланс гильдейской казны, который, как оказалось, трещал по швам, несмотря на солидный приток из-за моих махинаций. Казалось бы, в казну поступило за последний срок по меньшей мере семь тысяч монет, но даже это не оказалось безоблачным числом. Качественный уголь для поддержания нужных температур в горнах, добавки для стали, оплата труда мастеров — всё это сжирало по меньшей мере семь сотен монет в сутки. Бодрик, пусть и был отличным кузнецом, но вёл дела не столь хорошо и даже умудрился взять в долг в городском банке. Изначально он взял четверть сотни тысяч и едва выплатил половину. К тому же не оставалось документации за несколько сделок, которые Бодрик заключал на устной системе, а не вёл чёткую бухгалтерию. Теперь мне пришлось разбирать этот запутанный клубок.

Мои пальцы, привыкшие чувствовать малейшую неровность в металле, теперь с отвращением перебирали шершавые страницы. Я сверял цифры, пытаясь найти несоответствия, и чувствовал, как голова идет кругом. В прошлой жизни я был мастером, а не клерком. Конечно, тогда приходилось иметь дело с финансами и часто зарываться в них по уши, но тогда и технологии упрощали многое.

Внезапный стук в дверь вырвал меня из числового кошмара.

— Войдите! — голос мой прозвучал хрипло от непривычки долго молчать.

Дверь скрипнула, и в проёме возникла внушительная фигура Гронна. Его лицо, всегда серьёзное, сейчас было подобно выкованной из стали маске беспокойства.

— Рорк, — он кивнул, не тратя времени на церемонии. — Проблема с поставкой. Опоздали два воза железной руды с восточного карьера. Возничий один, второй в пути сломалось колесо. Говорит, тролли на болотах активизировались, чуть не отбили обоз.

Я с силой откинулся на спинку кресла, скупого на комфорт, но невероятно прочного. Очередная заминка. Каждый день — как новая битва, только вместо клинков и заклинаний — опоздания, поломки и жадные взгляды торговцев, ловящих момент нажиться на наших трудностях.

— На сколько опоздают? — спросил я, стараясь, чтобы в голосе не звучало раздражения.

— На сутки. Может быть, что и на двое, — покачал головой Гронн. — Без той руды мы к вечеру всё дело застопорим. Придётся пустить в переплавку часть старых, бракованных запасов. Качество упадёт.

— Пускай, — отрезал я. — Лучше немного сдать в ущерб качеству, чем сорвать график. Дорван и так смотрит на нас как на воров, укравших его покой. Дай ему повод — с радостью разорвёт контракт. Договорись с углевиками, пусть увеличат подачу, чтобы компенсировать примеси в металле температурой.

Гронн кивнул, его взгляд выражал молчаливое одобрение. Он уже успел оценить мою прагматичную, пусть и жестокую решимость. Развернулся и вышел, оставив на меня груз проблем.

Я снова уткнулся в бумаги. Помимо руды, назревал конфликт с гильдией кожевников. Их глава, старый хитрый делец, прислал письмо с «глубочайшим сожалением» о том, что цены на обработанную толстую кожу для рукоятей и подкладок под доспехи вынужденно повышаются «в связи с падёжем скота на дальних пастбищах». Чистейшей воды наживательство. Они почуяли, что у нас большой заказ и нет времени искать альтернативных поставщиков.

Я отложил его письмо в сторону, в стопку под названием «Разобраться позже». Сейчас нужно было сосредоточиться на главном — на оружии для стражи. Я взял со стола один из готовых длинных мечей, принятых нашим внутренним контролем. Лезвие было прямым, закалка — ровной, баланс — почти идеальным. Хорошая, добротная работа. Но не более того. Это была серия, конвейер. В нём не было души, того самого огня, который я вкладывал в свои уникальные творения. Мои пальцы, привыкшие к ювелирной работе, с тоской скользили по рукояти. Я чувствовал себя не мастером, а надсмотрщиком на конвейере, выжимающим из людей и горнов максимум эффективности.

Впрочем, это была необходимая жертва. Власть, как я быстро понял, заключалась не в умении выковать один великолепный клинок, а в способности организовать ковку тысячи просто хороших. Это была иная форма творчества — более масштабная, более безличная, но оттого не менее сложная. Хотя иногда вставать к наковальне всё же стоит, дабы просто добавить эксклюзивного товара в перечень кузнечных продаж.

Я убрал в сторону меч и потянулся к следующему свитку — отчёту о состоянии инструментов. Молоты, наковальни, клещи — всё это изнашивалось с чудовищной скоростью от такой интенсивной работы. Требовались новые покупки, а на это снова нужны были деньги. Казна гильдии, ещё недавно казавшаяся неиссякаемой, таяла на глазах.

Вздохнув, я снова погрузился в цифры. Солнце за окном медленно клонилось к закату, окрашивая пыльные стены кабинета в багровые тона. Скоро придёт вечерний отчёт, потом нужно будет проверить смену, принять готовую продукцию… Дела никогда не кончались. Они лишь сменяли друг друга, как бесконечная вереница монстров в гринд-данже.

Выругавшись, я вновь полез в интерфейс управления гильдией. Цех был второго уровня и, пожалуй, одним из самых слаборазвитых предприятий подобного направления во всём городе. В наличии был десяток мест для ковки, пара крупных и несколько печей поменьше, наборы инструментов, неплохие меха и несколько работников. Большая часть рабочих мест была занята мастерами, подмастерьями и парочкой игроков, качавших здесь ремесло. Фактически цех под управлением Бодрика находился в среде аутсайдеров, а это с условием, что Мокрошь оставался начальным городом, приводило к весьма печальным размышлениям. Здесь ошивались игроки всё больше от восьмого уровня, куда более зажиточные, чем остальные, но даже так нужно было повышать своё влияние в городе.

Что касается денег, то здесь ситуация была нисколько не лучше. Каждые сутки цех зарабатывал чуть больше, чем тысячу монет, семь сотен из которых требовались для простого и постоянного функционирования предприятия. Вот вроде бы можно было за неделю скопить три с половиной тысячи золотых, что вновь отправятся на развитие цеха, или за месяц закрыть долги перед банком, но… Здесь в ход вступала наглая морда в виде городского налогового инспектора Гелмора. Непись подобного уровня с его настройками был настоящим спасением для бюджета Мокроши, ведь даже с моего цеха он умудрялся взимать четверть тысячи монет в сутки. Вот и выходило, что на неделю могло выходить три с половиной сотни — жалкие крохи для подобного бизнеса. За такую сумму я мог обеспечить себе разве что жизнь в таверне, но не больше.

Вместе с моими деньгами, которые теперь стоило использовать для развития дела, было что-то около пятнадцати тысяч. Этого может хватить для того, чтобы полностью погасить задолженности, но что-то мне подсказывало, что вновь такой большой кредит, как Бодрику, мне никто не выдаст.

Я открыл очередное меню, которое появилось в момент моего назначения на пост временного управителя. Это был мой интерфейс репутации в Мокроши. Раз теперь я был не простым проходимцем, который жил в таверне и ел с тамошней кухни, а человеком, вносящим серьёзную денежную сумму в бюджет. Сейчас моя репутация была всего шестьдесят единиц, чему не стоило удивляться. Бодрик здесь жил давно и успел наработать репутацию, учитывая заказы и контракты, которые были на него возложены. Я же появился не так давно, и шесть десятков очков репутации были более оправданы — фактически меня здесь мало кто знал, а значит, и не доверял. Вот и выходит, что новый заём невозможен.

После интерфейса последовал журнал:

Имя: Рорк_NPC_
Раса: Человек
Класс: Ремесленник-кузнец
Фракция: -
Титул: Ремесленник
ОЗ: 140/140
ОМ: 0/25
Уровень: 10

Почти за четыре месяца обитания в этом месте мне удалось взять десять уровней. Этого было достаточно, чтобы спокойно перейти на следующую локацию, но всё опять утыкалось в деньги. Они были необходимы здесь и сейчас, ведь уйди я дальше даже с частью своего имущества, то средств на новую кузню не хватит.

День можно было подождать, и я, положив свитки на столешницу, направился в таверну. Нужно было выпить, и уже за кружкой крепкого нефильтрованного могла прийти идея насчёт того, как же мне вывернуться из этой ситуации.

Трактир «Чёрный хобот» встретил меня теплотой, гулом многочисленных голосов, смесью ароматов жареного мяса, пряного эля и древесного дыма. Воздух был плотным и тёплым, совсем не похожим на затхлую прохладу рабочего кабинета. Это было заведение с претензией — на стенах висели не потрёпанные щиты и тусклые факелы, а добротные медные бра и даже чучело болотной гадюки в эффектной позе. Массивные столы из тёмного дерева были расставлены с расчётом на уединённые беседы, а не на шумные оргии наёмников. Пол, хоть и усыпанный опилками, был чистым, а подаваемые порции — щедрыми. Здесь собирались те, у кого в кошельках звенело не только медяки, но и серебро. «Чёрный хобот» был ещё слишком далёк от звания ресторана, которые были лишь в высокоуровневых локациях, но даже этого хватало, чтобы чувствовать себя внутри важным.

Моим привычным местом был столик в углу, откуда был виден и вход, и большая часть зала. Я поймал кивок трактирщика Барли — коренастого бородача с умными глазами — и жестом показал на свою обычную кружку. Пока он наливал мне тёмное, почти чёрное нефильтрованное, я окинул взглядом собравшихся.

Публика сегодня подобралась соответствующая. У стены, откинувшись на спинки стульев, важно беседовали двое щеголевато одетых гномов с дорогими перстнями на толстых пальцах — явно негоцианты с ювелирного ряда. Их сопровождала пара брутальных охранников-полуорков, чьи взгляды сканировали зал с профессиональной отстранённостью. За другим столом трое игроков уровней этак восьмого-девятого с азартом что-то обсуждали, разглядывая карту, в другом месте ещё пятеро авантюристов, да и в целом половина всего зала была занята игроками, проводящими время в отдыхе между ремеслом, данжами и приключениями.

Но мой взгляд, привыкший выхватывать детали, почти сразу же зацепился за группу, сидевшую у камина. Они явно выделялись на общем фоне, и дело было не только в снаряжении. Их было чуть больше десятка, и сидели вперемешку представители едва ли не всех возможных рас в игре. Судя по висящим над их головами тегам [СК], они принадлежали к одной группе, пусть и не состояли в полноценном клане.

Странная группа явно что-то праздновала, ибо гуляла на широкую ногу: вино в бронзовых бокалах, свинина под ягодными соусами, выпечка, пиво, эль, лучшие гарниры трактира. Они поднимали тост за тостом, постоянно прося трактирщика обновить их заказ, и в том, что у этих господ имеются монеты, сомневаться не приходилось.

Трактирный гул на мгновение поутих, сменившись настороженным гулом, когда дверь «Чёрного хобота» с силой распахнулась, ударившись о стену. В проёме возникла новая группа — человек семь-восемь, все игроки. Их снаряжение было попроще, потрёпанное, а лица выражали откровенную, неспрятанную злобу. Во главе стоял высокий воин в потёртой латной бригантине, с двуручным мечом за спиной. Его взгляд, тяжёлый и колкий, прошелся по залу, пока не нашёл свою цель — шумную компанию у камина.

Тишина стала звенящей, прерываемая лишь потрескиванием поленьев в очаге. Даже гномы-негоцианты умолкли, а их полуорки-телохранители неспешно положили руки на эфесы оружия, оценивая новую угрозу.

— Ну что, веселитесь, ублюдки? — голос воина прозвучал хрипло и громко, резанув по притворной атмосфере веселья. — Награбленное золото хорошо пропивается?

Празднующая группа у камина замерла. Один из них, эльф-лучник, медленно повернул голову. На его лице играла лёгкая, снисходительная ухмылка.

— У нас общий праздник. Не хочешь присоединиться — проваливай. Не порти воздух.

— Я сейчас не просто испорчу воздух, — воин сделал несколько шагов вперёд, его люди растянулись полукругом, перекрывая выход. — Я тебя порву. Вместе с твоей шайкой воров. Знаешь, кому принадлежал тот караван, что вы разнесли на прошлой локации? Моему гильдмастеру. Он сейчас весь квестовый цикл к чёртовой матери пущен, благодаря вам. И он выставил награду за ваши головы. Очень хорошую награду.

В зале повисло напряжённое молчание. Авантюристы у камина переглянулись. Их веселье испарилось как дым, сменившись холодной, готовой к бою собранностью. Та самая аура ветеранов, что я заметил ранее, теперь сконцентрировалась, заострилась, стала лезвием.

— Какие доказательства? — спросил спокойно дворф, не вставая с места, но его рука уже лежала на рукояти боевого топора.

— Доказательства? — воин истерично хохотнул. — У одного из твоих подручных болтается мой кинжал! С фамильным гербом! Вы даже не потрудились его проверить, так вам побоку всё было!

Эльф-лучник вздохнул, как уставший учитель, которому надоел непонятливый ученик.

— Ошибка вышла. Но ты уже сделал свои выводы. И, видимо, хочешь их доказать. Что ж… — он медленно поднялся. — Не будем тянуть.

Это было сигналом.

Всё произошло за одно мгновение. Воин с рыком выхватил свой клинок. Но эльф действовал быстрее. Его лук уже был в руках, и первая стрела, с сухим щелчком, вонзилась в плечо ближайшему нападающему, заставив того вскрикнуть и отшатнуться. Хаос поглотил «Чёрный хобот».

С грохотом опрокидывались столы, зазвенела посуда, кто-то из торговцев завизжал, бросаясь под прикрытие стойки. Барли, трактирщик, лишь мрачно вздохнул и достал из-под стола увесистую дубину — видимо, для таких случаев.

Рывком я опрокинул свой массивный дубовый стол, укрывшись за ним как за баррикадой. Кружка с недопитым элем покатилась по полу, окрашивая опилки в тёмно-коричневый цвет. Из-за своего укрытия я наблюдал за разворачивающейся бойней с холодным, почти профессиональным интересом.

Это было зрелище, одновременно ужасающее и завораживающее. Не постановочный поединок, а настоящая, грязная, беспощадная резня. Игроки из новой группы рвались вперёд с яростью, но им не хватало слаженности. Их атаки были разрозненными, эмоциональными.

Группа же у камина сражалась с пугающей эффективностью. Они не суетились. Дворф, приняв на щит удар двуручником воина, отбил его в сторону и ответным взмахом топора почти отсек нападавшему руку — над головой жертвы взмыла цифра крита. Эльф, отступая, методично выпускал стрелы, каждая из которых находила свою цель: в бедро, в предплечье, в глазницу — отвлекая, калечая, сбивая с толку. Человек-маг, не вставая, соткал в воздухе руну, и площадь перед их группой покрылась скользким льдом — двое нападающих поскользнулись и рухнули, став лёгкой добычей для добивающих ударов.

Я следил за оружием. Мой взгляд, заточенный годами у наковальни, автоматически оценивал качество стали, баланс, работу закалки. Меч того воина был неплох, серийный, но добротный — вероятно, работа кого-то из местных, возможно, даже из моей гильдии. Но против отточенного, идеально сбалансированного топора дворфа он был просто куском железа. При каждом ударе клинок воина визжал, на его лезвии появлялись зазубрины.

Один из нападавших, прорвавшись сквозь строй, ринулся к магу. Его кинжал блеснул в огне камина — дешёвая, кривая поделка. Эльф, не целясь, выпустил стрелу почти в упор. Она прошла под мышку атакующего, срикошетила от доспеха и с глухим стуком вонзилась в стену в сантиметре от моего уха. Я инстинктивно пригнулся, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Это был не игровой мир. Это была реальность, где можно было умереть.

Бой длился недолго. Преимущество в уровне, снаряжении и тактике было слишком очевидным. Через пару минут половина нападавших уже лежала на полу, медленно растворяясь в мерцающих частицах — их отправили на точку возрождения. Оставшиеся, включая предводителя, отступали к выходу, отбиваясь, израненные, с пустыми полосками здоровья.

— Запомните! — крикнул воин, отступая за порог. — Это вам не конец! Мы вернёмся! Всё ваше логово выкурим!

Дверь захлопнулась. В трактире воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием победителей и стонами пары раненых, которых их товарищи поднимали на ноги. Воздух был густым от запаха крови, пыли и эля.

Я медленно поднялся из-за своего укрытия. Мои руки дрожали, но разум был ясен. Я смотрел на группу у камина, которая уже спокойно, без лишних эмоций, приводила себя в порядок, поправляя доспехи, собирая стрелы. Они не ликовали. Они просто делали свою работу.

В голову ударила мысль о том, что стоит чаще коммуницировать с игроками. Всё же далеко не всегда получится полагаться на подобных мне неписей, сильно ограниченных вычислительными мощностями. Стоит рассчитывать именно на авантюристов.