Брызги времени

Хуже непродуманных решений могут быть только их последствия

– И ты хочешь сказать, что это и есть машина времени? Не смеши! – Сташек не скрывал раздражения. – Надо было отрывать меня от работы только для того, чтобы показать мне кучу мусора...

Признаться, вид машины не внушал какого-то доверия: старое стоматологическое кресло, на правом подлокотнике – небольшой пульт с тремя кнопками и одним тумблером и большим ползунковым реостатом на левом, довольно грубо прилаженный вместо подголовника штатив от старого фотоувеличителя, на котором несколько нелепо возвышалось Зеркало.

О зеркале надо бы сказать подробнее – лет пятнадцать назад, когда я был ещё студентом универа, мне на глаза попалась статья про опыты Казарского. Он занимался криволинейнми зеркалами и проводил свои эксперименты, которые вскоре запретили – вокруг этих опытов возникал нездоровый ажиотаж и множились самые разные слухи. Моих студенческих знаний, естественно, не хватало, но, как говорится, «зёрна попали в благодатную почву».

Несколько лет я собирал информацию, паял нехитрую электронику, научился работать со стеклом, изготовил около полусотни зеркал различной формы, провёл несколько десятков «пробных заездов», и вот, можно сказать: аппарат готов! Конечно, полноценным аппаратом его назвать можно лишь в порыве оптимизма… Скорее, действующая модель.

Пришлось решить несколько довольно сложных проблем, но теперь – всё позади. Теперь, мне позарез нужен толковый ассистент, а Стасис для этого подходит, как никто другой.

– Не спеши с выводами! И не смотри, что аппарат слеплен из чего попало…

– Я его слепила из того, что было… – Профальшивил он старую русскую песню. – Ладно… Если б кто другой мне предложил поучаствовать в подобной затее, я б его послал! Так что, цени!

– Ценю! Да и тебя позвал только потому, что именно ты подходишь…

– Дэн, ты бы хоть принцип работы мне рассказал… Говоришь, машина времени, а как она хоть работает?

– Да, так и работает! Сидишь в этом кресле, выбираешь направление движения, скорость и следи часами… Правда, сам не можешь переместиться ни на секунду. По сути, это не «машина времени», как все её себе представляют, а, как бы его точнее назвать, «времяскоп». Мы можем только увидеть какие-то события из несколько отдалённого будущего, например, из завтрашнего дня. Ты сможешь сделать для меня небольшую услугу?

– Какую угодно!

– Например, принести завтра газету? Скажем, завтра в полдень. Я, надеюсь, что ты в этом мне поможешь?

– И для этого я тебе понадобился? Да любой ребёнок справится с этой работой! Я-то думал… – Сташек явно обиделся. – Ладно, какую тебе газету?

– Да какую хочешь! Главное, что б номер был свежий. Положишь её вот здесь, а конверт, который я положу сюда – забери. Принесёшь вечером, мы его вместе откроем…

Стасис ушел.

Если он ничего не забудет и не напутает, то завтрашняя газета станет подтверждением того, что мой аппарат работоспособен. А что сейчас?

Я с нетерпением заскочил в кресло и подал питание. Услышав тихий гул куллеров, подаю реостат вперёд, и…

Не знаю, кресло на самом деле покачнулось, или это мне только показалось. Обычно тёмное пятно отражения моей головы в кривом зеркале изменило окраску, несколько раз дёрнулось и исчезло. Довольно чёткое изображение на несколько минут сменилось непроглядной тьмой. Ничего удивительного! Усаживаясь в кресло, я забыл включить свет, а тут настала ночь.

Вскоре появились контуры, стало быстро светать, настал день, открылась дверь… Почему-то начала болеть голова, а в ушах уже отчётливо слышу свист.

Стасис взял с пола конверт, положил на его место газету и быстро ушёл. Так… Надо бы почитать, что в той газете…

Вообще-то, текст статей прочитать трудно! Шрифт использован обычный для газет – мелкие буквы с засечками. В принципе, буквы разглядеть можно, в текст – как-то не очень…

Хватаю карандаш и переписываю названия статей: «Паника на бирже в Токио…

Вряд ли удастся прочитать хоть одну статейку. А голова моя, кажется, уже лопается по всем швам.

Выключаю питание.

Все звуки разом стихают. Вот и хорошо! Еще немного, и я, наверное, если б не умер, то свихнулся бы, точно!

Прочитал, что успел записать. Принял, что почерк у меня – совершенно идиотский. Ладно, я тут не каллиграфией занимаюсь!

Складываю листок с записями в приготовленный конверт, кладу его на то место, где завтра его должен будет забрать Стасис. Глянул на часы. Кажется, что прошел, наверное, месяц. На самом деле – двадцать минут…

А сейчас, самое главное – дойти до своей кушетки!

* * *

– Дэн! Я всё сделал правильно? А теперь скажи, ты что, сам не мог за газетой сходить?

– Похоже, я тебе не слишком толково рассказал, что нужно делать, но ты всё сделал в лучшем виде. Давай конверт!

Мы достали мою вчерашнюю записку.

– «Паника на бирже в Токио», «Новые провокации на Индийско-Пакистанской границе», «Ограбление полицейского участка в Гамбурге». – Стасис с заметными усилиями разобрал мой почерк. – И что? Хочешь сказать, что ты вчера знал, о чем будет написано в сегодняшней газете?

– Можно и так сказать… Только вот, знаешь, я бы не хотел, что бы кто-нибудь узнал о моей машине….

– Почему? Это ведь… Та не представляешь, какие перспективы открываются перед человечеством! Смотри! Ты вчера знал о том, что на токийской бирже будет паника? Что акции «Тюляля Интертайменд» рухнут, а цены на уголь вырастут в одиннадцать раз? Это ж можно…

– Знаешь… Я вчера чуть не свихнулся! Ты ведь представить не можешь, что происходит с наблюдателем при работе аппарата. Я думал, что моя голова в любой момент расколется! После «заезда» я продрых, считай, сутки! И не могу сказать, что сейчас мне сильно полегчало…

– А можно, я в следующий заезд сам отправлюсь? Например, сегодня? У меня завтра выходной!

– Стасис, не подумай, что мне жалко. С машины – не убудет. Ты сам как считаешь, нужно ли это тебе? Одно дело, сознательно рисковать ради какого-то Дела, а другое – ради собственного любопытства…

– Дэн… Ты не представляешь, как я хочу посмотреть на, эти твои, «брызги времени»!

Я остался неумолим. Стасис, несколько приуныл,но согласился со мной.

Мы сидели в моей лаборатории, пили кофе и курили. Может от этого сочетания, голова у меня разболелась с новой силой.

– Извини, Сташек, что-то мне совсем уж…

– Вызвать врача? – Стасис наклонился надо мной.

Что было потом – сказать не могу. Надо понимать, потерял сознание.

Из больницы меня отпускать не хотели. Болезнь, которая так неожиданно меня подкосила, врачам ранее не встречалась. Ну, а как понимать, что у совершенно здорового человека, головные боли доводят до потери сознания? Пришлось написать расписку, что я отказываюсь от услуг на свой страх и риск, хотя моя страховка позволяла пройти самое детальное обследование. Как бы то ни было, через полторы недели я был дома.

А вот дома, меня ждал неприятный сюрприз – дверь в лабораторию осталась незапертой. Хорошо ещё, что всё осталось на своих местах. Интересно, где сейчас Стасис…

Дозвониться до него не получилось. Что ж, схожу, узнаю, что там и как…

Через несколько минут я был уже возле дома, где жил Спотыкайтас. Какое-то тревожное чувство у меня появилось, едва я зашел в его подъезд.

* * *

– Заходите, пан Дерейчик! – Жена Стасиса, Кришта, была одета во всё чёрное.

– Что случилось, Кришта?

– Нет больше Сташека, пан Дерейчик! – Её голос задрожал, но она смогла сдержаться, что бы не заплакать. – Он в последнюю неделю сильно болел. Говорил, что у негос головой какая-то беда. Я думала, что он придуряется, а потом… – Кришта зарыдала.

Из её обрывистого, прерываемого истериками рассказа я понял, что Сташек страдал головными болями, с чего-то взял, что ему жить осталось всего четыре дня. Потом он сказал ей, что не оставит её без средств к существованию и ушёл. В тот же вечер она узнала, что он решил ограбить банк и был застрелен охранниками. Потом – следственный кошмар, а три дня назад его схоронили.

– Пан Дерейчик, он оставил это для Вас! – Кришта протянула мне толстый пакет. – Извините, пан Дерейчик, не могли бы Вы оставить меня? Мне нужно побыть одной…

Не слишком понимая, что произошло, я вернулся домой.

Что же я прочитал в последнем письме от Сташека?

Я прочитал его только один раз, но каждая буква навсегда врезалась в мою память:

«Дорогой мой Дэн! Извини, я не послушал тебя, когда ты говорил, что не стоит проводить опытов с твоим времяскопом. Зря! Теперь я точно знаю, что через неделю меня будут хоронить. Судя по тому, как у меня болит голова, это и будет причиной моей смерти. Ты поздоровей меня, и то – потерял сознание после двадцатиминутного сеанса, а я просидел больше часа. Я видел собственные похороны!

Зная, что мне осталось совсем не много, я решил, что нужно оставить Криште средства на жизнь. Увы, заработать хорошую сумму мне не удалось. Мне ничего не остаётся, кроме как, пойти на преступление.

Не вини себя. Нет никакой твоей вины в том, что я рискнул заглянуть в будущее. Мне оно не понравилось. Может, тебе повезёт больше…

И ещё: никогда, ни при каких условиях, не рискуй своим здоровьем. Зря я тебя не послушал. Может, ты меня послушаешь.

Прощай!

Твой друг Станислав»