Царь-Факел 2

– Серый, а ты мне ничего рассказать не хочешь?

Мы относительно спокойно шагали по лесу. Серый периодически замирал, прислушивался, но двигался вперёд. Больше никто не рисковал нападать на нас. Ивка отпустила свою туманную поняшку и шла чуть в стороне. После моих объятий она стала вообще какая-то задумчивая. Витала в своих мыслях, на нас не обращала никакого внимания. Поэтому мы с Серым относительно свободно переговаривались между собой. Ну и вязь Серый накинул, для верности. Чтоб уж точно моя зазноба ничего лишнего не услышала.

– Что тебе рассказать?

– Всё! Куда свалил легион? Почему он свалил? Меня испугались? Теней испугали? А если они поняли, кто я такой, они уже сдали меня своему императору, и мы всё равно окажемся в казематах? Я ничего не понял...

Запоздалая мысль, что я раньше времени выдал себя, сейчас грызла изнутри.

– Айван, не зуди! Столько вопросов! Ты точно мухой в прошлой жизни не был, а?

Меня грозило разорвать негодование. Но я шагал, силясь не спалить всё вокруг. Огонь всё еще бушевал в моей крови. Даже стал как будто еще сильнее.

– Они не поняли, кто ты. Они приняли тебя за меня. Точнее, за вторую часть меня.

– То есть как?

– В тебе была моя кровь. Они её чуяли. И твою чуяли. Если упр-ростить... Бледные думали, что нас там трое. Я, ты и мой волк.

– Ого! А вы что, разделяетесь?

– Волк способен объединяться со своим хозяином.

– Так я твой хозяин? – я не сдержал удивлённого вскрика.

– Да сейчас же, беги, не спотыкнись! Ещё чего! Это была разовая щедрость. Короче, для всех ты объединился со мной, вернул и усилил утраченный огонь. Эту версию и рассказывай на допросах, понял?

Я кивнул. И следом угукнул, потому что Серый шагал впереди и не видел моих жестов.

– Серый!

– Да что ещё?

– Последний вопрос. На сейчас. Почему я после говоруна знаю всё за историю, природу, географию мира. Но про тонкие материи как будто только общее и кусками?

– Потому что говорун тебе дал про изначальное и первоначальное. А то, что было после руками императора и приспешниками его – то меньшее, понимаешь?

Теперь до меня дошло, что имела в виду птица, когда вещала, что она о большом, а Серый о малом. Вот, значит, что это – малое. Стало чуть яснее. И явно понятнее, что от Серого мне отлепляться нельзя. Без него не вывезу.

Я вспомнил, как оборотень рисковал своей шкурой, чтобы спасти меня, и проникся глубокой благодарностью к волку. В очередной раз. Серый больше не заводил разговоры на тему «как ты сразил призрачное воинство». А я старался забить ему голову своими вопросами, чтобы у него не было возможности вернуться к этому вопросу. Почему-то я чувствовал, что пока эта тайна костяной свистульки должна быть только моей. Возможно, у меня начала просыпаться интуиция? А, может быть, это теневые голоса не желали раскрываться перед оборотнем? Хотя мне казалось, что они вроде как на одной стороне поля играют. Или нет? В этом мне тоже ещё предстояло разобраться. Я мысленно порадовался тому, что Серый заставил меня с утра до ночи учить буквы и заниматься письмом. Всё свободное время я планировал проводить в графской библиотеке. Граф Огинский был жадным коллекционером древних свитков и тайн. Наверняка его архивы хранят уйму полезной информации. Таким образом убью двух зайцев сразу – и с обитателями поместья не буду пересекаться, и базу знаний подтяну.

К границе графского имения мы вышли на рассвете. Слуги уже проснулись – я это чувствовал. Равно как и спящий особняк, в котором сон только набирал свою силу. Видимо, аристократы лишь под утро разошлись по своим спальням. Откуда мне было известно, что происходит в поместье? Я задумался и тут же получил ответ – родовое гнездо отзывалось на мою обретённую силу. Глава рода всегда знает, что творится в родовом гнезде. Будущий глава рода – способен почувствовать всё, что там происходит. Пусть и не так ярко и ясно, но всё же.

Я увлёкся этим новым ощущением. Позволил себе нырнуть в него с головой, оставив вопросы безопасности на Серого. Пока тот стоял у границы имения, чего-то выжидая, я как будто вознёсся над владениями. Оглядел с высоты задний двор, к которому мы вышли. Справа, позади величественного дома – под стать раскинулся сад. Такой широты, что уходил прямиком в стену леса, а дальше – до самого горизонта. С противоположной стороны красовался парадный двор с ухоженными аллейками, вымощенными дорожками, многочисленными клумбами. Мы вышли к торцу имения, парадный фасад был развёрнут на запад, к закату.

«К столице империи», – тут же знание откликнулось в голове. Все должны глядеть строго на закат. На Императора своего.

Я понял, что граф Огинский далеко не беден. Масштабы имения впечатляли. Как и количество слуг, снующих туда-сюда и во дворе, и в особняке, и в многочисленных постройках на этой громадиной территории.

Я продолжал сканировать пространство. Там, где взгляд наткнулся на плавильни – с трудом сдержал волну ярости. Успокоило одно – сейчас плавильни пустовали. И, судя по ощущениям, пустовали давненько. Я переключил внимание на сам особняк. Покои графа я просёк сразу – знакомая огненная стихия там буквально бурлила. Несмотря на то, что граф спал – сила его находилась в полнейшей активности. Интересно, он почувствует меня? Мои знания ответа не выдавали. А Серый что-то увлеченно выписывал руками в воздухе – то ли вестника шаманил, то ли от пчёл отбивался. Я вернулся к графу и почувствовал на себе пристальный, обжигающий взгляд. Граф проснулся? Я напрягся, всматриваясь и усиленно сосредотачиваясь на ощущениях. Нет, граф спит. Тогда что?

Стихия. Родовая стихия, изначальная, сокрытая именно здесь, в недрах имения. Именно она сейчас глядела в моё нутро. В суть меня. Я прищурился, но не отвёл взгляд. Сила давила. Грозила перемолоть. Мой обретённый огонь бесновался в груди под натиском своего прародителя. Окатывая меня новыми волнами боли. Но к боли я привык. Считай, сам стал этой болью. С первых мгновений здесь лишь боль была перманентной и постоянной. Поэтому с ней я давно свыкся. Этим меня не проймёшь. Я выпрямил спину, будто в меня кол воткнули. И скрестил руки на груди. Приготовился к новому накату, но огонь отступил. Полыхнул напоследок и позволил мне дальше разглядывать поместье.

Следующие комнаты ничем не отличались друг от друга – если там кто-то и спал, я не чувствовал. Или слабые были, или немагичные. А, может быть, принадлежали другой стихии. Так или иначе, меня эти постояльцы не заинтересовали, и я двинулся дальше.

– Пойдём, я получил приглашение, – сквозь туман азарта пробился голос волка.

– Погоди, минутка осталась!

Я почти закончил изучение поместья. Осталось дальнее правое крыло.

– Айван, ты что встал?

– Изучаю, не мешай! – отмахнулся я. Верхний этаж, второй, первый. Всё в спальнях и длинных коридорах. Библиотека. И еще одна зала.

Могильный холод пахнул в лицо с такой силой, что я отшатнулся. Если бы не волк, вовремя схвативший меня за руку – свалился бы.

– Ты чего?

– Там покойники, – удивлённо прошептал я.

– В доме?

– Да.

– Чувствуешь?

– Ясен пень, Серый! Откуда, по-твоему, я это понял?

– Плохо, – задумчиво протянул волк. На мой выпад он не обратил никакого внимания.

– П-почему?

– Видать, родня твоя. Иначе б не учуял, – нехотя ответил волк.

Прелестно. Не успел прибыть, попал на похороны родни. Отличный мир. Гостеприимный. Добрый. А, главное, наполненный светом и теплом.

Кажется, всё это я высказал вслух. Потому что Серый расхохотался, то и дело порыкивая.

– Пойдём уже, исследователь. Нас давно ждут у главного входа, а мы тут, лесами пробираемся...

– Погоди! – я подошёл к Ивке и тронул её за плечо. Дева стояла, обняв себя тонкими руками, и внимательно разглядывала поместье.

– Ивжена...

От моего голоса та встрепенулась и чуть отшатнулась. Боится меня, что ли? Я нахмурился.

– Для твоей же безопасности я не буду снимать с тебя вязь.

Девушка тут же вскинулась. В глазах полыхнула злость.

– Не сверкай очами своими прекрасными! Тебя будут допрашивать. Возможно, и имперцы тоже. Ты не сможешь ничего рассказать и пояснить – отстанут. Понимаешь? Вязь снять они эту не смогу. Великая Мать постаралась. Я скажу, что носился по лесу, тебя там встретил, а дальше всё в тумане вожделения. Может, древние силы леса нас и повенчали, кто его знает.

Ивка продолжала хмуриться, но медленно кивнула. Я выдохнул. Почему-то мне было важным наладить отношения с женой. Этим я тоже собирался заняться в самое ближайшее время.

– Пора! – прорычал волк за спиной. Я нехотя отпустил Ивку и кивнул в сторону поместья.

– Идём!

У главного входа нас действительно ждали. И почетный караул. И напыщенный дворецкий. И толпа лакеев, выстроенных в идеальный ряд. Как на параде. То, что мы явились с заднего двора, если и вызвало у них замешательство, вышколенная прислуга этого не показала. Ну, мало ли, какие причуды у господ могут быть. Захотелось по ночным окрестностям побродить – могут себе позволить.

– Приветствуем младого господаря! Его младость Андрес Олешич Лясоцкай... И его сопроводитель Люций Магрит!

Я скривился. Ни единый уголок души во мне не отозвался на это чуждое имя. Серый же, наоборот, выпятил грудь, раздулся и принял самое светское выражение лица, на которое был способен.

– Добрыш, друг мой ненаглядный, я тоже безмерно рад видеть тебя живым и здоровым! Как наш хранитель рода и силы, мудрейший граф и семейство его? Все ли в добром здравии? И да, ненаглядный свет мой, внеси в представления и деву сию прекрасную. Ивжена Сиен-Рыльская в былом, а ныне Лясоцкая! Супруга нашего дражайшего младого господаря!

От этой новости глаза у дворецкого полезли на лоб. Лицо побагровело, затем побледнело. Но Серый мигом прервал эти метаморфозы следующим вопросом:

– Светлы ли дела имения нашего?

На этом вопросе дворецкий скривился, будто от зубной боли. Вытянулся в струнку, хотя, по-моему, сильнее уже некуда было. По лицу дворецкого будто судорога пробежала.

– Горе в нашем роду, тан Люций, – как по мне, преувеличенно скорбным голосом протянул дворецкий. Но тут же будто осёкся. И, нацепив на лицо стандартную маску высокомерия, продолжил.

– Господарь сам всё расскажет. Нам не велено! Пойдёмте, провожу вас в покои, накормлю, отдохнёте с дороги. А дальше граф сам изволит с вами беседы вести. Идёмте, идёмте.

Серый взял Ивку под руку и позволил проводить себя в дом. Лакеи тут же растворились в бесконечных коридорах. С нами остался один Добрыш, чинно вышагивающий по блестящему каменному полу. Его шаги гулким эхом разносились по пустынному пространству. Интересно, господарю спать не мешает это цоканье?

Я шагал позади. Дворецкий вёл нас вперёд, а в моей голове то и дело всплывал план поместья с дальним крылом, где располагалась комната с покойниками. Не знаю, почему, но меня туда тянуло как магнитом. А интуиция меня пока ещё не подводила. Потому, улучив момент, пока Серый забалтывал дворецкого, а тот пыжился, как индюк, я тихонько свернул в боковой проход. А оттуда по коридору, направо, еще направо, снова по коридору... Я перестал считать, сколько поворотов я сделал – чувствовал, что не заблужусь. Поэтому, когда нужная дверь показалась передо мной, я тихонько скользнул внутрь. Как мышка. Будто меня здесь и не было.

– Ох ты ж... нутрь... – только и пробормотал я.

Зала, уставленная свечами разных размеров, с затянутыми плотной тканью окнами, поражала не столько мрачностью и духом смерти, что витал повсюду. Две тонкие, едва заметные тени трепетали у дальней стены. За постаментом, на котором стоял парный гроб. Тени бледные, перепуганные. Новорожденные – я понял это сразу. И в голове щёлкнуло осознание – вот, кто такие тени. Выходит, это души тех, кто умер в этом мире?

И они тоже...

Прошелестел в голове знакомый голос.

Голову прострелило болью, и я увидел этот кусок истории мироздания. Император, ни много ни мало, присвоил себе загробный мир. Как он это провернул – всё еще оставалось в тумане. Но отчего-то я был уверен, если захочу, эту часть я тоже познаю. Со временем. Сейчас же мне было достаточно и этого знания. Значит, часть теней – это его же подданные, ушедшие в мир иной. Точнее, не ушедшие. И, вероятно, их участь так же не завидна – плавильня и пополнение сил живущих и здравствующих ныне. Что сказать, великолепие.

– Господарь! Вот вы где! Как вы сюда забрели? – окрик запыхавшегося дворецкого вывел меня из раздумий. Следом за ним в залу чинно вошли Серый с Ивкой. Оборотень обвёл пространство скептическим взглядом и, судя по губам, тоже выругался нутрью.

– Библиотеку искал, – я пожал плечами и кивнул в сторону постамента. – Кто это, милейший?

Добрыш покраснел, а следом побледнел. Даже в полумраке было видно, как он взволнован.

– А это, младый господарь, ваши маменька и папенька. Чай, не разглядели в темноте, да? Не признали? – буднично протянул Серый. И снова сверкнул глазами.

Добрыш, кажется, икнул. Я лишь изогнул бровь. Ивка позади Серого прикрыла рот руками, но всё равно удивлённое мычание вырвалось из груди.

– Вот как? Интересно, друг мой, весьма интересно.

Добрыш попятился к двери, неосторожно сбил один из подсвечников. Пламя тут же перекинулось на тёмный гобелен и шустро поползло вверх. Добрыш пискнул. Подпрыгнул. Кое-как стянул свой камзол и принялся сбивать огонь, что уже вовсю пожирал ткань и грозил перекинуться на соседние панели.

Я склонил голову, наблюдая за прыжками дворецкого. Серый стоял чуть в стороне, с интересом наблюдая за нами обоими. Потом всё же не выдержал, и прорычал:

– Может, усмир-ришь?

Я без пояснений понял волка. Вытянул ладонь вперёд и приказал огню утихнуть. Тот послушно съёжился и втянулся в ладонь. Добрыш, запыхавшийся и раскрасневшийся, рухнул передо мной на колени.

– Младый господарь... Наследник... Да будет сила ваша вечна и ярка!

Я не обращал внимания на причитания дворецкого. С интересом разглядывал ладонь и прислушивался к ощущениям в груди. По всему выходило, что Серый был прав. Здесь, у родового источника, я чувствовал свой огонь лучше. А он будто бы привыкал ко мне быстрее. Всё-таки прав был волк, когда притащил меня в это место. А то, что тут граф живёт вместе с покойниками – ну что же. Никто не говорил, что будет легко и сладко.

Серый, будто прочитав мои мысли, усмехнулся и повернулся к Добрышу.

– Мил человек, веди уже нас в покои. Младый господарь утомлён, не видишь, что ли? А тут еще такое потрясение, такая напасть... Ну, скорее!

Последнее волк уже прорычал, отчего дворецкий подскочил и торопливо побежал исполнять приказ. Всю напыщенность как ветром сдуло. Я лишь усмехнулся. Бросил напоследок взгляд на всё так же дрожащие тени и вышел. Не слыша ни их шепота, ни, тем более, человеческих слов.