Бытовуха

На той неделе, помните, в местных новостях показывали про террориста в Заречном районе? Ну как это не помните, шуму было! Там за набережной идёт целая улица таунхаусов... Ну каких-каких, старых бараков для работяг с бондарного завода. Да, тех самых бараков, что ещё лет двадцать назад пытались расселить, но прописанных жильцов оказалось больше, чем денег у мэрии, поэтому решили сэкономить: поделили на квартиры и стали называть таунхаусами. Как район элитных коттеджей прозвали "Долиной нищих", так и тут.

Бельцов в тот вечер заступил дежурным по области. Каждый старший офицер, начиная от начальника отдела, раз в месяц назначается на сутки ответственным дежурным: объезжает посты, проверяет работу патрулей на улицах, инспектирует пункты охраны порядка, дежурные части, камеры с задержанными. Для пожилого полковника работа не сложная, почти рутинная, но очень муторная и выматывающая. Вроде бы и пользы не приносит, и настоящим делом заниматься не даёт.

Было часов около одиннадцати. Бельцов заехал с проверкой в опорный пункт у северной проходной завода. Обычная промышленная зона, жутковатая на вид, почти безлюдная и потому спокойная в плане криминала. Опорный пункт здесь сохранялся исключительно по настоянию администрации, потому что завод многие годы оставался "районообразующим", давал работу всему окрестному населению, к тому же свободные цеха на территории арендовали многочисленные коммерсанты. За местом нужен был пригляд.

Уже расписываясь в журнале проверок, Бельцов услышал свой позывной по рации. Отвечать не стал, набрал на телефоне знакомый номер и получил информацию из дежурной части про очередную драку на другом конце города - у стадиона, в ресторане "Финикия".

Драки там были не редкостью, соседство со спортивным городком с одной стороны и большим студенческим кампусом с другой гарантировали, что скучать владельцам заведения не придётся. Впрочем, те и не расстраивались, после каждого погрома щедро вписывая стоимость побитой посуды в счёт участникам, причём не стеснялись насчитать одинаково полную сумму ущерба каждой стороне. Если наряд по вызову прибывал быстро и порядок наводил лихо, мог рассчитывать на бесплатный ужин в отдельной дальней комнате, стоимость которого также присовокуплялась к счетам дебоширов, и тоже к обоим. Все в итоге получали желаемое: кому острые ощущения, кому реалити-шоу прямо за соседним столиком, кому лёгкий приработок и бесплатную рекламу в городских новостях, а кому полчаса-час сытого покоя посреди дежурства.

Бельцов подобной кооперации не одобрял, но и ломать сложившийся порядок не рвался. Не бог весть какое нарушение, раз на него закрывает глаза начальник районного отдела. Главное, чтобы история не приняла однажды дурной оборот.

Кстати, в этот раз она действительно оказалась хуже обычного. Дежурный доложил, что по предварительной информации драка в "Финикии" переросла в стрельбу. Ну, как в стрельбу... Один из участников, поймав лбом увесистую вазочку с жульеном, обиделся, вспрыгнул на стол и трижды пальнул в потолок. И хотя ни одна пуля над головой не просвистела, а помещение накрыл едкий туман - явный признак, что пистолет газовый, злодей так яростно и убедительно орал: "Порешу всех, подходи по одному!" - что спорить с ним не стали. Натренированные официанты ловко эвакуировали посетителей в соседний зал, а прибывший патруль заблокировал двери и пытался издали вразумить идиота. Идиот решил, что он на самом деле страшен, разошёлся ещё больше, тем временем к ресторану уже подъезжал экипаж ОМОНа.

- Спасибо, Василич, всё понятно. Моё присутствие там нужно?

- Да ну, товарищ полковник, на кой вам через весь город тащиться? Разберутся, не первый раз. Тем более с ОМОНом.

- В печëнках уже эта "Финикия" сидит. Когда-нибудь подведут они нас под монастырь. Случись что, а у нас омоновцы чëрти где, не дозовëшься.

- Ну как же, полагается по приказу. Если вооружённый преступник – обязательно работает ОМОН.

- Да знаю я. Ладно, не дети. Но ты напомни им лишний раз, чтобы поосторожнее.

Разумеется, он накаркал. Стоило положить трубку, пожелать коллегам спокойного дежурства и взяться за ручку двери, как её с силой рванула на себя растрëпанная зарëванная женщина в домашнем халате и шлёпанцах на босу ногу.

- Помогите! - возопила она, кидаясь Бельцову на грудь и мёртвой хваткой вцепляясь в отвороты кителя. - Помогите же, скорее!!!

- Спокойно! - полковник перехватил руки женщины, умело надавил пальцами повыше локтей и освободился от захвата. - Что случилось?

- Верка, ты чего? Семён опять запил? - Один из участковых уже был рядом и смело подставил полу своего кителя под ищущие опоры женские пальцы.

- Ой, Коленька! Какой там! Лучше б запил! Он Мишку убить хоче-е-е-ет!!! - заголосила Верка.

Участковый взглянул на Бельцова, который сейчас олицетворял самое старшее начальство во всей области. По его суровому лицу понял, что прояснять и разруливать ситуацию нужно как можно быстрее.

- Васëк! - гаркнул так, что Верка подпрыгнула и прекратила подвывать, а из двери в соседнюю комнату мгновенно показалось лицо помощника. - Звони нашим, пусть в адрес к Семёну Гундявому машину шлют, дежурный знает. Любую, хоть ППС, хоть ОВОшников. У него опять белка, семью гоняет, надо утихомирить.

Голова скрылась. Бельцов чуть наклонился и разглядел свидетельство, что участковый прав. На скуле женщины медленно разрасталась припухлость, обещавшая через пару часов стать обширным синяком.

- Ну всё, Вер, всё. Сейчас его оформят. Так, ты давай садись, пиши заявление. И договоримся в последний раз, если завтра опять заберёшь - больше ко мне даже не приходи!

Женщина часто кивала, шмыгала носом и пыталась поймать трясущимися пальцами шариковую ручку, привязанную к столу верёвочкой. Схватила, поднесла к листу бумаги, но вдруг замерла и подняла глаза на участкового.

- Коленька, родненький, ты только Мишку моего спаси! Ведь у Семëна же там граната!

Они добрались до барака, где проживал Семён Гундявый, одновременно с патрульной машиной вневедомственной охраны. Два сержанта без суеты выбрались из УАЗа и направились к дому, но углядели номера на подъезжающем автомобиле Бельцова и остановились. Бежать обратно, надевать осточертевшие бронежилеты и доставать автоматы, оставленные на попечение водителя, теперь было уже поздно - проверяющий всё видел, суетиться незачем.

Бельцов опустил боковое стекло и замахал рукой, давая понять, что дело не в проверке и положенная по правилам взбучка как минимум откладывается. Сержанты переглянулись, пока полковник выбирался наружу - подбежали.

- Здравия же...

- Ребята, дело серьёзное. Есть информация, что наш злодей вооружён. Так что давайте без геройства. Экипируйтесь и давайте тихо-о-нечко проверим, вдруг нет никакого заложника, мамаша с перепуга чего-нибудь напутала?

Из машины выпрыгнул Николай, в очередной раз шикнув на Верку, чтобы оставалась внутри.

- Заложник? - переспросил старший из патрульной группы. - Сын что ли?

- Да, - подтвердил участковый, - Ему видишь ли на почве недопоя приводилось, что Мишка у Верки не от него. Она говорит, обещал взорвать весь дом. Гранату вроде ещё с Афгана хранит.

- Да откуда? Была бы граната, он бы её первым делом пропил! В последний раз забирали, он даже спал на полу, уже и мебель из дома повынес!

- Пропил, не пропил, - сплюнул участковый, - Ты Гундяя знаешь, с него станется. Может, у него сегодня крыша окончательно съехала?

Пока группа наряжалась, Бельцов позвонил дежурному, поинтересовался, где ОМОН. Оказалось, только что подъехал к ресторану и как раз готовится прочистить мозги звезде вечернего шоу, которая продолжает скакать по столешнице.

- Будет ОМОН? - спросил сержант, когда полковник повесил трубку.

- Не будет, у них стрельба в ресторане.

- Вообще-то положено...

- Вообще-то там ребёнок. На заложника и СОБР положено вызывать, но сколько мы его прождëм? Пока у этого психа рука не устанет гранату держать?

- Так вы ж сказали, может и гранаты- то никакой нет?

- Вот именно. Давай-ка положи-ка обратно автомат. Барак фанерный, ты если что с одной очереди всех соседей положишь. И идите вы вдвоём на балюстраду...

- Куда?

- Тьфу, да на балкон вот этот, перекройте его с обеих сторон. Николай, ты под окнами страхуй. А я поднимусь, в окошко загляну.

- Вы ж без брони, товарищ полковник? Давайте, я вам броник...

- Оставь, - Бельцов перехватил руку, потянувшуюся к застежке бронежилета. - Я же вроде как парламентёр, должен выглядеть солидно. А какая солидность, если у меня пластины на пузе не сходятся?

Ради экономии жилой площади "таунхаус" не имел внутренних коридоров. Вместо этого вдоль всего второго этажа тянулся широкий деревянный пристрой, на который открывались непосредственно двери квартир. Бельцов, стараясь не громыхать ботинками по сухим громким доскам, подошёл к средней двери. Невысокое, начинавшееся от уровня коленей окно справа светилось. Заглянув, сквозь грязные разводы и серую тюлевую занавеску можно было разглядеть нехитрую кухонную утварь и небольшую лежанку в углу. Поверх цветастого покрывала свернулся калачиком зарëванный малыш лет пяти-шести. Напротив него на табуретке сидел мужчина неопределённого от постоянных пьянок возраста. Потрясая кулаком, он что-то яростно втолковывал спящему пацану.

Бельцов чертыхнулся. Граната всё же была. Пальцы, сомкнутые на предохранительной скобе, давно побелели от напряжения, этого мужчина тоже не замечал в своём то ли алкогольном, то ли психическом угаре. Полковник толкнул осторожно дверь, но и тут удача оказалась повёрнута не той стороной. Дверь заперта, в один миг не выбьешь, а до мужика через кухню шага три - предостаточно времени, ладонь-то разжать.

- Ну что ж, значит - как всегда.

От стука в стекло Семён Гундявый подпрыгнул с табурета и резко обернулся. Из светлой комнаты ночную улицу он, конечно, разглядеть не мог.

- Кто там? Верка, ты? Я же сказал, не возвращайся, убью! Вали туда, где шалавилась!

Бельцов коротко постучал ещё раз. Семёну пришлось пройти к окну и, матерясь под нос, отдëрнуть занавеску.

- Ты кто? - удивлённо спросил он, различив в темноте незнакомое лицо и погоны с крупными звёздами.

- Полковник Бельцов, направлен узнать ваши требования.

Говорил он негромко и хозяин квартиры не разобрал ответ.

- Ты кто такой, я спрашиваю?!

- Да не ори ты, открой лучше окно, - предложил Бельцов вполголоса, а когда брови Гундявого недоуменно сдвинулись, показал пальцем, чего хочет.

- А-а-а, шиш тебе, ментяра! Я открою, а меня снайпер снимет?

Похоже, Верка была не права, её муж основательно принял на грудь. Бельцов вздохнул, развёл руками и указал во тьму, как бы удивляясь, где там Гундяй на покосившемся сарае углядел снайпера. Затем придвинулся к окну, закрывая спиной любую возможность для снайперской работы, и ткнул пальцем в форточку. Семён оценил ситуацию: слушаться мента принципиально не хотелось, но при закрытом окне не слышно же ни черта!

- Ну смотри, мент! Только сунься, я всех взорву!

Бельцов согласно кивнул. Дождавшись, пока брякнет шпингалет форточки, повторил причину своего появления.

- Требования? - не понял Гундявый. Отвлекшись от ребёнка, принужденный думать на посторонние темы и решать неуместные логические задачи, хозяин квартиры начал успокаиваться. - Какие ещё требования?

- Что значит "какие"? Ты дом взорвать обещал? Чеку вынул?

- Ну! - Семён кивнул и охотно продемонстрировал гранату.

- Кстати, где она? Чека где?

- Чека-то? - Семён обвёл взглядом кухонный пол. - А ...р её знает, где она! Всё равно взорву! Вернётся Верка, сразу и взорву!

- А чего хочешь, чтобы не взрывать?

- Чего хочу? – Мужичок надолго задумался.

- Ну давай быстрее! Водки, денег, вертолёт в Калмыкию?

- Ты меня не торопи! Хотя чего там? Да, водки хочу. И денег. И вертушку тоже хочу!

- Тогда две.

- Чего две?

- Две бутылки. Вертушку так запросто не дадут, не на сухую же ждать будем?

- А, точно, давай две. – Он прищурился. – А почему в Калмыкию?

- А там степь, зелëнка, легко спрятаться. Почти как в Афгане, только гор нету.

Взгляд Семёна совсем затуманился.

- А ты чë, за речкой был?

- Нет, не успел, - честно признался Бельцов. – Только с борта в иллюминатор посмотрел, потом нас обратно в Ташкент развернули, вывод войск начался.

- А-а-а, - злобно протянул Гундяй, - Тогда нихрена ты не знаешь, вот и не сравнивай! Тьфу, Калмы-ыкия!

- Раз ты всё знаешь, прикинь, вертушка у тебя во дворе сможет сесть?

Семён уставился во тьму.

- Дурак что ли? Нет конечно!

- И на улице не сможет. Там провода везде, понимаешь?

- Ну, понимаю, и что?

- Тогда отменяем вертушку. БТР. Могу организовать тебе БТР! Водить умеешь?

- А то!

- Тогда договорились! Две водки, денег… Много не дадут, но скажем миллион.

- Два!

- Что?

- Два миллиона!

- Ну да, в самом деле, раз водки две… два миллиона и БТР во двор. И меняем это всё на пацана.

- Что?! - взревел Гундявый. – На сына сменять? Во, во тебе, хрен тебе, понял? Вали отсюда.

Он отвернулся от окна, показывая, что разговор окончен, и тогда Бельцов равнодушно бросил ему в спину.

- Ну и ладно, всё равно тебе ничего не дадут.

- Это почему это? – возмутился Семён.

- Потому что граната у тебя учебная.

- Что?! Какая учебная? Ты чë, слепой? Настоящая боевая Ф-1!

- Ну какая же это Ф-1, если это РГД-5? – Бельцов чуть не рассмеялся. Семён побелел, будто испытал личное оскорбление.

- Ты чего несёшь, полковник? Ты Ф-1 от РГД-5 отличить не можешь? У неё гладкий корпус, а у этой рефлëный! Вот, видал?

Бельцов не спешил соглашаться. Он подслеповато щурился, силясь разглядеть форму гранаты сквозь грязное стекло, потом попробовал заглянуть через приоткрытую форточку. Семён тоже поднял кулак повыше.

Когда его кисть обхватили крепкие грубые пальцы, Гундяй попробовал отпрыгнуть, но получилось так себе. Тело его развернуло, потому что ноги несли прочь от окна, а правая рука наоборот, по самое плечо выскочила наружу. Там её обхватили уже две ладони старого полковника, причём локоть Семëна он для верности зажал подмышкой. Для этого Бельцову пришлось вспрыгнуть на подоконник и повернуться к орущему и трепыхающемуся хозяину квартиры спиной. Небезопасно, зато надёжно.

Плечевой сустав Семёна, растянутый между оконными рамами и к тому же выгнутый, как не всякий инквизитор на дыбе выворачивал, отзывался на все эти манипуляции дичайшей болью. Бельцов подумал, что в каком-нибудь залихватском современном кино злодея непременно выдернули бы наружу, проломив его головой окно. Оно и неплохо бы, но во-первых, для этого надо и самому быть как минимум Шварценеггером, причём не нынешним, а в его молодые годы. Во-вторых, похоже, что толстая оконная рама являлась самой прочной деталью во всей конструкции дома.

- Давай! – крикнул он, не обращаясь ни к кому конкретно, но грамотные сержанты и сами уже всё поняли, грохотали берцами по доскам с двух сторон. Тот, что подбегал слева, лишь чуть замедлил ход, подправил траекторию и ударил всем весом в запертую дверь. Тот, что подбегал справа, вцепился в торчащую из форточки руку, не давая ей вырваться.

Дверь сложилась внутрь, полетел на пол то ли вырванный с корнем засов, то ли разломившийся замок. Сержант исчез внутри квартиры, оттуда раздалось короткое: «Хэк!» - и вопли Семёна прервались, как по команде. Рука в форточке дёрнулась последний раз и обмякла.

Позже Бельцов пытался вспомнить, как дальше получилось, что получилось. Почему, разжимая бесчувственный кулак, они умудрились допустить такую промашку. Скорее всего, патрульный, находившийся внутри, не удержал свисающее тело. Сам он, понадеявшись на второго сержанта, возился с большим пальцем, ну а сержант в то же время, стараясь помочь, перехватывал поудобнее, поближе к кисти. В общем, рука поехала вверх и назад, кисть вскинулась вверх, а только что крепко стиснутые пальцы разжались. Граната по правильной параболической кривой брякнула на пол и закрутилась волчком на месте.

У Бельцова вся жизнь перед глазами не проносилась, вместо этого вспомнился вдруг стенд в вестибюле областного управления полиции: сотрудники-герои, погибшие при исполнении служебного долга. Если сейчас прыгнуть прямо с окна «ласточкой», то стенд пополнится не двумя, а только одной фотографией.

Вспомнилось ли что-нибудь подобное сержанту, неизвестно, но отреагировал он гораздо быстрее. Оттолкнулся от подоконника, сделал два широких шага, изображать ласточку не стал: уверенным пинком отправил гранату под перила, в темноту, вперёд и вниз. Две секунды ожидания, три, пять – ничего.

Бельцов распрямился. Звуки окружающего мира, на время выключенные сознанием, теперь нахлынули волной. Матерился патрульный, на которого рухнул Семён, ревел разбуженный криками ребёнок, с воем пронеслась в квартиру Верка. Гомонили, высовываясь из дверей, потревоженные шумом соседи. По лестнице грохотали чьи-то каблуки.

- Вы совсем охренели? – лаконично поинтересовался участковый Николай, выйдя на свет. В руке он держал гранату, в другой – вывернутый из неё запал. Теперь на корпусе была ясно видна маркировка, которой снабжают учебные макеты боеприпасов.

На утренний развод Бельцов шёл, думая о совершенно других делах. Чего-чего, а дел у угрозыска скопилось в избытке. Правда, ничего принципиально важного за ночь в эту копилку не добавилось, да и вообще смена прошла относительно спокойно, так что причин беспокоиться он не видел.

Шеф сидел за своим столом пунцовый и какой-то опухший. Отчитал начальника дежурной части на пустом месте, буквально за ерунду. С кислым видом выслушал доклад о событиях минувшей ночи, в котором Бельцов допустил ряд внушительных купюр.

- А по Бонзаводу ничего не хотите добавить? – спросил ехидно.

- Нет, - пожал плечами Бельцов, ощущая неприятный холодок в груди. – Ничего там интересного, обычная семейная бытовуха. Злодей у участкового давно на учёте, они вместе в Афгане служили. Пьёт, жену гоняет, но ничего такого… ну, опасного. Оформили его по хулиганке и неповиновение добавили, чтобы жена не смогла заявление в очередной раз отозвать.

- И всё?

- Всё, - кивнул Бельцов и тут же снова пожал плечами, понимая, что просто так начальник управления вопрос бы не задал.

Генерал молчком развернул к собравшимся экран своего настольного компьютера. В изображении Бельцов узнал барак-«таунхаус» и лестницу на второй этаж. На этом фоне замерла Верка с раскрытым ртом, перед её лицом маячил микрофон с логотипом местного новостного телеканала. Генерал ткнул кнопку, картинка ожила и Верка принялась в красках выкладывать все детали ночного происшествия.

- А Сёма у меня хороший, его бы только полечить, чтобы не пил, а его в тюрьму хотят посадить, а кто его там лечить станет? – тараторила она сплошным потоком, почти не делая пауз между словами, - А граната у него была не настоящая, и никаких заложников он не брал, это он просто пошутил, и про миллион с вертолётом тоже пошутил, а его в тюрьму хотят посадить!

Генерал с размаха ударил пальцем по клавиатуре, останавливая запись.

- Почему?! Почему я узнаю про гранату и заложников из новостей, а не от своего ответственного? Почему, вашу мать, мне звонит губернатор, а я ему в ответ только мычу, как баран? Почему какого-то сраного хулигана на бытовухе крутит лично начальник угрозыска? А если это не сраный хулиган, то почему в адрес не вызван ОМОН?

- ОМОН…

- Бельцов, молчи! Если ты хоть слово скажешь про «Финикию», до которой даже доехать не удосужился, я тебе выговор влеплю! Губернатор поощрить просил, а я вот влеплю выговор! А потом его же и сниму в качестве поощрения!

Бельцов ещё раз пожал плечами и промолчал. Генерал выпустил пар и тоже перешёл к более спокойному тону. Отповедь выдал длинную, минут на десять. Закончил на том, что по всем участникам будет назначена служебная проверка. Раз уж пошёл резонанс, в дело обязательно влезет либо прокуратура, либо следственный комитет, надо быть готовыми. Семёну Гундявому никаких «подписок», только арест – пусть жене спасибо скажет за длинный язык. Гранату вписать в протокол, как хотите теперь оформляйте, хоть изъятием с повторного осмотра, это теперь проблемы следственно-оперативной группы, которая сразу на месте не разобралась. Пока не доложат об исполнении – никому с дежурства не меняться!

Вернувшись в кабинет, Бельцов открыл настежь окно и простоял у него минут пятнадцать, глядя вниз на просыпающийся город. Потом выдернул из принтерного лотка листок чистой бумаги. Впервые за тридцать два года службы, написал рапорт на очередной отпуск в срок, согласно утвержденному ещё в декабре графику. Подумал немного, исправил последнюю точку на запятую и добавил: «…с выездом из города в дом отдыха «Динамо». Подумал ещё, дописал: «…с последующим увольнением из органов внутренних дел по выслуге лет, дающей право на получение пенсии. От прохождения врачебной комиссии отказываюсь».

Напевая под нос: «А я сяду в кабриолет, я уеду куда-нибудь», - полковник Бельцов отправился на четвертый этаж, в управление кадров.