Быстрая сталь

Постепенно в трюме собиралась вся команда «Отважнейшего». Почти вся — мостик занимался управлением воздушным кораблём и потому решил всю драму класса семь узнать в пересказе. Пересказать обещала Сара Валенштайн — тот факт, что она как инструктор класса должна была усмирять, игнорировался показательно.

Предмет драмы стоял на заботливо расстеленном брезенте, не понимая, из-за чего такое столпотворение. На хромированный мотоцикл все успели полюбоваться ещё в академии, а добавление к нему коляски не выглядело поводом для шума.

Зато изображённое на коляске…

Девушка была нарисована в незнакомом для многих стиле — голова едва ли не размером с остальное тело — но узнавалась чётко. Короткие серебряные волосы, боевая стойка с кинжалами-пистолетами в руках и большие зелёные глаза, удивительно передающие выражение задумчивого, одновременно ленивого взгляда на мир.

И это только на коляске. Если бы кто-то решил облазать весь мотоцикл — лазурноволосая девочка именно этим сейчас занималась — то обнаружил бы чуть меньшие картинки и около заднего колеса, и на бампере. Словно безумный фанат решил не скрывать безумный фанатизм.

Именно поэтому класс семь собрался рядом с мотоциклом, а не принадлежащие к нему — к своему счастью или сожалению — терпеливо ждали начала. Отличить одних от других было просто: в академии класс семь блистал красной формой, здесь же предпочитал тёплые походные одеяния, ставящие удобство превыше всего.

Начал зеленоволосый парень в сером костюме, примешивающем немного делового стиля. До сих пор он поправлял очки на переносице так, будто напряжённо прицеливался без участия висевшего за плечом дробовика, и наконец выпалил:

— Я ожидал такого от аристократа или его сынка, потерявших всякий стыд, — он вновь поправил очки. — Но от тебя, Рин…

Брюнет, которому адресовывалась большая часть взглядов, попытался улыбнуться и запахнуть алую куртку, словно та могла защитить от язвительной дроби.

— Но, Макиас… — начал было он и умолк, прервавшись начавшей говорить одновременно с ним блондинкой.

— Вот именно, Рин, такого я от тебя не ожидала! — её алые глаза горели так, словно грозились без факелов поджечь стрелы висящего на плече лука. — Или, может, как раз такого следовало от тебя ожидать? После того, что стряслось в Роере…

— Алиса… — сказал Рин так слабо, что его почти никто не услышал.

— Совершить такую возмутительную вещь! — продолжала та. — Ты ведь совсем не подумал о Фие, да? Не подумал, каково ей будет смотреть на всё это?

— А что, некрасиво получилось? — удивился смуглый брюнет, стоявший позади Рина как готовый поддержать друг. Он скрестил руки на груди, но даже в такой позе выглядел скорее расслабленно.

— Да не то чтобы некрасиво, просто… — Алиса замерла. — Гай, это что, ты рисовал?

— Это не мой стиль, — подтвердил тот кивком. — Рин сказал, что он популярен в восточных странах. Считается детским и простым, но милым, и я согласился, что такое под стать нашей Фие. Было приятно поработать на новом поле, плюс Бекки помогла с пропорциями. Но действительно плохо вышло, Алиса?

— Да я бы не сказала, — пробормотала та. — Дело в…

— Замечательно вышло! — голос с задних рядов протолкался ближе к мотоциклу, проявившись девушкой с салатовыми волосами и намерением оспорить любого недовольного клиента. — Всё по цене и договору! Или нужно было тебя изобразить, девонька? Тык я запросто!

— Да не… слушай, Бекки и вообще все! — Алиса явно разозлилась. — Для половины страны мы преступники! Нам надо не привлекать к себе внимания! А мы вместо этого рисуем Фие на мотоцикле, чтобы каждый солдат и егерь её теперь в лицо знали! Или подожди — Эмма! — она повернулась к вздрогнувшей от обращения девушке с заплетёнными в косу сливовыми волосами, стоявшей чуть подальше от эпицентра спора. Чёрная кошка у её ног смотрела мрачно, будто утверждаясь в глупости людей. — Можно как-нибудь твоей магией замаскировать всё это?

— Эээээ… — протянула та, поправляя свои очки жестом Макиаса, только чуть более нервным. — Честно говоря, я не столь сильна в иллюзиях. Плюс, не выйдет скрыть только рисунки, придётся скрыть весь мотоцикл, а он, честно говоря… слишком большой.

— Это ты ещё первоначальных чертежей не видела, — буркнула Алиса. — Анжелика перемудрила с углом развала и мощностью, двигатель получался таким тяжёлым, что мотоцикл для него вышел бы в два раза больше и мы вообще-то не об этом! — она успокоилась было, но сейчас вновь повернулась к Рину со скрещёнными руками, что в её исполнении выглядели угрожающе.

— Странно, — Гай слегка нахмурился. — Я думал, даже в Эребонской империи есть обычай наносить образы дорогих людей на оружие и личные предметы.

— Это и есть часть проблемы, Гай, — сказал рыжеволосый юноша, также стоявший рядом с ними. В руках он держал скрипку и смычок так, словно грозился в любой момент пустить их в ход, и лучше бы до этого не доводить.

— О? — тот провёл рукой по лбу. — О, понял. Прости, Алиса, я не подумал о твоих чувствах.

— Да при чём тут мои чувства? — та немного покраснела. — Я о чувствах Фие думаю! В отличие от некоторых!

— Я не думаю, что это настолько… — Рин попробовал было защититься, но слово вновь взял Макиас:

— Рин, представь, — он даже не стал поправлять очки. — Патрик нанесёт такое же изображение твоей сестры на свой лимузин и будет разъезжать на нём по всему Хеймдаллю. Что ты сделаешь?

— Вызову его на дуэль до смерти, — мгновенно ответил тот и выдохнул. — Я понял. Прости, Фие.

Только сейчас все повернулись посмотреть на виновницу торжества, что стояла у стены и молчала не в одиночестве.

Со стороны Лаура и Фие могли показаться парой из синеволосого странствующего рыцаря, гордо выпрямившегося под стать своему большому мечу, и его малоприметного низкорослого оруженосца. И только на второй взгляд появлялись сомнения: оруженосец одевается приличнее, не в узкий топик и шорты, открывающие весь живот — пусть даже прикрываясь сверху чёрной кожаной курткой. И уж тем более не зевает, когда на него смотрят так много людей.

Но даже с зевком Фие посмотрела зелёным взглядом на всех и в никуда одновременно, после чего сказала:

— Всё в порядке. Мотоцикл быстрый и я быстрая.

— Дело не в скорости, Фие…

Алису прервала девочка, которой надоело крутиться возле мотоцикла, отчего она застыла и громко сказала:

— А мне нравится! Надо будет Ламми точно так же украсить! Юсис, поможешь мне?

— Только в кошмарах, Миллиум, — отреагировал на имя хмурый блондин, до сих пор внимательно слушавший каждого. — И Алиса, ты преувеличиваешь.

— Почему? — та посмотрела с вопросом.

— Потому что твои опасения могли сбыться только если бы Альянс Знати понятия не имел, кто мы и откуда. А так досье на каждого зачитано до дыр. И если уж за кем и охотятся, так это за мной, как предавшим все их планы, или тобой или Макиасом или Эллиотом или Лаурой, дабы надавить на ваши семьи. Даже Гай в потенциально большей опасности, если мой отец вообразит себя великим политиком и полезет в сторону Норда. Про Рина вообще молчу. А Фие никому не сдалась.

— Хм, — сказала та. — Спасибо, Юсис.

— Я не в том плане, что ты нам не нужна, — тот склонил голову. — И если заговорю в этом плане, то разрешаю отрезать мне язык. Но Фие у Альянса в низшем приоритете, и даже если вдруг что — её Ксено и Лео разберутся раньше нас.

— Они могут, — кивнула Фие.

— А что до Рина, — теперь Юсис взглянул на того. — Думаю, нам всем надо привыкать, что Рин и приличие девушек ненарочно плохо сочетаются. Как это вышло в Имире.

— Или в Роере, — фыркнула Фие.

— Или во время занятий по плаванию, — добавила Лаура.

— Или в Хеймдалле, — вздохнул Макиас.

— И в самый первый день, — улыбнулся Эллиот, расслабленно опуская скрипку.

— Мы же договорились не вспоминать самый первый день! — Алиса посмотрела на него недовольно, но Юсиса опротестовывать не стала — как и Макиас, в ком-то веки. Сара лишь хмыкнула, глядя на всё это.

— Эх, молодёжь, — сказала она себе под нос. — Хотя стоп, а я что, не молодёжь? Мне ещё тридцати нет… и не скоро будет! Решено! Рин, мне нужен такой же мотоцикл, с нарисованной мной! И всем вам такие мотоциклы нужны, пусть каждый любуется!

Добилась она лишь того, что все теперь смотрели на неё.

Постепенно трюм опустел: раз драма угасла простым обсуждением, то разошлись заниматься кто каким делом. Сара тоже ушла, возможно придумывая на ходу подробности, но внутренне гордясь своими воспитанниками. Рин остался один — не считая Клару, что всё время просидела с долотом и отрешённым взглядом перед куском камня — и грустно посмотрел на Валимара.

Послушать его совет? Но будить огромные механические латы, прерывать их восстановление маны только чтобы спросить «действительно ли плохо раскрашивать мотоцикл в свою одноклассницу», хотя ответ очевиден… пусть даже Валимар обрисует его вежливее…

Хорошо, надо будет вновь обратиться к Бекки и выбрать другую раскраску… если вообще какую-то выбирать, всё же даже Анжелика не додумалась…

— Рин.

С Фие всегда так — не видишь и не слышишь, а в следующую секунду стоит рядом и внимательно смотрит.

— Фие, слушай, я…

— Хочешь провести тест-драйв?

— Эээ… — извинения дали обратный ход. — Ты имеешь в виду…

— Угу. Плюс ты вроде не испытывал его на снегу? Так как насчёт того, чтобы слетать в Имир и прокатиться?

Рин внимательно посмотрел на Фие. Из неё выходил отличный игрок в «Клинки» — по лицу девушки всегда трудно было догадаться о мыслях, она сохраняла спокойствие даже при однозначно выигрышных либо проигрышных комбинациях. Вот и сейчас Фие просто смотрела на него, ничем не выказывая возможные скрытые мотивы.

— Хорошо, — скрытые мотивы Фие не были ему во вред, это Рин знал точно. — Но тебе надо Тову спрашивать, она капитан, она и решает.

— Ладно, — кивнула Фие. — Я как раз накопила миры для подкупа.

— Ээ… — Рин обеспокоенно взглянул ей вслед, когда Фие сразу отправилась к лифту. — Если ты решишь подкупить Тову, то так её оскорбишь…

— Знаю, — Фие ненадолго остановилась и слабо улыбнулась. — Я шучу.

Това не отказалась. Более того, сказала, что если они не пополнят запасы имирских мандзю, то Миллиум устроит голодный бунт.

За тем, как Рин выкатывает мотоцикл из трюма, наблюдала не только Алиса, но и Алфин. Принцесса, как и положено, не явилась наблюдать за дискуссией, но знала о ней в подробностях. И сейчас золотоволосые девушки в красном выглядели слишком похожими на обретших друг друга сестёр, скрещивая руки в одинаковом неодобрении. Когда Рин посмотрел на них, то обе синхронно показушно отвернулись и направились в сторону особняка.

Кажется, Альянс Знати только что потерял приоритет в списке его проблем.

Остальные тоже начали расползаться: Миллиум в компании с Юсисом и Эммой сразу помчалась к горячему источнику в центре городка, Матиас отправился к станции в попытке перехватить свежие новости, Бекки и Хьюго рванули к магазину, остальные тоже наметили свои маршруты.

— Рин, передаю тебе Фие, — Лаура подошла к мотоциклу.

— Словно я кошка, — та уже устроилась в коляске и, немного приподнявшись, рассматривала изображение себя. Для улицы она немного приоделась, повязав зелёный шарф.

— Спасибо, Лаура, — Рин покатил мотоцикл к выходу из деревни; Фие вылезать и не подумала. — Отправишься с нами?

— Фие сказала, что в таком случае мне придётся присоединиться к вашему уединению, — Лаура посмотрела на комфортно устроившуюся подругу. — Так что пас. Но будь осторожнее, Рин. И если что — сразу звони, я до вас добегу.

— Разумеется, — Рин знал дорогу, по которой они собирались ехать, но горные снежные тропы всегда могли преподнести сюрпризы.

Он хотел сначала заглянуть к родителям, но ещё на борту «Отважнейшего» связался с мамой, и та сказала, что отца опять погрузили в лечебный сон. Так что Рин покатил мотоцикл к выходу из города, благо без компании не остался: их сразу облепила местная ребятня. Мотоцикл все видели впервые в жизни, и Рину пришлось отвечать на десятки вопросов, тем более что Фие так всё сидела в коляске с изображением себя.

К счастью, никто не сунулся под колёса, когда Рин сам сел на мотоцикл и начал заводить его, следя за тем, чтобы висевшие на поясе ножны ничего не задели. Напротив, отбежали и сгрудились, продолжая таращиться с диким любопытством.

— Удачи на свидании, Рин! — крикнул кто-то из толпы, и Рин понял, что к их возвращению весь Имир будет сплетничать. Он посмотрел на Фие — та продолжала смиренно ждать.

— Готова? — спросил он.

— Впе-пе-рёд! — пропела та.

— Миллиум плохо на тебя влияет, — Рин завёл мотор и выжал сцепление, отчего мотоцикл засиял фонарями орбальной энергии.

Ну что ж… теперь аккуратно и осторожно.

Аккуратно и осторожно.

Он хорошо знал дорогу, но пешком. Мотоцикл совсем другое дело, слишком поддашь газу — и слетишь на скалы так, что никакая тайная сила не спасёт. Так что приходилось очень внимательно наблюдать за дорогой и не забывать, что по левую руку широкая коляска с пассажиром.

Благо монстров не попадалось, что удивительно. На тренировочных заездах от Тристы до Хеймдалля и обратно Рин научился от них уклоняться — благо те сами воспринимали мотоцикл как некое чудище и спешили убраться — но сейчас словно куда-то переселились, он даже внутренним чутьём не находил. Лишь после одного крутого поворота они въехали в группу снежных макак, рассевшихся как на симпозиуме кражи еды глупых людишек. Бешеные обезьяньи вопли затихли лишь по приезду к точке назначения.

Огромное, открытое всем пока что стихшим ветрам и также свободное от монстров плато. Рин аккуратно затормозил ближе к скалам, выключил мотор и слез проверить шины. Предложение тест-драйва действительно имело смысл: Анжелика хвасталась абсолютной проходимостью, но имирские горы могли быть другого мнения.

— Это сюда ты отводил Лауру? — Фие наконец вылезла из коляски; со своей позиции Рин видел лишь её зелёные сапожки, удаляющиеся в сторону края плато.

— Да, — шины вроде в порядке. Слабых дуновений, символизирующих скрытый прокол, Рин не улавливал, потому выпрямился. — Она тебе рассказала?

— Мы о многом болтаем, — Фие остановилась в десяти шагах от края. Рин подошёл к ней, и оба посмотрели на открывающийся вид.

Горы Имира вряд ли могли претендовать на красивейшие места империи. Это вам не туманное озеро Лаграма с его гигантским замком, не бесконечная зелень Норда и не мрачность Лунарского национального парка. Но вид покрытых вечной белизной как волосы Фие гор успокаивал Рина. Вид, знакомый с детства. Именно здесь он под руководством Юн Ка-Фая стал постигать азы стиля Восьми Листьев…

— Ты сделал это специально?

— А? — он посмотрел на Фие, а та уже протягивала небольшой свёрток. Внутри оказался томатный бургер.

— Сама приготовила перед посадкой, — сказала она, доставая себе такой же, сразу распаковывая и кусая. Рин укусил свой — раньше к готовке Фие следовало относиться с подозрением, но теперь бургеры у неё точно получались.

— Ты специально это сделал, так ведь? — повторила Фие между укусами. — Я знаю тебя, Рин. И знаю, что как только Бекки учуяла свободную миру в твоём кошельке, то вцепилась мёртвой хваткой, — произнесла она с одобрением. — Но это не похоже на тебя. Обычно ты относишься к девушкам с уважением, а потом всё равно оказываешься в пикантных ситуациях. Сейчас решил наоборот?

— Так, Фие, — Рин понял, что если не объяснится, то непонимание зайдёт слишком далеко. — Я не… то есть…

Это будет трудно.

— Понимаешь, Эллиот всё время говорит, что мы не должны делать тёмные времена ещё темнее. Наоборот, нужно использовать каждую возможность для счастья, радости и доброты. А у нас сейчас именно тёмные времена, ибо… когда эта война закончится, сколько ещё жизней она унесёт… Алиса не знает, где её мать, Макиас беспокоится за отца, Лаура тоже, Эллиот едва не потерял сестру, да и…

— И ты беспокоишься об Эльзе, — Фие слушала очень внимательно.

— …да. Очень беспокоюсь. И потому я захотел всех как-то развеселить. Бекки предложила украсить мотоцикл, и я подумал, что раз ты самая быстрая, то будет как раз в точку. И хотел сделать сюрприз, поэтому никому не сказал. Ну и… — Рин покаянно вздохнул. — Не умею я веселить людей.

— Алиса так точно не повеселилась.

— Я извинюсь перед ней. И перекрашу мотоцикл.

— Зачем?

— Но ведь тебе…

— Мне нормально, — Фие мотнула головой. — Я понимаю, отчего Алиса и Макиас беспокоятся, но мне нормально. А мой голос решающий.

— И всё же…

— Ты не обидел меня, Рин. Ничем. А если да, то исправился бы. Поэтому никаких проблем. И не перекрашивай, пожалуйста. Сара права, нам каждому нужен мотоцикл с рисунком хозяина. Представь, как мы все едем таким стадом, Провинциальная Армия точно зачтёт за психологическую атаку.

Рин аж засмеялся от такой картины, и от сердца у него отлегло. Конечно, столько мотоциклов они точно не получат, особенно сейчас, но мысль интересная. Главное что он не обидел невзначай Фие, такого бы не перенёс.

— К слову, Рин, — Фие вновь посмотрела на горы. — Мы никогда не заходили в Имир, но как-то проходили неподалёку.

— Вы — то есть Зефир?

— Угу. И Лео похвастался, что знает, как найти берлогу медведя, поэтому потащил нас на поиски. Нашли, разумеется, решили выманить, Ксео бомбы расставил, но он тогда ещё учился, и потому просчитался…

Фие преображалась, когда говорила о прошлом — вот и сейчас расслабилась, завела руки за спину, даже слегка затанцевала на месте. Бургер и томат уже давно были съедены, и Рин приложился к фляжке с водой, продолжая слушать.

Ему нравилось слушать такие истории.

— …со всей округи монстры собрались, нам пришлось драпать с медвежьей тушей на плечах. Ладно драпать, ещё и кружить и следы заметать, а то привели бы монстров к лагерю, так вместе с ними расстреляли бы, — Фие хихикнула так, словно ничуть не боялась такой перспективы. — Ох и отчитал нас босс тогда…

— Сильно досталось?

— Он отчитывал, жуя жареный медвежий бок, так что не очень. Но я с тех пор всё внимание стала уделять скрытности и выслеживанию.

— Ага, — пробормотал Рин. — А теперь не против, чтобы твой портрет красовался на мотоцикле.

— Вы меня попортили. То есть, — Фие резко сменила тон. — Я скучаю по Зефиру, Рин, но с ними я просто шла следом, даже на медведя, не думая ни о чём. А с тобой, со всем классом семь я научилась думать за пределами того, как пережить сегодняшний день. Научилась думать о многих вещах.

— Фие…

— Я не протестую из-за рисунка, но я понимаю, отчего другие волнуются. Есть определённые правила, и есть много тех, кто относится к этим правилам слишком серьёзно, особенно среди знати. Не все такие барды, как Оливер.

Фие посмотрела на Рина, а тот смотрел на неё. Ветер почти отсутствовал, мотоцикл вежливо ждал в отдалении, шпионов не появлялось.

— И это для меня в новинку, Рин. Переживания друзей за то, что меня может что-то обидеть — или, скорее, кто-то может меня за это обидеть. И это особенно волнует, потому что я егерь. Бывший, но егерь.

Фие не просто отвернулась — подошла ближе к скале, подальше и от Рина, и от мотоцикла, и от края горного серпантина.

— Егеря не ценят жизнь. Ни свою, ни чужую. Но и жизнь егеря никто не ценит. Убить егеря — это не преступление. Более того, наверняка будут те, кто поблагодарит тебя со слезами на глазах. Ведь, Рин…

Фие аккуратно вытащила кинжалы-пистолеты, сжала их, всё ещё стоя спиной к Рину.

— Если бы Зефир не оставил меня, если бы Сара не нашла и не приволокла в академию, если бы хоть что-то пошло не так, то я сейчас была бы на другой стороне. Это я могла напасть с другими егерями на Имир, швырять огненные арты в дома твоих людей и тяжело ранить твоего отца. Это я вместе с Ксено и Лео стояла бы на твоём пути, когда ты спасал принцессу. И сейчас я бы лежала и думала о том, как незаметно подобраться и перерезать горло тебе, Лауре, Юсису, Эмме, всем. Без малейших колебаний.

— Фие.

Клинок покинул ножны с очень тихим свистом. Рин держал его на уровне пояса, в атакующей стойке, не отрывая взгляда от спины девушки. Та повернулась, вскинула руки с кинжалами, нацелив на него дула.

Они стояли, едва ли не окаменев, уперевшись взглядами друг в друга, словно ждали, кто рискнёт дёрнуться первым.

И рванули одновременно, когда собравшаяся тишина лопнула вылетевшей на скалы вверху, рухнувшей между ними тушей.

Медведь. Возможно, белый — но всю его шкуру покрывал ряд болотно-чёрных щупалец, извивающихся подобно вылезшим из этого болота пиявкам. Некоторые были совсем крохотные, но два вытягивались в длину руки, а на шее и вовсе словно шипастый ошейник красовался.

Если монстр рассчитывал напугать образом, то просчитался: Фие в долю секунды оказалась рядом, и не опустившиеся клинки выплюнули пули в его глаза, так что боевой рёв захлебнулся жалобным криком. Медведь взмахнул лапой, массивное щупальце тоже дёрнулось, но Фие увернулась от всего, отскочила, сорвала шарф и подбросила перед собой. Алая сетка арта окружила её на мгновение, тут же растаяла — и поток воздуха бросил зеленую ленту точно в окровавленную морду зверя.

Рин налетел сзади, ударил крест-накрест, снося ряд щупалец и пытаясь подрезать лапы. Затем тоже отскочил, оценивая врага. Тот не ожидал столь мощного отпора, бестолково мотал головой, избавляясь от шарфа, пока щупальца мельтешили в районе ран.

Связь с Фие чувствовалась неразрывно. Рин вряд ли бы смог объяснить постороннему, как это выглядит — просто оба знали, что каждый предпримет в следующую секунду, куда рванёт, куда выстрелит, в какую сторону отшатнётся. Он видел, что Фие изготавливается к новому броску, наискосок, дабы отвлечь зверя, повернуть боком к Рину, открыть ему шанс для удара.

Нужно бить в уязвимую точку. Щупальца дёргаются слишком хаотично и слишком хорошо защищают. Рин видел, как чёрная жидкость из них струится прямо на шкуру и залепляет её, останавливая кровотечение. Если они будут просто прыгать вокруг и вот так рубить, то выдохнутся быстрее монстра — и тот разделается с ними в пару ударов.

— Фие! — крикнул он, предупреждая. Медведь дёрнулся на его крик, но Фие вновь ударила воздушным артом, особо не повреждая — зато отвлекая, обратно приковывая к себе внимание. Она на ходу оценивала дистанцию, вынуждала большие щупальца тянуться к ней в надежде уцепить, но еле заметными движениями, почти танцуя отскакивала, оставляя их мечты несбыточными. Рин поднял клинок и приготовился.

Он далеко не мастер, нужно время. Пара секунд — и Фие в очередной раз выигрывает ему эти пару секунд.

Медведь повернулся боком, Фие проскочила так близко от него, что и мелкие щупальца потянулись вслед, отвлеклись, открыли путь, он опустил клинок…

Для Фие словно размытая линия промелькнула. Рин был по одну сторону от монстра — и оказался по другую, даже меч остался опущенным.

А медведь будто взорвался чёрной кровью и алым пламенем. Он завизжал, заметался, щупальца бестолково обливали его жидкостью, путаясь унять раны, затушить огонь, даже своеобразный ошейник дёрнулся, совершая всё ту же ошибку…

Фие второй размытой линией оказалась у мохнатого горла, лёгким движением разрезала его, продолжила разрез до выступающей вперёд челюсти — и отскочила до того, как лапа с длинными когтями ответила на удар почти агонизирующе. Медведь зашатался, попробовал взреветь, осёкся на полпути — и рухнул. Щупальца резко опали, их чёрная жижа смешалась с кровью, засветилась золотистым — и исчезла в белой вспышке, унесшей всё тело.

Рин убрал клинок в ножны, сразу взглянул на Фие. Тело той обволокла лёгкая зелёная дымка лечебного арта — всякие царапины исчезнут сразу, а более серьёзных ран не заметно.

— Твой шарф, — он прошёл и поднял то, что теперь на половую тряпку-то не походило.

— На корабле перешьют, — Фие совершенно не огорчилась, а дымка уже исчезла. — Скажем, что ты сорвал его с меня в порыве страсти.

— И тогда за мной кто только не откроет охоту, — вздохнул Рин.

— Угу. Алфин точно награду от имени императорской семьи объявит. Но не бойся, — Фие всё улыбалась. — Я остановлю любого, кто явится по твою голову.

Рин вновь вздохнул. Они не договорили, ибо оба заранее приметили приближающегося зверя и разошлись на позиции, но… наверное, нет смысла говорить то, что подтвердили друг другу в бою.

— Жаль, что сейчас без медвежьего бока обойдётся, — Фие забрала у него остатки шарфа.

— Со вкусом щупалец, — Рин отправился к мотоциклу.

— Угу. Воняло от него как от засидевшегося в библиотеке Макиаса. — Фие беспрекословно следовала.

Здесь тоже не было смысла проговаривать. Рин никогда не встречал такого монстра в окрестностях Имира — да и нигде в империи. Значит, перед ними криптид, удивительно слабый, но распугавший почти всех остальных монстров в округе.

Надо предупредить Эмму. И без этого лучше возвращаться, ибо кто знает, один ли он такой. Вдруг, как в рассказе Фие, к ним сейчас заявится делегация, и придётся убегать куда поспешнее.

К слову…

— Фие, — он уселся за руль. — Я знаю местных макак, они устроили нам засаду на обратном пути.

— Ага, — та села в коляску и подкинула на ладони гранату. — Когда скажу «один», зажмурься на пару секунд.