Целитель. Назад в СССР.

Когда я пришёл в себя голова слегка кружилась, а поэтому кровать, на которой лежало моё тело раскачивалась и намеревалась встать вертикально. Хотела поставить меня ногами вверх, да. Я открыл глаза, увидел над собой потолок, побеленный известью и стабилизировал положение тела. Солнце пробивалось через занавески в цветочек.

- О! Почти как мои на плавбазе, - подумал я с теплотой. – Те – ещё бабушкины. Не забрал, жаль.

- Очнулся? Хорошо, - сказал «голос». – Рассказывай про точки входа и выхода.

- Подожди, - сказал я. – Ты говорил, что переносил, э-э-э, «первого» в параллельные миры и, что он сам тоже научился, э-э-э, прыгать. А я? Могу научиться?

- Не думаю, - с сомнением проговорил «некто». – Хотя… То, что произошло, мне не нравится. По логике вещей получается, что этот мир первичнее того, где находится «первый». А из этого следует, что отсюда можно попасть в любой из тех миров, без изменения этого. Ты что-то нарушил в той системе, что создал я. Надо разбираться. Вот вернусь туда и тогда всё станет ясно.

- Станет ясно и что?

- Как что? Я же говорил, что те миры, которые мной открыты, я вынужден поддерживать энергетически. Хотя… Сейчас там на орбите энергетическая станция, снабжающая систему миров силой, и электричеством мир «первого». Однако, раз сюда закинуло меня, то что там вообще твориться я не знаю. Меня, видишь ли, там отключили. А кто – сие пока не ведомо. Не иначе, как «конкурирующая фирма», как у вас говорят.

- Слушай, давно заметил, что ты, будучи инопланетным разумом, разговариваешь очень по-людски. «Сие»… «Конкурирующая фирма»…

- С кем поведёшься, от того и наберёшься, - буркнул «голос». – Сам не замечаешь, как разговариваешь? А «первый», тот вообще, нахватался всякого, как собака блох.

- Но, откуда он взял это: «сие»?

- Откуда-откуда? Оттуда! В прошлое мы с ним «ходили» далёкое. Во времена Ивана Грозного. Всё ему хотелось посмотреть на первого самодержца.

Тон «голоса» был неприятно саркастическим.

- И что? – спросил я, поражённый донельзя.

- Что-что? На бочку с порохом его посадили и…

- Мама дорогая!

- Ага. Предупреждал я его, что не надо к царю на прием напрашиваться с идеями всякими. Не послушался.

Я задумался о возможностях исследования прошлого.

- Какой из тебя исследователь? – спросил «голос». – Ты же не историк. Любопытство это у тебя, а любопытной Варваре, что?

- Ну да… Ну да… задумчиво проговорил я. – Так ты, значит, уходишь и никогда не вернёшься.

- Никогда не говори никогда, - буркнул «голос». – Говори уже про точки бифуркации.

- Какие?

«Голос» вздохнул.

- Те, когда изменился этот мир с приходом и уходом «первого». И ты, изменился, да-а-а… Изменился и ещё больше изменил мир.

- Что ты на меня ответственность перекладываешь?! – возмутился я. – Я, что ли к вам пришёл? Это ты со своим «первым» в мой мир заявились. Я-то как мог что-то изменить?

«Голос» помолчал.

- Вполне вероятно, что ты прав, - наконец сказал мой «собеседник» и продолжил в «задумчивости» растягивая слова. – Может бы-ыть, может бы-ыть… Давай, точки, да я пошёл.

- Ты так и не ответил на мой вопрос.

- Какой?

Мне показалось, что «некто» не хочет отвечать на мой вопрос.

- По поводу твоего возвращения сюда…

- М-м-м… Понимаешь, мне придётся там задержаться, чтобы разобраться.

- Задержаться? – «схватился» я за слово. – То есть ты там только на время решения там проблем?

- Ну… Понима-а-а-ешь, тот мир всё-таки первичен… Э-э-э… Был, да… Поэтому мне бы, желательно, находиться там, вместе с «первым».

- Желательно, но не обязательно? – снова зацепился я за его слова.

- Ну-у-у… В общем-то, да…

- Значит ты вернёшься? – продолжал я «давить».

«Некто», назвавшийся Флибером, явно вздохнул.

- Поймал всё-таки! – констатировал он. – В шашки, наверное, хорошо играешь?

- В китайское «го» и наше «реверси», - поправил я и добавил в свои слова строгости. – Отвечай, не забалтывай меня снова.

Из его рассказов мне стало понятно, что «Флибер» субъект подчинения «первого», а значит и моего. Я вдруг вспомнил, как джин из фильма «Волшебная лампа Алладина» говорил: «Я раб лампы». Колдун Магриба требовал: «Скажи, кто ты?», а джин раз за разом повторял: «Я раб лампы!». Но Флибер ответил просто.

- Если скажешь, я вернусь.

- Давай поступим так, - сказал я. – Ты сходишь на разведку и вернёшься. Дней десять тебе на первичную оценку ситуации. Вернёшься расскажешь мне, дальше решим, что делать. Мне тоже хочется знать, что происходит в параллельных мирах. Вдруг и моему миру грозит опасность. Может такое быть?

- Вполне, - согласился «голос».

- И десять дней того мира, а не этого, если они рассинхронизированы.

В своём мире я уже привык, кхм, «распоряжаться» и привык, чтобы меня слушались. Вот и тут, сработал «командный» тон. Не голос, конечно. Разговаривали ведь мы мысленно.

- Ясно, понятно! – проговорил Флибер и я снова услышал «свои» фразы.

- Ну и отлично, что договорились, - сгладил я свой приказной тон.

Через некоторое время я понял, что остался один. Странное это было ощущение. Словно я был богатырём и вдруг, резко, ослаб.

- Хм! Ничего себе! – удивился я, почувствовав, что у меня снова закружилась голова. – Неожиданно!

Я попытался открыть верхнюю чакру, но даже не почувствовал своё биополе.

- Ни хрена себе, приехали, - сказал я и вдруг услышал, за своей головой тихий вскрик.

- О, Господи! Ожил! Пришёл в себя!

Тут же перед глазами появилась молодая девушка в синем халате. Она заглянула мне в лицо, приблизив своё почти вплотную. Что она хотела сделать? Может нюхала?

- Странно, – подумал я.

Потом я понял, что у меня расфокусировано зрение. Странно. Когда-то у меня было минус два, два с половиной, но сейчас я видел на потолке мельчайшие трещинки, а вот вблизи… Девушка отпрянула и я понял, что это она близорука и, приблизив лицо, пыталась разглядеть мои зрачки. Потому, что она тут же надела очки и оглядела меня снова.

- А здесь, значит, у меня зрение само по себе нормальное, а не после моих, э-э-э, моего вмешательства.

Девушка быстро вышла, а я снова вперился в потолок.

- Хм! С таким зрением я метров на сто попаду в «яблочко», - подумал я.

Медсестра вернулась с доктором, явно мне знакомым.

- Ё-моё! Костя?! Швед?!

Лицо Костика расплылось в улыбке.

- Узнал, бродяга! Молоток! Крови из твоей башки выкачали пол литра. Думал, что всё, будет на мне висеть грех твоей смерти, а нет! Выкарабкался! Как самочувствие?

- Подташнивает и колышется всё…

- Ничего. Прокапаем тебя. Кровушки достаточно влили. Ты не шевелись пока. Головой не двигай.

- Затёк весь. Тело чешется.

- Протрёт тебя Галинка. Почухает в разных местах. Да, Галинка?

Медсестра хихикнула, стрельнув по моему телу глазами, как из пулемёта. Она стрельнула, а я почувствовал, что во-первых, - приспичило помочиться, а во-вторых, - на это желание у меня определённая реакция тела.

- О как! – швед посмотрел на середину моего тела.

- Это не то, что ты подумал, - сказал я быстро. – Мне бы отлить.

- А-а-а… Галинка, помоги ему, пожалуйста.

- Да, неудобно, как-то, - прошептал я.

- Ты уже тут десять дней лежишь. Кто тебя, думаешь, обхаживает? Работа у нас такая.

Швед вздохнул.

- Ты меня ковырял? – спросил я.

- Хе! Ковырял! – снова растянул губы в улыбке Костик. – Не… Не я. Я по другим частям тела хирург. Тебя Эммануилыч, хе-хе, ковырял. Я дежурный врач сегодня. Повезло мне, что ты очнулся. Был у тебя уже с утра. Лежал ты, словно… Ну, да ладно… Главное, сейчас поддержать тебя.

Это всё Костик говорил мне, пока я «делал своё дело» в подставленную Галинкой утку. Под простынкой конечно, делал, но всё-таки. Врачи, они такие, да. Пока Галинка вышла, я спросил:

- Костя, а какой сегодня день?

- Хм! Пятнадцатое января.

- Девяносто первого года, надеюсь?

- Ха! Шютъ-н-и-и-к! – проговорил Швед с акцентом персонажа из фильма «Кавказская пленница». – Канешна.

- Что-нибудь произошло существенное в стране за это время?

- За десять дней-то?

Костик почесал затылок.

- В Вильнюсе наши телецентр взяли штурмом. Погибло несколько человек. Ельцин признал прибалтийские республики суверенными.

- А зачем тогда штурмовали телецентр?

- А хрен их знает! – Костик дёрнул плечами. – Да! В Цхинвали введены грузинские войска МВД.

- Что это за войска такие? – удивился я. – Милиция?

- Хрена себе милиция! Там война в полный рост!

- Да-а-а… Пи*дец Союзу! Развалиться к концу года! Ельцин отмежуется от этих войн с Прибалтикой, и на этой волне, выйдет из состава СССР.

- Да ну, - замахал Костит руками. – Сдурел, что ли?

- А вот увидишь… К концу года будем жить в другой стране.

- В стране дураков?

- Ха-ха… Практически. Кстати, Костя, меняй пятидесяти и сторублёвки, если есть. Реформа будет. А менять разрешат не более тысячи рублей на человека и отведут всего три дня.

Костик округлил глаза.

- Ты офигел?

- Я офигел? – удивился я. – Я-то тут причём?

- Откуда знаешь? – спросил Швед.

- Оттуда…

У меня получилось произнести это слово с такой значительной интонацией, что с лица Костика сползла его вечная, при общении с друзьями, улыбка.

- У меня на кооператив лежит и, сука, зарплату ведь пятидесятками выдают. А когда?

- В конце января.

- Сам-то поменял?

- Не успел ещё! Зарплату ведь пятого дали. Но не было реформы ещё?

- Нет, - Костик покрутил головой.

- Значит будет. Сука! И мне нужно менять!

- Твой кошелёк тут. Деньги там?

Меня пробрал озноб.

- Надеюсь. Почти триста рублей было.

- Хорошая у тебя зарплата. С тринадцатой вместе?

- Не-е-е… Обычная. Я же в судоремонте…

- Никуда не денутся твои деньги. У нас не воруют. Принесу тебе, посмотришь, отдашь мне, я поменяю.

- Спасибо, Костя. А я и не знал, что ты тут работаешь. Мы же с тобой после школы почти и не виделись. Очень рад тебя видеть!

- Взаимно, Мишка. Ты лежи пока. Я зайду ещё к тебе.

И он ушёл. А у меня в душе потеплело. Это был Костя Швед с которым мы просидели за одной партой кучу лет. Лет пять – точно. Или три? Да, какая разница. У меня было такое ощущение, что он был мне братом и я его знаю всю свою сознательную жизнь. И мы с ним, действительно, давно не виделись и в этом мире, и в том, где я прожил на два года больше. Хм! Да и в других жизнях мы с ним встретились гораздо позднее. Когда кто-то из моих родственников попал в «тысячекойку». Я-то к больнице рыбаков был приписан. Там и ангину, и желтуху переболел. В этом мире, да… В том я перестал болеть сразу после, кхм, «первого переселения душ», так сказать.

- Хм! Вживаемся в образ? – спросил я сам себя мысленно.

Голова уже почти не кружилась, но свет всё ещё резал глаза. А я никак не мог сконцентрироваться и увидеть своё биополе. Вообще, себя даже раньше разглядывать было ещё той проблемой. На другого взял и посмотрел, а своё биополе даже в зеркале не увидишь. Вот и приходилось «погружаться в себя» и разглядывать свои органы сверху, слой за слоем. А в голову я вообще только-только научился «влезать». А ту хренушки! Да-а-а… Видно, сильно я башкой треснулся. Ага… Ромашка, млять, тут помню, пут не помню…

Хреновые дела. Привык я контролировать своё состояние с помощью регулировки количества в организме праны. Оказалось, что то биополе, что есть «прана», то есть – живительная сила, - совсем не то биополе, которым можно ударить. И те мои щупальца, которыми я расправился с ублюдками в своём гараже, это были именно силовые щупальца, рождённые центром силы из праны. А те щупальца, которыми я щупал ни чего не подозревавших граждан, были производными силы и праны. А ещё можно было создать щупальца из других энергетических центров.

Можно было, да… Но не сейчас. Сейчас бы собрать то, что «лежало» в голове моего, кхм, тела. Кстати, не усопшего ни фига, но параллельных мыслей я не «слышал», хотя и прислушивался, и сторонних позывов тела не ощущал.

- Да и ладно, - решил я. – Живы будем, не помрём. Мы и без экстрасенсорики проживём. Думаю, надо будет комплексы тайцзицюань покрутить, помедитировать. Зачем мне сейчас торопиться выписываться из больницы? Привлекать к себе нездоровый интерес сильных мира сего? Получиться пробудить способности – хорошо. Нет – и ладно. Знание точек акупрессуры во мне как сидело, так и сидит. Кстати, можно сконцентрироваться на меридианах и мысленно погонять по ним энергию. Хуже, - точно не будет.

Настроение у меня, отчего-то, было хорошим. Странно, да? Его грохнули, жена, дети, родители где-то там горюют, а он лежит, пытается почувствовать, или хотя бы, представить, как по его каналам медленно движется жизненная сила. И хихикает к тому же. Даже Галинка после всех процедур и вливаний в меня каких-то растворов, обратила на это внимание.

- Что это вы такой весёлый? – спросила она, слегка нахмурившись. – Если вы, э-э-э, что-то непотребное задумали, то сразу выбросьте из головы.

- Галина, это я своим мыслям смеюсь. Радуюсь! Живой ведь остался. Да и с мозгами вроде бы всё в порядке. Всё помню, провалов памяти нет. Тьфу, тьфу, тьфу…

- Да? – улыбнулась медсестричка, совсем недавно обтиравшая меня во всех даже самых сокровенных местах. – И хорошо. А-то думают некоторые, что мы, медицинские сёстры, это всё делаем и удовольствие получаем.

- Стоит ли говорить об этом, товарищ медсестра? – спросил я, улыбаясь. – Не обращайте внимание на мою, кхе-кхе, реакцию на ваши действия. Основной инстинкт. Но я привыкну абстрагироваться. Буду думать о чём-нибудь постороннем. Это как на нудистском пляже или бассейне.

- Нудистский? Это, где голые все? – спросила медсестра и почему-то покраснела. – А вы были?

- На пляже не был, а в баню как-то попал. Знакомый один, зараза, позвал в сауну, а оказалось, что он состоит в секте «натуристов». Это – как нудисты, только идейные. Я же говорю – секта, пропагандирующая «красоту голого тела» и, якобы, единения с природой, потому и «натуристы». Вот и меня заманил, паразит. Я ему чуть лицо не набил потом. Представляете, Галинка, заходите вы в сауну, а там голые и парни, и девушки?

Медсестиричка покрутила головой и покраснела ещё больше.

- Ну и как вы, э-э-э, вышли из положения.

Я улыбнулся.

- У меня широкий махровый халат был с собой.

Эту историю я часто рассказывал, если представлялся случай и она произошла со мной реально, но в том моём мире. Рассказывал, потому, что она, действительно шокировала не только меня, но и тех кто её слышал. Это была «бомба». А сейчас мне нужно было чем-то сгладить неловкость ситуации, да…

- И, Галинка, вы, пожалуйста поставьте утку на табурет. Я сам в другой раз справлюсь. Да и обтираться я сам теперь сумею.

Медсестра недоверчиво посмотрела на меня, оценила и ничего не сказала, а только пожала плечами.

На следующий день по моей просьбе ко мне пустили родных: маму, папу, жену. Костя сам позвонил и жене, и маме. Были у него, оказывается, их рабочие телефоны. Наши мамы вообще, оказывается, раньше дружили, потому, что работали вместе. А я об этом узнал только сейчас.

Встречи прошли нормально. Лично я никакого дискомфорта в общении с моими близкими не ощутил. Они были такими же и по возрасту, и по внешнему виду. Даже дача у родителей была тоже на Кипарисово. Правда, без моих каменных хором. И машин ни у меня, ни у отца не было. Да-а-а… А мне уже было привычным перемещение на четырёх колёсах. Они ушли, а я стал на эту тему думать. Как разжиться сначала деньгами, а потом и имуществом.

Эта Павловская реформа по обмену крупных денежных знаков – херня. На ней и не заработаешь. Если бы у меня был кооператив, то они на этом поднялись, потому что для них были льготы и они многим «помогли». Но до двадцать второго января остались считанные дни, за которые успеть зарегистрировать кооператив невозможно. А знакомых с кооперативами у меня в этом мире нет. В том были, но не в этом.

- Если бы добраться до Лондона, - мелькнула вздорная мысль. Здесь у меня ни перед КГБ, просравшим перестройку, ни перед папой Элли, с которой мы даже не знакомы, никаких обязательств нет. Но до Лондона далеко, да-а-а… Да и до любой, даже самой ближайшей «заграницы», далеко. Видит око, да зуб не ймёт, хе-хе... Ждать девяносто третьего года и скупать доллары? Тема неплохая, но сколько я смогу их скупить на мою зарплату? Да и жить на что?

Надо заняться каким-то валютным бизнесом. Или просто выгодным бизнесом… Каким? С лекарством у меня произошёл облом. Правда, точки я знаю. И точки вполне себе «рабочие». Нашёл такие, что помогали буквально от любой боли. Боль купировалась на сутки, а это много... Правда нужно будет освоить иглоукалывание. Память «тела» подсказала, что дома даже иглы есть. Один экстрасенс подарил.

- О! Точно! – мысленно воскликнул я, едва не подпрыгнув. – У нас же в доме экстрасенс приём ведёт. Прием больных и кружок, хе-хе, «умелые руки». Я туда похаживаю. Ух ты! Забавно. Но что-то, как подсказывает память «тела» у меня там пошло не так, как хотелось бы. Вместо раскрытия чакр и обретения сверхспособностей, мой мозг закрылся и перестал видеть чужие ауры.

- О, млять! Так вот в чём причина моей «слепоты»! Защита сработала?

Мне четко вспомнился тот вечер, когда мы сообща, сидя вокруг «учителя», который, походу, подпитывался нашей праной, пытались узреть, какое-то отдалённое место указанное нам на карте СССР. Какие-то картинки бродили у меня в голове, а потом вдруг наступила темнота.[1] И после этого, как обрезало. А экстрасенс он был настоящий, да. При мне восстановил тётку, насмотревшуюся Кашпировского, которая не могла ходить, такая была раскоординированная. Её двое парней к нам в «подвал» привели перед учебным сеансом.

- Игорь его зовут, - «вспомнил» я. – Вот он-то мне и поможет.

А потом меня словно стукнуло по голове.

- Так ведь это он мог мне закрыть выход в, хе-хе, астрал, как сейчас говорят. Слишком я тут продвинутый был. Знал дофига и больше. Не умел, правда ничего, но «фарисей» был ещё тот. О, как. Тогда точно путь был ясен и понятен. Надо идти к Игорю. Кстати, про него я много чего знаю из «прошлого-будущего». Могу и удивить, да.

-----------------------------------------------------------

[1] Реальные события из жизни автора.