Царство Зверя

«Это было время тьмы…

Старый Свет всегда знавал войны и несомый ими мрак. Однако когда из пустошей Хаоса явилась орда ярости и безумия, взалкавшая разрушений, крови и погибели, настал конец всему сущему. Всякая сила в этом мире – от человека и эльфа до гнома и даже вампира – объединилась, чтобы дать отпор этой напасти, но всех их ждала неминуемая смерть.

Так пали все цивилизации Старого Света, целые расы были стёрты с лица земли, некогда великие города обратились в мёртвые руины, а вместе с ними ушли в небытие и силы Хаоса. И начались Тёмные Века – мрачная и бессмысленная эпоха, длящаяся поныне.

Я единственный человек, по какой-то неведомой шутке судьбы переживший ту годину скорби и оставленный влачить жалкое существование среди тех пустошей, что когда-то полнились жизнью. От Конца Времён минуло много веков. Сколько точно – мне неведомо, ибо я давно отчаялся считать дни и лета, остановившись на трёхсот пятидесятом годе.

Верно, я проклят. То, что я некогда испил из Святого Грааля, обрекло меня на бессрочное пребывание в погибшем мире. Это не иначе как состояние вечной смерти. Бытие, подобное тому, коим существует нежить. Бессмысленное и бесславное пребывание где-то между жизнью и загробным миром.

Мне стало нечего делать, некуда идти, я уже забыл, как давно видел живого человека. Должно быть, тот выживший из ума юноша, которого я встретил за Серыми горами после падения Куронна, был самым последним. Он сказал мне, что решающая битва ещё идёт где-то в землях Мидденланда, прежде чем его растерзали гнавшиеся за ним псы Хаоса. Не минуло и дня с того случая, как мир погрузился во мрак небытия с тем, чтобы вынырнуть из него агонизирующим и совершенно пустым.

Последние несколько десятилетий я от праздности провёл в странствиях, чтобы воочию узреть, как изменился наш мир. Оседлав своего последнего боевого коня, я подавался в разные стороны горизонта, бывал там, где уже веками не ступала нога человека и наблюдал, как Великий Катаклизм, который случился после войны Конца Времён, изуродовал лик земли.

После того, как силы Хаоса уничтожили всё, не исключая и самих себя, казалось, что миру осталось испустить последний вздох. Луна Морра по незнамо какой причине схлопнулась, четыре её больших осколка выстроили на небесах созвездие вокруг луны Мананна, а меньшие – пали на земную твердь. Их удары пришлись на разные концы света и положили начало его изменениям. Континенты пришли в движение, суша опускалась под морскую гладь и выныривала из неё, реки меняли русла, появлялись и исчезали целые горные массивы, а леса – выгорали.

Я собственными глазами видел, что Моря Когтей и Тилийского залива более нет. Движение суши привело к тому, что Тилия и Эсталия отныне граничат с Аравией, а северные земли Империи стали одним целым с горами Норски. Найдя на берегах Л’Ангиля лодку, я даже отважился доплыть до Альбиона – туманного острова, куда и в прежние времена не рисковал податься ни один авантюрист, хоть сколько-нибудь ценящий свою жизнь. В тех водах, где лежала эта земля, я не нашёл ничего. Она опустилась на дно. Ултуан – континент эльфов – тоже, насколько я знаю, поглотило море.

На востоке всё изменилось гораздо разительнее. По землям Сильвании ныне проходит морское побережье. Думается мне, некий разлом отделил громаду Краесветных гор от континента, и они сдвинулись далеко на восток. По крайней мере, новообразовавшемуся морю не видно конца и края. К северу в бывших пустошах Хаоса появилось ещё больше гор. Скверны там более не чувствуется, а с вершин, как ни странно, льются водопады из диковинной густой воды всех цветов радуги. Никогда прежде я такого не видел.

В срединных землях континента тоже многое стало не так, как прежде. Река Рейк изменила русло, в силу чего её устье – там, где стоят руины Мариенбурга – иссохло, а на месте развалин Альтдорфа выросла одинокая скала. Движение тверди, должно быть, стало настолько мощным, что этот пик теперь возвышается над всеми ближайшими горами. На его вершине как раз и покоится то, что осталось от некогда огромной столицы Империи. Великий лес эльфов, известный также как Лорен Лакой, ощутимо поредел, а на месте его западной части появились новые горы, часто сокрытые в тумане.

Атель-Лорен же, издревле называвшийся нами Лоренским лесом, принялся разрастаться, перекинулся через Серые горы, и недавно его окраина подошла к границам Аверланда. Должно быть, это как-то связано с тем, что его Путеводные камни погасли, а Вековой дуб погиб. Складывается впечатление, что он решил обжить собой земли, превратившиеся в пустоши. Этот лес всегда казался мне не просто скопищем бездумных деревьев.

Говоря в целом, весь континент обезлюдел и превратился в пустыню, где лишь иногда можно встретить останки былых городов, поглощаемые лесами или разрушаемые движением тверди. И на этих ничтожных обломках мира безраздельно царит одна-единственная значимая сила – зверолюды. Эти презренные твари изрядно отличаются от их давних предков, укрывавшихся в ямах, кочевавших от одного конца света к другому и не ведавших более ничего, кроме грабежей и убийств. Впрочем, кровожадность их нисколько не поубавилась, и оттого они сделались ещё опаснее.

Ныне зверолюды похожи на единую силу, можно сказать, целую варварскую империю, будто бы управляемую единым лидером, что очень непохоже на их природную дикую иерархию, где вожак определялся исключительно силой и с годами неизбежно сдавал свою позицию перед молодостью. Я видел, как они обживали руины человеческих городов и даже строили собственные храмы в виде головы козла или барана, обнося их крепостными стенами. Их гурты снуют всюду по пустошам, устанавливая свою власть. Порой во время странствий мне доводилось сталкиваться с их патрулями и вступать с ними в бой. Сражаются они так же, как и прежде – неумело, но прытко и яростно.

В землях, где властвуют зверолюды, развелось неестественное множество самых разных чудовищ. То тут, то там мне встречались гидры, маниткоры, кигоры и даже такие твари, каких мне прежде встречать не доводилось. Должно быть, магия Хаоса всё же не до конца покинула этот мир и всё ещё продолжает уродовать тех или иных существ. Нигде и никогда ранее не водилось так много чудовищ, тьмой порождённых, как ныне на бывших землях Рейкланда.

Род зеленокожих изрядно преобразился и пришёл в свой глубокий упадок. Гоблины заметно одичали, нередко не носят никакой одежды, кроме самых простых доспехов, утратили речь и кучкуются небольшими племенами, что находят укрытие, в основном, в пещерах. Орков среди них я не встречал. Те, что попадались на моём пути, вели образ жизни одиноких отшельников в лесных чащах. Их стало очень мало. Быть может, во время последнего моего странствия я собственным мечом одолел последнего орка.

Как и говорилось выше, ни людей, ни эльфов, ни гномов больше нет нигде на этой земле. Нежить тоже исчезла без следа, а возможно, и скавены. И всё же по воле Ветров Магии, что ещё не покинули этот мир, среди диких полей и лесов начала зарождаться новая раса.

В разных уголках континента мне встречались небольшие лошадки, до того маленькие, что даже меньше пони. Но, пожалуй, более подходящего слова для их обозначения не подобрать. Сдаётся мне, они произошли от обычных лошадей, а также пегасов с Серых гор и единорогов Атель-Лорена. Видел я все три разновидности их нового рода, которые, правда, между собой не перемежаются и, судя по всему, никак не взаимодействуют. Хотя какая сила могла сделать их столь крошечными – это для меня загадка.

Они держатся небольшими табунами, кочуют по лугам, хотя некоторые тоже стремятся обжиться на руинах былых городов. Я замечал, как одна община единорогов обитала на развалинах небольших селений Мидденланда, а на юге довольно обширное племя пегасов обустроилось возле пирамид Хемри.

Примечательно, что все племена этих пони подвергаются беспрестанному террору со стороны зверолюдов и различных чудовищ. Временами мне доводилось видеть стоянки этих маленьких созданий горящими после того, как туда вторгались отряды рогатых налётчиков. Зверолюды их истребляют с безжалостной жестокостью, а нередко уводят в рабство.

Видно, эти пони стараются защищаться. Среди них можно заметить воинов, владеющих копьём, иногда мечом или луком. Несколько раз я наблюдал бой меж отрядом единорогов и группой минотавров. Говоря по чести, силы их неравны. Однажды я даже вмешался в такую стычку, но в остальном я избегал встреч как со зверолюдами, так и с пони. Отныне это их мир, делимый ими меж собой. И мне среди их страстей делать нечего.

И теперь, когда я обошёл весь континент и узрел, во что он превратился за минувшие столетия, мне – ни более, ни менее, чем паладину Бретонии, чьё имя забылось где-то в прошлом и потеряло своё значение, – осталось разве что изложить на пергаменте историю того, как пал Старый Свет, а на его останках появился новый мир Времён После Конца. Летопись, коей не суждено быть никем прочитанной, которую забудут все, кроме бумаг и чернил…».

– Выдержка из летописи Конца Времён.

Неизвестный автор.

1194 год до СЭ. Тамбелон, Трухлявые топи.

Бывшие земли графства Аверланд.

Нож сверкнул и опустился. Крик оборвался, превратившись в предсмертный хрип.

Тело пленной пегаски, лежавшее распростёртым на примитивном каменном алтаре, содрогнулось в конвульсии и застыло навеки. Неровное кремневое лезвие рассекло окровавленную грудь, и золотистая волшебная аура вмиг вырвала оттуда ещё пока трепещущее сердце.

Красные глаза синего козерога, орудовавшего ритуальным ножом, горели безумием. Он оставил свой жуткий инструмент у тела мёртвой пони, после чего поднял её сердце над головой и вытянул его навстречу Звезде Хаоса – огромному символу, кованному из чёрного металла, который висел прямо под высоким потолком нечестивого храма, чьё нутро больше напоминало дикарскую пещеру.

Выстроившись полукругом перед алтарём, тринадцать брай-шаманов гулко заголосили ритмичным бессловесным хором, отбивая такт своими посохами. Это были довольно невысокие, чуть сгорбленные существа в капюшонах, из-под которых выглядывали бараньи морды. Они изрядно измельчали в сравнении со своими предками и оставались одними из немногих среди зверолюдов, кто ещё были способны владеть магией.

Позади шаманов расположилось несколько десятков Повелителей зверей – самых крупных и свирепых минотавров, возглавлявших те многочисленные боевые стада, что отныне несли стихию Хаоса по всей земле от рассвета до заката. Эти могучие мускулистые воины приняли коленопреклонённую позу в благоговении пред свершавшимся ритуалом.

– О, Хаос Первородный! – воззвал козерог. Руны на колокольчике, что висел у него на шее, светились потусторонним светом. – Прими сей дар смерти, сию силу крови! И открой пред нами свою мудрость!

С этими словами он спустился по одной из двух каменистых лестниц, что вели вниз, сходясь по обе стороны от небольшого круглого пьедестала. На нём покоился могущественный магический артефакт, внешне походивший на огненную сферу с прямоугольным зрачком, точно козлиное око. Когда он оказался перед ним, из его уст посыпались тихие слова заклинания, а волшебная аура выжала из сердца кровь.

Алая водица обагрила магический предмет, и тот мгновенно впитал её в себя. Тотчас же чёрный зрачок внутри сферы заполнил собой всю её ширь. Наконец он сделался белым, и на его фоне стали возникать некие тёмные образы, будто выведенные чернилами.

Закончив читать заклинание, козерог распахнул глаза, белки коих стали алыми, как кровь. Брай-шаманы умолкли, а он уставился на сферу, читая мелькавшие в ней образы.

– Всевидящее Око, покажи мне, что ты зришь в прошедшем, в настоящем и в грядущем, – приказал он, и бесформенные тёмные силуэты внутри артефакта стали приобретать более чёткие очертания. – Тьма и отчаяние снуют от моря до моря! Три вождя обагрили землю своей кровью! Полночь грядёт на ветрах мрака! Возвращение Хаоса не за горами! Ему лишь надо больше силы! Силы крови!

Брай-шаманы снова принялись отмерять такт своими посохами и гортанными возгласами, словно отсчитывая мгновения до возвращения их первоначала. Козерог же притянул к себе ритуальный нож, остававшийся на алтаре, и начертал его остриём на застывшем сердце метку Хаоса. Затем обагрённым лезвием он провёл себе по лбу, оставив на синей шёрстке алую полосу.

Голова его качнулась, как будто до него дотронулась та тёмная сила, к которой он обращался. Его абсолютно алые глаза снова уставились вглубь сферы.

– Хаос Первородный требует крови тысяч жертв, угасания тысяч жизней, торжества тысяч смертей! Он обретёт былую силу, терзаемый жаждой! И её навеки утолит единственная чаша царской крови! Слово Стихии Тьмы ясно! Она требует грандиозного жертвоприношения, – объявил козерог, а окинув пустым алым взглядом ряды шаманов и полководцев, подытожил: – Великой Охоте быть!

Вместе с бараноголовыми шаманами заголосили и минотавры, грохоча своим оружием – секирами и рубилами с грубыми лезвиями. Но едва очи козерога вновь вернулись к сфере, как вдруг на весь храм раздался возглас очень тонкого скрипучего голоса:

– Владыка Грогар! Владыка Грогар!

Глаза козерога тут же перестали наливаться кровью, и он метнул весьма раздражённый взгляд к выходу из главного зала своего капища. Оттуда со всех ног неслось карликовое существо со свиной мордой, чей рост едва дотягивал до пояса минотавра.

Незваный гость проскочил между рядами военачальников и шаманов прежде, чем те успели что-либо сообразить. Выбежав к пьедесталу со Всевидящим Оком, он заголосил снова:

– О, грозный господин! Я…

– Как ты посмел прервать Ритуал Прорицания, презренный троггл?! – в ярости гаркнул козерог, устремив к карлику ритуальный нож. По лезвию всё ещё стекала кровь.

Троггл в ужасе замер. Нервно сглотнув, он всё же постарался сказать:

– Нижайше прошу меня простить, о Великий Император! Н-но… у меня для вас очень важное с-сообщение, и…

– Какое?!

– Н-новости из единорожьих к-княжеств, господин, – ответил карлик, не в силах умерить дрожь в голосе. – Послание от в-вашего покорного слуги из Дымных г-гор. Он просил передать, что наследница его к-клана решила пойти п-посольством в королевство Лас-Пегасус.

Гнев в глазах Грогара сменился замешательством. Это было неслыханно, чтобы эти жалкие существа – маленькие пони – что-то решали за спиной у него – Величайшего Мага зверолюдов, Творца жутких чудовищ и Императора всех земель от моря до моря. Но сейчас это было, пожалуй, кстати.

– Какого из них?

– Клана Вихря, г-господин.

Густые брови козерога нахмурились. Это было уже не в первый раз. Снова обратив внимание на образы, замелькавшие внутри сферы, он увидел ответ на свой безмолвный вопрос. Впрочем, он знал его и без того.

С уст Грогара зловеще сорвалось:

– Гасти!..