Бронированный Дракон

Заошэнь Вактли был необычным эльфом. В его описании будет много слов “удивительно” или “необычно”. То, что он эльф, уже было необычно, а для кого-то даже удивительно, если это кто-то из этих краёв. Ещё более необычно было то, что за всю свою жизнь Вактли - именно так его предпочтительно звали немногие его знакомые, кого он мог бы назвать “приятными”, не видел других эльфов.

Вактли не был красивым не по меркам эльфов, о которых он судить не мог, но и по меркам людей - у него были серо-голубые глаза, тонкие и ломкие серые волосы, как у старца, пусть он и был молод. Он был худ и бледен, невысокий ростом, а лицо его было обезображено шрамами, что старили его. Там, где эти безобразные шрамы были - а именно на правой стороне его лица, примерно наполовину, лицо его почти не двигалось, глаз был полуприкрыт и косил в сторону. Улыбка же была кривой и невыразительной. Выразительными были морщины на обезображенной части лица.

Совсем недавно Вактли закончил учёбу в Сороборской Академии, где постигал тайны волшебства, письменностей и точных наук, и закончил он её с отличием. Сейчас эльф шёл по городу, названному Шолон, аккуратно, как может, маневрируя между толпой зевак, тянущихся к площади. Зеваки напоминали собой тягучую волну, поднимающихся из нижних районов города, через которую, признаться честно, Вактли уже пожалел, что пошёл. Стараясь не обращать внимания на отдавленные толпой ноги, эльф подмечал и пытался угадывать, кто и откуда приплыл в этот город. Он видел и обыкновенных здесь северян, и необыкновенных иностранцев, и чуть более необыкновенных Маджура, и даже двергов. Стекаемые из исторических портовых районов Шолона, сюда, кажется, приплыли и другие жители герцогства.

Вактли был бы готов поклясться, что на ноги ему наступили большее количество людей, чем живёт в столице, пусть в ней он никогда и не бывал.

Вактли знал причину такой текучке - по его прибытию, почти сразу, как он ступил на сушу с корабля, плывшего из Нидолии, он лицезрел десятки глашатаев, сообщающих о предстоящей казни.

“Стоит ли мне отправиться посмотреть?” - размышлял эльф. Он не был поклонником насилия, и по началу не собирался обращать на это внимания, тем не менее, дивясь количеству шума, поднятых вокруг какой-то казни. Вот только казнь эта была показательной, и казнили человека совсем непростого.

“Неужели я пропустил эту новость? Нет, наверное, она просто не успела добраться до Нидолии, я не мог…” — заключил он.

Вактли был на самом краю площади, не способный пройти вглубь толпы, окружавшей эшафот. Он был ниже людей, и, как считал, ниже был даже эльфов, кои ростом, если верить текстам, почти всегда проигрывали людям. А с такого расстояния он и вовсе не видел события. Площадь окружали дома из самана тёплых оттенков и с круглыми крышами. Покрытые виноградом и растительностью, они были украшены полотнами и флажками, отчего эльф дивился торжественности мероприятия, ведь никаких праздников не намечалось. На крышах зданий также расположились наблюдатели. Вокруг были возведены трибуны, на которых находились различные благородные господа.

Отвлёкшись от рассматривания цветных тканей, развивающихся на вечернем ветру, он также заметил и то, что здесь было совсем не так шумно, как ожидалось - разумные, как жители города, так и приезжие, кажется, почти не переговаривались в напряжённом молчании. Слышались звуки открываемых оконных ставень. Эльф пересёкся глазами с одним из открывших окно - молодой девушкой, и та указала ему на сложенную деревянную стремянку художника, а после она начала разглядывать эшафот, как и прочие. Этот её жест заприметили также и пару других наблюдателей, и вместе с эльфом они разложили стремянку и залезли на неё. Вактли досталось место примерно на середине, и, держась за перекладины, только сейчас он увидел место казни подробнее, параллельно думая о том, чтобы краска была старой и сухой.

Эшафот выглядел совсем новым, хорошо сложенным из дерева и украшенным различными рисунками и розовыми с синим лентами. Вокруг него стояли стражники в зелёных плащах, с копьями и в доспехах, украшенными окисленной проволокой, зелёной, сплетённой в виде лоз, растений и цветов. Эшафот, построенный так, чтобы его можно было хорошо видеть со всех сторон. На удивление, на нём не было ни плахи, ни виселицы, ни колеса - он был абсолютно пуст, разве что, стальное кольцо для того, чтобы приковать к нему кого-то в цепях.

Вактли краем своего покосившегося взгляда заметил, что к ним на стремянку присоединился ещё один наблюдатель - эльф успел заприметить только чёрные перья и то, что фигура была не больше, чем скромный дверг, как на площади началось движение.

Часть толпы за эшафотом расступилась, подгоняемая ново пришедшими стражниками, и Вактли заприметил прочную карету, сопровождаемую стражей и несколькими экипажами, остановившуюся за десяток метров от площади. Оттуда, когда им открыли дверь, вышли двое.

— Почему они ехали вдвоём в карете? Разве это не опасно? — спросил мужчина, что был выше Вактли. Ему ответил мужчина по другую сторону стремянки:

— Его святейшество Регель легко бы справился с Кьяци, так что никакой опасности. Возможно, его святейшество хотело поговорить и услышать последние слова преступника.

— В Шолоне не стоит разбрасываться словами. Это не столица, — хмуро подметил рядом стоящий мужчина. — Здесь не все, особенно коренные народы, считают Кьяци преступником.

— Он предатель короны, потому и один из Регелей собирается его казнить. Целый город, даже жители других городов собрались посмотреть на это!

— Когда ты говоришь о “короне”, ты имеешь ввиду Дракона-Короля?

Мужчины начали недолгий спор, но Вактли не обращал на них внимания, стараясь удержаться на иногда раскачивающейся стремянке.

Кьяци - лидер “Реставраторов”, в прошлом - разбойничьей банды “Кровавых Топоров”, но разбой его прошлого многие были готовы его простить. Вактли не знал, были ли это слухи или правда, но Реставраторы заявляли о том, что имели у себя особу королевских кровей, а значил, возможного претендента на трон спустя более чем четыре века после начала правления Дракона-Короля. Неизвестно, причастны ли к Реставратором Церковь, но долгое время они были главной угрозой Культу Дракона и нынешнему королю.

“И они поймали его. Живую легенду, что воспалил пламя надежды на свержение узурпатора спустя долгие столетия…” — Вактли сощурился, стараясь внимательнее рассмотреть Кьяци.

Его руки были скованы в кандалы с звенящей цепью, а ладони и глаза перевязаны. Там, где были кончики пальцев, ткань краснела от крови.

— Интересно, как много своих сообщников он выдал?

— Мне больше интересно, сколько из собравшихся на трибунах благородных с ним заодно. Было бы забавно, если бы он снял повязку и указал на некоторых из трибун. Может, тогда его бы пощадили или хотя-бы помолились за его душу.

— А кто помолился бы? Служители Богини или Дракона?

— Тихо вы! Ещё услышат.

Вактли едва улыбнулся этому разговору. Впрочем, был шанс, что этот Регель, распознать которого эльфу пока не удалось, и вправду мог их слышать. А может, даже читать мысли.

Эльф вновь сосредаточился на Кьйци, когда он приблизился. На эшафот, где уже стояло несколько стражников, поднялся Кьяци - мужчина с чёрными волосами с сединой на висках. Глаза его были перевязаны чёрной тканью с золотым рисунком из линий и кругов - “Какая-то из ограждающих печатей,” - заключил эльф. На нём так же был костюм из простого камзола средней цены и бледно-оранжевого цвета, украшенного бисером. Часть бисера явно слетела, да и сама одежда выглядела крайне потрёпанной, пусть от крови и постарались избавиться.

Сопровождал же Кьйци один из Регелей.

Одежды его были широкими и бесформенными, прямо ниспадающими вниз, отчего заключить, была ли это женщина или мужчина, было невозможно. Чёрные перчатки, чёрная одежда в пол, и широкий угловатый головной убор из чёрной ткани, закрывающий шею, лицо и волосы. На ткань были нашиты церемониальные рисунки глаз - красные, впрочем, как взаправду у многих из Регелей.

Почти наверняка этот Регель был из Барбитосов - правящей семьи герцогства. Да, точно кто-то из их семьи.

Стражники прицепили кандалы Кьяци к стальному кольцу по центру эшафота. Поднялся ветер, гоня облака и флажки с лентами затрепетали. Тень накрыла площадь и все замолкли.

Регель встал перед заключённым и заговорил. Голос сам по себе был тихим и спокойным, но разносился по всей площади так, чтобы каждый мог его различить. Тяжело было понять, принадлежит он мужчине или женщине, но Вактли склонялся к первому.

— Кьяци. Ты обвиняешься в убийстве, грабеже, воровстве, поджогах и злому умыслу против Короны.

Заключённый ничего не ответил, подняв голову к небу. Сейчас он просто дышал, пытаясь из-под повязки разглядеть облака.

— Кьяци, сегодня ты будешь казнён, — продолжил Регель. — У тебя будет последний шанс опровергнуть свои заверения о выжившем наследнике одного из Двух Королей и тогда, Дракон-Король, мудрый и справедливый, позволит твоей душе спастись.

Кьяци, опустив голову к бесформенной чёрной фигуре перед ним, улыбнулся.

И ничего не сказал.

Исполняющий роль палача Регель поднял левую руку. Заставив всех охнуть, его чёрная перчатка вспыхнула и сгорела в мгновение ока. Пламя начало медленно расползаться по одеждам дальше, а ладонь раскалилась добела.

Вактли мог поклясться, что видел, как Кьяци зажмурился под повязкой. Раскалённая рука опустилась ему на шею и грудь, одежда моментально вспыхнула, зашипела плоть и заключённый закричал. Регель всё глубже, но неспеша погружал руку в грудь Кьяци, кровь брызгала и шипела. А после Крик перешёл в судорожный смех, а после и крик:

— Кровь не важна! — Кьяци выплюнул, казалось, целую чашу крови, и зашипел, стараясь кричать изо всех сил. — Услышьте меня! Я - наследник Гарумна! Я вверяю право на трон тому, кто убьёт узурпатора Дракона!

Толпа отшатнулась, и даже сидевшие на трибуне благородные подскочили с места.

Регель, явно такого не ожидавший, со всей силой вдавил руку и в мгновение ока расплавил сердце Кьяци. Но мужчина так просто не сдался - слепой и весь в крови, горя заживо, переломанными пальцами без ногтей он как мог ухватился за горящую руку Регеля, и захлёбываясь болью и кровью, сказал:

— Тридцать шестое копьё! Оно способно одолеть дракона! Я знаю это! Смотрите в небо… Там… Я…

Кьяци упал на бок. Кровь под ним растеклась, испаряясь от языков пламени, окутывающих его. Голос его был тих, но каждый услышал его. Он попытался вздохнуть в последний раз. Кьяци умер.

***

Тридцать пять копий покоятся вокруг королевского трона Дракона. Когда-то, во времена последних тридцати шести королей и ранее, они определяли границы их государств, что вели бесконечные войны за территории. Копьё каждого короля - символ их власти и силы, служило мерилом их жадности до земель. Они останавливали завоевания лишь тогда, когда копья, кои метали короли, падало в воду, а если же встречало препятствие на новых горизонтах - будь то стена крепости или поселения ограда - рушился камень, текла ручьём кровь и полыхала земля.

После, на смену тридцати шести королям пришли Гарумн и Геруад, правя Королевством. А после, их убил Дракон, захватив Королевство.

— “Тридцать шестое копьё... — размышлял Вактли о последних словах Кьяци. — Если оно и вправду существует, то… вряд-ли что-то изменится. Нет такого человека, что смог бы противостоять Дракону-Королю.”

С этими мыслями, Вактли удалялся от площади. Большинство разумных всё ещё находилось там, в шоке от слов Кьяци. Эльф же не собирался проводить там столько времени.

Вактли спустился в один из портовых “исторических районов” города - в большей степени они представляли собой либо строения, построенные ещё при правлении последних Тридцати Шести королях, либо отданные Маджуре, либо украшенные другими иностранцами, что таки смогли добраться до герцогства.

Район, в который зашёл эльф, как раз принадлежал Маджуре. Островные беженцы, в большей степени находившиеся в Ветре, но часть из них перебралась в Шолон после мигрантских волнений. Район не выглядел бедным, но отдавал большей сыростью и серым холодом, нежели районы повыше. Никаких росписей, мозаик или украшений, как, например, у гостей с востока или красивых фонарей запада.

Среди однотипных укреплённых зданий, которые, кажется, сохранились ещё от пятьсот летних фортов Папских эмиссаров, отданных беженцам Маджуры, Вактли нашёл ему нужное. Небольшое слюдяное окно, подсвеченное медовым цветом, и прочная дубовая дверь, оклеенная бумажными оберегами. Вактли не знал ритуалы Маджуры, и даже не догадавался, что эти обереги делают. Уповая на удачу, он крепко сжал малахитовый камень в своём левом кармане, постучал три раза и открыл дверь.

Запах дыма и жжёного воска ударил в нос - в эти районы свет попадал едва-ли, особенно по вечерам, а потому эльфу пришлось напрячь зрение. За стойкой стоял один из Маджура - чуть выше Вактли мужчина, с блестящей чёрной кожей и красными глазами, смотревшими на Вактли из тени. Зашуршали плетёные обереги над головой.

— Заходи.

Эльф кивнул и приблизился к лавке. Помимо черепов и различных оберегов, он заметил банки с чернилами, перья, бутыльки животной крови, горшочки дурных трав и различные камушки с ракушками. Вактли не видел магию, а потому не мог знать, что из этого действительно относится к волшебству, а что просто безделушки.

— Ты принёс малахитовый камень, — обратился Муджура к медленно осматривавшемуся эльфу.

— Откуда вы знаете? — вернув взгляд на хозяина лавки, поинтересовался эльф.

— Вокруг лавки барьер, — доставая пыльную книгу с крайне потрёпанным кожаным корешком, ответил продавец и поднял глаза на эльфа. Заметив цвет его глаз - серо-голубой, он вновь обратил внимание на книгу, листая страницы. — Понятно.

— Заошэнь Вактли, - чуть улыбнувшись, как обычно криво, эльф назвался.

Шелест страниц сопровождал ожидание. Минуту спустя Вактли спросил, не выдерживая затянувшегося ожидания:

— А обереги и печати от кого, или, для кого?

— Обереги - от бед и лихо, — монотонно ответил продавец, листая тяжёлые и жёлтые страницы. — Печати - от незваных гостей.

— А если сорвут?

Продавец молча поднял глаза на эльфа. Ничего не говоря, он повернул книгу к нему, протянул перо с чернилами.

— “Начальный ритуализм”, “Алхимелия”, “Звёздный Путеводитель”. В вычет из студенческого банка.

— Верно.

— Все остальные студенты заказывают книги у Столов из Болконии, либо из других частей королевства. Только ты берёшь их из маленькой лавки в трущобах, — серьёзно сказал продавец.

— Брал. Я окончил учёбу, и отправлю эти книги в Сороборскую Академию. Если они такие же, то какие проблемы, откуда я их беру? — одной частью лица улыбнулся Вактли. — Тем более, в заказе значится “из Исторического Района”. Как по моему мнению, так вполне-вполне.

Маджура забрал учётную книгу обратно, когда эльф расписался в ней.

— Эти районы называют “историческими” только для того, чтобы не отпугивать приезжих. Те, кто прожили здесь уже достаточно, либо коренные жители, называют их “Районами Прошлого” из-за крови и пепла, на которых они построены. Твои учителя наверняка понимают, откуда ты их берёшь.

— А меня это уже не волнует, я закончил учёбу. Текст один и качество сопоставимо. Сопоставимо, я надеюсь?

— Разумеется.

Эльф достал небольшой, размером с орех округлый камень малахитового цвета и положил его на прилавок. Маджура поднял одну бровь на эльфа, потом аккуратно взял камень, одними пальцами, и, с разрешающего кивка Вактли, поднёс камень к пламени свечи. На нём тут же проявились различные округлые узоры, словно нагрелись до-желта.

— Камень памяти, — выдохнул продавец. Откуда?

— Оттуда же, откуда и все - из моря.

— Ты нашёл его и вправду в море? Или в Перекрёстке? Ты бывал в туманах? Наверное, ты же эльф… — продавец говорил шёпотом, но его глубокий и грубый голос всё равно звучал громко и явно возбуждённо. — Говорят, если проглотить такой, то Рокулана станет больше…

— И волосы перестанут выпадать, — усмехнулся Вактли. — Берёте?

— Что же ты за это хочешь?

Вактли помнил последние слова Кьяци и примерно знал, что это значит. Многие могли подумать, что это было обращение к народу о том, что его душа уйдёт свободной, не пожранной Королём-Драконом. Но Вактли предполагал другое.

— Мне нужен “О Огненных Колесницах”.

Продавец замер. Он обернулся к эльфу и сказал:

— Если вы, сир, с Архипелага, то боюсь, вы ошиблись. Я у меня нет таких книг.

— Я не с Архипелага. И не Недориана. Я просто эльф и знаю, что она есть у вас, не выкручивайтесь, — Вактли чуть закашлял. — Она обозначена как “Путешествие к Заокраинному Западу”. Это частая ошибка.

Продавец нахмурился. Сверив Вактли взглядом, он вернул, теперь уже казалось бы, без света свечи простой камушек с морского дна и сказал:

— Одного его не хватит.

— Я знаю, — откашлявшись ещё немного, сказал эльф. — А потому…

Вактли сунул руку в правый карман и обомлел. Аквамариновый камень, такой же, как и малахитовый, но чуть дешевле… отсутствовал.

“Когда? — проскочило в его голове, — Я его выронил? Нет, быть не может. Украли? Но многие носят похожие камни просто как безделушки или на удачу. С чего вор решил, что это именно Камень Памяти?”

Мысли Вактли роились у него как пчёлы, и продавец явно заметил ступор эльфа. Он ответил:

— Ты можешь добавить что-то ещё. Камень покрывает большую часть стоимости, но, ты сам понимаешь, эта книга была запрещена и Церковью, и Культом Дракона.

— Да, да, — теряя голос, подтвердил эльф. — …Понимаю. Я…

Дверь за спиной эльфа открылась. Он обернулся на словно деревянных ногах, и вместе с продавцом посмотрели на вошедшего.

Им оказалась невысокая фигура, едва ли ростом с Дверга. Большой клюв, короткие птичьи ноги, чёрные перья и глаза-бусинки. На голове бордовый капюшон, туника цвета земли была перетянута поясом с различными сумками и мешочками.

И в подтверждении закравшихся мыслей Вактли, ворон развернулся, скорее крякнув, нежели каркнув, и начал убегать.