Бригада

В молодости нам свойственно ошибаться. Мы еще не осознаем, что каждый поступок влечет за собой последствия, и порой не самые приятные. Эта история произошла со мной двадцать лет назад, но оставила глубокий след в памяти.

Все началось с того, что я закончил Политехнический институт, и начал искать работу. В нашем городе-герое Волгограде найти достойную работу, не имея стажа и блата – довольно затруднительно. Я разослал резюме в различные агентства по найму, а пока подрабатывал с друзьями на случайных шабашках.

Мама тогда работала преподавателем математики в колледже, а отец служил актером в местном драматическом театре. Он всегда учил меня, что всегда нужно быть великим даже в «малом» деле. Где бы не трудился человек – он должен обязательно стать настоящим профессионалом, достигнуть вершин мастерства в своей профессии. Однако, почему-то большие роли в театре отцу не предлагали, и он всегда играл дворецкого, который за весь спектакль выходил на сцену пару раз и тихо говорил: «Кушать подано, господа…» Еще иногда он играл полупьяных усатых дворников или бородатых извозчиков, с парой-тройкой интеллигентных реплик, смешанных с крепкой матерщиной.

«Александр Станиславович, вы лучший актер эпизодической роли из всех, кого я только знал в нашем театре за последние двадцать пять лет… Так показать характер не произнеся и слова – не каждому дано…» – хвалил отца режиссер Иван Мстиславович Покровский, вечно полусонный, долговязый и с большим лиловым носом алкоголика.

Однажды я просматривал очередной сайт с вакансиями, когда в комнату как вихрь ворвался отец:

– Слушай, Вовка, утром звонил дядя Паша из Краснодара, они собираются набирать ребят-монтажников. Работа интересная и заработок достойный. Ты же всегда мечтал о путешествиях и романтике?

Я задумчиво кивнул и вскоре начал готовиться к поездке. Чтобы выглядеть более мужественно, сменил очки на линзы и стал отращивать бороду для солидности. Но редкая рыжая поросль отчаянно чесалась и зудела по утрам, и тогда я оставил на подбородке небольшую шкиперскую бородку, а остальное безжалостно сбрил.

Через две недели отец отвез меня на Железнодорожный вокзал.

– Вовка, ты со своей бородкой похож на дьячка-кастрата Николая, из нашей новой экспериментальной пьесы «Одна жена на двоих»… ты на хрена с собой столько вещей взял? Как будто на Север собрался, а не на жаркий юг…

На следующий день я приехал в солнечный Краснодар. Молодцеватый, с закрученными гусарскими усами дядя Паша долго тряс мою руку на перроне вокзала, а потом приобнял:

– Ну ты вымахал, племяш! Ну что, приехал покорять нежные сердца южанок? Да… мы с твоим отцом в свое время почудили… Ну да ладно, поехали в офис.

Центр Краснодара поразил меня узкими улочками, старинными домами и колоритными жителями. Офис «Югмонтажавтоматика» находился недалеко от вокзала, в старом трехэтажном здании.

– Коллектив у нас небольшой, около ста человек. – дядя Паша неторопливо вводил меня в курс дела. – Я работаю инженером по охране труда, а основная часть персонала в командировках…

Мы поднялись на второй этаж.

– А вот, кстати, и приемная. Входи, Володя…

Я вежливо постучался и заглянул. В небольшой комнате сидела пышнотелая молодая блондинка в мини юбке. Увидев меня, она мило улыбнулась:

– Входите. Анатолий Юрьевич уже ждет вас.

Кабинет директора был просторный. За столом сидел огромный мужик с короткой прической, в клетчатой рубашке и джинсах. Чем-то он был похож на добродушного полицейского из старых американских боевиков. Директор поздоровался, протянув широкую ладонь, и неожиданно спросил, как старого знакомого:

– Как доехал, Володя?

– Нормально. В поезде выспался на полгода вперед.

– Это хорошо.

Директор внимательно посмотрел на меня пронзительными синими глазами:

– Парень я смотрю ты спортивный… алкоголем не балуешься? – он улыбнулся, слегка растянув тонкие губы.

– Не пью ничего, крепче кофе.

– Очень хорошо. Ну давай, доставай свои документы.

Я положил на стол папку с документами и осмотрел кабинет. Обстановка довольно спартанская: стол, стулья, компьютер и небольшой холодильник в углу.

Директор изучающим взглядом сканировал мой диплом:

– Хорошо, хорошо… как раз то, что нам нужно.

Он сложил все документы обратно в папку и пробасил:

– Все, Владимир Александрович. Берем вас на должность мастера в бригаду монтажников.

Я от неожиданности закашлял:

– Как мастером? Я же и производства толком не знаю… мне бы первое время монтажником поработать…обвыкнуться.

– Сынок, обвыкаться нам некогда. У нас заказ серьезный, а у меня мастер Степанов позавчера уволился… Да и вообще – всю специфику работы бригадир и монтажники знают. Твое дело – наряды грамотно заполнять, за материалом следить, да людишек контролировать…– директор вздохнул. – Да, кстати, в бригаде у тебя хлопцы работящие, но отчаянные. Ты за ними следи, чтобы сильно не расслаблялись… – директор улыбнулся и щелкнул себя пальцем по кадыку.

В кабинет заглянула улыбчивая пышнотелая секретарша.

– Марина, оформляй молодого человека, и с завтрашнего дня – в командировку к Селиванову.

Девушка сразу перестала улыбаться и с жалостью оглядела мою худощавую нескладную фигуру. Она что-то пометила в блокноте и вздохнула:

– Хорошо, значит к Селиванову…

На следующий день, ближе к вечеру, меня привезли в небольшой поселок под Новороссийском. Мы подъехали к большому кирпичному дому с зелеными воротами. На улице стояла рабочая техника: «газон» с желтой будкой и «уазик».

– Ну вот, твоя бригада уже дома, – водитель Олег протянул пакет с документацией. – Иди, знакомься, а мне в Краснодар еще нужно успеть до темна вернуться.

Я вытащил походную спортивную сумку, взял пакет с бумагами в другую руку и побрел к дому. Фыркнув мотором, «Нива» запылила обратно к шоссе.

Из калитки вышел высокий рыжий мужик и протянул руку:

– Николай Селиванов. Бригадир. Можно просто – Селиван. А ты, стало быть, новый мастер? – он критически осмотрел меня с головы до ног. – Ну, пойдем, знакомиться будем, как раз к ужину поспел.

Бригадир подвел меня к большой деревянной беседке во дворе.

Я зашел внутрь и огляделся. Наверное, такое же ощущение было у Володи Шарапова, когда он попал в дом банды «Черная кошка». За большим столом сидели и ужинали бывалые монтажники, увидев меня все разом повернули головы.

– Здравствуйте, – улыбнулся я.

– Здоровей видали… – буркнул серьезный худощавый паренек с краю стола.

Селиванов, встав посередине беседки, и едва не задевая головой лампочку на потолке, громко кашлянул в кулак. Все тут же затихли.

– Мужики… значит это… знакомьтесь – Владимир Александрович Денисов. Наш новый мастер. Прошу любить и жаловать.

Бригадир тут же протянул мне полный граненый стакан водки, который утонул в его огромных лапищах.

– Ну, за вступление в монтажное братство…

– Извините меня, но дело в том, что я вообще не пью…– я попытался заискивающе улыбнуться.

Мужики посмотрели на меня как на инопланетянина, вышедшего посреди поля из круглой летающей тарелки.

– Володя, нужно. Парни не поймут.

Я осторожно взял стакан, и выдохнув, опрокинул горькое содержимое в рот.

– Вот это наш человек! – восторженно выкрикнул лысый мужичок, сидящий напротив.

Я вяло закусил огурцом, в голове после водки сразу непривычно зашумело.

– А вы слышали за Юру Кузьмича, из бригады Зайца? – ловко опрокинув стакан в рот, спросил Селиван.– Кузьмич два месяца на Тихорецкой жилы рвал с зари до заката. Там сейчас реконструкция полным ходом идет… Так вот, приезжает он домой – а в прихожей туфли сорок шестого размера и сумка. Он сначала думал, это брат жены из Воронежа приехал, и тут из спальни выходит незнакомый лысый амбал, в обнимку с его женой. «Рая, к нам что, кто-то приехал?», – растерялся Кузьмич. «Нет, Юра, это ты навсегда уезжаешь…»

Мужики за столом загоготали:

– И что Кузьмич?

– А что ему, тут же развернулся, и опять на вахту поехал…

Я постарался привстать со стула, и тут перед глазами все поплыло, деревянный пол стал резко приближаться, но чьи-то сильные руки успели меня подхватить, и отнести в дом, на кровать...

«Эх, народец нынче хилый пошел…» – слышал я уже в полузабытье чей-то хриплый голос…

…Когда чуть рассвело и солнечные лучи лениво пробивались через пыльные шторки на окне, я приоткрыл глаза и попытался вспомнить, чем закончилось мое вчерашнее знакомство с бригадой. В комнату вошел Селиван и пробубнил:

– Володя, пора завтракать и на объект выезжать.

Я умылся во дворе под рукомойником, чуть не раздавив пробегающую под ногами курицу. Мужики сидели во дворе за столом и пили чай. Несмотря на вчерашнее застолье, лица у всех были свежи и подтянуты, только один, лысоватый крючконосый мужичок, похожий на Брюса Уиллиса, раскачивался возле стола, повторяя под нос странные мантры. Худощавый парнишка протянул бокал с чаем и ватрушку.

– Угощайся, Володя. Меня Санек зовут. Мы с тобой земляки, я тоже из Волгограда.

– Да? – удивился я, – а откуда?

– С Советского, возле авторынка живу.

– А я с Центрального…

– Володя, – перебил меня бригадир, – с утра нужно запастись продуктами и разделиться. Трое поедут работать на горное плато, остальные пока останутся здесь.

После завтрака снарядили «Уазик» в магазин. Я тоже решил съездить, и заодно осмотреть поселок, куда меня так неожиданно забросила судьба. Водитель Захар Приходько, невысокий чернявый мужичок, всю дорогу рассказывал о своих любовных похождениях.

– Володя, ты сам не женатый?

– Холост.

– Ну тут точно женишься, – улыбнулся Захар, обнажив золотые фиксы. – Знаешь, какие у нас тут девки на Кубани горячие…

Мы купили овощи и мясо на рынке и зашли в «Пятерочку». Я шел по широкому проходу с тележкой, а Захар деловито набрасывал в тележку продукты, не забывая смотреть на упаковках сроки годности.

На кассе молодая симпатичная брюнетка широко улыбнулась нам.

– Юленька, вы прекрасны, как рассвет на Лазурном побережье, – Захар уставился на кассиршу пронзительным взглядом героя-любовника.

– Никогда не была на Лазурном побережье…– растерялась девушка, – а вы лучше по пятницам приходите, у нас по пятницам десятипроцентная скидка на все продукты...

– К вам, Юленька, мы готовы приходить хоть каждый день, – улыбнулся Захар. – Не желаете вечером показать местные достопримечательности свободному и отважному гардемарину?

– Ой да ладно… – девушка нахмурилась, – все вы в командировке свободные…

– Я не про себя, а про молодого человека, – Захар кивнул на меня.

Мы с девушкой встретились взглядом и меня будто накрыло прохладным морским бризом. У молодой продавщицы были большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами и теплый, обволакивающий взгляд.

– А вы новенький? – улыбнулась девушка.

– Я только вчера приехал…– растерялся я.

– Надолго в наши края?

– Не знаю…– пожал я плечами, и начал быстро складывать продукты в пакет.

Когда мы сели в машину, Захар цокнул языком:

– Эх, хороша девка, и где только мои двадцать лет…

– Она же замужем. Видел кольцо на пальце?

Захар неторопливо повернул ключ в замке зажигания.

– Молодой ты еще Володя. Муж не стенка, и отодвинуть можно… – он мечтательно вздохнул, – а тем более, когда девка наверняка сама хочет…

***

Мне на голову будто вылили ушат ледяной воды, когда я столкнулся с реальной настоящей жизнью, и с нашим отстающим допотопным производством. Если в институте мы изучали современные технологии, что чуть не по щелчку кнопки на мышке компьютера – можно собирать блочные заводы или даже целые города, то здесь мужики вручную долбили ломами и кирками траншеи для прокладки кабеля, зубами вгрызаясь в скальный грунт.

Вся эта мрачная картинка напоминала старый фильм, где работали рабы на каменоломнях. Между тем давно шел двадцать первый век. Век технического прогресса и новых технологий.

– А что, разве не проще прокопать экскаватором? – удивленно спросил я у своего земляка, жилистого Саши.

– Во-первых дорого. Во вторых…– Саша задумчиво посмотрел вдаль, где за зеленой шапкой леса виднелась верхушка горы, – в прошлом году монтажники из Ростова под Грушевой порвали экскаватором кабель правительственной связи. Через полчаса прилетел вертолет с военными, забрали мастера, который отвечал за работу, больше его уже никогда не видели… Так что лучше аккуратненько, вручную… – Саша вздохнул и продолжить долбить упрямые пласты.

«Какие-то страшилки рассказывает, будто в пионерлагере… забрали и больше никогда не видели… Просто шеф наверняка деньги зажал технику нанимать… конечно же куда проще вручную. Людей у нас никогда не жалели…»

Вскоре мужики сели перекурить в тени.

– А сколько вообще рабочий день у нас продолжается?– поинтересовался я у Селиванова.

– Для нас, Володя, рабочий день – световой день, мы же на вахте, и зарплата у нас идет от выработки…

Я кивнул и ушел в машину заполнять наряды.

Мне было трудно понять, в каком горниле закалялись эти суровые парни, почти не знающие отдыха; они были выносливые как степные верблюды, и сильные как африканские слоны. Я решил немного помочь, и после обеда пару часов помахал кувалдой, пробивая твердые скальные пласты, к вечеру мои руки висели плетьми, а пальцы дрожали так, что я не мог удержать в руке даже ручку.

«Все дело в привычке, Володя…» – объяснил мне всезнающий Селиван.

Вечером, после моего первого трудового дня, мы ужинали во дворе, под шумящими южными деревьями и яркими звездами. Мужики немного выпивали и травили нехитрые байки.

– Вы же знаете, я в Ростовском Мореходном учился. Лет пять по Дону на сухогрузах ходил. – Петрович, ставропольский крепкий мужичок с чапаевскими усами, любил вспомнить былое. – В середине девяностых устроился через однокашника на судно, в загранплавание…

– Куда плавали? – спросил лысый сварщик Павловский.

– Это дерьмо по трубам плавает, – обиженно вытянул губы Петрович, – а моряки ходят. В Валенсии помню случай был. Мы разгружались в порту, и мне трубой ногу сильно придавило. Капитан вызвал медиков из города. Привезли меня в больницу и положили в большую палату. Я осмотрелся и опешил: кондиционер, телевизор на стене, свежие фрукты в хрустальной вазе на тумбочке... Врачи вокруг меня бегают, кровь из пальчика взяли, давление померили. Лежу я как царь, отдыхаю. После обеда заходит медсестра в коротеньком халатике… такая чернявая, грудастая: «Меня зовут Паола. Ви есть сеньор Филатов?» Я киваю: да, он самый. А она: «Быстро… раздеваться… »

Мужики рассмеялись, чувствуя подвох в рассказе Петровича. Селиван разлил по стаканам остатки водки. Бывший мореход выпил, и не закусывая, продолжил:

– Я одежду снял, сижу нагишом и на нее смотрю. А она девка сильная оказалась, перевернула меня на живот и давай мять всего, до самых мелких косточек. Затем намазала всего какой-то пахучей мазью и давай мне стеклянные баночки на спину ставить. Не знаю, как это с ногой связано, но через три дня я был как новенький. Впору было на Олимпиаду по прыжкам ехать… Даже грешным делом хотел другую ногу повредить, чтобы с Паолой поближе познакомиться, но судно уже уходило, и меня сразу выписали…

Дослушав байку Петровича, мужики неторопливо расходились спать.

Один Павловский еще долго сидел во дворе, бормоча что-то под нос и вглядываясь стеклянным взглядом в звездное покрывало небо.

– Что с ним? – тихо спросил я у Селивана.

– Пойдем спать, Володя, лучше не трогай его… он сейчас не с нами.

«Странный мужик этот Павловский…» – подумал я, пытаясь уснуть. Но еще долго ворочался на кровати. Мне вспомнилась симпатичная продавщица Юля, ее теплый обволакивающий взгляд и красивые карие глаза…