Бунтарка для декана. Академия Даркайна

– Рехнулась? Немедленно убирайся, пока Одри тебя не заметила!

Я застыла не дыша за тяжёлой дубовой дверью, опасаясь малейшим шумом выдать своё присутствие. Гаррет сказал, что ему нездоровится и ушёл в разгар свадебного торжества. А я, как верная жена, последовала за ним, и, кажется, услышала то, чего слышать была не должна.

Рациональная часть меня требовала немедленно вернуться к гостям в роскошную гостиную родительского особняка. А другая умоляла остаться и дослушать.

Неспроста же Гаретт упомянул меня?

А главное, с кем он разговаривает?

– Но, ко-о-о-отик, – капризно протянул женский голос, – я так скучала. Решила лично тебя поздравить… Я же вижу, что ты не против. Ведь так?

По ушам хлестнул довольный мужской рык и предательский шелест одежды. Воздух застыл в лёгких. Сердце за секунду размотало на ошмётки.

Я стояла соляным столбом – с распахнутыми глазами, вцепившись ногтями в шелковистую ткань свадебного платья.

Отчаянно пыталась убедить себя, что ошибаюсь.

Может, я не так поняла?

Может, я просто перенервничала, и всё это мне лишь кажется?

– Глупышка, – хохотнул Гаретт, тяжело дыша, – от Одри мне нужны лишь денежки её родителей. Через месяц сиротка бесследно исчезнет, и ты сможешь как следует утешить несчастного вдовца.

Жестокие слова прилетели оглушающей пощёчиной. Израненное сердце пронзила насквозь острая игла, впрыскивая в кровь болезненный яд.

Дыхание превратилось в серию коротких, рваных всхлипов, а пальцы сжимали кружевную фату, ставшую теперь символом предательства.

Звон пряжки ремня стал последней каплей.

Колени подогнулись, из глаз хлынули слёзы. Я резко развернулась и бросилась по коридору, чувствуя, что проклятым голубкам сейчас не до меня.

Скорее добраться до лестницы! Минуя веселящихся гостей, их улыбки и поздравления! Желая забыть обо всём, что ещё час назад казалось великим счастьем.

А я-то, дура, поверила, что у меня снова появилась любящая семья!

Горло сдавило спазмом. Волосы растрепались, выбившись из идеальной свадебной причёски.

Плевать!

Ноги сами несли меня к спальне – единственному месту, где можно спрятаться.

Захлопнув за собой дверь, я судорожно втянула ртом прохладный воздух с приторными нотками белых лилий.

Можно было сидеть и ждать чуда. Надеяться, что я всё не так поняла.

А можно было действовать.

Я раненым зверем заметалась по комнате, хватая самое ценное: портрет родителей в серебряной рамке, тонкую цепочку с кулоном от мамы, защитный артефакт, подаренный отцом за день перед их загадочной гибелью и шкатулку с безделушками, которые можно выгодно продать.

За этой лихорадочной суетой меня застала Мэдди. Дверь распахнулась без стука, и на пороге возникла стройная фигура лучшей подруги в нежно-зелёном платье.

– Одри? Что здесь происходит? – тёмные брови взлетели вверх, а взгляд заметался между моим заплаканным лицом и вещами на кровати.

Я застыла, чувствуя себя вором, которого застали не вовремя вернувшиеся хозяева.

Щёки пылали лихорадочным румянцем, а чёрные разводы от подводки, должно быть размазались, по всему лицу. Воздух выходил из груди с каждым вдохом всё более рвано и болезненно.

Мысли мелькали в голове со скоростью света, и сделав три быстрых шага, я схватила подругу за руки.

– Мэдди, умоляю, – прошептала я, едва ворочая языком, – помоги мне сбежать.