Бунт

Конец ноября на Южном Урале выдался снежным и морозным. Трассу на Орском направлении, в районе Сары, замело напрочь. ДПС перекрыла дорогу с обеих сторон, но как всегда чуть припоздала. Под слоем снега, посреди степи, оказались погребены не только легковые автомобили с их владельцами, но и «большегрузы». Циклон сизым облаком накрыл Оренбург и всю область, укутав в игольчатые шубы деревья. Всю ночь коммунальные службы ведут отчаянную борьбу с навалившейся стихией, чтобы не позволить ей парализовать город. В предрассветном воздухе запах отработанного бензина, парят выхлопными газами застывшие в пробке автомобили. Люди, добираясь на работу, с окраин: с Неженки, с Ростошей и с Пригородного — устремились к центру.

Ранее утро.

Офис фирмы на улице Цвилинга ярко освещён молочно-белым, холодным светом неоновых лампочек. Я Дутов Пётр Фёдорович — пенсионер, всё ещё занимающий должность технического директора, а по-старому — завхоза, невольно вскрикиваю от острой рези под грудиной. Показалось, будто что-то острое попало в желудок. Видать, съел чего-то не того. Но заморачиваться этим некогда, дел (как всегда) невпроворот. Я лихорадочно шарю в столе, где среди канцелярской мелочи поблёскивают несколько блистеров с лекарствами на всякий случай. Торопливо разрываю упаковку и закидываю в рот таблетку «Фестала». Запиваю минералкой. И всё — трудовой день пошёл полным ходом. Сначала планёрка, потом занимаюсь текучкой. Мучаюсь от появляющейся временами боли. А тут ещё и начальство вместо того, чтобы дремать в удобном кресле решило проявить активность и как следствие: неразберихи в офисе стало в два раза больше. Потом, энергосбытовая компания под похоронный марш стукнулась мне в мобильник и, механическим голосом робота, грозилась судом. Еду к ним на Аксаково. Беру акты сверки и тычу в нос молоденькой контролёрше бумажкой — объясняю, что у нас долгов нет. Но у них, видать, бардака не меньше чем у других, и начальство (похоже) с утра, как и наше, заразилось активностью. Вот и дёргаются, а попутно и других дёргают.

Вечером уже в сумерках, по дороге домой, на «реношке» притормаживаю у светофора перед пешеходным переходом. Неожиданно, идущий мимо, бомжового вида мужик скособочившись улегся на капот моей машины. Если он решил так покататься, то явно напал не на того таксиста. Выбираюсь и стаскиваю его с капота, ухватив за ворот грязной и дранной куртки. А потом волоку, благоухающего ацетоном «амиго», по асфальту до тротуара, чтобы он не лежала на проезжей части, застопорив движение. Возиться с незнакомым человеком нет никакого настроения, да и в груди что-то ноет и колется. Зима, темнеет рано, но вокруг горят фонари и народу много, все с работы бегут домой. Так что, думаю, найдется кто-нибудь сердобольный и позаботится об этом бомже, а мне нужно срочно домой, у самого со здоровьем сегодня какие-то неполадки.

Перед машиной под бампером отблескивая латунью валяется железяка похожая на ключ системы «крути башку». Даже не подумав, что это вещь могла принадлежать бомжу, я бездумно сую ее в карман пуховика. Дома рассмотрю, что за хреновина такая.

Еду дальше без особых происшествий.

Наконец, ставлю машину. Стоянка платная, но не крытая. Огорожен забором из оцинкованных листов жести участок и сделана разметка. Между вкопанных труб натянут трос на высоте, примерно, полутора метров и развешены номера. Оплата вполне разумная, поэтому предпочитаю ставить технику здесь, а не во дворе. И машина под присмотром и от дома не далеко. Экономлю таким образом на страховке КАСКО, которая обходиться раза в три дороже, чем оплата стоянки в год.

Здесь снег похоже даже не чистили. Иду в сторожку разбираться. Я и без того сегодня выезжая газовал так, что чуть в соседний ряд не въехали. Мужик-сторож, примерно моего возраста, тоже видно пенсионер, объясняет, что сегодня с утра уже чистили, но погода мол сам видишь какая. Завтра, говорит, к шести часам обещал подъехать трактор. Опять, небось, почистит проезды между рядами и навалит вал перед машиной. А мне снова придётся лопатой махать, чтобы выехать. Бардак. Кругом сплошной бардак. И с погодой такой же бардак.

По узенькой тропинке, протоптанной посреди тротуара, отправляюсь домой. Но не доходя квартала, чувствую, что ноги стали ватными. А ещё через миг осознаю, что уже лежу, опрокинувшись навзничь, на земле. С высоты затейливо кружась летят крупные хлопья снежинок и мне делается нестерпимо обидно от того, что валяюсь на тротуаре, ну прям, как тот брателло-алкоголик. В следующее мгновение, кто-то просто и без затей выключает свет. И всё.